Баллада о краденой памяти

44. Тракт-5

Когда горизонт порозовел, предвещая уход раскаленного шара дневного светила, путники перестали разбрасывать едкие порошки и отвязали тряпье с копыт лошадей. Сыщики должны были остаться далеко позади, когда Архиерей рискнул повернуть на Тракт. Вор уже беззаботно бормотал себе под нос новый недосочиненный стишок, вдруг прервался и сообщил:

— Все же боги решили наказать некоторых трактирщиков. Вот мы и возвращаемся, родной!!!

— До трактира еще почти двадцать лиг, — заметил Архиерей.

— И если трактирщик узнает нас, то уж скажет кое-кому, — добавил демон, — Вам-то еще ничего, а меня ему узнавать не положено. Так что заниматься им придется в другой раз.

Еще утром он вновь изменил облик, Теперь он стал среднего роста коренастым человеком со средним, незапоминающимся лицом. Оделся он так, как одевались многие едущие по Тракту наемники: черные солдатские сапоги, серые штаны из некрашеного дешевого грубого сукна, меховой жилет под курткой из такого же толстого серого сукна. На голову он нацепил потрепанную и выгоревшую на свету старую шляпу с огромными обвислыми полями, найденную среди разных вещей в тайной пещере Архиерея. Вид демона говорил любому встречному, что деньги у него может и есть, но не так много, как будет неприятностей, если их попытаться отнять.

Вор был в понравившемся ему облике небогатого студента. Он старательно вживался в роль, приставал к Архиерею с вопросами о характерных словечках и манерах студентов Герцогства. Неподвижность искусственного глаза вор маскировал частыми поворотами головы и тем, что теперь смотрел по возможности прямо.

Они осторожно, держа оружие наготове, доехали до самого трактира, и не встретили ничего особенного — несколько подпивших солдат, жарящих что-то в костерке на обочине дороги, пара спешащих по своим делам лоточников, несколько пугливых крестьян. Зал утробоспасительного заведения тоже не казался опасным — разве что был пуст на удивление. Все же на вертеле аппетитно пузырился жир на начинающей шкворчать увесистой тушке, а из кухни доносился ободряющий грохот кастрюль. Долгое время к ним никто не выходил. Раскалившись от долгого ожидания в пустом зале, вор грохнул кулаком по столу и заорал:

— Эй, хозяин! Здесь уже кое-кто есть!

В дверном проеме кухни появилась усталая женщина средних лет с огромной, вымазанной золой жаровней в руках. Продолжая драить посудину, женщина пронзительным, неприятным голосом прикрикнула на вора:

— И нечего вовсе шуметь, ишь, расшумелись! Я одна тут осталась за все про все! Хозяина-то черные днем забрали. Коли голодные, так погодите — накормлю. Огорошенный вор опустился на скамью. Женщина переспросила:

— Ну так как, крикуны, подождете? Я быстро.

— Подождем, — за всех ответил Архиерей.

Женщина появилась с подносом из кухонных дверей и хлопотливо накрыла на стол:

— Уж извините, потчую чем попроще. Одной не до разносолов. За все с вас пять монет.

Архиерей отсчитал семь, и деньги тут же исчезли в складках покрытой пятнами жира и копоти одежды трактирщицы.

— Трактир теперь вроде как твой, так найми себе пару людей, не то совсем зашьешься, — посоветовал Архиерей, — Хозяйкой-то куда сподручнее быть, чем в каждую бочку затычкой. Я, коли буду обратно проезжать, чем смогу — помогу. Знаешь меня?

— Не-ет… — растерянно протянула женщина. Архиерей усмехнулся.

— Это ничего. Узнаешь. Люди расскажут. Меня в этих местах многие знают…

Они уже заканчивали еду, когда Архиерей привстал из-за стола и заметил:

— Видно, смена хозяина пошла к лучшему вину этого заведения. Купим на дорогу да и поедем?

Неприятный голос от двери поправил:

— Не так. Выложим наличные на стол, поблагодарим Герцога за справедливость и скромно пойдем пешком. Ехать, вам, бродяги, не на чем. Лошади реквизированы на нужды тайной полиции.

Спутники резко обернулись. В дверях небрежно стояли четверо в черном. Они расслабленно держали в руках сабли. Еще двое чуть позади прицелились из арбалетов в троицу. Сыщик злобно ухмыльнулся, медленно проходя скользящей походкой профессионального фехтовальщика вбок и вглубь заведения:

— Не в ваших интересах затевать ссору. Так что денежки на стол.

— Кажется, вы делаете бо-ольшую ошибку… — глубокомысленно заявил демон и неожиданно оглушительно заорал:

— ЛОЖИСЬ!

Двойное звяканье тетивы, порыв ветра, и над упавшими путниками боднули воздух тяжелые арбалетные болты, вонзившись с тяжким стуком в бревенчатую стену. Одновременно два метательных ножа вора, умело пущенные обоими руками, нашли свои цели. Одновременно тяжелая табуретка, пущенная демоном, разбила череп еще одному сыщику. Двигаясь невероятно быстро, демон оказался в дверях, ударами армейского палаша разбил арбалеты и обезглавил стрелков. Кривой скрестил свои сабли с сыщиком, так беспокоившимся о деньгах. Демон отрывисто проскрипел: «Држкн!»

