Японская война 1905. Книга седьмая

Глава 8

Мир жесток.

Линь Тао пришлось немало повидать в жизни, чтобы он перестал в этом сомневаться. Когда-то их семья переехала с севера Китая на юг, но, несмотря на два поколения на местном кладбище, все равно среди местных ханьцев они оставались не более чем хакку-чужаками. И даже тевчоу, которые не говорили на общем кантонском диалекте, были им ближе.

Поэтому Тао был даже рад, когда в детстве отец решил перебраться еще дальше, на Борнео. Там они смогли взять несколько дорогих грузов, сколотили неплохую команду, даже вырастили пару своих торговцев, готовых разбавить официальный товар морской добычей, но... Англичане и голландцы, которые делили Борнео между собой, с каждым годом все сильнее собачились, подгоняя к острову все новые и новые корабли. До войны дело так и не дошло, а вот патрулей стало больше.

Настолько, что четыре года назад отец решил: пришло время снова переезжать, на этот раз в Сингапур. И это было еще одно чудесное решение. Огромный город, в котором собрались самые лучшие свободные люди Азии. Тао успел поработать на Боут-Ки, следя за тем, как семейные лодки-бомботы перегружали очередную добычу на склады ханьских купцов. Там же он научился прикладной математике, потому что ушлые ханьцы никогда не упускали шанса обсчитать пришлого хакку.

Всего через год отец доверил Тао место уже в Танджонг Пагар – районе верфей и доков, где работали уже не с мелочью вроде тканей или продуктов. Нет, здесь грузили настоящие товары: сталь, дерево и оружие. Тао все так же следил, чтобы семью никто не мог обмануть, и тихонько мечтал, что однажды его переведут еще дальше. Его старший брат стал одним из пиратских капитанов, а сам Тао хотел пойти другим путем.

Его целью был Чайнатаун, где, он верил, однажды среди ломбардов, игорных притонов и борделей появится и его собственная торговая лавка. Но не сложилось. Брат не выполнил какое-то задание триад, и его зарезали во сне. Семья горевала недолго, потому что дело не могло простаивать, и Линь Тао пришлось примерить на себя чужую судьбу. Забыть про торговлю и выйти в море.

Корабль брата назывался «Селатанский ветер», от слова «селатан» – юг, но добыча была только на севере, и новая судьба Тао сразу не задалась. Сначала команда бригантины, которая исполняла его приказы, но постоянно сравнивала с братом. И совсем не в пользу Тао. Потом он попробовал сделать рейс в сторону Филиппин, но после того, как острова взяли американцы, там стало совсем нечего делать. Не в том смысле, что безопасно – наоборот, там грабили корабли чаще, чем где-либо в Азии – а в том, что там все было только для своих.

Пришлось искать добычу еще дальше от дома. Вот только и в Шанхае, куда решил отправиться Тао, им снова не повезло. Команда начала роптать. Идея взять тут какой-то товар, который можно выгодно продать дома и хоть так окупить дорогу, не нашла понимания. И в этот самый момент Тао вспомнил про войну. Слухи о том, что гордые японцы проиграли русским, гуляли по всей Азии, но в то же время еще никто не решился пощипать их худые бока.

Линь Тао решил, что он будет первым, и впервые за весь поход удача решила выглянуть из-за туч. Правда, по-своему... Сначала они попали в шторм, который закинул их далеко на восток, но потом в утреннем тумане они заметили глубоко загруженный торговец. И пусть там будет хоть самый дешевый рис по доллару за 100 килограммов или хлопок-сырец по 2 доллара, если продавать у себя, и по 5, если доплыть до Индии – в любом случае это будет хорошая добыча.

Японец до последнего не замечал подкрадывающуюся к нему бригантину и только в последний момент попытался что-то сделать, повернув против ветра, но... Команда брата знала свое дело: они быстро догнали пузатый корабль, скрежещущий десятками странных механизмов. Вот из тумана вынырнули борта, палуба, прикрытая сверху чем-то вроде козырька... Линь Тао не особо вглядывался: это все-таки не его дело.

Он нашел добычу, а уж с тем, чтобы взять ее и подавить любое сопротивление, команда брата уж точно справится. Две сотни самых лучших головорезов во всей Азии – что могло их остановить? Тао даже успел поблагодарить Бисю Юаньцзюнь, богиню горы Тайшань, которая не раз приносила ему удачу.

– Сдавайтесь, и вы сохраните свои... – в последний момент Тао подумал, что пленных можно будет продать в том же Шанхае, даже плавать далеко не придется. И он решил еще немного подзаработать, но договорить свое крайне выгодное предложение уже не успел.

