Зодчий. Книга V

Глава 10

Александра закусила губу, усердно работая пальчиками по клавиатуре, но то и дело бросала на меня задумчивые взгляды. Я сидел на диване, рядом с играющим Люцием, и через телефон изучал работы современных российских скульпторов и, заодно, расценки. Много помпезности за космические деньги, а на заказ большая часть и вовсе не работала. Так как они творцы, а не ремесленники.

Мне нужно было что-нибудь попроще и с хорошим эхом, на постоянную экспозицию. Я разбил небольшой парк неподалёку от нового жилого квартала, с прудами, дорожками, фонарями и туалетами. Место в самом центре окультуренного уголка для отдыха пока занимала типичная каменная стела, без каких-нибудь примечательных надписей. Я хотел поставить вместо неё кое-что другое. Со значением, со смыслом и с невероятным Эхом.

Ну и запихать в это «кое-что» здоровенный кристалл от Нямко. Идея меня захватила, и потому я посвящал ей каждую свободную секунду.

— Может, нам стоит показать Люцию фотографию этой Одуванчиковой? — предположил я, не прекращая поисков работ и пытаясь найти в себе хоть какой-то отголосок на искусство. Жалко, что Эхо не почувствовать удалённо. Придётся ездить.

— Миша! — сделала страшные глаза Александра, но увлечённой игрой полуголый вечный даже ухом не пошевелил. Кончик его языка торчал изо рта, прижатый к правому уголку рта, взгляд безумный.

— Шоковая терапия, — пожал плечами я. — Живёт он у тебя как сыр в масле. Целыми днями на диване, в игре, всегда сыт, всегда выспался и никакой работы. Чего ещё надо?

— Женской ласки? — вздёрнула бровь Панова.

— Ну, это уже совсем перебор, Саша! — ухмыльнулся я. — Ему, может, и досталось по жизни от Аль Абаса, но здесь у меня тоже не райские поля вечной охоты. Чтобы завоевать женщину, надо приложить некоторые усилия, а он с дивана не встаёт. Бог прокрастинации!

Я, правда, не понимаю, как можно вот так сидеть у экрана и прожигать день за днём. Впрочем, будь у меня впереди вечность… Возможно, я думал бы иначе.

— Ищу, Миша, — взгляд девушки бегал по строчкам на мониторе. — Это оказалось не так-то просто. «Погибла» внезапно, в автокатастрофе. Да, она бывала в этих краях в те времена. И бывала регулярно. Но у меня есть только авиабилеты на её имя. Есть даты. Ничего более конкретного… Одиночка, без семьи. Из простолюдинов. Всю жизнь проработала на геологической разведке в Сибири. Ни в чём не замечена, в обществах не состояла. Есть только читательский билет Центральной библиотеки Новосибирска. Даже не знаю, откуда у неё были средства на регулярные полёты сюда. Этой информации мне никак не найти, прошло слишком много лет. Пока выделить общие связи не могу. Нужно больше времени.

Я кивнул. Времени у меня особо нет. Как только посланница Аль Абаса не выйдет на связь — неизвестные господа из неведомой организации начнут предпринимать непредсказуемые действия.

— Тебе достаточно таких вводных? — спросил я у Черномора. Тот стоял за плечом оперуполномоченной, заглядывая в экран.

— Я уже начал фильтрацию возможных связей, Хозяин.

— Ты не слишком увлекаешься визуализацией? — хмыкнул я.

— Если вам некомфортны человечковские проявления, я могу прекратить их. Но согласно утверждению Романова-Корфа так создаётся более тесный контакт с оператором Конструкта, наименее вредящий его ментальному здоровью. Должен ли я отключить подобные эффекты?

— Ни в коем случае, — помотал головой я. — Начинай поиски.

Я поднялся с дивана. Люций же рыгнул, не отрываясь от экрана, и почесал живот. Мы с Александрой переглянулись.

— Я будто бы очень неудачно вышла замуж, — прокомментировала это девушка.

— Зато не пьёт и по другим женщинам не бегает, — усмехнулся я. — Если что-то будет, то сразу сообщи.

Она кивнула.

— Что там с Матюхиным? — остановился я у окна. — Удалось поговорить?

— Да, он сказал, что сам вас найдёт. Там, кстати, есть продвижение.

— Неужели? — на улице шёл дождь, и мир за пределами Томашовского холма превратился в потустороннее призрачное и зловещее место.

