Зодчий. Книга V

Глава 25

Синий кристалл с огненного монстра я с собой всё-таки прихватил. Витязь наблюдала за тем процессом извлечения со смесью восхищения и изумления.

— Пятый ранг, — ответил я на немой вопрос Милославской.

— Вот это я понимаю. Всё в дом, всё в семью, господин Зодчий, — не удержалась воительница.

— Как себя чувствуете? — спросил я.

Видимых повреждений у витязя не было, но не стоит забывать, что огненный монстр сумел вывести Милославскую из строя.

— Лучше всех, господин Зодчий. А вы?

— Где-то также, — не стал жаловаться я, хотя бок болел ужасно. Подошёл к дырке наружу и принялся делать проход на поверхность. После чего мы переглянулись с Милославской и вместе потащили пленника к дневному свету. Выбрались на улицу неподалёку от здания Конструкта, рядом с магазином, на вывеске которого карапуз в подгузнике уплетал ватрушку в тесте. Витрина была разбита, и стеллажи с засохшей выпечкой лежали друг на друге. На втором этаже пекарни возле окна стояло несколько человек, глядя на нас через стёкла. Одна женщина плакала от счастья, прижимая к себе ребёнка. Я махнул им рукой и показал жестом, что теперь всё будет в порядке, но они должны сидеть там и не высовываться. Женщина часто-часто закивала. Тучи на небе разошлись, пропуская солнце. По телу прошла волна озноба. Клацнув зубами, я отошёл чуть в сторону от пролома к облетевшему тополю. Прислонился к нему спиной и медленно сполз. Выдернул из уха бесполезный наушник. Связи после посещения Изнанки больше нет. Моя «сфера-невидимка» защитила меня от взора Тёмного Зодчего, но для того, чтобы уберечь технику, нужно нечто большее.

О, мне бы «Ёжик» для исследования. Этот вопрос непременно надо будет поднять при следующей встрече с Императором. Которая, уверен, будет. И вообще у меня ещё столько вопросов. Фух.

Витязь убедилась, что пленник надёжно зафиксирован, после чего какое-то время копалась в набедренной сумке, вытащила оттуда небольшой шар и с коротким выдохом с силой запустила тот в небо. С едва слышным хлопком там, на высоте метров ста с чем-то образовалось ярко-синее пятно, клубящееся на месте и не исчезающее.

— Дайте посмотрю, — подошла Милославская и сделала жест, призывая меня повернуться к ней боком.

— До свадьбы заживёт, — поморщился я, но подчинился. — Пару минут, и приду в норму.

— Свадьба? — Милославская хмыкнула. — Давайте не будем торопиться, господин Зодчий. Вы пленили моё сердечко, но всё же мы должны узнать друг друга получше. Вдруг вы не закрываете тюбик зубной пасты? Это принципиальный вопрос, знаете ли.

Она вдруг замолчала, уставившись на рану, после чего протянула:

— Та-а-ак… Могло бы быть и лучше, конечно. Нужно будет потерпеть. Обещаете не плакать?

Я усмехнулся. Витязь полезла в ещё один поясной подсумок, вытаскивая оттуда несколько пузырьков и шприц в индивидуальной упаковке. Открыла чёрный флакон, плеснула на рану. Я сдержал вскрик, но всё же вздрогнул от резкой боли. После чего почувствовал укол и почти сразу же пришло облегчение.

— Спасибо, ваша доблесть, — повернулся я к ней. Блондинка хмурилась, глядя на рану.

— Вам бы в госпиталь, — серьёзным тоном произнесла Милославская, посмотрев мне в глаза. У неё был интересный цвет радужки. Будто ореховый.

— Непременно. Приглядите за нашим другом, хорошо?

Я поднялся на ноги.

— Вы куда? — нахмурилась воительница.

— Работать.

Я двинулся в сторону Конструкта. Мы, конечно, победили. И, скорее всего, сломали хребет совместной атаке Аль Абаса и Скверны. Однако западный берег Нарвы всё ещё захвачен. Да и к северу работа имеется.

— Господин Зодчий, вы уверены, что оно того стоит? — спросила в спину Милославская. — Вам бы отдохнуть.

— На том свете отдохнём, — ответил я. — Если потребуется помощь — зовите.

