Ярость и разрушение

ГЛАВА 12

Я вскочила с кровати, словно к моей заднице была прикреплена ракета.

— Что?

Арахис кивнул.

— Здесь что-то есть.

— Тебе стоит поделиться со мной деталями, — я схватила с ночного столика кинжал. — Немедленно.

— Я видел его в другой комнате, возле кухонного острова, — сказал он. — Ему здесь не место.

О, боже мой, Зейн был там.

Что если Предвестник последовал за нами? Такое было вполне возможно, особенно если он знал, что мы были на Истерн-Маркет. Мы его не чувствовали, значит он может быть здесь скрытно. Рванув вперёд, я распахнула дверь и шагнула в общую комнату, которая была освещена лунным светом и слабым свечением подсветки шкафов кухни. Мой взгляд скользнул по кухонному острову к дивану… Стоп. Что-то было за островом. Это что-то заграждало секцию света.

Я шагнула вперёд, прищурилась и стиснула в руке кинжал. Форма была в виде… человека, но она не была твёрдой. С каждой последующей секундой я видела, как огни от шкафов моргают, словно форма парила…

— Ты видишь его? — из-за спины спросил Арахис. — Его здесь не должно быть.

Я увидела его.

Медленно я опустила кинжал.

— Он осматривался тут, смотрел на Зейна, — продолжил Арахис, держась позади меня, словно я была его личным охранником.

Я стала красться к дивану.

— Я спросил его, что он делает, но он не отвечал. Он проигнорировал меня, словно не видел меня, но это не тот случай.

Дойдя до дивана, я быстро опустила взгляд, и в груди растеклось облегчение. Зейн лежал на диване, спал. Одну руку он завёл за голову, а другая лежала на животе. Он лежал, повернувшись ко мне лицом, и серебристый лунный свет целовал его щеку.

Я резко перевела взгляд на кухню. Кровяное давление стабилизировалось. С Зейном всё было в порядке, но сумрачная форма всё ещё была на кухне, и это был не Предвестник, не демон, который каким-то образом проскочил мимо моей внутренней системы обнаружения.

Это был призрак… или дух.

И было бы хорошо, если бы Арахис упомянул об этом, когда разбудил меня, а не довёл меня до сердечного приступа.

Призраки и духи, по большей части, были благосклонными, даже те, которые могли общаться с их окружением, такие как Арахис. Бывали иногда исключения, которые застревали в этом мире и не желали признавать, что они были мертвы, и их гнев загнивал, очерняя их души. Они становились приведениями. К ним стоило присматриваться, поскольку они могли быть опасными и ожесточёнными.

Я предположила, что этот призрак увидел меня где-то и последовал за мной сюда. Уже не впервой, когда призрак чувствовал меня и затем позже находил меня.

— Заставь его уйти, — прошептал Арахис.

Я бросила на него взгляд, а потом сосредоточилась на незваном госте. Я, может, и искала сейчас Предвестника, но помогать призракам и духам было важно для меня. Для многих из них я была единственным шансом передать сообщение или получить помощь в переходе через миры.

Из всего, на что я была способна, помогать умершим осуществить переход или передавать послание духов было самым удивительным даром в моём арсенале. По крайней мере, я так считала.

Я приблизилась к острову, и форма изменилась без какого-либо предупреждения. Появилась одежда. Чёрно-белая фланелевая рубашка поверх футболки со словами на ней, внезапно заполнилась грудью и руками. Оформились черты. Круглое, почти детское лицо. Взъерошенные волосы. Очки на прямом носу. Он бы примерно моего возраста, плюс-минус пару лет.

И он был духом.

Я тут же поняла это, потому что его кожа изучала эфирное сияние, которое подсказало мне, что он вышел на свет и принял его. Но я никогда не видела, чтобы дух делал то, что сделал этот дух прямо сейчас — изменился с чёрной сумрачной формы на телесное явление.

— Мне он не нравится, — прошептал Арахис. — Я хочу, чтобы он ушёл.

Дух сосредоточился на Арахисе.

— А ты не очень дружелюбен для призрака.

Арахис ахнул.

— Я не Каспер, ты надменный придурок.

