Зодчий. Книга V

Глава 15

Я медленно сел на корточки, касаясь земли. Прикрыл глаза, взывая к дару, и вскоре почва забурлила, выплёскиваясь из образовывающейся ямы наружу, как пена. Вонь становилась всё сильнее, и окружающие меня бойцы морщились от омерзения, но не отступали.

— Очень тихо, ваше благородие, — вдруг сказал лидер охотников. — Почему там так тихо?

— Потому что там нет живых, — ответил я.

Когда удалось докопаться до места, где погиб отряд Аль Абаса, то зрелище предстало безрадостное. Мощный выброс энергии расплавил тела монстров окружающую их землю, превратив всё едкое месиво. Даже кристаллов не осталось. Я остановил раскопки и жестом попросил отойти подальше от котлована. Скорее всего, среди монстров шёл кто-то особенный, со своим запасом энергии, типа того артиллериста, что был убит нами на лесопилке. Давящие стены способны вывести из себя не только витязя, но и осквернённых тварей.

— Мне нужна информация по нашим гостям. По всем троим. Люди они были приметные, — попросил я Черномора.

— Я предположил, что у вас будет такой запрос, и загружаю собранную информацию, — немедленно ответил тот. Двое из троих были мертвы уже несколько лет. У покойников причиной смерти стал несчастный случай, и у обоих похороны в закрытых гробах. А вот изуродованная женщина, по имени Василиса Огнева, служила в администрации города Торжок мелким, ничего не решающим клерком.

— Связи, Черномор. Мне нужны связи. Что-то их всех должно связывать. Перекопай весь Торжок, если придётся, — сказал я и посмотрел на окружающих меня бойцов.

— Всё кончено. Сегодня драки не будет.

— Скверна стала перемещаться под землёй, — задумчиво сказал Вепрь, заглядывая в яму. Из затвердевшего сплава в небо указывала когтистая лапа. — Как вы узнали, ваше благородие?

— Моя новая разработка, которую нужно срочно внедрять, — в тон ему ответил я. — Спасибо, Вепрь за то, что пришли.

— Это мой долг!

Я взял телефон и набрал личный номер Орлова.

— Добрый день, Михаил Иванович, — немного певуче сказал в трубке граф. — Если вы звоните, значит, случилось что-то архиважное. Рассказывайте.

— У меня на территории подкоп, ваше сиятельство, и в подкопе осквернённые.

— Любезный мой Михаил Иванович, я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду.

— Вам лучше взглянуть на это лично, Леонид Михайлович. Координаты места я сброшу. Мы только что отбились от подземного нападения Скверны.

Тишина. Я легко представил, как сидевший в кресле расслабленный граф вдруг выпрямился.

— Вы правы. Я должен убедиться лично.

Броневики Тринадцатого Отдела появились уже через тридцать минут. Видимо, граф сразу после звонка объявил тревогу. Из машин показалась аппаратура различного уровня технологического прогресса. Вознесенский лично командовал своими подчинёнными, пока те разворачивали лагерь вокруг котлована.

Граф тоже прибыл. Мы вместе подошли к краю, глядя на указующий в небо монструозный перст. Снова заморосил дождь. Геомант Отдела занимался раскопками хода, по которому явились нежданные гости. Я заботливо показал ему нужное место, чтобы одарённый не полез в мои коммуникации.

Когда Вознесенский выбрался из тоннеля, проложенного Аль Абасом, то сиял как будто ребёнок во время дня рождения.

— Остаточная Скверна, ваше сиятельство, — почти подбежал он к нам, потрясая прибором. — Остаточная Скверна! Изумительно! Там, внизу, действительно были осквернённые! О, простите, Михаил Иванович, что подвергал сомнениям ваши слова, но факты выше слов, сами понимаете.

Глядя на наши лица, он перестал улыбаться.

— Да, вероятно, новости не самые хорошие, — заметил учёный.

— Вы должны поднять тревогу, Леонид Михайлович, — сказал я. — Вы по своим каналам, я по своим. Так нас быстрее услышат.

— Вы вообще представляете, Михаил Иванович, что это всё значит? — глухо спросил Орлов. Граф будто постарел на несколько лет. Трость, на которую он упирался, немного ушла в землю.

— К сожалению, да.

— Но как они дошли до этого⁈ Ведь чудовища Изнанки все, как одно, бездумные твари!

— Боюсь, это уже не так, если верить уцелевшему бойцу вашего отряда.

