Зодчий. Книга V

Глава 17

— А есть ещё брюква? — вдруг спросил Люций, прервав мой очередной вопрос на середине. Взгляд вечного опустел. — Так болит голова. Хочу брюкву. Брюква, да. Брюквонька. Она всё исправит.

Саша встревоженно посмотрела на меня.

— Мы хорошо потрудились, — бодро сообщил я. — Для первого раза — достаточно. Если брюквы нет, я разбужу поваров «Логова» и сюда доставят свежую!

— У меня есть ещё… — тихо сказала Александра. — Как ты, Люций?

— Это тяжело. Всё путается. Этот туман расползается, — помотал головой он. — Брюква всё исправит. Брюква и хороший, крепкий сон.

Я посмотрел на часы. Ух, уже второй час ночи. Да, насели мы на вечного. Но и нас можно понять, не каждый день твоим собеседником оказывается бессмертный человек, живший в те времена, о которых ты в учебниках истории читал. Саша то и дело срывалась на уточнения каких-либо фактов, но ответ Люция был прост — слышал, но не видел. Не интересовался темой, не до этого было, всегда что-то мешало погрузиться в историю. Да, был переворот. Где-то даже война была, но на что он мог повлиять? Ни на что, а вот раскрыть свою тайну сумел бы.

Вечный, прячущийся в веках от всех, меняющий страны, личности, языки — совершенно не обращал внимания на происходящее в мире. Эскапист-обыватель в кубе! Даже будучи солдатом, он больше беспокоился о регулярности и размере жалованья, а с кем нужно воевать, ради чего — дело для него оставалось десятое. Да, он любил читать, гулять, лошадей, женщин и вкусную еду. Но во всём остальном у него наблюдалось полное отсутствие каких-либо амбиций!

Мы осторожно выяснили, что десятилетия во тьме в памяти Люция отпечатались без тени безумия. Он только поморщился, пожаловавшись на туман в голове. Будто бы дремал какое-то время, и точно не знает сколько именно там просидел. Когда мы сообщили вечному, что тот провёл в подземной тюрьме несколько десятилетий — Люций только хмыкнул. Его совсем не озаботило столь страшное число. И это тоже можно было понять, с его багажом лет. Подумаешь, пару десятков туда, пару сюда, кто их вообще считает.

Люций вяло поводил ложкой по тарелке с рагу из брюквы, а потом потопал к себе. Из его комнаты почти сразу же послышался богатырский храп.

— Бедный, — вздохнула Александра. — Досталось ему.

— Оправится, — коротко сказал я и двинулся к выходу. Беседа с вечным оставила внутри неприятный осадок. Такая возможность, такая сила и столь бездарное использование. Он мог изменить мир, мог управлять им. Мог хранить в себе мудрость веков и развиваться. А предпочитал пить, есть и развлекаться.

Интересно, сколько теперь этих вечных на свете, благодаря Аль Абасу? Имён в разговоре с Люцием прозвучало немного, все ушли в обработку моей сетке искусственных интеллектов, но особых ставок на результат я не делал. Пропасть в Российской Империи легче лёгкого, благодаря не самому хорошему покрытию Конструктами. Да и обмануть искусственные интеллекты задача несложная, при необходимости. Особенно, если знать тонкости работы с ними.

А «покойный» Ставр Буслаев их, определённо, знал, так как был Зодчим.

Когда я добрался до Огнёвой, то та успела получить пулю в голову ещё раз. Женщина лежала на полу тоннеля, раскинув руки. Ей стоило отдать должное, в свою последнюю попытку, она продвинулась к безопасной зоне почти на метр. Ещё немного, и сектантка вполне могла сбежать.

Первым делом, я нашёл во рту женщины капсулу с ядом, под мягкой пломбой. Черномор быстро определил её нахождение, и мне досталось только извлечение. К счастью, удалось сохранить оболочку, и я поместил уникальный яд в поясной контейнер для сфер. Даже интересно, что они такого придумали. Нейтрализует ли он потенциальное бессмертие или нет?

Проверять я, конечно, не буду. Сейчас мне нужен язык. Что-то о произошедшей операции мне уже было известно. Люди Орлова проследили ходы до заброшенной лесной дороги на землях Володина, где нашлась машина, на которой сюда и приехали трое геомантов. Машина, разумеется, оказалась без номеров и числилась в угоне.