— Прикольно, что ты упомянул Каспера, — ответил дух, наклонив голову. — А ты знаешь, что когда Каспера впервые создали, он был призраком маленького мальчика, который умер, но затем создатели обеспокоились, что мёртвый ребёнок это слишком мрачно, и поэтому они изменили его, и теперь по их задумке он всегда был призраком, и они даже дали ему родителей-призраков, потому что по их разумению, было гораздо проще объяснить призраков, имеющих детей-призраков?

Я моргнула.

— Что? — Арахис озвучил моё замешательство.

— Вот и я об этом, — дух кивнул. — Я хочу сказать, на мой взгляд, сама идея о том, что призраки рождаются и способны воспроизводить потомство, куда более возмутительна, но что я в этом понимаю?

Ладно.

Я понятия не имела, какой был час, но однозначно могла сказать, что было слишком поздно или слишком рано для этой бестолковщины. Подняв руку, я помахала кинжалом.

— Привет. Чем я могу помочь?

Глаза духа за очками широко распахнулись.

— Ты видишь меня?

— Глупый вопрос, — пробормотал Арахис. — Разумеется.

Если бы я могла шлёпнуть Арахиса, я бы так и сделала.

— Ну. Да. Я вижу и слышу тебя. Разве не поэтому ты здесь?

— Святое дерьмо, — прошептал дух и тут же исчез.

Мои брови взлетели вверх, и я опустила кинжал. Дух больше не появился.

Арахис переместился к тому месту, где только что стоял дух. Зависнув в нескольких метрах над полом, он посмотрел вниз.

— Он не прячется.

— Ты, должно быть, шутишь, — пробормотала я.

— Трин? — послышался грубый сонный голос Зейна, и я резко обернулась. Он сидел и смотрел поверх спинки дивана. — Всё в порядке?

Мне представились два варианта. Сказать Зейну, что в его квартире был дух, но не иметь возможности сказать ему, что это за дух и почему он был здесь. Или вообще ничего ему не говорить, потому что и так уже один призрак зависал у него. Одного мёртвого человека было более чем достаточно.

— Я ждала тебя, но, должно быть, уснула, — выпалила я, мой рот принял решения за меня.

Я ловко спрятала кинжал за бедро.

— Я вышла посмотреть, не спишь ли ты, но ты спал, и я решила взять чего-нибудь выпить.

— Врунья, — ответил Арахис. — Врунишка, врунишка, обжёг штанишки.

— Прости, что разбудила тебя, — добавила я, отступая в сторону.

— Всё нормально.

Он провёл рукой по волосам. В ту же секунду, как он опустил руку, густые пряди вернулись на место.

— Ты нашла что-нибудь попить?

— Угу, — я тоже кивнула, а когда Арахис промолчал, я оглянулась и увидела, что он исчез.

— Ты не ложилась спать, ждала меня? — спросил он, положив руку на спинку дивана.

— Да. Хотела проверить, всё ли у тебя в порядке, — я подошла ближе, держа руки за спиной. — В порядке ли ты.

— Всегда.

— Всегда? — повторила я. — Дез сказал мне, что Грин был с кланом в течение нескольких лет. Ты знал его, и он…

— Он мёртв, — он снова откинул волосы с лица. — Мне больше нечего сказать.

— Есть ещё много чего сказать, — я почувствовала, как сквозь узы нашей связи пробивается печаль. — Ты знал…

— На самом деле, нет, Трин, — он провёл рукой по лицу. — Что есть, то есть.

Он не был пренебрежительным или бессердечным. Он избегал утрату и боль, которая следовала за ней. Я могла это понять.

— Соболезную, Зейн. Мне очень жаль, — я проглотила комок в горле. — Хотела бы я что-нибудь сделать.

Я не могла ясно видеть его лицо, но мне показалось, что я увидела быстро промелькнувшую улыбку.

— Ты собираешься возвращаться в постель?

— Думаю, да.

— Серьёзно? Похоже, ты совсем проснулась, — сказал он, и, боже, разве это не было правдой? — Ты действительно собираешься спать или будешь лежать, уставившись в потолок?

