Зодчий. Книга V

Глава 12

Граф Орлов ждал нас на проходной. Начальник Тринадцатого Отдела сверкал белозубой улыбкой, сидя на краю стола и что-то увлечённо рассказывал охранникам. Увидев меня, он резко прекратил увлекательную историю и встал, после чего взялся за трость и проговорил:

— Наконец-то. Идёмте.

Лицо графа стало серьёзным. О как, чем дальше, тем больше интриги. Оставив на входе витязя, я последовал за Орловым вглубь здания. Кадывкин тенью двигался вместе с нами, вроде бы и не привлекая к себе внимания, но всё равно являясь неотделимым участником процессии.

— У нас снова волнения, Миша, — сказал граф, как только за нами сомкнулись створки лифта. — Очень большие возмущения к северу и западу отсюда. Очень похожи на те, которые стали предвестником прошлого вторжения.

— По времени связано со Злобеком? — спросил я, предположив подготовку ответа со стороны Скверны.

Орлов помотал головой. Выглядел он всерьёз обеспокоенным.

— Регистрация идёт с вечера. Волнения сильные, но точечные. Будь источников больше, впору было бы начинать молиться, Миша. Но передвижения групп обращённых, или же формирования Стай мы не отмечаем. Источники появляются и гаснут. Даже сформировать какое-то подобие карты не удаётся. Истинный хаос. Всплески ослабевают, но на датчиках Вознесенского и Липки есть косвенные показатели, что мы просто засекаем дальние рубежи. Поведение меня тревожит. Но я позвал вас не ради этого.

Лифт плавно остановился. Первым вышел Кадывкин, бросил быстрый взгляд по сторонам, а затем пригласил нас. Крепкий силовик задумчиво почесал переносицу, изучая коридор. В конце стояло двое охранников в тяжёлой броне, усиленной кристаллами, в руках мощные штурмовые винтовки системы «Радетель», на поясе зачарованные клинки. Граф замолчал, шагая рядом со мной и отстукивая тростью по плитам. На лице начальника Тринадцатого Отдела появились мрачные морщинки.

— А ради чего? — всё-таки спросил я.

— Вчера днём мы потеряли экспериментальную группу, — сказал Орлов, будто ждал этого вопроса. — Десять подготовленных бойцов.

Кадывкин вздохнул, не скрывая боли. Мы прошли мимо охраны, остановились на посту безопасности, где аппаратура считала данные графа. Открылся шлюз, затем ещё один. В конце концов, мы оказались в белоснежном зале с жёлтыми полосами предупреждения. Воздух тут был немного разрежен и неприятно пах химикатами. Звук от наших ботинок и трости графа полетел вдоль стен, отражаясь и рассеиваясь.

— Волнение Скверны не может быть связано с тем, что произошло? — спросил я.

— Сомневаюсь. Прошу.

Мы вошли в большую лабораторию, в которой суетились учёные в белых и ярко-жёлтых защитных костюмах. Посреди зала находилась обтянутая полиэтиленом палатка, и когда мы приблизились, из неё вышел Вознесенский.

— О, какая чудесная встреча, Михаил Иванович! — из-под защитной маски пробубнил он. Глаза старика улыбались.

— Здравствуйте, — только и успел сказать я, как Орлов откинул передо мной шторку. Пригнувшись, мы вошли внутрь. Здесь был два компьютера, стойка с колбами и различными препаратами, а на столе в центре импровизированного помещения лежало несколько мечей. Большая часть помята или покоцана, один сломан пополам. Среди металлолома ярко выделялся клинок, который будто и из ножен не доставали. Следы крови на белоснежной плёнке говорили, что хозяевам оружие уже не понадобится.

— Мои люди были вооружены… этим, — кивнул на оружие граф. — Судя по рассказу уцелевшего — ничто из созданного нами арсенала им не помогло.

Взгляд Орлова изменился, в нём появилась жёсткость. Он отложил сломанный клинок в сторону, взял тот, что выглядел немного лучше, и протянул мне.

— Посмотрите.

На мече порченым золотом был вытравлен герб Российской Империи. Хороший клинок, чтобы убивать. Но совсем без Эха. Даже если списать со счетов серьёзные повреждения — оно должно было быть сильнее. Гравировка же нанесена технологическим штампом. Они пытались повторить моё оружие, не обладая нужными знаниями. Чёрт.