Также Тринадцатый Отдел нашёл большой тоннель, по которому из Изнанки пришли осквернённые. Кто его прорыл — гадать не приходилось. Там, над землёй, весть о внезапном появлении культа и его связи со Скверной полетела со скоростью молнии. Одновременно с этим действовал Павлов, лично обзванивая влиятельных Зодчих и объясняя сложившуюся ситуацию. Разумеется, словам проректора поверят не все. Таким людям команды чаще всего нужно спускать сверху, и то зависит от упоротости на местах. Кто-то всегда посчитает себя умнее других. Нельзя такие варианты со счетов сбрасывать.

Когда Огнёва очнулась, то сразу же рванулась к спасительному ходу, чтобы укрыться от очередного выстрела. Но вместо этого неуклюже подёргалась на земле, пытаясь избавиться от пут на руках и ногах. Я сделал короткий жест, и огонёк повис над лежащей. Рядом с пленницей присела зловещая фигура в капюшоне, и Василиса яростно замычала. Попыталась обратиться к дару, но у меня было время отрезать её от потоков.

— Хочу, чтобы она могла потом говорить, — тихо попросил я. Конычев хмыкнул, в свете сферы блеснули глаза психоманта-наёмника. Он снова оказался неподалёку и ответил на мой запрос почти сразу. Может быть, и не уходит никуда. Держится поблизости на смежных землях.

Василиса снова задёргалась, я с интересом наблюдал, как она орудует языком в своём рту, пытаясь отыскать капсулу с ядом. Наконец, сектантка поняла тщетность усилий и взвыла. Сначала от гнева, а потом от муки, когда психомант принялся кромсать сознание.

Когда Конычев закончил — Василиса дрожала на полу тоннеля, всхлипывая.

— Три дня. Дальше не могу, — сказал он, мокрый от пота, несмотря на прохладу. Слепки, который снимал психомант, я просматривал в процессе, чтобы сэкономить время.

Все они встретились на вокзале Минска, личности поддельные, но для обычных Конструктов достаточно правдоподобные. Друг друга до этого момента не знали. Ход в Изнанку уже был прорыт и монстры подготовлены, им надо было просто вскрыть его и провести отряд ко мне. Точка на карте была поставлена чётко на мой дом.

Аль Абас совершенно точно шёл меня убивать. На последнем слепке удалось запечатлеть добродушного седовласого мужчину в плаще чёрного цвета, изрисованного арабскими рунами. Он касался лица коленопреклонённой Огнёвой, рассказывая о великой чести быть орудием Ордена, устраняющим самых истовых слуг Триумвирата. Василиса слушала его затаив дыхание и преисполненная обожанием. После чего припала ртом к украшенному драгоценными камнями чёрному кубку, покорно глотая налитую туда вязкую жидкость. Улыбчивый старец наблюдал за ритуалом с восхищением.

Мне даже удалось найти адрес, куда приехала Василиса перед тем, как встретиться с наставником. Она почти час выбиралась из Одессы, прежде чем опустилась под землю на побережье. Входом в подземный комплекс была неприметная кабинка для раздевания на пляже, под которой раскинулась сеть каменных лабиринтов.

— Михаил Иванович, — спросил Керн-Конычев, когда я закончил просмотр. — Вижу, у вас много интересной работы бывает. Может, нам стоит заключить долгосрочный контракт? Это сильно упростит наши дальнейшие коммуникации.

— Только если вы будете готовы принести Клятву Рода, — ответил я. Приблизился к лежащей. Огнева хныкала, словно обиженная девочка. Хотя уверен, ни слезинки бы не проронила, если бы им удалось меня угробить.

— Какой срок вы предлагаете? — на удивление не возмутился психомант.

— Год, Степан Родионович. Условия стандартные: обеспечу жильём, оклад, интересная работа и дружный коллектив… — я переключился на пленницу. — Кто же этот добрый старец, Василиса? Облегчи свою участь и назови имя.

Её глаза выпучились от страха, аспект земли дрогнул, но я держал его крепко.

— Каков оклад? — продолжил Конычев.

— Не обижу, Степан Родионович. Вы позволите, я закончу?

— Конечно, Михаил Иванович. Она вся ваша, — задумчиво проговорил психомант.

Я выдернул кляп изо рта Огнёвой.

