Зодчий. Книга V

Глава 8

Когда я ворвался в помещение, где скрывался Конструкт господина Подвального, то злополучный Зодчий, расположившись на полу в позе лотоса, увлечённо читал сопроводительную документацию. Андрей поднял на меня пьяный взгляд:

— Чё-то не очень оно идёт, — растерянно признался Подвальный. — Это… Может, посмотришь? А, ну ты и смотришь уже, да?

— Мне нужен доступ, — с пятьюдесятью оттенками стали сказал я. — Срочно. Пока вы не угробили Колодец, Андрей.

— Чё? А откуда⁈ А, да, сейчас. — Он выпучил глаза, а после лицо его приняло отсутствующее выражение, диалог с хранителем Конструкта Подвальный строил на так быстро, как следовало. У меня получалось гораздо оперативнее. Впрочем, я готов был ждать. Вломиться в чужой Конструкт было бы не по-соседски. Да и сил это требует очень много. Так что пришлось проявить терпение.

Подвальный нахмурился, явно недовольный ответом своего ИскИна, брови сошлись в суровом выражении лица, а потом сокрытая от чужих глаз буря улеглась. Продавил? Андрей вернулся в реальность:

— Готово. Дал нужные права на эти твои Столбы! Намудрил ты, Мишка! Вот реально намудрил. Проще надо быть.

Я без слов влез в настройки и едва не схватился за голову. Господи, да как такое вообще можно придумать⁈ Это же как в старом анекдоте про два стальных шара в закрытой камере, где один вдруг сломался, а второй оказался потерян. Подвальный умудрился закоротить энергетические потоки и при этом вывести их в направленное действие, заглушив любые проявления электричества в широком диапазоне. Мне казалось, худшее, что может сделать Зодчий с моим изобретением — это достигнуть околонулевого коэффициента усиления.

Недооценивал я людей, честное слово.

Некоторое время я изучал то, чего наворотил горе-Зодчий. Использовать Фокус-Столбы в качестве оружия мне и в голову не приходило. Впрочем, столь гениальные идеи обычным людям даже во сне не снятся. Здесь только отравленный алкоголем разум может справиться.

Подвальный не рыпнулся, позволив мне делать всё, что потребуется. Он потерянно сидел над документацией, запутавшись в рассыпанных перед ним листах. Зодчий хватался то за одну страницу, то за другую, но в итоге всё равно выбрал флягу.

Выглядела моя инструкция так, будто её вытащили из мусорного ведра. И, надо сказать, перевёрнутая корзина со вскрытой упаковкой йогурта, лежащая в нескольких шагах от Подвального, громче любых слов подтверждала мои подозрения. Через пятнадцать минут настройки я отошёл от Конструкта, уже успокоившись и способный выражаться без нецензурщины. Резонанс линий прекратился, потоки выровнялись, не разрывая ткани энергетической реальности.

Ну и свет мигать перестал. Теперь энергия служила для питания Конструкта, а не для уничтожения всего вокруг Колодца.

— Ну как-так, Андрей⁈ — только и спросил я. — Предупреждал же.

Тот пожал плечами и виновато улыбнулся:

— Оно ведь интуитивно понятно было. Тут поставь, отсюда забери, туда направь. Я и… Направил, да? Углы не выдержал, да? На глаз поворачивал.

Да уж. Одно поворачивал, а другие изначально поставил неправильно. Надеюсь, столь талантливых инженеров в России больше не было. Мне дали наследуемое дворянство не для того, чтобы моё изобретение погрузило Империю в средние века.

— Читайте эту долбанную инструкцию, Андрей! — не сдержался я. — Больше всего времени заняло именно её составление.

— Ну, Мишка. Оно ведь как всегда… Проще потратить сутки и понять, как работает, чем убить два часа на чтение.

Он примиряюще улыбнулся:

— Прости. Шучу. Слушай, а как ты узнал-то, что у меня не вышло? Я зацепил что-то, да? — бесхитростно поинтересовался Подвальный.

— Зацепили. Это не игрушки, Андрей! Вы ведь Зодчий!

— Серьёзно зацепил, что ли? — моментально протрезвел Подвальный. Я смотрю, что нагрузка на Конструкт околонулевая. Один из твоих столбов покрутил, а она и не растёт толком. Вот, думал, что найду лучшее положение.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Светлана.

— Господин Подвальный, извольте… Ой, Миша!

Она на миг перестала быть строгой властительницей земель, улыбнувшись, но быстро справилась с эмоциями.