За мгновение до того, как команда «Селатанского ветра» бросилась на чужой корабль, с мачты долетел тревожный крик сидящих там матросов. А потом за высоким бортом из толстых, явно недешевых досок поднялся целый ряд самых настоящих солдат. Тао показалось, что они выросли перед ними, словно воины древности, но на самом деле чужаки в мундирах показались лишь на короткое мгновение, разрядив винтовки в первую волну пиратов. А вот потом в их растерянные ряды ворвались уже в полный рост странные люди в стальных панцирях, шлемах и с белыми, словно они только что поднялись из могил, лицами.

– Русские! Это русские штурмовики! – закричал кто-то, и в одно мгновение и так куцые попытки сопротивления исчезли без следа.

Сражение закончилось, даже толком и не начавшись. Часть пиратов перебили, часть связали, а самого Тао, когда кто-то указал на него как на капитана, повели к командиру этого странного то ли японского, то ли русского корабля. В это же время солнце поднялось достаточно высоко, туман начал расползаться в стороны, и молодой китаец увидел, как всего в паре сотен метров от них водят хищными носами канонерка и два миноносца. Похоже, у них не то что не было шансов – с ними играли.

Тао вскинул голову, попытавшись сохранить остатки гордости, и увидел, что перед ним стоит почти такой же молодой, как и он, русский офицер. Только бледный, и взгляд еще такой скучающий: неудивительно, что некоторые называют этот северный народ слугами смерти. Такому отправить душу к старухе Мэн По – что плюнуть.

– Зачем вы захватили нас? Почему не расстреляли издалека? – Линь Тао задал этот вопрос, только чтобы побороть накрывающую его дрожь.

– Туман, – пожал плечами русский. – Вы были слишком близко к нам, так что в такой погоде не хотелось рисковать. Тем более вы шли под синим Юнион Джеком с тремя коронами – значит, не местные. А чужакам пройти сквозь патрули Голландии, Англии и Штатов с артиллерией на борту – почти нереально.

– То есть вы ждали, пока уйдет туман, чтобы нас расстрелять?

– Но вы успели под наши пули раньше. Везучие, – русский улыбнулся. – И теперь у меня к вам один вопрос. Назовите хоть одну причину, почему мне не повесить вас всех на месте?

Линь Тао бросило в пот. Он был готов умереть от рук патрульных сикхов, которых англичане навезли из Индии. Он был готов проститься с жизнью от удавки триад или от честной пули во время хорошей драки. Последнее было не совсем по душе Тао, но он понимал судьбу своей семьи и давно с ней смирился. Но вот так отдать душу белому дьяволу просто за то, что ты идиот и не смог ничего придумать... Это было ужасно обидно.

– Вы плывете на восток, у вас на корабле несколько сотен солдат... – начал Тао. – С той стороны океана единственное место, ради которого имеет смысл вкладывать столько сил – это Северо-Американские Штаты.

– Вкладывать столько сил, чтобы что? – уточнил русский.

– Очевидно же, – вспыхнул Тао. – Вы хотите подмять под себя теневой рынок западного побережья. Скорее всего, Сан-Франциско как перевалочная база. И, конечно, золото и нефть Лос-Анджелеса. На них многие облизывались, но раньше никому не хватало храбрости залезать так глубоко в пещеру тигра.

Русский хмыкнул – кажется, он не совсем угадал. Но ему давали право продолжить.

– Так или иначе, – Тао опустил голову, но продолжал упрямо смотреть на русского уже исподлобья, – вам придется столкнуться с местной преступностью. Заключите вы с ними союз или решите уничтожить, неважно.

– И? – в голосе русского мелькнул интерес.

– Я знаю пару человек из триад Сан-Франциско, – решился Линь Тао. – Оставьте жизнь мне и моей команде, и я помогу вам на них выйти.

– Зачем тебе команда? – впервые с начала разговора русский словно по-новому посмотрел на Тао.

– Команда – это часть семьи. С ними я Линь Тао, а без – просто еще один хакку.

Русский долго молчал, а потом неожиданно протянул руку и представился. Алексей Алексеевич Огинский – странное, слишком длинное имя, но он был готов дать Тао жизнь и работу. А это всегда хорошая сделка.

***

Казуэ оценила, как разведчик Макарова завербовал пирата. Вроде бы случайно, но, учитывая, что в процессе его помощник успел допросить пару других китайцев и подать поручику какие-то знаки, очевидно, он знал, что делать. Хотя стоило признать, что иногда Макарову и его людям просто везет. Ну, какие были шансы, что им посреди океана попадется в плен готовый сотрудничать пират-контрабандист с выходом на американские триады?