— Мы нашли подрывника, который сунул чемодан в машину охраны. Пьяный разболтал о своём участии в месте, где не стоило болтать. Сейчас с ним работают. Для психомантов уже поздно, слишком много времени прошло. Однако кроме этих методик государственные служащие имеют и другие способы развязать язык, — нехорошо улыбнулась Саша.

— Добрая весть, — покачал я головой. — Если они попытаются приписать его ко мне — сообщи, хорошо?

— Сразу же, Миша! Вы всегда можете на меня положиться.

— Я знаю, Саша. И очень благодарен за это.

Она хотела ещё что-то сказать, но покраснела и опустила глаза. А я вышел на улицу, создав над головой завесу от дождя. Аль Абас непременно явится, и, скорее всего, снова из-под земли. Так что нужно подготовиться. Хорошо подготовиться.

На все имеющиеся ресурсы.

Говорят, что под Москвой находится несколько уровней подземелий. Некоторые совсем секретные, в некоторые даже можно попасть. Но все холмы изрыты на много сотен метров в глубину. Придётся делать нечто подобное и у себя. Вокруг бывшей базы Аль Абаса.

В «Логове» было битком от посетителей, и в основном обедали здесь проезжие. Место мне, разумеется, нашли сразу, на втором этаже. Перекинувшись парой слов о делах Паулины с официанткой, я с удовольствием забил желудок, наблюдая за общим залом. Несколько семей, пара мужских компаний. Одна женская. Парковка перед трактиром была забита. Куда они все едут не знаю, но меня это устраивало. Туристы дают энергию. Инфраструктура для них, пока, никуда не годится, но по плану на следующей неделе я собирался поставить гостиницу за Орхово, у озера. Управляющего уже нашли, и он паковал вещи.

А вчера вечером, кстати, один из сталкеров Глебова за большие деньги водил пожилого барона из Могилёва посмотреть «рыбу». Я не смог отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как нервно вздрагивал аристократ с жалким даром воздуха, пока брёл в сопровождении сталкера по освобождённым землям к озеру, где мы столкнулись с «удильщиком».

Экстремальный туризм — тоже туризм.

Закончив с обедом, я отправился в Конструкт и вышел оттуда только следующим утром. Пронзительно свежим, холодным осенним утром. Улыбнулся Снегову, ожидающему меня у квадроцикла. Новые день, старые люди.

Я был доволен проведённой ночью. Пусть в глаза словно песка насыпали, а зато приятно осознавать, что провёл время очень плодотворно. Глобальная стройка началась, и для жителей моих земель ничего не изменится, да и работы, скорее всего, никто не заметит. Оборонные подземные укрепления, загруженные в базу Конструкта, потребовали огромное число ресурсов, и это могло даже повлиять на рутинное строительство в ближайшие дни, однако для всего мира останутся незамеченными. Развитие поселений чуть притормозит, но не отбросит. Просто сейчас важнее всего обеспечить безопасность от угрозы извне. Если турели и автоматические пушки могут встретить противника над землёй или с воздуха, учитывая границы, укреплённые Тринадцатым Отделом и Имперской Армией — то вот к землекопам жизнь меня не готовила.

А ещё к утру у меня был список людей, так или иначе пересекавшихся когда-то с Одуванчиковой. Живых и мёртвых. И Черномор имел чёткую инструкцию на этот счёт: если хоть кто-то из них появится на моей земле — сразу поднимать тревогу. Теперь после возведения лабиринтов защитных коммуникаций, мой виртуальный помощник не был слеп и там. Датчики — это хорошо, но гораздо лучше прямой доступ. До этого примеси в земле сильно затрудняли работу цифровой гончей. Подготовленный ИскИном список я также сбросил Александре на проверку, а потом направился за кофе. Витязь шёл рядом.

Когда мы переходили дорогу, то на холм с рёвом двигателя вылетела красная спортивная «Нива». Выстрелил глушитель, разорвав резким звуком вязкую пелену утренней тишины. Машина вильнула, не сбавляя скорости.

Витязь бросился вперёд, чтобы вытолкать меня с асфальта, и спорить в реакции с умельцем я не стал. Покорно покинул опасную зону, однако автомобиль уже был мёртв, выведенный моим даром из строя, и шурша покрышками, медленно остановился в нескольких метрах от нас. Снегов устремился к незнакомцам, когда водительская дверь распахнулась, и оттуда вывалился смеющийся юноша лет двадцати. Витязь сумел сдержать карающий удар и застыл с занесённой рукой, медленно опустил её и выругался.