— Вы позволите? — граф кивнул на клинок, находящийся у меня на поясе. Я не стал спорить, осторожно обнажив меч. На лезвии сверкнула надпись «Снося прошлое». Орлов бережно взял оружие и положил среди прочих. Как балерину в коровье стойло вогнал. Придирчиво оглядел их. Даже он почувствовал разницу.

— Что конкретно произошло, ваше сиятельство? — спросил я, оглядывая «добычу».

— Олег? — переадресовал вопрос тот.

— Засада в Изнанке, ваше благородие, — тут же заговорил лысый силовик. Он чуть поморщился. — Шли на промысел. Группа подготовленная, вооружённая новейшими разработками. Двигались в зоне видимости Конструкта, наблюдая за сигналами дозорных. Углублялись в район Ружанки, там были отмечены обращённые второго ранга. Задача была добыть новые материалы и проверить в действии вооружение. Были атакованы с лесополосы между Конструктом и нами. Нападавший был один. Оружие оказалось бесполезно. Уцелел только один боец, уцелел только чудом. Именно он дал нам описание твари и результат «эксперимента».

— Все эти клинки показывали неплохое воздействие на добытые нами образцы Скверны, — вставил граф. — Но в бою оказались… Мусором. У меня есть несколько вопросов по порченому золоту, Михаил.

Единственный клинок с приемлемым Эхом лежал целым в ножнах, но средство против Скверны на нём скорее притушило силу меча. Господи, обычная штамповка… Сэкономили?

— Вы же не пытаетесь ввести нас в заблуждение? — закончил мысль граф. — Мои источники утверждают, что вы смогли убить чудовище одной стрелой в корпус, даже не в голову. А здесь подготовленные бойцы были разорваны в течение нескольких секунд. Как мне было сказано, нападавший даже не замечал ранений.

— Что значит «неплохое воздействие»? — уточнил я, покачивая меч в руке, затем осторожно положил на столешницу.

— То и значит, господин Баженов, — раздался за моей спиной неприятный голос Липки. — Показатели с вашим клинком практически идентичные. Не такое интенсивное свечение, но воздействие на материю Скверны проверялось не единожды. Я бы никогда не выпустил из лаборатории сырой образец.

— Это невозможно, — повернулся я к учёному. — На столе лежит мусор. Вот этот меч ещё может быть на что-то способен, но эффект от него минимальный. Неужели это никто не видит. Я бы хотел посмотреть на результаты ваших тестов, господин Липка.

— Безумие, — отмахнулся учёный. — Это конфиденциальная информация.

— И всё же я настаиваю…

— Полагаю, Михаил имеет право знать, раз у него находится место для сомнений, — мягко вмешался Орлов.

— Сомнений? Ваше сиятельство! — почти возмутился учёный. — Что есть у этого юноши? Глаза? Против нашей аппаратуры? Что он…

— Александр Александрович, — в голосе графа появилась сталь, и Липке этого хватило. Он глянул на меня волком и вышел из палатки.

— Скажу прямо, Михаил Иванович, мне кажется, версия господина Липки не беспочвенна. Почему вы считаете это мусором?

— Слабые энергетические сигнатуры, — поморщился я. — Вот это ещё ничего, но тоже очень слабо. Леонид Михайлович, здесь какая-то ошибка.

— Рецептура соблюдена. Данные исследований идентичны. Мои люди проверяли пробу золота, всё совпадает, — Орлов был будто бы безмятежен с виду, но внутри него клокотала буря.

— Штамповка, — не стал вилять я. — Само качество клинков сильно ниже среднего.

— Откуда вы это знаете, Михаил Иванович? — прищурился граф.

— Я — Зодчий. Я просто это вижу.

— Не слышал про такие таланты у выпускников Академии.

— Я много подрабатывал в оценке, Леонид Михайлович. Подделку или низкое качество отлечу быстро. Тут даже клейма нет!

Я поднял погнутый меч, покрутил его в руках, и посмотрел на Орлова:

— Неужели он действительно оказывал тот же эффект на образцы, что и мой клинок?

— Так гласят отчёты, Михаил Иванович.

Когда вернулся Липка и притащил кипу бумаг, весом в два-три килограмма, я стал понимать, что происходит. Внимательный граф, разозлившийся учёный и заинтересованный Кадывкин наблюдали за моим чтением молча. Хотя Липка то и дело вздыхал, показывая своё отношение.

— Частоты, — сказал я, наконец. Пришла пора двигать этот мир вперёд. Они ведь действительно пытаются что-то делать. — Думаю, дело в частотах исследования.