— Безумие порождает самых страшных монстров, Михаил Иванович. Я не склонен верить тем, кто повредился рассудком. Мне нужны факты, а фактов у меня нет, — поджал губы граф. — Кроме вот этого зрелища и показаний Вознесенского.

— Дай бог, Леонид Михайлович, чтобы у вас подольше их не было. А пока лучше проявить осторожность. Раз Скверна стала перемещаться под землёй, то Колодцы под угрозой. Любые Колодцы. Везде. Вы же понимаете?

Граф сокрушённо вздохнул. Да, кажется, он осознавал риски.

— Я постараюсь донести эту информацию до Зодчих, но как нетрудно догадаться — словам юного выскочки с Фронтира не все поверят, — я говорил тихо, но чётко. — Мне нужна тяжёлая артиллерия в вашем лице. Кто-то должен будет достучаться до верхушки российского Зодчества.

Орлов молча кивал.

— Свои земли я защищу, но я не смогу сделать это для всех других.

— Я рад, что первой атакой для новой Скверны стали вы, Михаил Иванович, — вдруг признался он. — Другой бы просто погиб, оставив множество вопросов. А вы сумели предотвратить вторжение. Хочу знать, как вы это сделали.

— Сейсмические датчики, ваше сиятельство.

Орлов нахмурился:

— Это гениально, но зачем они вам вообще здесь понадобились, Михаил Иванович? Вокруг болота, леса да поля! Нулевая активность!

— Я действительно должен ответить на этот вопрос, Леонид Михайлович?

— Простите, простите, — постучал он тростью по земле. — Любопытство… Что ж… Похвально-похвально, мой дорогой друг. Ну что, полагаю, нам всем нужно сделать несколько срочных звонков? Жалко, конечно, что мы не знаем, какая тварь проделала этот ход…

— Почему же не знаем? — приподнял я левую бровь. — Чаще всего, злейший враг человека — это, к сожалению, другой человек.

— Тёмный Призыватель — геомант? — немедленно предположил граф. — Но это же невозможно. Эта братия способна призвать, может быть даже направить, но чтобы вести за собой. Монстры просто разорвали бы его на часть.

Вместо ответа я хмыкнул и подошёл к тому месту, где умер отравленный газом культист. Призывал земляной аспект, разрывая второй ход и делая это так, чтобы земля засыпала ход в мои лабиринты. Полагаю, у людей графа интерес будет, откуда они пришли, а не куда направлялись.

Граф наблюдал за моей работой молча, а когда по моему сигналу двое гвардейцев спустились и вытащили наружу тело убитого — с удивлением спросил:

— Как вы узнали, что он там?

— Сейсмические датчики, ваше сиятельство, — напомнил я.

— У меня остаётся последний вопрос, Михаил Иванович, — Орлов подошёл к трупу:

— Почему они все умерли?

— Обвал, ваше сиятельство, и энергетический выброс. Возможно, он стал результатом гибели всей группы. Думаю, ваша аппаратура должна была заметить, верно? — предположил я.

Граф кивнул, сделал жест и один из его людей перевернул мертвеца лицом к небу.

— Вы полагаете нелепую случайность, мой друг? — с сомнением посмотрел на меня Орлов.

— Несомненно, ваше сиятельство. Роковое стечение обстоятельств, — выдержал я его взгляд, не скрывая полуулыбки.

— Я даже не полезу сюда, Михаил Иванович, — понял меня граф. — Не полезу. Не знаю, как вы это сделали, но рад, что получилось. А теперь мне нужно идти. Гоша!

Рядом с ним появился невзрачный худой мужчина с очень грустным лицом и выцветшими глазами. Над ним висела красная плашка риска. Ну да, такие люди способны на многое. Полагаю, это графский аналог моего Волгина. Но с бОльшими полномочиями.

— Мне нужно всё на этого парня, — указал на труп граф. После чего Орлов кивнул мне, вытащил телефон и на ходу стал набирать номер. Я последовал примеру союзника. У меня было два контакта, которые необходимо известить.

Во-первых, Павлов. Проректор способен поднять шумиху с рекомендациями и сам, без помощи Тринадцатого Отдела, но сейчас лучше использовать всё доступное вооружение. Во-вторых, генерал-адъютант Губарев. Пусть мы и не самые близкие друзья, скажем так, а связь с ним у меня была, и Император не просто так поставил этого человека контактным лицом.

Ещё бы хорошо было бы связаться со Столыпиным, но здесь уже мечты. Инженерный Триумвират находится далеко от простых смертных. Слишком далеко.

