Афганский рубеж 3

Глава 20

Я молча смотрел на командира эскадрильи, ожидая каких-то новых указаний или вопросов по поиску Вани Васюлевича. Почему-то от решения комэска о смене командира звена мне было «ни холодно ни жарко».

Я и так не был официально назначен на должность, а лишь исполнял обязанности до прибытия кого-то на это место. И этого «заменщика» нашли среди лётчиков моей эскадрильи.

— Вы ничего не скажете, Сан Саныч? — спросил у меня Абрамов.

— Так точно, товарищ подполковник! Есть передать дела Залитису, — ответил я.

Видимо, Вадим Петрович ждал чего-то другого. Не могу представить чего, но я бы никогда не возмущался после подобных решений.

Да, я пару месяцев уже руковожу ребятами. Участвовал с ними в двух крупных операциях. Считаю, что проявили мы себя достойно.

Конечно, была надежда, что меня повысят в должности. Но уж слишком мало времени прошло с преображения Сашки Клюковкина. Так что повременим с повышением.

— Товарищу Залитису уже пора расти, как я посмотрю. По службе нареканий нет. Да и с предыдущим командиром звена, как я слышал, вы вместе в Германии служили, верно?

— Вадим Петрович, всё верно. Я ещё и с Васюлевичем… — Юрис недоговорил, поскольку его остановил Абрамов.

— Это сейчас к делу не относится. Да, наш боевой товарищ в плену, но этим делом занимаются. Я постоянно на связи с представителями штаба дивизии и ВВС армии…

Ну и дальше началась стандартная песня про «дело ведут лучшие сотрудники» и «если надо, дойду до главного». Единственное, в чём я согласен с Абрамовым так это в его оценке службы Юриса.

Опыта у Залитиса больше, чем у меня. Тем более что он получит 2й лётный класс к концу года. Так что выбор командира звена очевиден.

— Вам, Залитис, нужно сейчас думать над подготовкой личной состава, продвижению по программам курса боевой подготовки. И всё на своём опыте и профессионализме.

— Товарищ подполковник, ну мы с Сан Санычем потихоньку тоже продвигались. Хоть и предыдущий командир эскадрильи не поддерживал его начинания, — добавил Юрис.

Льстит мне, что Залитис меня показывает с хорошей стороны. Но не вижу я, что товарищ подполковник рад этому.

— Я поддерживаю. Так что ты теперь можешь планировать контрольные и тренировочные полёты. У тебя, Юрис, второй класс будет, но надо ещё людей подготовить. Не забывать о новой тактике.

Залитис приготовился ещё что-то рассказать комэска. Спасибо, конечно, но пока что Юрис только злит этим Абрамова.

— Вадим Петрович, так мы с лейтенантом Клюковкиным много чего разработали! У меня всё записано…

Тут подполковник и устал слушать похвалы в мой адрес.

— Так, стоп! Я всё понял. Залитис, принимайте командование и оставьте нас с Клюковкиным наедине.

— Есть, — сказал Юрис, встал со стула и вышел из класса.

Абрамов дождался, пока дверь захлопнется, и повернулся ко мне. Улыбка, с которой он смотрел на меня, была совсем неискренней.

— Наделали вы дел, Сан Саныч. Выходит, что вы уникум, профессионал, храбрец и… ловелас, верно?

— С трудом представляю, как вы определили, что я — ловелас?

Хотя, если он с Центра Армейской авиации, ему мог рассказать про меня и полковник Медведев. Но в такое стечение обстоятельств верится с трудом. Делать командиру Центра больше нечего.

— У меня свои источники. Я с вами только второй раз вижусь, и вы мне уже не нравитесь. У вас какие-то дела с разведчиками, особистами, приезжими людьми. А ещё вы способны написать рапорт на командира эскадрильи. Что я не прав?

Почти всё верно изложил Абрамов. Похоже, в ряде моих характеристик он забыл выразить мнение, что я ещё и стукач. Зря он так обо мне думает.

— Способен. И мой рапорт касался исключительно преступных деяний командира. Или я не прав?

Абрамов вновь улыбнулся. Вот и пойми, он доволен или это злобный оскал такой?