— Ты всевидящий? — пошутила я. Вроде.

Зейн усмехнулся и повернулся обратно.

— Я уже проснулся. Мы могли бы составить друг другу компанию. Ну, ты понимаешь? Пока один или оба не уснём.

От этого предложения у меня перехватило дыхание, и насколько же это было жалко? Мне следовало бы громко и противно зевнуть, но он только что потерял близкого человека, и я соглашусь на всё, лишь бы ему стало лучше.

— Конечно, — кинжал прожигал мою ладонь. — Хм, я сейчас вернусь.

Не дожидаясь ответа, я бросилась в спальню, мои босые ноги скользили по прохладному цементному полу. Я положила кинжал на тумбочку и побежала обратно в гостиную. Я резко остановилась, когда не увидела Зейна на диване. Взглянув на кухню, я и там его не обнаружила. Или Арахиса. Или случайного духа.

Я вообще просыпалась, или это был какой-то странный сон?

— Зейн?

— Я здесь, — последовал немедленный ответ.

Нахмурившись, я повернулась к дивану и медленно обошла его, а он лежал на боку, положив голову на согнутую руку. Рядом с его локтем лежала пустая подушка.

Он похлопал по месту рядом с собой.

Я перевела взгляд с него на пустое место, а затем снова на него, моё горло внезапно заставило меня пожалеть, что я не попила чего-нибудь. Моя кожа стала очень чувствительной, и мне действительно нужно было взять себя в руки. Он приглашал меня прилечь с ним и не возлечь с ним.

— Здесь достаточно места, — сказал он. — Я обещаю.

На диване было достаточно места даже для тираннозавра Рекса, но я всё ещё стояла на месте, сжимая и разжимая руки по бокам. Я не понимала, почему веду себя так странно. Это был не первый раз, когда мы лежали бок о бок, не в силах заснуть. До сих пор это было скоротечной привычкой… до той ночи, когда мы занялись нечто большим, чем просто поговорили и легли спать.

— Трин? — Зейн поднял голову. — Всё хорошо?

— Да, нормально.

Я плюхнулась на диван рядом с ним, приземляясь на спину с грацией падающей коровы.

— Ух, ты, — пробормотал он.

— Что?

Я сложила ладони на животе. Между нами было несколько дюймов, но я чувствовала тепло его тела.

— Просто удивился, что этим движением ты не сломала себе спину.

— Заткнись — прошипела я.

Зейн рассмеялся.

Я пошевелила пальцами ног и потом задом, глубже зарываясь в подушки.

— Знаешь, диван более удобный, чем я думала.

— Он неплох.

Но не такой удобный, как его кровать.

— Мне неудобно, что я занимаю твою квартиру, ванную… — я помедлила. — Кухню. Кровать.

— Не волнуйся насчёт этого.

Я сдвинула брови и повернулась к нему. Я не видела, открыты ли его глаза.

— Это сложно. Я бы могла спать здесь…

— Это было бы против всех моих правил. Так не будет, — ответил он. — Что тебя разбудило?

Перед моим мысленным взором возник дух, которого я видела. Дрожа, я думала, вернётся ли он, и чего он хотел. Иногда они не возвращались.

— Замёрзла? — Зейн протянул руку и взял одеяло, скомканное у него на талии. Лёгкое движение руки — и мягкая ткань взлетела и упала на мои ноги.

— Спасибо, — прошептала я. — Я просто проснулась, не знаю почему. Мне правда жаль, что разбудила тебя.

— Все нормально, — он помолчал. — Мне кажется, я слышал, как ты с кем-то разговариваешь, когда проснулся.

— Наверное, у тебя слуховые галлюцинации.

— Ага.

Я изогнула губы.

— Это был Арахис, — это была не совсем ложь.

Зейн переместился рядом со мной.

— Он всё ещё здесь?

Я открыла глаза, я видела достаточно хорошо, чтобы понять, что он осматривается. Моя улыбка стала шире.

— Сейчас его здесь нет.

— Ха.

Он наклонил голову ко мне. Когда он заговорил, я почувствовала его дыхание у себя на лбу.

— Что он делает… когда его здесь нет?