Когда прибыла группа быстрого реагирования, вызванная Милославской, я уже забрал Конструкт и подключил ресурсы искусственного интеллекта к интерактивной карте и связался с Ланцовым, сообщив, как наши координаты, так и необходимость вывезти пленного. Витязь дождалась подкрепления и, оставив меня под их охраной, попрощалась, отправившись в западные районы города. Напоследок воительница помахала мне гравированным клинком, показав, что пока он побудет у неё, а затем изобразила у уха трубку телефона. Я улыбнулся девушке на прощание и вернулся в Конструкт.

Ещё через тридцать минут к нам явилась команда одарённых на жуткого вида машине, больше похожей на катафалк. Я удостоверился, что передо мной действительно направленная на эвакуацию «языка» группа от Ланцова, и только после этого позволил забрать пленника. Тот так в сознание и не пришёл, хотя дышал. Тело Тёмного Зодчего погрузили в салон, будто мешок с картошкой. Один из незнакомцев залез следом, и я увидел, как он устроился поудобнее, а после положил обе руки на голову жертве. Тело моего противника выгнулось, словно от муки, и тут дверь захлопнулась, отрезая меня от зрелища.

— Что же такое случилось с группой поддержки, господин полковник? — спросил я, связавшись с Ланцовым через искусственный интеллект Конструкта и при этом, не отвлекаясь от работы. Несколько групп людей оказались под завалами, и я осторожно перерабатывал камень в реоген, стараясь никого не задеть и высвободить несчастных.

— Господи, Михаил Иванович, как же я рад вас слышать, — выдохнул Ланцов. — Я полагал, что мы вас потеряли.

— Меня сложно потерять, господин полковник. И невозможно забыть, — устало отшутился я. — Но я всё равно ещё не понял, куда делся ваш архонт?

— Связь с ним прервалась. Полагаю, группа погибла, — ответил военный изменившимся тоном. — К сожалению, у меня нет больше информации. Мои люди их ищут.

— Сожалею, — поморщился я. В боку стрельнуло и меня тут же бросило в пот.

— Михаил Иванович, я восхищён вашей работой, — неожиданно признался Ланцов. — Вы меня простите, но я считаю, что именно вы спасли город. И я непременно отмечу это в своём рапорте. Признаюсь, думал вы временная игрушка Его Императорского Величества. Новый проект. Но вы раздали всем на орехи. Даже там, где никто не ожидал. Я совсем иначе теперь смотрю на Зодчих.

— Весьма тронут, — рана выглядела плохо, действительно плохо. Поэтому на неё лучше не смотреть.

— Машину за вами уже выслали, Михаил Иванович.

— Тут есть ещё работа, господин полковник, — я осторожно снял ещё один пласт камней, после чего остановился, глядя на изображение места раскопки. В дыре показалась покрытая пылью мужская голова. Человек осторожно выбрался наружу, после чего наклонился и принялся помогать кому-то вылезти. Я же перевёл фокус на следующее обвалившееся здание. Отёр испарину с лица.

— Я настаиваю, Михаил Иванович. Вас сменят. Зодчий Максим Алексеевич Сафонов готов приступить к своим обязанностям и уже находится на территории, — ровным тоном проговорил военный. — Дружина их рода сейчас подходит к Ивангородской крепости. Монстры разбегаются, даже на западной стороне Нарвы бегут. Мои люди уже в тоннелях и ищут то, что вы называете Сердцем Скверны. Думаю, дальше нам всем будет значительно проще. Вы сделали гораздо больше, чем должны были.

Ладно, пока они сюда доберутся — возможно, сумею очистить самые жёсткие завалы.

— Что там с моим вертолётом?

— Уже в пути, — с каким-то облегчением в голосе сказал Ланцов. — Правда, я не совсем понимаю, как вы собираетесь воспользоваться вашими… иконами. Однако к ночи они уже будут в лагере. Я верю в вас. Да что там, Михаил Иванович, после такого вся Российская Империя обязана в вас верить.

— Надеюсь, лагерь на территории Конструкта? — задумчиво спросил я.

— Кстати, насчёт этого, — кашлянул Ланцов. — Есть ли у вас возможность восстановить энергоснабжение в Ямбурге? Так как мы уже имеем контроль над большей частью Ивангорода, то было бы неплохо…

— Разумеется… Разумеется… Но там мне нужно будет ещё кое-что сделать.