— Характерный вы парень! Но чего у вас не отнять, так это светлый ум. Понаблюдаю за вами. Не забывайте, куда вы собираетесь после Афганистана. Я ведь имею к Торску непосредственное отношение, — подмигнул мне подполковник.

Дешёвый шантаж. Как будто если не попаду служить в Торск, жизнь для меня закончится. В Соколовке тоже можно и жить, и семью создавать, и звания получать.

— Согласись со мной, Сан Саныч. Не нужна тебе эта должность командира звена. Если какие мысли появятся, ты лучше ко мне подходи. Обсудим, рассчитаем, запишем. Не стесняйся, я не кусаюсь, — посмеялся Абрамов.

Ну вот теперь «дебет с кредитом» сошёлся! Знает меня товарищ подполковник хорошо. С полковником Медведевым, который мне сделал предложение о переводе в Торск, он общался. Тот ему однозначно сказал присмотреть за мной.

Но Абрамов решил присмотреться. Авось у Сашки Клюковкина ещё какие идеи «выстрелят». Я их на вооружение и возьму, да за свои выдам. Гениально!

— Разрешите идти? — спросил я.

— Нет. Что там с Васюлевичем? Разведка что говорит?

А ведь несколько минут назад Абрамов рассказывал, что владеет всей информацией и держит «руку на пульсе». Теперь ему не только надо интересные мысли подавать, но и о ходе поисков сообщать.

— Очередной рейд группы Сопина был, но следов не нашли.

— Да, это я знаю. Там всё сложно. И с обменом тоже, — кивнул комэска, изобразив заинтересованность.

Чего тогда спрашивал, если всё знает? Однозначно не интересует Абрамова Ваня. Задницу ни себе, ни нам рвать Вадим Петрович не будет.

Если быть честным, то и не сильно много он и может. Но хотя бы стучаться в кабинеты и надоедать командованию с вопросами о ходе переговоров, он бы мог.

— Ладно, иди Клюковкин. Если будут идеи, приходи. Только сразу ко мне, — улыбнулся Абрамов.

— Так точно, товарищ подполковник, — изобразил я радость и вышел из кабинета.

Юрис никуда не ушёл, а стоял в кабинете. Подслушивал что ли?

— Сань, я не в курсе был. Честно! — сказал Залитис, когда мы вышли из здания.

— Юрис, я на тебя не в обиде. Наоборот, поздравляю, — искренне ответил я.

— Как он так решил⁈ Взять и снять с должности! Он баран…

Я остановил Юриса, прежде чем он опять выскажется нелицеприятно про командира эскадрильи.

— Я у Вадима Петровича рогов не заметил. И в словах он не блеял. Тебе же советую приказы командования не обсуждать.

— Надо было спросить у нас. Кто лучше, кто хуже. Может голосовать…

Что-то совсем не то в голове Залитиса. В советской армии, как мне кажется, демократией не должно даже и пахнуть. А тут прям повеяло, так повеяло!

— Ты о чём сейчас? В армии единоначалие. Командир принял решение, значит, так и будет. Конкурсы, дебаты и обсуждения оставь другим должностным лицам.

Залитис кивнул. А вот мне вспомнился сейчас Баев. Ведь его вопрос Кислицын собирался вынести на партсобрание. Но как говорится — это другое.

После трудного дня найти машину никак не получалось. Да ещё и Залитис меня кинул, убежав в клуб на концерт!

Ничего плохого я в этом не вижу. Фронтовые концертные бригады были всегда в армии. Всё же искусство иногда помогает не потерять себя вдали от дома.

Не стал я ждать когда за Абрамовым приедет УАЗ. Надел сохранившиеся от Клюковкина очки и пошёл пешком по залитому солнцем бетону стоянки. Так можно хоть немного срезать до жилого городка.

Пока шёл, увидел группу людей в гражданской одежде рядом с Ан-12. Среди них были и девушки.

Рампа у самолёта открыта, и из грузовой кабины солдаты выносят ящики.

— Ну и где? Жара невозможная, — разобрал я возмущение одной из девушек.

Присмотрелся я к ним, но не помню этих дам ни в столовой, ни в медсанбате. Наверняка тоже ждут машину. Вот с ними и доеду.

— Может у него спросить? — показала в мою сторону пальцем одна из дам, когда я шёл к самолёту.