— Это хороший вопрос. Я надеюсь, что он не доставляет неудобств тем, кто живёт в этом здании. Я вспомнила, нужно это проверить, — я вздохнула, мысленно добавляя это в список дел на вчера. — Каждый раз, когда я задаю ему этот вопрос, он придумывает нелепый ответ. Один раз он сказал, что летал на Луну.

— Может быть, так и есть. Может быть, привидения могут летать на Луну.

Я рассмеялась и перевела взгляд в потолок.

— Да, но я ничего об этом не знаю.

— Это было бы круто.

— Да, было бы, — я закрыла глаза. — Я, правда, пыталась дождаться тебя, из-за… Грина, и ещё хотела узнать, нашёл ли ты ещё зомби.

Несколько секунд Зейн молчал.

— Я заглянул к тебе, когда вернулся. Ты была в отключке. Даже не слышала, как я принимал душ, — сказал он. — Мы больше не видели зомби. Прибравшись, я пошёл на станцию Истерн-Маркет. Грин был уже убит. Его нашёл коп. Он был ещё там.

— Ты с ним разговаривал?

— Да, но он ничего не видел, — Зейн слегка согнул ноги в коленях. — Не было никаких признаков борьбы или следов крови, и всё это время в этом районе был полицейский. Он бы услышал звуки борьбы. Грина убили в другом месте, а затем перенесли туда не просто так.

Я обдумала сказанное.

— Я думала об этом. Грин был… выставлен напоказ, как другие Стражи и демоны… оставлен, чтобы его нашли. Тут особо и думать не надо, чтобы понять, что за всем этим стоит Предвестник.

— Согласен.

— Тела Стражей были найдены в тех местах, где другие побывали за несколько минут до этого и ничего такого не увидели?

Пару минут Зейн молчал.

— Насколько мне известно, нет. Большинство из них были найдены в крайне оживлённых местах. Эта станция обычно в такое время ночи безлюдна.

— Значит, это было послание, — я умолкла. — Нам. Предвестник убил Грина и перенёс его на то место, где мы побывали совсем недавно, и демон, должно быть, работал с ним в компании.

— Понимаю, куда ты клонишь. Возможно такое, что либо демон, либо Предвестник знает, кто мы… знает, кем являешься ты.

Я перевернулась на бок и легла к нему лицом. Волосы упали на лицо, но я не стала их трогать, оставив руки сложенными между нами.

— Ты так считаешь?

— Думаю, это вполне возможно.

— Это означает, что Предвестник имеет превосходство, — прошептала я — Очень большое превосходство.

— Это превосходство, но это означает, что нам надо быть более бдительными, — сказал он, и я почувствовала, как он сместился. — Лежи смирно. Я поднесу руку ближе к твоему лицу.

Секундой позже я почувствовала лёгкое касание кончиков его пальцев на моей щеке. Прикосновение не напугало меня. Он поймал пряди волос и заправил их за ухо. Его пальцы задержались на моём лице, и он большим пальцем провёл линию по скуле. В следующую секунду он опустил руку.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Без проблем.

— Я вот немного завидую зрению Стражей, — добавила я. — И даже если бы у меня были здоровые глаза, я бы всё равно завидовала.

— Да, способность видеть в темноте имеет свои плюсы, — сказал он.

Мы умолкли и лежали на диване, лицом к лицу. Не знаю, откуда возникла моя следующая мысль, но она появилась, и по некой причине, задавать вопросы посреди ночи оказалось довольно просто.

— У меня вопрос.

— Да? Не может быть…

Я улыбнулась.

— Как часто ты впадаешь, хм, в глубокий сон? Ну, знаешь, превращаешься в спящий камень. Миша обычно… — грудь стянуло болью, и я резко вдохнула. — Он частенько дремал в этой форме, но я ни разу не видела, как ты делаешь это.

— Я сплю так, только когда нуждаюсь в этом, — ответил он. — Привык дремать по несколько часов то тут, то там. Сплю как… да, как он, если чувствую себя измотанным или был ранен, но со времени создания нашей связи мне не требуется это.

— Ох. А вот это интересно.