— Чего — чего? — не понял Архиерей. Демон поправился и произнес с нормальной скоростью:

— Держите окна! Их тут во дворе — до столицы углом не переставить!

С треском вылетели выбитые ставни, и в окна хлынули черные плащи крыс. С начала стычки протекли считанные мгновения, а путники уже оказались на крохотном пространстве в дверях таверны, спина к спине фехтующие с разъяренными сыщиками. Сначала немного помогало их желание дорваться до строптивцев, но обнаружа в лице оборванцев профессионалов равного класса, крысы немедленно изменили тактику — каждый из путников обнаружил, что фехтует с постоянно меняющимися свежими бойцами. Архиерей знал о таких штучках:

— Берут на измор. Они могут так развлекаться хоть до утра, а мы — до первой ошибки. Измотают — и навалятся скопом. Однажды я уже так купился…

— Это у них не получится, — сказал странно повышающимся голосом демон, — Я пошел, а вы за мной подчищайте, что останется. Ссарыньнкчк!

Демон исчез, зато в дверном проеме образовался просвет, и целый ряд угольно-черных фигур начал опускаться на мгновенно ставший скользким от крови пол. Затем демон снова стал виден — оставя нож в чьих-то кишках, он ловко перехватил палаш в левую руку, делая нижний выпад, подхватил саблю у падающего мертвеца, распрямляясь вспорол промежность и мгновенно закрылся от атаки сбоку. Воздух сотрясали яростные вопли и крики ужаса, и какой — то сатанинский ритм задавал им исступленный визгливый хохот демона вместе с нечеловечески быстрым звоном клинков. Мерцающая фигура под ровное гудение рассекающих воздух лезвий шла, оставляя после себя смерть. На какой-то миг демон остановился, сказал нормальным, спокойным голосом:

— Проверьте, чтобы не осталось живых. Под лавками там, еще где… А этих я отымаю.

Сыщики в ужасе побежали, выпустив в демона нестройным залпом несколько арбалетных болтов. Демон небрежно отмахнулся от кованых стрел клинками и заверещал на грани ультразвука:

— Куда, стервецы? От меня не убежите!

Скоро все было кончено. Архиерей и демон сидели за столом, вор бродил по полю битвы, «подыскивая сувениры», как он это назвал.

— Да-а… — огляделся вокруг Архиерей, — Ох и натворили мы дел…Теперь надо ноги в руки и подальше отсюда. Лучше всего за море. Да ведь, коли дознаются — и там найдут. У герцога руки дли-инные! Кстати, а где та добрая женщина?

— А она, как услышала, что Клинок сказал свидетелей того, схватила казенную лошадь и задрав свои юбки чуть не выше головы, удалилась. Прихватив кассу трактира, — засмеялся вор, — И то, я бы на ее месте тоже не стал задерживаться: уж лучше побыть немного трусом, чем остаток жизни мертвецом.

— Мудрая женщина. Мне она сразу почему-то понравилась, — заявил Архиерей, — Так возьмем же вина, тем более, что теперь за него не надо платить, и последуем ее примеру — скромно удалимся, как избегающие ненужной славы умные люди.

Уже сидя верхом, юноша оглянулся и присвистнул:

— Этого нам не простят. Тут если не четверть, то уж десятая доля крыс Герцога.

— Ты хорошо проверил: живых нет? — спросил демон. Вор передернулся.

— Уж куда лучше? Мертвее мертвого, не сомневайся. Не знаю — сколько лет мне теперь будет сниться это побоище!

— Ну, один живой есть, — сказал от дверей несущий тяжелый куль бородач, — Но во-первых, я забираю его с собой, а во-вторых, живой он ненадолго. Спасибо, Рик Хаш, за подарок — недорезал. Я по милости этой скотины три зимы в Лунном Замке прогостил. Теперь не спеша с ним поквитаюсь на первой же стоянке. И харрашам скормлю.

Мешок дергался и мычал. Архиерей пнул его и взвалил на казенную лошадь.

— Теперь я посмотрю, как ТЫ терпишь боль.

— Какою мерой мерите, такой же отмерю и вам, — сказал демон, — Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

— Чего-чего? — переспросил вор. Архиерей перевел:

— «Не делай другому того, чего не хочешь себе». Примерно так, Клинок?

Демон улыбнулся:

— Да. Примерно. Приятнее шутки не придумывали со времен изобретения чумы.

— Изобретения? Ты хочешь сказать, что демоны изобретают болезни? — брезгливо поморщился вор. Демон засмеялся.

— Мой наивный друг, ну подумай сам — много шансов на то, что ты найдешь созданное природой оружие, скажем, ту же саблю? А чума — это совершенное оружие. Это огромное дело, огромные деньги и тысячи талантливых ученых. Вот так-то. И не говори, что это плохо. Кузнец, делающий метательные ножи, не кажется тебе злодеем, верно?

— Это смотря сколько он хочет за нож, — сказал Архиерей, — Если все, что у меня есть, то как его еще называть-то?