Впрочем, сейчас девушке нужно было довести до конца и свою собственную игру. Еще в день погрузки на «Ниппон-Мару» она обратила внимание на молодого японского офицера из команды корабля с недобрым взглядом. Потом именно он задержался с новостями о замеченном корабле: не настолько, чтобы это стало очевидно, но в то же время именно эти потерянные минуты в итоге и не дали транспорту разойтись с чужаками и оставить их исключительно на корабли прикрытия.

После этого Казуэ не стала сдерживаться и быстро, но очень тщательно обыскала крохотный закуток, выделенный взятому на заметку лейтенанту. Успешно. После этого только и оставалось, что дождаться его прямо тут и правильно поговорить.

– Не это ищешь? – Казуэ появилась за спиной своей жертвы, покачивая в левой руке двумя катушками меди, из которых за время плавания вполне можно было собрать простенький передатчик.

– Я не понимаю, о чем вы, – лейтенант замер, словно кролик перед коброй.

– Неужели? Кстати, не думал, что ваши пеналы-каюты удобны еще и тем, что их так легко обыскивать? Просто нет места, чтобы что-то нормально спрятать. Мой лорд все предусмотрел.

– Ваш лорд? Не император?

Казуэ полностью проигнорировала неуклюжий выпад своей жертвы.

– Кстати, а кому ты планировал отправлять сообщения? Обычный сигнал тут просто некому ловить. Работать через кристалл? Не думаю, что подобное оборудование успели бы подготовить под наше отплытие. Даже англичане и американцы бы не успели. Значит, работаешь на кого-то из Японии?

– Вы ошибаетесь, – лейтенант старался говорить уверенно, но Казуэ и не думала останавливаться, читая ответы на свои предположения прямо по его лицу.

– Ты из префектуры Ямагути. Значит, Кацура Таро? Премьер-министр решил начать свою игру против императора, а ты ему помогаешь? Не императору, да?

Удар явно пришелся в слабое место – лейтенант не выдержал и покраснел. От злости.

– Слушайте меня! – его голос прямо-таки кипел. – Я служу только императору и Японии. И вам бы тоже стоило вспомнить, что должно стоять у каждого из нас на первом месте. Неужели вы не понимаете, чего эта авантюра может стоить всем нам? Русские останутся в стороне, а мы будем умирать. Да, сейчас нам нельзя останавливаться, но император должен думать и о том случае, что будет со страной, если вы проиграете. Мы должны быть готовы! Должны быть те, кого будущие победители станут считать союзниками. Кому отдадут страну вместо того, чтобы топить ее в крови!

– То есть вы собирались продавать информацию о нашем походе? – уточнила Казуэ.

– Только собирать! – попытался поспорить лейтенант. – Император использовал бы ее лишь если бы стало понятно, что вы не справляетесь.

– Значит, собрать побольше, чтобы не продешевить.

– Ты, вообще, меня слышала? Нельзя ставить на кон судьбу всей Японии на какой-то авантюрный поход. Да какие, в конце концов, шансы, что вас всех не перебьют через месяц? А наши дети и внуки будут платить за это всю свою жизнь!

– Очень красивые слова, но вот я за тем и еду в Америку, чтобы убедиться, что мы победим. А ты делаешь то же самое, чтобы мы проиграли. И кто после этого друг, а кто враг для Японии?

Все это время Казуэ размышляла над тем, а не стоит ли попробовать по примеру Огинского перетянуть взятого на горячем лейтенанта на свою сторону. Как минимум, он не боялся рисковать. С другой стороны, его вера в победу врагов Японии была уж слишком фанатична, а Казуэ за годы работы в поле успела убедиться, что подобные люди порой совершенно непредсказуемы.

– Приведя людей в Сацуму, ты взяла на себя ответственность за их судьбу, – лейтенант продолжал сгущать краски. – Как после такого можно отправлять их на верную смерть?

– Мы не торговцы, это они страхуют риски. А мы хотим свободы для Японии. Настоящей свободы, которую нельзя получить без борьбы, – Казуэ покачала головой, а потом одним резким движением воткнула длинную заколку-коги в ухо лейтенанта.

Стальное лезвие пронзило мозг – ноги предателя подкосились, и никакой лишней крови, которая могла бы вызвать лишние вопросы. Продолжая удерживать рухнувшего на ее плечо лейтенанта, Казуэ вышла с ним на палубу. Буквально четыре шага, и вот они у борта: после этого оставалось только расслабить плечо, и уже мертвый лейтенант сам рухнул в холодные воды Тихого океана.