В салоне красной «Нивы» находились ещё двое оболтусов. Один полусонный и ничего не понимающий, а второй, как и водитель, был не в силах совладать со смехом.

— Исходя из уровня кровяного давления, реакции зрачков и газового анализа выдыхаемого воздуха, господа находятся под воздействием психотропных веществ, — появился рядом со мной Черномор. Виртуальный седобородый помощник прошёл к лежащему парню, и встал над ним. Тот всё ржал, указывая пальцем на побагровевшего витязя, сжимающего и разжимающего кулаки. — Если вы пустите им кровь, то я смогу произвести необходимые анализы и определить тип веществ. Пожалуйста, пустите им кровь.

Черномор широко улыбнулся, но глаза выражение не изменили.

— Совсем немножко, Хозяин! — вкрадчиво добавил он. Я не ответил. Подошёл к парню, сграбастал его.

— Мальчиков Игорь Петрович, — немедленно сообщил Черномор. — Живёт на улице героя Савельева, дом шесть, квартира сто тридцать. Сын невролога Мальчикова, работающего…

— Где взял это, Игорь? — процедил я в лицо ничего не соображающего юноши. Он не многим младше моего тела. Но гораздо тупее, раз гробит себя этой дрянью.

— Там где взял, там больше нет, ахахахахаха! — расхохотался мне в лицо сын невролога.

Я коротким ударом разбил ему нос. Не ради жестокости, но чтобы в себя пришёл.

— Хозяин, в крови обнаружен целый букет запрещённых препаратов, — тут же сообщил Черномор. — Такие как…

— Без подробностей!

— Пустите кровь остальным, я могу сравнить их анализы, — сумасшедшая улыбка виртуального помощника стала ещё шире. Седобородый оказался прямо передо мной. — Пожалуйста!

— Вполне достаточно, — процедил я, не отпуская Игоря, который даже с разбитым носом пытался хихикать, скуля от боли. Говорить он не мог. Использовать все свои возможности с парнем мне не хотелось. Невролог, несомненно, ценный специалист, но мы всё равно пообщаемся с родителями утреннего гонщика и попрощаемся, если работы проведены не будут.

— Выдай мне все контакты этих гавриков на моей территории, все их маршруты, — едва сдерживая злобу, проговорил я, одновременно мысленно потроша телефон Мальчикова. Нашёл программу для обмена сообщениями, обнаружил удалённую переписку, вытащил адресата.

— Ваше благородие, — неожиданно робко проговорил удивлённый витязь. Я поднял руку, пресекая продолжение. Отпустил сына невролога, выволок из машины его друзей. Все — молодёжь из моего нового района. Что ж. Этого следовало ожидать. Когда приходит цивилизация, с ней являются и её пороки. Но бороться с этой дрянью я буду не так, как обычно делают. У меня личные счёты.

Спустя пятнадцать минут мне было известно всё, что знали обдолбанные балбесы. Человека нашли в сети, человек получает деньги, человек обозначает место за пределами Конструкта, куда юные повесы являются за покупкой.

Трезветь они начали, когда на место происшествия приехали родители. С каждым из последних пришлось провести беседу насчёт поведения отпрысков в будущем и объяснить, что такие инциденты могут закончиться печально для нашего сотрудничества, а значит и для заключённого контракта.

Родители были бледны, но информацию приняли к сведенью. Надеюсь, что не для вида. Потому что проверю и приму меры.

— Игнат, — позвонил я начальнику гвардии. — Пришли мне в «Логово» Волгина.

— Слушаюсь, ваше благородие.

Я найду торговца отравой. На моих землях этой дряни не будет. Я двинулся к логову, расслабляя напрягшиеся от ярости мышцы. Быстро здесь оказались уроды, очень быстро. Но ничего-ничего.

— Это было интересно, ваше благородие, — сказал мне голос, когда я переступил порог Логова. Лейтенант Матюхин прислонился к стене в небольшом тамбуре между входами. — Вы собираетесь лично переловить всех преступников в округе?

— Если придётся. Рад вас видеть. Давно ждёте?

— Не очень. Ваш маршрут предсказуем, однако время, в которое вы по нему проходите, как я вижу, может быть любым. Здесь неплохие завтраки, хочу отметить.

— Вам следует попробовать местный морс.

— Непременно. Но я по другому вопросу. Мне бы хотелось поговорить с глазу на глаз, — отлепился от стены полицейский, глянув на витязя. — Тема весьма щекотливая.