Некрасивый жест, но красавицам простительно.

— Молодой человек, а здесь транспорт ходит до городка или как у вас здесь жилой массив называется? — спросила у меня одна из девушек.

— Дамы, добрый вечер! Всё очень просто. Наш жилой массив называется жилой городок. У девушек там отдельные модули, — ответил я.

— Модули? Ну это дома? — спросила другая девушка.

Пожалуй из всех дам у самолёта, она была самая утончённая. Красавица слегка опустила солнцезащитные очки. Чтобы её рассмотреть, я опустил свои.

Кого-то мне напоминает этот лучезарный взгляд. Ощущение такое, что эта девушка всегда улыбается. Ну и нельзя не восхититься бирюзовым блеском её глаз.

— Конечно. Никак в Москве, но жить можно. А главное, в каждой комнате — кондиционеры, — заметил я.

Девушки зааплодировали. Та самая красавица с бирюзовым взглядом внимательно смотрела на меня и будто чего-то ждала.

— А вы лётчик? — спросила она.

— Да. Командир вертолёта, если быть точным.

Собравшиеся вокруг дамы уже внимательно навострили уши и стали приглядываться к снаряжению. Тут им надо и автомат подержать, и шлем надеть. Первый раз видимо держат в руках АКС-74У и ЗШ.

— Вы знаете, а я вот никогда не видела боевой вертолёт. Покажете? Мы ничего не сломаем.

Ну как же отказать красавицам! Да и до нашей стоянки два шага пройти. Я махнул командиру Ан-12, что забираю делегацию. Он только развёл руками и сказал, что за дамами скоро приедут.

Мы быстро подошли к Ми-24, где как раз работали мой бортач Валера Носов и ещё один техник. Парни сразу активизировались.

— Саныч, откуда они здесь? — шепнул мне Носов.

— Ну, не знаю. По замене приехали.

— По какой замене? И их уже призывают⁈ — удивился мой бортач.

Валера, который стоял с голым торсом, напряг все свои кубики на прессе. Я представил ребят девушкам и начал рассказывать про вертолёт.

— А вот мне всегда было интересно, если остановится маленький винт, что будет? — спросила одна из девушек.

— Ну… мне будет очень жарко, — ответил я, намекая что придётся попотеть, чтобы посадить вертолёт.

— Вот! Я так и думала. Маленький же холод вырабатывает. А большой винт, чтобы лететь, — довольно указала девушка пальцем на несущий винт.

Я улыбнулся, но был вынужден даму поправить. Лекцию по аэродинамике не проводил, но смог объяснить простым языком, как летает вертолёт.

Конечно же, всем захотелось посмотреть грузовую кабину и сфотографироваться. Первой начала забираться девушка с бирюзовыми глазами. По законам жанра с первого раза не получилось, и она скользнула назад. Тут моя реакция сработала на все сто процентов. Правая рука оказалась на правой ягодице.

— Ой-ой-ой! Молодой человек! — в шутку пригрозила мне одна из её подруг.

Через двадцать минут осмотр был завершён. К этому времени я заметил и транспорт, который ехал в нашу сторону. А точнее, несколько машин. И первым был автомобиль командира 109й дивизии Кувалдина.

— А это вот точно за нами. Спасибо вам, товарищ лётчик. Мы с вами сфотографируемся. Вы же не против? — спросила одна из девушек.

— Саныч, и они у тебя ещё и спрашивают, — обалдел Валера, когда садился передо мной для фото.

Да чего он удивляется⁈ Девушкам провёл экскурсию, вот они и благодарят. Приятно же!

Машины уже были близко, когда ко мне подошла «моя любимица».

— Молодой человек, а вы никого из нас так и не узнали? — посмеялась красавица с бирюзовыми глазами.

— А должен был⁈

Девушки рассмеялись, а красавица напротив меня привстала на носочки и поцеловала в щёку.

— Будете в Москве, приходите в Театр имени Ленинского Комсомола. Буду рада вам за кулисами, — погладила она меня по плечу и ушла вместе с коллегами к машинам.

Блин, похоже передо мной были какие-то актрисы или певицы. Не особо я разбираюсь в советском кинематографе и эстраде.