***

Читаю доклад Гумилева по его работе и основным направлениям, которые мы сможем дожать, когда туда приедет Огинский с верными людьми. Ведь что такое Энсенада, где мы построили Мексиканскую вышку связи – это небольшой городок, который был небольшим и двадцать лет назад, и сейчас, несмотря на все инвестиции в север страны, который президент Порфирио медленно, но верно превращал в витрину для своих северных соседей.

И ведь это интересно. Именно на севере Мексики у людей всегда была работа, им тут больше платили и, зная об этом, им же везли достаточно товаров, на которые можно было спустить вырученные за медь и нефть доллары. Все, что могла дать им родина, шло на север, и он же в 1910 году начал революцию против Порфирио Диаса, запустив череду смен режимов, после которой страна так, по большому счету, и не смогла подняться.

Почему так? Может быть, были правы социалисты, и цепочка, когда развитие буржуазии ведет к появлению пролетариата, а потом и к революции, неизбежна? И тогда все то, что я сейчас вкладываю в Маньчжурию, будет зря. Все в итоге сгорит в пожаре гражданской войны и...

– Вот же!.. – я дочитал телеграмму до конца и выругался, забывая на время о проблемах будущего.

Пока не до него, с тем, что есть, бы разобраться. И проблема действительно была серьезная. Мы купили одну небольшую нефтяную шахту, начали ставить завод по перегонке добычи в бензин с керосином и параллельно, чтобы не раздражать остальных местных дельцов, предложили скупать товар и у них. Учитывая мексиканские цены, это казалось не таким уж и большим вложением, но...

Мексиканцы как будто были обозлены на всех, с кем работали до этого, и к нам поехали все новые и новые торговые агенты. Причем не только с Энсенада, и даже не только с севера. Нам везли тонны нефти, и уже скоро ее оказалось больше, чем мы могли себе позволить. Ее просто негде стало хранить.

Гумилев нанял сотни рабочих, начал строить новые хранилища, но когда они еще закончат, а нефть – она была уже тут. В бочках, в контейнерах, в вагонах, которые нужно было срочно освобождать... С одной стороны, можно было просто отказаться – немного потерять в репутации, не страшно. С другой, эти запасы, которые нам готовы были отдать здесь и сейчас, иначе уедут в Штаты. Достанутся врагу вместо того чтобы решить наши транспортные проблемы почти на полгода вперед.

По подсчетам штаба, на месяц активных боевых действий на три корпуса нам нужно было по 1,5-2 тысячи тонн бензина и керосина, то есть примерно 14 тысяч американских баррелей. Нам были готовы привезти 140 тысяч, из них двадцатку мы могли раскидать по уже готовым клепанным танкам-цистернам. А остальное? Впрочем, а чего тут думать – небольшие потери вполне компенсируются ценой, а сам метод вполне рабочий. Так делают прямо сейчас в Техасе, так будут делать в 1942 году в Баку, когда из-за немецкого наступления нефть станут просто сливать в самые обычные земляные ямы.

Естественно, при таком варварском подходе к хранению примерно десять процентов от залитого уже не вернуть. Что-то испарится, что-то впитается и уйдет в землю. Но даже девяносто процентов, даже восемьдесят – это гораздо лучше, чем ничего. Я взял карандаш, коротко описал схему подобных хранилищ, добавил про деревянный каркас и возможность проложить дно и стенки глиной, а потом передал адъютанту, чтобы тот отправил сообщение в Мексику.

Хочется верить, что подобное богатство, которое будет лежать у местных прямо под ногами, не сведет никого с ума. С другой стороны, продержаться-то надо всего ничего. Скоро приедет Огинский и приданное ему усиление. Учитывая, что в Энсенаде до нашего появления жило всего три тысячи человек, тысяча японцев и двести наших русских штурмовиков – это огромная сила.

С такой можно горы свернуть. И не только.

***

Сегодня Николаю Степановичу Гумилеву пришло уже второе послание с угрозами. В прошлый раз это было письмо, в этот раз на порог его дома положили отрезанную голову Луиса, который раньше возил бывшему поручику молоко. И главное, никаких разумных требований. Или хотя бы готовности к переговорам. Мексиканцы или кто-то пытающийся их изобразить каждый раз хотели только одного...

На куске ткани, в который был завернут кровавый подарок было выведено всего пять букв. Фуера – по-испански «пошли вон».