— Кто он, Вася? Назови имя. Я и так его найду, но ты можешь сэкономить моё время.

— Раб системы, — выплюнула Василиса. — Цепной Пёс Триумвирата! Ты ничего не знаешь о том, чему служишь! Довольствуешь косточкой, брошенной хозяином, а мог бы познать истинную силу. Ты лишь досадный камушек в ботинке Магистра!

— Это не похоже на имя, — покачал я головой. — Вася, облегчи свою судьбу.

— Ты не услышишь от меня ничего, кроме проклятий, лже-зодчий, — хищно улыбнулась она. — Мне нечего терять! Смерти нет для тех, кто избран! Знаний нет для тех, кто не имеет смелости стать свободным, раб! Истинные творцы никому не служат. Истинные творцы заставляют служить себе!

Запахло табаком, психомант устроился поудобнее, раскуривая трубку и наблюдая за нами из-под капюшона.

— Твоя судьба определена, Василиса, — заговорил я. — Мне нет радости убивать тебя, но и отпустить врага я не могу. Но ты можешь облегчить свою участь. Вы уже проиграли, и я вытяну всю вашу погрязшую в Скверне шайку. Вопрос времени. Скажи его имя и всё пройдёт быстро.

Психомант закашлялся, подавившись дымом, но промолчал.

— Зашореное сознание раба! — скривилась Огнёва. — То, чего ты не понимаешь, сразу назначаешь врагом⁈ Скверна это инструмент! Глупец! Делай что хочешь, пёс Триумвирата! Смерти нет.

Она плюнула в мою сторону, но попала в поднятый барьер.

— Хозяин, думаю, вы должны это посмотреть. Я провёл анализ слюны человечки, — немедленно появился рядом со мной Черномор. — Химический состав содержит несколько любопытных активных связей! Если бы вы смогли собрать анализ мочи и крови, это могло бы сильно помочь! Пожалуйста, соберите их. Ради науки. Я наблюдаю распад связей и через некоторое время они могут перестать исполнять назначенные функции, что повредит исследованиям.

— Ну и задачи у тебя, — мысленно ответил я, глядя на злобную сектантку.

— Полагаю, вы смущены, — догадался Черномор. — В таком случае можно ограничиться кровью. Надеюсь, данных хватит для подтверждения гипотезы. Если, разумеется, я снова не пытаюсь вас подвести. Однако этот анализ уже отправлен в общую сеть с другими искусственными интеллектами и общий вердикт — аномальное восстановление клеточной системы с тенденцией на затихание. Им, не мне, нужно подтверждение версии искусственной активации регенерации.

Я присел, сделал надрез на руке женщины. Та зашипела, дёрнувшись. Попыталась меня ударить. Рана почти сразу же затянулась. Конычев перестал пыхтеть трубкой, приподнялся в изумлении, но тут же вернулся на место. Звук пыхтения изменился и стал чаще.

— Хозяин, анализ крови подтверждает мою версию. Этот человек бессмертен и будет регенерировать ещё некоторое время. Рекомендую вам подождать несколько дней, прежде чем запущенный эффект биоактивации сойдёт на нет, и тогда вы сможете убить эту человечку! — радостно сообщил Черномор.

— Ты молодец, Черномор!

Старец смущённо улыбнулся:

— Это не я, это всё ваше решение объединить мою несовершенность с новыми искусственными интеллектами.

— Не приуменьшай своих заслуг. Это за тебя сделают другие…

— Смерти нет! — снова прошипела Огнёва. — Смерти нет! Смерти нет! Смерти…

Я вырубил её.

— Контракт на год меня устроит, — вкрадчиво сообщил Конычев. — Когда мы сможем зафиксировать наши отношения?

— Следующая суббота. Прибудет представитель Палаты Клятв, в административном здании у Конструкта.

— Я непременно буду там. Насчёт девки… Хотите, я разговорю её? Как доказательства её речи в суде не сыграют, и потом уже ничего гарантировать не смогу по сознанию. Но мне показалось, вы и не собираетесь впоследствии отправлять её на какое-нибудь обучение, верно? Важен результат, правильно? — психомант принялся выбивать трубку, хищно глядя на беспамятную сектантку. — Позвольте попробовать? Это будет бесплатно и в знак моего персонального уважения к вашему делу.