— Андрей, извольте объяснить, что происходит. Почему всё имение мигает? На дорогах стоят машины так, будто бы у нас случился конец света! Как будто бы здесь всё вокруг стало Польшей, Андрей!

Графиня уничтожала своего Зодчего взглядом.

— Небольшая техническая накладка, ваше сиятельство, — торопливо поднялся на ноги Подвальный. — Уже всё исправлено и больше такого не повторится! Верно, Миша?

Светлана посмотрела в мою сторону, и я кивнул:

— Пришлось немного помочь коллеге в настройке. Современные технологии требуют навыков для внедрения. Теперь всё в порядке.

— Больше не будет этой чехарды со светом, правильно? — смягчилась Скоробогатова.

— Я очень на это рассчитываю, — в эти слова были вложены такие намёки, что даже Подвальный их почувствовал. Старательно закивал в ответ. — Простите, мне нужно идти. Ваше сиятельство, — почтительно поклонился я Светлане.

— Михаил, рада была вас видеть. Заезжайте как-нибудь. У меня прекрасно готовят шарлотку, вы обязаны её попробовать. Как-нибудь вечером. Не всё вам воевать же, верно?

— Непременно, Света, непременно, — улыбнулся я девушке.

— Хочу сказать вам, Миша, одну вещь. Каждый вечер всю свою жизнь я несколько минут перед сном смотрю на озеро за нашей усадьбой. Там, где всегда была Изнанка и мёртвые леса. Она каждый вечер напоминала мне о близости совсем другого, чуждого мира, — сказала мне в спину графиня. — Этот вид всегда наполнял меня осознанием неминуемого конца. Когда-нибудь, считала я, Изнанка найдёт способ пробраться сюда, на эту сторону. Некий рок, Миша, всегда довлел над моим домом. Теперь же… Теперь я вижу в окне надежду.

— Мне радостно слышать эти слова, Света. И уверяю вас, это только начало, — пообещал я. Вышел на улицу и сдержался от того, чтобы не позвонить Павлову. На территории Подвального никаких важных разговоров вести нельзя. Да и вообще это пагубная практика откровенничать на чужих землях.

Покинув влияние Скоробогатовского Конструкта, я набрал проректора, и тот взял трубку на первом же гудке:

— Александр Сергеевич, предохранители! — сказал я вместо приветствия. — Мы должны срочно внести изменения в схему.

— Зачем? Она же стабильна! — удивился Павлов, сразу настроившись на деловой лад. — Я не вижу никаких вероятностей…

— Мы недооценивали человеческую… — слово глупость здесь не подходило. — … самоуверенность. Я только что перенастраивал у соседа Фокус-Столб из-за неудачной попытки установить их.

— Миша, я прямо сейчас смотрю на схему и не понимаю, каким образом…

Он осёкся, а затем продолжил:

— Ага, кажется, заявление моё было поспешным, Миша. Кажется, я вижу. Да, вы правы! Оно ведь очевидно!

Проректор засопел в трубку.

— Хм… Думаю, я знаю, что с этим сделать. Защита от дурака у вас была, Миша, но придумать защиту от клинического идиота невозможно… Однако я постараюсь.

— Спасибо, Александр Сергеевич, — сказал я соратнику. — Полностью полагаюсь на вас.

— О, я не подведу. Да, я кое-что придумал по схеме кинетического орудия. Если у вас будет время, обязательно посмотрите. Мне кажется, это будет очень любопытно.

— Непременно, Александр Сергеевич.

Нам удалось внедрить изменения в общую имперскую базу до того, как объявился ещё один «Кулибин» из Зодчих. Больше никаких инцидентов в энергетике не произошло. Отличился лишь Подвальный. Причём основная масса Зодчих загрузили Фокус-Столбы в первые же дни, и многие принялись за строительство сразу же. Значит, не так потеряна Академия и её преподаватели, раз только один специалист позволил себе такое. Впрочем, иногда подобные «гениальные» решения делают гораздо больше, чем самые мудрые. Неожиданная возможность Фокус-Столбов натолкнула меня на интересную мысль о способах использования, так что забот добавилось. Нужно всё тщательно проанализировать, исследовать. Не то, чтобы я стал крутить их, выводя из строя технику окрестных земель, но направленное оружие, способное на массовое отключение силовых агрегатов — штука в хозяйстве крайне полезная. Эти возможности не стоит отбрасывать. И пусть мои соседи более не станут чинить мне препон, однако кто знает, например, кто придёт на смену покойному Игнатьеву. У него была семья, и сейчас, кажется, в ней шли разбирательства о том, кто берёт власть над родом. Но рано или поздно дворяне договорятся и, быть может, кому-то из них придёт в голову прекрасная мысль найти и отомстить за смерть родственника.