— Очень интересно, и хотелось бы мне знать почему, но до тех пор, пока твой отец не явится с томом руководства для Защитника, полагаю, я буду в неведении.

— Да, я бы не очень на это надеялась.

— Так было всегда… — он выдохнул. — У тебя с твоим отцом… это волнует тебя?

— Никто никогда меня об этом не спрашивал, — сказала я, когда меня накрыло осознание. — Ничего себе. Я даже не знаю, как на это ответить.

— Попытайся, — мягко произнёс он.

— Я… я не знаю. Я даже не рассматриваю его как своего отца. Тьерри и Мэтью растили меня. Они мои отцы. Но раздражает ли меня, что он не был рядом? Да. И меня бесит, что он знал о том, что Миша был неверным выбором, и ничего не сделал. Ему, похоже, вообще было по барабану. Словно у него нет чувств или… — я запнулась, когда на поверхность вырвался гнев. — Это неважно.

Зейн похлопал по моей руке.

— Думаю, это важно.

— Нет, неважно. В любом случае, возможно даже хорошо, что теперь тебе не надо впадать в глубокий сон. Во мне возникает непреодолимое желание выбесить до полусмерти любого Стража, когда он в этой форме.

— Буду знать, но твой отец…

— Я очень не хочу говорить о нём. Кроме того, у меня есть ещё вопрос.

— Жаль, что ты не видишь моё удивлённое лицо.

Я улыбнулась.

— Почему в твоей квартире всё выглядит так, будто тут никто не живёт.

— Что? — он рассмеялся.

— Ты знаешь о чём я, — расцепив руки, я подняла одну. — Здесь ничего нет. Ни фотографий, ни личных вещей. Ни беспорядка…

— И с чего вдруг отсутствие беспорядка стало плохим делом?

— Это не плохо, но это как…

— Как что? — Зейн снова сместился, и я почувствовала касание его пальцев в моей голой руке.

Было трудно проигнорировать вспышку осознания, которая последовала сразу же за его прикосновением.

— Это как будто ты в принципе и не живёшь тут. Больше похоже на то, что ты… просто временно пребываешь здесь.

Зейн молчал. Недолго. И я было подумала, что он мог уснуть, но он потом сказал:

— Это просто место, где я могу просто прилечь и отдохнуть, Трин.

Я осмыслила это.

— Это… печально.

— Почему?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Ты должен считать это своим домом.

— Ты скучаешь по дому? — спросил он.

Я сжала губы. Да. Нет? И то, и другое. И в тоже время ни то и ни другое.

— Иногда, — сказала я, остановившись на середине.

— Странный ответ.

Да, но…

— Я скучаю по своим звёздам, — сказала я. — Но мы не обо мне говорим. Мы говорим о тебе.

Раздался тихий смешок.

— Тогда задай другой вопрос.

Я моргнула, опешив.

— Лаааадно, — я протянула слово, когда очередной вопрос, который не я не имела права задавать, возник в моих мыслях.

— Хочешь задать ещё вопрос.

Я рывком повернула голову к нему.

— Откуда ты это знаешь?

— Связь.

— Что?

Я села.

— Я шучу, — рассмеялся он, ловя мою руку и заставив замолчать. — Я вижу это на твоём лице.

— На лице? — я откинулась назад.

— Ты морщишь нос, когда думаешь о чём-то, что хочешь сказать и пытаешься удержаться.

— Правда?

Я не знала, правда ли это. По крайней мере, насчёт носа. Остальное, как бы сказал Арахис, стопудняк.

— Правда. Вот настолько я наблюдателен.

Рука Зейна скользнула в пространство между нами. Костяшки его пальцев прикасались к моему предплечью.

— Что ты хочешь спросить? У меня есть ощущение, что это хороший вопрос.

Я изогнула бровь. Потом сказала себе, что не надо этого говорить. Но мой мозг не слушал.

— Кажется, ты был рад видеть Стейси.

В тот момент, когда это вырвалось у меня изо рта, я задалась вопросом, как быстро я смогу скатиться с дивана и врезаться головой в ближайшую стену. Было так много более важных вещей, о которых мы могли поговорить, помимо его не очень уютной квартиры и друзей с привилегиями.