— Всё что угодно, Михаил Иванович. Вы можете рассчитывать на мою поддержку.

Лагерь Карантинной Службы находился в километре от Ямбурга, среди обширных болот. По периметру уже выросли заборы с колючей проволокой и смотровые вышки. Ярко-жёлтые тенты огромных шатров выстроились на всей территории по всем законам, писаным имперской бюрократией. Расстояние между постройками, размер сооружений, равномерная удалённость от санитарных блоков и куча прочих очень важных, но совершенно бездушных регламентов. Всюду вооружённые патрули и охраняемый медицинский персонал. Хорошо ещё, что бо́льшая часть пострадавших не имела сил для оценки условий содержания. Два дня в Изнанке заставляют ценить любую малость.

Дороги, ведущие к лагерю, закрыли блокпостами. Это совсем не походило на госпиталь в привычном понимании, но совершенно очевидно было выполнено в духе суровой Карантинной Службы. И у них были причины так себя вести. Монгольская боевая оспа, и международные миссии в Африке и Америке, с прорывами Скверны в больших городах — закалили её специалистов. Но помещать людей из одного ада в другой, чтобы в конце отпустить выживших и перебить тех, кто не справился с «болезнью»… Возможно, безопасно для окружающих. Вот только зачем мучить кого-то, если можно не мучить?

— Это противоречит протоколу, — сказал бледный представитель Карантинной Службы на моё предложение на начало строительства вокруг лагеря. — Все инструкции написаны кровью, Михаил Иванович. Использование сторонних механизмов может навредить процессу акклиматизации и восстановлению пострадавших. Особенно со столь спорными методами, которые вы предлагаете.

Говорил он очень тихо, и в нём чувствовалась невероятная мощь, несмотря на блёклый и худосочный вид. Мужчина снял очки, глядя мне в глаза. Подышал на них и принялся протирать линзы белой тряпочкой с вензелем своего рода. А. А. А — Алексей Александрович Андерсен.

— Но мне известны ваши полномочия, — добавил он. — Не мне их оспаривать, однако прошу вас помнить и отметить, что я был против и всё же покорно подчиняюсь воле Императора.

Я встал из-за стола:

— Спасибо!

В боку кольнуло. В Ямбурге меня обработал биомант высокого ранга и настоятельно посоветовал больничную койку, от которой я, разумеется, отказался. После чего медик тяжело вздохнул и обработал меня ещё раз, посоветовав быть аккуратным и всё же найти время для недельки-другой в состоянии покоя. Ожог затянула тонкая плёнка кожи, и под ней всё болело при любом движении. Однако раз не кровит, то ничего страшного.

Ланцов с охраной остались в командирском шатре, куда доставили Андерсена. Полковник сам вызвался сопроводить меня на переговоры и всё время сурово хмурился, продавливая тем моё мнение. Пока мы шли сюда, я ещё раз спросил о судьбе архонта, но Ланцов только тяжело вздохнул. Группа просто исчезла. Разведка рыла носом тоннели Аль Абаса в поисках геоманта и пока безуспешно. Это очень плохо пахло, но разбираться с очередной загадкой было просто некогда.

Я же двинулся к Конструкту, в котором был временным управляющим. Местный Зодчий постоянно находился неподалёку, ревниво наблюдая за моими действиями, но в работу не лез. Не знаю, будут ли с ним проблемы. Сейчас совсем не до этого!

Ночью пришлось попотеть особенно сильно. Почти до рассвета я просидел за созданием схемы с отражающим эффектом. В целом, принцип знакомый, использовавшийся для защитных укреплений или же экранов для определённых излучений. Просто здесь нужно использовать другие материалы. Однако кварц с нужными примесями оказался твёрдым орешком. Мне не удавалось материализовать его в необходимой плотности, чтобы связь не рвало обычным ветром.

Но к утру получилось! Я нашёл среди схем Конструкта местного Зодчего очень простенькую перегородку из базового набора, совместил её со своей разработкой, а после начал возведение экранов-отражателей вокруг лагеря, с разгонным тоннелем, в котором планировал поместить все присланные отцом Игнатием иконы. Основной пучок пустил через самый «скверный» шатёр, где собирали людей, у которых уже проявлялись судороги изменений. Возле него постоянно дежурило несколько одарённых, готовых «лечить» несчастных.