Павлов на мои слова отреагировал бурно и клятвенно пообещал сделать всё, что от него зависит. Мне даже не пришлось признаваться в очередном изобретении, потому что сейсмические датчики в этом мире были известны, правда, использовались только в зонах риска.

А вот Губарев ожидаемо оказался настроен скептично. Хоть и обошёлся без этикетного хамства на сей раз, однако ситуацию назвал раздутой и требующей больше доказательств для выхода на столь высокий уровень. Разговор с ним не задался, впрочем, многого от него и не ожидалось.

Заканчивал общение с ним я уже в машине, направляясь на земли Скоробогатовой, где мои родители готовились к переезду. Судя по тому, как шёл их местный быт, гостить они собирались ещё неделю минимум. Однако это уже расходилось с моими интересами. Надо задержать их подольше. Может вообще заставить перебраться. Идея отца о сети маленьких складов по всей Российской Империи — имеет право на существование. Надо бы подбросить ему мыслей насчёт реализации отсюда, где у меня есть нужная инфраструктура. Или же будет построена, при нужде.

Пока они здесь — мне будет спокойнее. На территории покрытой зоной действия моего Конструкта защитить семью будет сильно проще. Здесь, на своей земле, Зодчий и без высоких рангов в аспектах становится грозной силой, если умеет работать головой. Особенно если готовится к нападению.

Отец переезду, разумеется, расстроился, так как личной пристани с ленивыми карпами у меня не было, а вот матушке дом очень понравился. Особенно то, что он оказался одноэтажный и небольшой. Спальня, гостиная, санузел и кухня. Квартира в поле, защищённая получше многих цитаделей этого мира. Таким жилищем можно гордиться, честное слово. И я гордился.

Однако моей маме гораздо важнее были другие вещи:

— Вот говорила твоему отцу, не нужны никому эти лестницы, — сказала она, хозяйничая в новой кухне. — Прыгать по ним — никаких коленей не хватит! Дом должен быть в один этаж! И такой, как этот, да! Детишек у нас ведь нет больше, а на двоих зачем много комнат, да? Внуков же у нас нет совсем…

Мама горестно вздохнула. Биологическая память тела тут же отреагировал содроганием моего тёмного скульптора. Он хорошо знал этот вздох. Да и мне он был знаком.

— Совсем-совсем… — снова вздохнула она. — У папы твоего сердце шалит, знаешь? Уж не ведаю, сколько он проживёт. И у меня в боку вот тут всё время тянет… Вот тут… Эх…

Я терпеливо ждал продолжения, и оно не преминуло объявиться.

— Слушай, а эта Светочка, она ведь очень хорошая девочка. Вы дружите? — повернулась она ко мне с самой ангельской улыбкой.

— Дружим.

— Дружите, или дружите-дружите? — вопросительно подняла брови мама.

— Дружим. Ма, давай не будем.

— Годы идут, Мишка. Мы с отцом не молодеем, понимаешь?

Лучше сражаться в болоте с порождениями Скверны, чем быть участником такого разговора, честное слово! Там я хотя бы знаю, что делать. В моём мире о таких вещах не задумывались. Там надо было выживать.

— Ну ладно, сынок. Понимаю. Однако ты присмотрись к девочке. Из хорошей семьи, красивая очень и почему-то не замужем. И не смотри, что она графиня! Видел же, как она на тебя смотрит! Бёдра широкие, грудь хорошая — отличная мать будет, вот помяни моё слово. Да и ты теперь ей полная ровня, ведь благородный по всем бумагам!

Я почему-то подумал о Тени, но отбросил мысль в сторону:

— Мама, мне очень-очень-очень не до этого пока.

— О! — раздался восхищённый голос отца из гостиной. — Телевизор! Смотри, какой большой, жена!

— А этому везде хорошо, где есть что выпить и на что посмотреть! — махнула рукой матушка. — Топот маленьких ножек бы его отвлёк.

Топот маленьких ножек всех отвлекает, подумал я про себя. Но в случае отца тот, скорее всего, просто звук на телевизоре громче сделает.

— Хорошо мама, я подумаю, а пока позволь я пойду, немножко построю чего-нибудь во славу Империи, ладно? Может быть, попробую спасти мир!

— Ну тебя!

Вечером позвонил Глебов, встревоженный сигналом об отмене разведки. Пришлось вкратце объяснить ему ситуацию с новым порождением Скверны. По счастью, никто из сталкеров не пострадал, однако и результатов их вылазка не принесла. Где находится Колодец или же Бессмертный Страж они пока не знали.

Жаль. Но ничего, работа для них всё равно была. Я отправил Глебова на поиски Концентрата на землях вокруг Злобека. Скверна здесь давно, поэтому у каждого Колодца должна найтись схожая аномалия.