— Действуй. Но постарайся не слишком её мучить.

— О, не волнуйтесь, — потёр руки Конычев. — Она будет говорить с радостью и восторгом. Просто скажите, что вы хотите узнать.

Знала одесситка не так много, как мне хотелось бы. Имя добродушного старичка назвала, но делу то помочь могло не сильно. Мастер Илларион — звучит красиво, но ничего не значит. Потому что Василису звали Сестрой Анабель. Остальные участники культа также скрывались под схожими прозвищами.

Истинное бессмертие в их среде имел только Мастер Илларион. Правда, планировалось возвышение некоего брата Стефана, который должен был принять смерть мирскую, чтобы всецело посвятить себя служению Магистру и Знаниям.

Речь Огнёвой была путанной, а сам Конычев сидел мокрый от пота, борясь с барьерами и блоками девушки. Культистка то и дело срывалась на визг и проклятья, так что насчёт восторга психомант, определённо, погорячился.

Под конец мой помощник бессильно отвалился в одну сторону, а сектантка в другую. Но дело было сделано. У ниточки появился конец, и теперь нужно было разматывать его дальше. Желательно без массовых облав и работы жандармерии и комиссий.

Как топорно они действуют, показывали предыдущие раскрытые две ячейки Аль Абаса, успевшие отправиться в мир иной до того, как с ними смогли поработать имперские специалисты по дознанию. Мы должны придумать иной путь. И не слишком с этим затягивать.

После того, как тело сектантки принял трансмутатор, я отправил в башню Тринадцатого Отдела. Граф Орлов принял меня в своём кабинете, на самой вершине. С немым вопросом посмотрел на капсулу, положенную на стол.

— Яд Аль Абаса, — сказал я, подтолкнув его графу. — Полагаю, ваши люди смогут разобраться с составом. У меня таких специалистов нет.

— Откуда он у вас? — мягко поинтересовался Леонид Михайлович, не отрывая взгляда от капсулы.

— Во время раскопок нашёлся ещё один мёртвый культист, не успевший её раскусить. Есть новости?

Орлов повернулся к панорамному окну, глядя на лес. Поиграл желваками.

— Как вы понимаете, напрямую приказать Зодчим что-то сделать я не в силах.

— Вы командуете военными дирижаблями. В чём же случилась сложность, Леонид Михайлович? — тихо спросил я, чувствуя, что ситуация усложняется.

— Военные это моя юрисдикция, но Зодчие относятся к Инженерному Триумвирату. Власти над ними у меня нет. Я отправил отчёт в приёмную Его Императорского Величества, я отправил запрос в канцелярию Триумвирата, но… Империя могуча, но она неповоротлива. Пока они отреагируют, пока… Думаю, завтра история уже начнёт разворачиваться. К сожалению, общение с Верховным Зодчим оставило неприятный осадок. Он был в гневе, кто-то из Зодчих пытался через его голову отдавать распоряжения другим вашим коллегам. Когда пришёл я — его сиятельство уже был изрядно подогрет. Экономическая целесообразность растраты государственных ресурсов на мусорные проекты — вызывает справедливые сомнения.

Последнее граф проговорил с надменной интонацией. Видимо, повторил услышанное.

— Верховный Зодчий это князь Вершинин? — понимающе спросил я.

— Вы знакомы? — заинтересовался он.

— Соприкасались. Я могу попробовать зайти с другой стороны, — по всей видимости Павлов не сумел поднять тревогу. Надо бы с ним связаться, надеюсь, Вершинин не устроил ему проблемы.

— Давайте не пороть горячку, Михаил Иванович, — поднял руки Орлов. — Система неповоротлива, но она работает. Наши запросы упадут на нужный стол уже завтра. Надеюсь, одну ночь мы как-то проживём без апокалипсиса?

Я со скептическим видом хмыкнул.

— Вижу, у вас есть другие идеи, — тяжело вздохнул граф. — Рассказывайте.

С генерал-адьютантом я уже говорил, и это не сработало. Остался ещё один вариант.

— Мне нужен номер Столыпина.

Брови Орлова поползли наверх.

— У вас губа не дура, Михаил Иванович. Даже если я его найду, то с чего ему с вами разговаривать?

— Он мне должен.

Лицо графа вытянулось в изумлении.

— Столыпин⁈

— Найдёте номер?