— Ты уверена, что это был вопрос? — спросил он. — Потому что это прозвучало как утверждение, и да, я был счастлив. Я давно её не видел.

Я сжала губы, думая о её предупреждении.

— Она, кажется, была рада тебя видеть.

— Думаю, что да, — Зейн отдёрнул руку, устраиваясь на подушке. — Мы со Стейси просто друзья.

Фырканье, вырвавшееся у меня, смутно напоминало дикого кабана, убегающего от охотников.

— Да, я не думаю, что ты можешь сказать, что вы просто друзья. Не то чтобы меня это волновало. Или что это вообще моё дело.

— Ладно. Ты права. Мы были больше чем друзьями, — ответил он. — Не то чтобы ты этого не знала. Или тебя заботило.

Перевернувшись на спину, я скрестила руки на груди.

— Мне абсолютно всё равно.

— Тогда почему ты заговорила об этом?

— Потому что я любопытная, — призналась я. Затем я заставил себя сказать: — Она кажется довольно клёвой.

— Так и есть. Надеюсь, вы с ней лучше узнаете друг друга. Думаю, она тебе понравится.

Я не была в этом так уверена.

— Я не знала, что она бывала здесь.

Зейн на мгновение замолчал.

— Ты многого не знаешь, Трин.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Именно то, что сказал.

Я напряглась. Его тон не был холодным или что-то в этом роде, но было что-то не так, и он полностью закрывал дверь для этого разговора. И это было его правом, но это заставляло меня чувствовать себя так, словно я… словно я перешла черту. Хотя, возможно, так оно и было.

И боже, разве это не отбрасывало огромный яркий свет на нескладность наших отношений? Для нас это был чуть ли не профессиональный аспект, со всей это темой «Защитник и Истиннорождённая». Мы были друзьями, но на совсем краткий миг между нами было нечто большее, и я отчасти чувствовала, что мы всё ещё ходили вокруг да около этой линии, невзирая на факт, что эта линия собственно была стеной. И хотя я закрыла свои чувства к Зейну в своём «архиве», во мне всё равно оживал маленький ревностный монстр, когда дело касалось Лейлы и Стейси. У меня не было прав на эти чувства, и Зейн был… ну, он был Зейном, и я понятия не имела какие чувства он испытывал на этот счёт.

— Что ты чувствуешь, зная, что Эббот должен был забрать и растить меня? — выпалила я. — Что если бы моя мама сделала то, что должна была, и ты никогда бы не встретил Лейлу?

— Это… — Зейн поёрзал, словно пытался устроиться поудобнее. — На этот вопрос трудно ответить. Я не знаю, что и думать, да и важно ли вообще думать об этом, потому что этого не произошло. Прошлое есть прошлое, и то, что должно было быть, не меняет этого, но если ты спрашиваешь, сожалею ли я об этой серии ошибок, которые привели к этому моменту?

У меня перехватило дыхание.

— Я не об этом спрашиваю. Конечно, ты не жалеешь об этом. Я бы не стала…

— Не жалею, — отрезал он. — И в тоже время, жалею.

Я замерла.

— Если бы то, что должно было случиться, случилось, у нас были бы годы совместных тренировок и подготовки. Мы бы не играли в догонялки, и, возможно, я бы не… — он замолчал, а затем шумно втянул воздух. — Мы были бы более готовы, чем сейчас, и ситуации с Мишей не было бы вовсе.

Я вздрогнула, сердце упало.

— Но я не жалею, что мой отец взял Лейлу к себе, — продолжил он. — Даже с учётом того, как всё это обернулось, я не могу сожалеть об этом. Я не сожалею.

Я позволила себе это внять.

— Я понимаю.

И я действительно понимала. Я поняла это и была рада, что он не зациклился на этом.

Зейн не ответил, и я решила, что задала достаточно случайных вопросов, по крайней мере, на следующие пару часов

Наверное, мне следовало бы встать, но мне было удобно и мне… Мне этого не хватало.

Мне не хватало того, с кем можно было бы поговорить.

Я подумала о звонках Джады. Мне очень нужно было позвонить ей.