— Такой диапазон показан наилучшим по воздействию со Скверной, господин Баженов, — не сдержал возмущения Липка. — Профессоры Веточкин, Абрамс и Михалков потратили свои жизни для подтверждения этих исследований, и вы…

— И я говорю, что дело именно в частотах исследования, не тот диапазон используется, — спокойно заметил я и припечатал последние слова закрытой папкой. Орлов повернул голову к учёному с ожиданием, а тот умолк, напрягшись. Несколько секунд Липка багровел, а потом засипел, как закипающий чайник:

— Вы ничего не знаете про сканирование и определение…

Я без слов вытащил из нагрудного кармана его защитного костюма ручку, потом достал распечатку с результатами, и обозначил необходимый диапазон.

— Попробуйте так.

Липка проследил за моими движениями и впал в полную растерянность:

— Леонид Михайлович… Ваше сиятельство…

— С этими будут какие-то сложности? — мягко спросил тот.

— Вы… Я…

— Думаю, если вы попробуете, ничего страшного не случится. Обучить девять сильных полевых бойцов до необходимого уровня — задачка не самая простая, Александр Александрович, — похолодел голос графа. — Мне хотелось бы быть более уверенным в результате в следующий раз.

— Я понимаю, но ваше сиятельство…

— М-м-м? — от мягкости в голосе Орлова даже у меня по спине мурашки пробежались, а Кадывкин напрягся. Глаза Липки расширились, на носу собралась капля пота.

— У нас… Нет необходимых мощностей… Наша аппаратура. Она не располагает… — стал запинаться учёный.

— Значит, сделайте, пожалуйста, так, чтобы располагала.

— Ваше сиятельство, — взмолился Липка. — Это невозможно! Единственный спектрометр, способный подобраться к таким диапазонам, находится в Нижневартовске, в НИИ Гоголевского. Он занимает пятиэтажное здание и на него работает отдельная электростанция. Да о чём мы вообще говорим? Господин Баженов просто придумал это всё!

Липка нервно потянулся к вороту, наткнулся на защитный комбинезон и опустил руки.

— Ваше сиятельство, я столько лет верой и правдой служил в Тринадцатом Отделе! Моя экспертиза…

— Девять жизней, Александр Александрович, — лязгнул Орлов, шагнув к учёному. — Берите вот это всё и езжайте в Нижневартовск.

— Я бы заменил клинок, Леонид Михайлович, если он поедет в другой город. Оружие мне сейчас нужно.

— Конечно, Михаил Иванович, конечно. Господин Липка заедет за ним сегодня… Когда вы будете свободны?

— Если дело срочное, то мы можем поехать прямо сейчас, — сказал я.

— Было бы чудесно, — кивнул Орлов.

Липка стоял с видом побитой собаки, сжимая в руках листок с моими надписями. Он ещё не понимал, что стоит у истока больших перемен.

— Тогда идёмте, — повернулся я.

— Миша, не так быстро, — остановил меня граф, махнул рукой кому-то. Из глубины зала к нам поспешил высокий мужчина в белом костюме и с большим чёрным футляром. У входа в палатку он почтительно занял, дождался приглашающего кивка. Липка и Кадывкин покинули нас, повинуясь жесту Орлова.

— Я говорил, что не забуду вашего шага, Михаил, — сказал граф, бережно взял футляр и отпустил слугу. В палатке мы остались одни. Орлов водрузил загадочный чехол на стол, щёлкнул замками и откинул крышку.

Клинок на бархатной подушке источал седьмой уровень Эха. Это был прямой меч, инкрустированный кристаллами, но при этом не кажущийся вычурным. Такие вещи не вешают на стену, такими пользуются каждый день, но при взгляде на них в душе пробуждается нечто потаённое. Талант в мече прятался невероятный. Да что там Талант и личные впечатления. Я сразу узнал мастера!

— Горбовский меч… — только и смог выдавить я из себя.

— Вижу, вы действительно разбираетесь, — усмехнулся граф. — Да, это меч работы Горбова. Мне показалось, что из него выйдет весьма неплохой вариант для фамильного клинка рода Баженовых.

— Это неплохой вариант для любого из родов Российской Империи, ваше сиятельство.

Он кивнул:

— Но мы не успели к нему прикипеть, Миша. Так вроде бы говорят, да? Это прекрасное оружие в семье Орловых недавно, и я его первый хозяин. Дарю.