Доказательств моего участия в том, конечно, не осталось. Однако зачем нужны доказательства, когда есть святая убеждённость?

Сгусток Озарения я отвёз в Кобрин на регистрацию, чтобы всё сделать в рамках закона, а тем же вечером дал обширное интервью каналу «Машкины сказки». Журналистка выглядела прекрасно, откровенно соблазняя меня, но при этом, стоит отдать её профессионализму должное, не забывая о нашей договорённости и задавая вопросы, ответы на которые мне очень хотелось донести до простых людей.

Я хотел зародить в головах её зрителей мысль о возможности изменить всё. Здесь и сейчас. О том, что будущее начинается сегодня и именно на фронтире. Что всё решают люди, и если они ждали всю жизнь какого-то сигнала о своём предназначении, то с высокой долей вероятности это он и есть.

— Здесь нужны все, — закончил я, когда Мария попросила сказать своим зрителям что-нибудь на прощание. — Строители, воины, врачи, сантехники, учителя, повара, водители, уборщики и многие другие. С даром и без. Здесь, на фронтире, просто нужны хорошие люди.

Одновременно с этим должна была запуститься рекламная компания, за которую взялся Феофан Миклуха. Заместитель Князевой был в курсе моего плана и всецело разделял решение дать интервью именно в сети и среди людей с весьма специфическими интересами. Теми, кто занят не просто выживанием в серьёзном мире, а имеет энергию для удовлетворения иных потребностей. Кто закрыл основные и задался мыслью, чего ещё хочет от жизни.

У меня было хорошее предчувствие на этот счёт. Стройка шла во всю, и я всерьёз начинал задумываться о разграничении прав на возведение планируемых зданий. Это ведь всё требовало времени и сил. Люди, пребывающие на мои земли, обживались. Кто-то просил о субсидированных постройках, кто-то готов был платить за их возведение. Мой внутренний совет целыми днями занимался разбором обращений, и у того же Гудкова и Боярского уже появились помощники. В особые детали их не посвящали, но некоторую работу они делать могли. Даже у отца Игнатия появился человек, отвечающий за лечебное направление. Поликлиника пока не могла похвастаться чем-то запредельным. Крепкое медицинское учреждение, с необходимым оборудованием, ничего большего. Да, конечно, не подворье Святой Варвары, но и не городская больница. Вот только главный врач, Пётр Дорничев, приехавший сюда с Дальнего Востока вместе с супругой и тремя детьми, хотел сделать из этого «ничего особенного» — областную конфетку. Мне довелось пару раз с ним пообщаться — увлечённость мужчины заражала, и потребности своего заведения он понимал гораздо лучше, чем отец Игнатий.

Людей на моих землях становилось больше, а значит, всё больше и больше требовалось времени для работы с ними. Вероятно и мне следовало завести себе ассистента. Теоретически это возможно. Просто надо выделить в Конструкте ограниченный сегмент для работы, где будут типовые схемы. Всё остальное ограничить. Закрыть доступ к Черномору, чтобы мой электронный помощник не сболтнул ничего лишнего помощнику из плоти и крови.

Так что я попросил Миклуху осторожно прошерстить рынок на тему какого-нибудь Зодчего из малоизвестного рода, желательно увядающего, чтобы потом не иметь проблем с нездоровыми амбициями. Обязательно чтобы не очень старый, не потерявший смысл и желание работать, а также готовый к переезду и к очень ограниченному доступу к строительству. Список требований небольшой, конечно. Зато предложить мы ему могли многое. Например, смерть от залётной твари.

Кстати, насчёт последних: атаки на отбитые земли не последовало. Я сжёг прорву ресурсов для возведения укреплений вокруг Колодца, в помощь солдатам Водочкина, но туда никто так и не явился. И сильно сомневаюсь, что мы выбили весь актив Скверны.

Значит, стоило ждать чего-то ещё.

Короче, дни летели так быстро, как сгорают спички в костре. А через неделю, возвращаясь к себе, я вдруг обнаружил на тропе перед домом лежащего Нямко. Ведро валялось на боку и не шевелилось. Внутри меня всё похолодело, забыв об усталости, я подбежал к нему. Последние дни возвращался поздно, каюсь, и совсем не радовал питомца новыми камнями.

— Ты чего, братец? — коснулся я горячего металла.

Оно пошевелилось, пытаясь оттолкнуться ручками от земли, но быстро сдалось.

— Ням… — жалобно проскулило Нямко.