Ведь она мне сильно пригодится… Главное, чтобы Десятник дал мне возможность накопить силы. Каждый день отсрочки прямого столкновения был только в плюс. Уже к вечеру прибыло пополнение, с которыми также пришлось пообщаться и распределить силы. Пять крепких одарённых отправились в гвардию, а ещё шестерых бойцов, желающих сражаться со Скверной, я поручил Вепрю. Вольный Охотник общался с новичками очень сдержано, так как все они так или иначе раньше служили в Имперских частях. Отношения между ними и вольными были напряжённые, однако под конец мой боевой товарищ потеплел, понимая, что минусы официальной службы и оттолкнули рекрутов от работы под имперскими цветами.

— Здесь мы строим иную охоту, братцы, — сказал он, прежде чем увёз новичков себе в лагерь. Завтра должны были приехать ещё люди. Послезавтра ещё. Так что пусть Десятник не торопится…

Поздним вечером снова был семейный ужин, на который впервые не пришла Светлана. Мама очень расстраивалась и всё спрашивала, не обидел ли я бедную девушку. Приходилось отшучиваться, но беседа постоянно возвращалась к Скоробогатовой.

Я почти смирился с этим призраком, и когда на телефон пришло короткое сообщение, то с радостью отвлёкся.

«Тук-тук. Выходи».

Билли.

— Нужно идти, — с сожалением прервал я маму, рассказывающую историю о своей непутёвой сестре, вышедшей замуж за художника.

— Так ночь на дворе! — ахнула мама.

— Жена, он же Зодчий! — нахмурился отец. — Ну-ка, не лезь в мужскую работу!

— Так работа должна быть на работе! Отдыхать же тоже надо! Вот тебе бы не помешало дело заняться!

— Я дозанимался. Пришло время отдыха! И он потом отдохнёт! На том свете, ха-ха. Давай, сын, иди, я задержу её, ничего!

— Задержит он меня⁈ — взвилась мать, а я поспешно отступил в прихожую и через минуту был на улице.

На мою просьбу подсветить мне Дигриаза — Черномор смущённо ответил, что не находит такого человека на территории Конструкта. После чего сообщил, что Билли вообще на моих землях давно не появлялся.

У моего дома вспыхнули и погасли фары автомобиля.

— Кто в машине? — уточнил я у ИскИна.

— Нет данных… — вздохнул тот. — Ну, теперь, я полностью осознаю свою бесполезность. Когда-нибудь это должно было случиться. Мне надо очистить кластеры.

Я двинулся к автомобилю, и тут дверь со стороны водителя открылась.

— Наблюдаю Билли Дигриаза. Хозяин, это слепое пятно — автомобиль, внутри ещё человек. Теперь я вижу!

Над головой «американца» горела красная плашка. Его спутник тоже вышел, и над ним развернулась такая же. Высокий риск у обоих. Но при этом никаких данных Черномор по второму гостю предоставить не мог. Его просто не существовало. Немолодой человек с хитрыми глазами и язвительной полуулыбкой положил локти на дверь автомобиля, с интересом наблюдая за мной.

Я почувствовал, как потеплел оберег от психомантии.

— Не стоит этого делать, — попросил прощупывающего меня незнакомца. Амулет греться не перестал, и судя по силе одарённого — надолго защиты не хватит. Что ж… Мой удар воздушным кулаком разбился о выставленный барьер. Однако моей целью не было навредить гостю, скорее показать недовольство. Мужчина торопливо поднял руки:

— Всё-всё, Михаил Иванович. Я больше не буду. Простите за эту шалость.

— Билли, я на самом деле могу доверять этому человеку? — посмотрел я на друга.

— Да, Миша. Ты можешь ему доверять. Даю слово, что этот человек не причинит вреда ни тебе, ни твоему другу, ни твоим близким, — без акцента сказал Билли, посмотрев на спутника. — А теперь позволь представиться по-настоящему. Мой отпуск подошёл к концу, и история Билли Дигриаза закончена.

Он выпрямился и щёлкнул каблуками:

— Кожин. Олег Кожин.

— Олег Сергеевич, вы действительно так доверяете этому Зодчему? И мы не будем его хоронить в ёлочках за то, что он слишком много знает? — спросил психомант.

— Нет, Кеша. Не будем, — холодно ответил «американец». — Ты мне должен. Помнишь?

— Что ж… Тогда показывайте пациента, господа. Раз это важнее государственной безопасности, — вздохнул психомант.