Пока приезжих артистов встречал сам Кувалдин, ко мне подбежал шокированный Кислицын. Ему вдогонку что-то говорил замполит мотострелковой бригады.

— Саня, ёж твою мышь, ты чего тут устроил⁈ — возмутился Сергей Владимирович.

— Товарищ майор, а вот колючего не надо трогать. Я, вообще-то, развлекал девушек как мог.

— Какие это тебе девушки⁈ Это ж артисты с Союза! По заданию партии прилетели поддержать. А ты их куда-то увёл. Зная твои способности по части женского пола…

— Сергей Владимирович, я к ним пальцем не притронулся!

Кислицын насупился.

— Касание ягодицы вон той с бирюзовыми глазами не в счёт, — поправился я.

Тут замполит чуть себе клок волос не вырвал.

— Заслуженную артистку СССР! Саня, у тебя руки… золотые!

— Тогда уж «заслуженные», — улыбнулся я.

Так я и не понял, кто была эта актриса. Но очень красивая!

Как меня не заставляли, на концерт я не пошёл. Устал сильно, да и всех участниц уже видел.

Мне больше хотелось ополоснуться под душем и пойти в модуль. Сегодня уже третий день, как мы на новом месте ночуем. Ничем не отличается наша комната от той, что была в Джелалабаде. На всех лётчиков звена Ми-24 хватило и одной комнаты с двухъярусными кроватями.

Я уже готовился отдохнуть, как в комнату вбежал Рогаткин. При этом он еле-еле успел увернуться, чтобы не удариться головой об низкий уровень дверного проёма.

— Саныч, тут… короче… я пришёл…

— Не получается у тебя короче, Сёма. Давай отдышись, — предложил я.

Следом за ним вбежал Кеша. У него получилось лучше донести информацию. Нас вызывали на постановку задачи на утренний вылет. Причём задача с приставкой «спец».

У модуля нас ждал ГАЗ-66, который увёз нас в направлении штаба дивизии. Там мы встретились с замполитом Кислицыным, и нас провели в кабинет Кувалдина, где уже всё было готово к постановке. В центре класса был сделан большой макет местности, где нам предстояло работать.

Комдив распорядился, чтобы Сопин объяснял замысел операции.

— Итак, Васюлевича нашли. Он в кишлаке Исканау, — указал Игорь Геннадьевич на точку в долине реки Пушаль. — Наш контакт обещал, что организует побег Ивану. Но для этого необходимо отвлечь всю охрану на соседний кишлак. Душманы выдвинутся на помощь и Васюлевичу дадут уйти. Забирать будем в другом кишлаке под названием Ньяр.

Сопин перешёл к макету и стал объяснять замысел, как будут атаковать соседний кишлак. И судя по размерам агломерации в этом районе, душманов здесь немало.

— Ему до Ньяра долго добираться. Ближе ничего нет? — спросил Кислицын.

— Таковы условия от нашего контакта.

План неплохой, если бы не одно большое «но». Имя ему Шах Масуд. Этот «Панджшерский лев» так просто не отдаст нашего Ивана.

— Вадим Петрович, что предложите по порядку высадки? — спросил Сопин у Абрамова.

Комэска долго молчал, а затем повернулся ко мне.

— Клюковкин, есть предложения? Я вот думаю, что стоит прибегнуть к проверенной тактике. Ты что скажешь?

Ну и Абрамов! Мол всё знает, но толкает меня отвечать. Рядом со мной стоял Юрис, который тоже меня подталкивал к ответу. А моё мнение — ничего сложного тут нет.

— Работаем, как обычно. Выполняем три-четыре ложных посадки. Высаживаем группы и продолжаем работать в зоне дежурства. Местность гористая. Скрытно подойти можно. Но уж слишком плотная застройка. Работать по земле НАРами нельзя. Только пушкой и очень прицельно. Иначе рискуем задеть мирных афганцев.

— Там нет лояльных нам афганцев. Нечего отказываться от НАРов, — предложил Юрис.

В его голосе была некая злоба. Это же заметил и Сопин.

— Не стоит, Залитис. Иначе мы получим против себя весь этот район. И это приведёт к тому, что численность отрядов Масуда увеличится кратно.

— А по мне так всё равно. Нас они не жалеют, — махнул рукой Юрис.