— Ты скучаешь по своим звёздам, — вымолвил в темноту Зейн. — Те, что дома, на потолке. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чём ты говорила, но я помню.

— Да, — прошептала я. — Те звёзды.

— У меня к тебе вопрос. Короткий.

Я повернула к нему голову.

— Что?

— Если ты вышла сюда посмотреть не сплю ли я, зачем ты взяла с собой кинжал?

Чёрт.

— Ты же знаешь… — начала я.

— Нет. Не знаю.

Я закатила глаза.

— Понимаешь, я не знаю, почему схватила его. Привычка, наверное.

— Странная привычка.

— Да, я тоже так думаю.

— После такой ночки, как эта, схватить кинжал было неплохой идеей — добавил он, и я усомнилась, что он мне поверил. Он тихо усмехнулся.

— Что? — спросила я.

— Ничего. Я просто подумал о… Я подумал о Грине, — он прочистил горло. — Он всегда мало спал, всегда просыпался по утрам и был оживлённым после обеда, и это могло бы быть нормальным для человека, но не для нас. Я часто видел его, поскольку у меня был такой же режим из-за Лейлы и её школьного расписания. В любом случае, у нас у обоих были проблемы с бодрствованием ночью, и в итоге мы смотрели мыльные оперы.

— Серьёзно? — я снова легла набок.

— Да. Дни нашей жизни[1].

— Ты шутишь.

— Неа, — он рассмеялся. — Мы довольно много времени потратили на драму Деверо и Брейди.

— Ничего себе, — рассмеялась я, но вышло резко. — Мне очень жаль, что с ним такое произошло.

— Мне тоже, — тяжело выдохнул он. — Грин был тихим, и за исключением нашего совместного просмотра мыльной оперы «Дни нашей жизни», он был себе на уме, но каждый из нас мог на него положиться. Он даже пошёл против моего отца во всём, что случилось с Лейлой. То, что с ним произошло, печально. Это неправильно. Его жизнь не должна была так закончиться. Хуже всего то, что его имя теперь ещё одно в этом списке, который тупо продолжает расти. Грин будет оплакан. Его будет очень не хватать. И тогда его имя станет следующим в чреде тех, которого мы потеряли. Затем третьим и четвёртым, а потом мы будем вынуждены прекратить оплакивать его, чтобы освободить место для кого-то другого, ведь через некоторое время его будет просто не хватать. Ты просто не сможешь.

Зейн провёл рукой по лицу.

— Я знаю, что это звучит бессмысленно. Может, даже, как будто мне всё равно, но ты привыкнешь к смерти. Сполна. И нет никакой необходимости в этих семи стадиях осознания. Ты перейдёшь сразу от шока к принятию всего этого.

Печаль наполнила меня, пока я лежала с ним. Я не понаслышке знала, что такое потеря, но была далека от почти еженедельных потерь, которые переживали некоторые кланы. Печаль, которую я чувствовала в своей груди, исходила не только от меня. Она исходила и от него — горе, окрашенное гневом и принятием, — и я хотела утешить его. Я хотела облегчить его чувства, но не знала, как это сделать.

Поэтому я сделала единственное, что пришло мне на ум.

Повернувшись к нему, я раскинула руки и закинула одну ему на плечо. Он замер, но я продолжала извиваться, прокладывая путь к его груди. И как только я прильнула, я стиснула его в объятии.

Зейн не двигался.

— Я обнимаю тебя, — сказала я ему приглушённым голосом. — На тот случай, если ты не понимаешь, что я делаю.

— Я так и подумал, — его голос прозвучал так же, как и тогда, когда он только проснулся. — Или ты притворялась тюленем.

Я усмехнулась, но Зейн оставался неподвижным, как стена. Понимая, что моё неловкое объятие было немного неудачным, я начала отстраняться.

И тогда Зейн пошевелился и обнял меня за талию. Его пальцы сомкнулись вокруг моей рубашки. Затем, через несколько секунд, я почувствовала, как его тело расслабилось, но хватка на моей рубашке всё ещё оставалась.

Он грудью прижался к моей груди.

— Спасибо тебе.