В полдень система заработала в полную мощь. И я лично проверил каждый барак, убедившись в наличии эффекта. Конечно, он был сильно ниже, чем если бы в изголовье каждого несчастного стояло по иконе, но таких ресурсов ни у кого нет. В лагере находилось несколько тысяч человек. Не уверен, что во всей Империи столько обычных икон найдётся, что уж говорить про те что с использованием порченого золота!

— Надеюсь, теперь вы довольны, господин Зодчий? — тихо спросил меня невзрачный представитель Карантинной Службы, когда я миновал блокпост после инспекции и за мной закрылись обтянутые колючей проволокой ворота. Он зябко поёжился в дорогом пальто. С Финского Залива досюда добирались пронизывающие ветра.

— Чем меньше люди проведут в вашем санатории, тем больше будет моё удовлетворение, — признался я.

Он грустно улыбнулся:

— Надеюсь, вы не считаете, что мне доставляет удовольствие держать людей в бараках? Вопрос государственной безопасности часто сталкивается с вопросом финансового обеспечения. Вы не представляете, сколько денег стоит даже такой лагерь. Моя рука не так глубоко в имперской казне, как может показаться.

— Я верю, что вами движут лучшие побуждения, Алексей Александрович.

— Как и всеми нами, Михаил Иванович. Молюсь, чтобы всё это не оказалось просто вашей блажью.

Я вежливо поклонился и двинулся к ожидающей меня машине. В проснувшийся Ямбург меня привезли прямо к гостинице «Пенаты Кота-Баюна». Мой номер находился на последнем этаже и назывался «золотыми покоями». Место роскошное во всех отношениях, но с моей занятостью сгодился бы и туристический коврик в палатке. А с такой усталостью, как сейчас, хватило бы и просто стула. Легко бы уснул прямо на нём.

Когда я вошёл в вестибюль, то навстречу мне поднялся Снегов. Витязь вернулся из Ивангорода ещё вечером, когда стало понятно, что мирные жители эвакуированы и его моральный долг исполнен. Так как он не находился более на службе, то был волен оставить наступающие войска. Пропахший кровью и смертью, Снегов нашёл меня в Конструкте, узнал, где я остановился, а после исчез. А сейчас ждал в гостинице в непривычном костюме. Без галстука и с расстёгнутыми пуговицами на белой рубашке. Могучему воину было тесно в пиджаке. Витязь зачесал волосы набок и казался ангелочком, отправленным мамой на снимок в школьном альбоме. Я не удержался от улыбки.

— Ваше благородие, как вы? Очень плохо выглядите.

— Простите, ваша доблесть, но я спать, — даже эти слова дались с трудом. Я прошёл мимо замершего витязя уже на волевых.

— Вам помочь? — растерянно спросил мне вослед Снегов.

— Пока сам справлюсь, — тихо ответил я.

А пока ехал на лифте вдруг осознал, что моя внезапная командировка завершена и прошла более чем успешно. Ивангород полностью зачистили уже ночью, пока я возился со схемой. Сердца Скверны были найдены и уничтожены, а все Конструкты перешли под контроль Империи. Новый Зодчий, Сафонов, ещё не принял те, что я уже записал на себя, но уже работал через данный мне доступ.

Заявлять свои права на ивангородские объекты я не собирался. Мне совершенно не нужна была головная боль в виде двух отрезанных от Томашовки Конструктов. Больше возни, чем толка. Так что держаться за эти Колодцы я не планировал. Очень хотелось домой. Тут ведь с делами, наверное, всё. Военная машина Российской Империи, раскусив рецепт победы, уверенно забирала своё и, убеждён, в высоких кабинетах после такого успеха всерьёз задумаются о движении на Запад. Хорошо, что у меня имеются запасы порченого золота. Сейчас с ним станет очень напряжно.

А вообще всё отлично. И может быть, у обитателей этого мира что-то, да и выйдет. Тем более с тем, что они умудрились изобрести. О да, мне надо знать больше об их технологиях. Гораздо больше, чем сейчас известно. За ними будущее. Я закинул в себя таблетку обезболивающего, запил его водой, глядя на улицы Ямбурга. В боку ныло. Но ничего, пройдёт. Я осторожно лёг на чистые простыни, повернулся на то место, которое не беспокоило, и закрыл глаза.