Как обычно ухаживают за говорящими вёдрами? Тут ведь обычные ветеринар не поможет. Специалистов по таким созданиям во всей Империи нет. Подобных существ чаще сжигают, чтобы не разбираться в видах Скверны. Я нащупал энергетические потоки, вьющиеся вокруг. Аномалий нет.

— Ням… — чуть повернулось Нямко и выдохнуло, обречённо и кратко:

— Ням.

Прозвучало жутко. Тоненькая ручка ведра попыталась залезть внутрь, напряглась и обмякла.

— Ня-я-я-ям… — хныкнуло оно.

Меня осенило. Я торопливо повернул его к себе, накинул аспектом воздуха линзы, чтобы видеть в темноте. На месте крышки образовалась корка, которая цеплялась за металл. Одна сплошная порода, а не ворох мелких камней.

— Так, кажется, я тебя понял. Терпи.

Надеюсь ему не больно. Подцепить пальцами гигантский камень я не смог. Поэтому сначала приподнял Нямко и потряс, надеясь хоть так освободить беднягу от непомерной ноши. Ведро безвольно опустило ручки, но ничего из себя не исторгло.

Так, ладно! Я сел на землю, упёрся ногами в металлические края и попытался выдернуть камень так. Не вышло. Инструмент. Мне нужен какой-то инструмент. Аспект земли здесь бесполезен, кристалл ему не подчиняется. Кстати…

— Сейчас всё будет!

Я подхватил тяжеленое ведро, прижал к себе и поспешил в дом. Добрался до ванны, набрал в Нямко воды, пока та не полилась по краям.

— Буль! — сказало ведро, выпуская пузыри. И сказало это максимально трагично. Нямко прощалось со мной. Рановато, братец. Я ещё не закончил.

Стараясь не расплёскивать воду, я выбрался обратно на улицу, поставил ведро на землю, а после встал на колени, коснувшись пальцами горячего металла. Несколько минут выстраивал структуру так, чтобы касающиеся стенок молекулы воды стали прочнее, сформировав невидимый каркас, а затем резко ударил магией аспекта, создавая давление.

Кристалл вылетел, как пробка из бутылки. Нямко отбросило на несколько метров в одну сторону — драгоценность в другую.

— Ням? — недоверчиво сказало ведро из темноты. — Ням! Ням-ням-ням! Ням!

Оно выбежало на меня и обняло за ногу, приговаривая:

— Ням! Ням ням! Няням!

У меня отлегло от сердца, и силы сразу ушли. Опустившись на землю на ватных ногах, я обнял ведро, совсем не чувствуя себя идиотом. Иногда можно позволить и телячьи нежности. Особенно когда никто не видит.

В конце концов, я понял, что замёрз, сидя на холодной земле. Отпустил тихо «нямкающее» ведро и дошёл до кристалла, организовавшего необычный запор.

— Ням, — сказало ведро, осторожно подойдя следом. Нотки извинения и омерзения в голове питомца перемешались. Зелёный кристалл, но такой огромный, что даже не знаю, куда его деть. Никто из скупщиков не потянет на выкуп. Да и крепить подобное к оружию… Ну только разве к катапульте какой-нибудь.

Или же… Хм!

— Ням! — ведро пнуло ножкой лежащий камень и испуганно отбежало, когда тот перекатился на другой бок.

— Да уж, братец, кажется, не все камни одинаково полезны для тебя, верно?

— Ням!

— Ты действительно его понимаешь? — раздалось от забора. Я повернулся, у калитки стоял Билли. Интересно, как много он видел.

— Ты снова внезапен, Билли, — спокойно ответил я.

— Кажется, я нашёл человека, который сможет помочь твоему болезному приятелю, — без улыбки сказал Дигриаз. — Это может стоить мне некоторых неприятностей, но знаешь, Миша, о чём я подумал? Иногда надо просто решиться, а дальше кривая вывезет, верно.

— Я вроде бы уже всё решил, — заметил я. Нямко попытался спрятаться за моими ногами.

— Что? Это⁈ Ах да, ты, несомненно, прав. У тебя ведь так много болезных приятелей, что нужно уточнять. Тебе, кстати, стоит больше заботиться об окружающих, — усмехнулся Билли. — И больничные оплачивать, непременно. Сколько твоих людей по госпиталям нынче?

— Билли, я очень устал. Не тяни время.

— Хорошо. Я нашёл психоманта, который сможет посмотреть твоего Люция.

Он наблюдал за моей реакцией, но я не дал ему повода для радости. Новость скорее вызвала тревогу.

— Тебе же это интересно ещё, или уже нет? — нахмурился Билли.

— Выкладывай. Конечно, интересно.