Я кивнул Снегову, и тот прошёл дальше в зал.

— Вы не против разговора в таких условиях? Мощности моего генератора помех не хватит на большее пространство, — продолжил полицейский. Глушилку в кармане Матюхина я почувствовал сразу. Слабая модель, и не особо действенная, но хорошо, что он о ней подумал.

— Вы можете назвать имя?

Полицейский тепло улыбнулся:

— Пришлось повозиться, ваше благородие, но да. Мне удалось. Вы знакомы с князем Вершининым? Мои источники уверяют, что он очень обеспокоен вашими успехами.

Я и глазом не моргнул. Сославший меня сюда Верховный Зодчий решил полезть в старую рану?

— Спасибо, Александр Павлович, — ровным тоном сказал я. Полицейский же пригладил пятернёй свою короткую причёску, покосившись на дверь.

— И ещё, ваше благородие, — он шагнул ко мне. — По вопросу, который я случайно подслушал во время ваших разборок с половозрелыми идиотами… Возможно, вас может заинтересовать некто Семён Мухин.

— Кто такой? — насторожился я.

— Мрачный человек из Кобрина, ваше благородие. Подобные бестолочи праздные, это его зона ответственности. Однако это очень хитрый жук, представитель благородной семьи. Занимается подобными вот делишками. Доказательств, разумеется, никаких нет, но… Вы же всё понимаете.

— Благодарю ещё раз, Александр Павлович. Надеюсь, это личное?

— Вы не по годам мудры, Михаил Иванович. Но если что, я вам ничего не говорил, — уточнил полицейский. — У вас есть ко мне ещё вопросы?

— Нет.

— Тогда всего хорошего, Михаил Иванович, — сказал Матюхин. — Рад, что вы появились на этих землях.

Он вышел из тамбура, а я двинулся в общий зал, чтобы всё-таки получить кофе.

Значит, Вершинин решил напомнить о себе? Очень зря. Витязь стоял у стойки, щурясь, читал меню. Я подошёл к другу, улыбнулся девушке и попросил себе кофе с молоком. Станислав Сергеевич же взял какао с ванилью.

— Утро должно начинаться правильно, — не удержался я от зевка и передёрнулся.

— У вас, ваше благородие, правильное утро — очень большая редкость, — хмыкнул Снегов.

В кармане зазвонил телефон, и на моих губах сама собой появилась улыбка. Мама!

— Привет, ма! — ответил я на звонок.

— Миша! — радостно воскликнула матушка. — Встречай!

— Встречай? — улыбка у меня чуть померкла.

— Мы через четыре часа будем на вокзале в Минске! Папка твой требовал до последнего не звонить, чтобы не испортить сюрприз, но я же понимаю, что ты у меня мальчик занятой! Вот, звоню! Готовься!

— Да ну тебя, — послышался на заднем фоне голос отца, и потом он стал громче и строже:

— Ты почему ничего не сказал про дворянство, Михаил⁈ Почему я про это должен из новостей узнавать⁈

— Отстань от мальчика. Миша, мы нашли гостиницу в Кобрине хорошую. Но, может, у тебя найдётся местечко поближе? Ты ведь знаешь, у папы спина больная, ему эти гостиницы…

— Здесь опасно, ма, — прервал я эту добрую и милую женщину. — Это ведь фронтир.

— Да знаем мы этот фронтир! Читали уже про тебя. Даже интервью смотрели! Ты такой важный стал, Миша! Дай на старости посмотреть на тебя ещё разок, когда до нас-то доберёшься теперь?

— Доберусь обязательно, ма, здесь не курорт. Вы чего удумали?

Передо мной оказалась чашка кофе с сердечком. Официантка многозначительно подмигнула.

— Так, Миша! — голос женщины изменился. — Мы едем. Ты не рад? Не примешь стариков⁈

— Вот ведь ты повернула! Хорошо, я что-нибудь придумаю.

— Вот и прекрасно, Миша! — мама снова стала самим радушием. — Целуем! Папа тоже!

— Да ни хрена! — возмутился на заднем фоне отец, а потом связь оборвалась.

— Плохие новости? — спросил витязь, когда разговор закончился.

Я готовлюсь к нападению древнего культа, на границе рядом с обретающей разум Скверной, во время разгара старого конфликта с петербургским князем, и тут ко мне приезжают погостить родители…

Мда. Тоже мне бином Ньютона, да?