— Это слишком дорогой подарок, Леонид Михайлович.

— Согласен с вами, — обезоруживающе улыбнулся граф и опёрся на трость. — Я сам поражён собственной щедростью, да и, клянусь, сомнений было много. Даже для моей семьи подобные покупки имеют значение для бюджета. Вот только ваша беседа с Липкой… Утвердила меня в решении обязательно передать меч вам. В будущем, когда пройдёт наше время, и наступит пора наших детей, мне хотелось бы, чтобы родовой клинок Баженовых упоминался в летописях вашего рода, как дар Орловых. Плюс это может немного придержать прыть ваших врагов.

— А если я ошибся в своих предположениях? — вкрадчиво спросил я.

— Что-то мне подсказывает, что вы не ошиблись, Миша, — тем же тоном ответил он. — И давайте прекратим об этом, Михаил Иванович. Давайте вы его просто принимаете, и мы расходимся старыми добрыми друзьями, основав одну небольшую легенду вашего рода. Хорошо?

Спорить не стану. В клинок я попросту влюбился. Взял его в руку, и он словно стал её продолжением. Работы кузнеца Горбова славились на весь мир. За свою жизнь мастер создал не больше пятнадцати мечей. И тот, что был у меня в руках, появился на свет немногим больше пары лет как.

Целое состояние.

— Я всё равно считаю этот подарок чрезмерным, Леонид Михайлович.

— Оружие — честь дворянина, Михаил Иванович, — без улыбки напомнил он. И я снова с ним не согласился. Но клинок всё же забрал.

Перед тем как покинуть башню Тринадцатого Отдела, я остановился рядом с щурящимся на солнце Кадывкиным. Силовик казался максимально умиротворённым, будто бы в мире ничего страшного не происходило и существовало только тепло, синее небо и вечная жизнь.

— Что известно про нападавшего? — спросил я у столоначальника. — Третий-четвёртый ранг?

Он покосился на меня, затем будто-то бы размялся, быстро оглядевшись и убедившись, что нас никто не может подслушать. После чего опустился на корточки, очищая сапоги, и тихо заговорил:

— Не уверен, что мне стоит распространяться, но вы должны знать, ваше благородие. Там был кто-то разумный. Мой человек клянётся, что тварь смеялась во время боя, а после добила раненых. Ему просто повезло, она посчитала его мёртвым. Но что интересно, демон скверны всё время говорил про какую-то Истину.

Столоначальник поднялся на ноги с лёгкой улыбкой:

— Вам известно что-нибудь об этом?

— Откуда, Олег Степанович? — удивился я.

— Если бы я знал… — сокрушённо вздохнул Кадывкин. — Но в вашей голове поразительное количество знаний. Просто невероятное.

— Ничего такого, — пожал плечами я и посмотрел на машину, у которой стоял Снегов. — Всего хорошего, Олег Степанович. Примите мои соболезнования по вашим людям.

— Спасибо, — перестал улыбаться Кадывкин. — Я знал каждого. Большая потеря. Та тварь… Я почти уверен, что это был Бессмертный Страж. Парни мои спокойно разобрались бы и с четвёртым рангом, даже без этих железок.

Я хлопнул его по плечу, в жесте поддержки, после чего мы крепко пожали друг другу руки и разошлись. Водитель вездехода, с красной пометкой над головой, курил у свой машины, провожая меня взглядом.

— Что с ним не так, Черномор? Причина высокого риска? — спросил я помощника. Седобородый моментально оказался по моё правое плечо.

— Загружаю, Хозяин.

Поток информации хлынул в голову. Ну, в целом, плашку повесили верно. У человека проблемы с гневом. Он только чудом ещё не оказался в тюрьме, вероятно, сказывалась протекция Тринадцатого Отдела. Связей с Аль Абасом нет. Хм, работает команда ИскИнов. Хорошо работает.

Оказавшись в машине, я первым делом открыл футляр с подарком Орлова. Коснулся металла. Мощная вещь, очень мощная. Вот только есть одна небольшая загвоздка. Какой мастер рискнёт взяться за работу с таким мечом по гравировке? И не испортит ли он столь могучий энергетический эффект. Седьмой ранг Эха — это карманный генератор сам по себе. Получить вместо него палку-убивалку для монстров не хотелось бы.

Снова зазвонил телефон, и я отложил клинок в сторону.

Паулина.

— Здравствуй, дорогая.

— Миша. Забери меня отсюда, — тихо попросила Князева.