Японская война 1905. Книга седьмая

Глава 16

– Броня крепка, и траки наши быстры,

И наши люди мужества полны...

Не планировал брать с собой нашего главного капельмейстера, но тот грудью лег и напросился. И видно, что у него с самого начала был план – и когда только успел подслушать у меня эту песню? А он ведь подслушал, вон как сияет и щеки дерет. Впрочем, главное, солдаты довольны, и музыка Доронина легла им прямо на сердце.

За первые четыре часа мы успели развернуть технику на целых два полка. На два часа опережая изначальные планы! Люди после долго сидения на кораблях горели делом, и дело так же горело в их руках. Пока нестроевые части отрабатывали свой номер, обычные солдаты успели прийти в себя и привыкнуть к земле, а передовые группы – зачистить дороги до всех ключевых точек.

И вот 1-й броневой Врангеля двинулся вдоль побережья. Их задача: добраться до Сан-Франциско, а потом подняться на север, захватывая все поселения с этой стороны от внутренней бухты города. Ориентир – форт Бейкер, напротив которого поставим пару пушек, чтобы не скучали, но в прямую конфронтацию пока вступать не будем.

2-й броневой и я вместе с ним выдвинулись в направлении Санта-Розы, и это было странно. Я вроде бы успел привыкнуть к зеленой Маньчжурии, которая удивляла после снежной Центральной России моего времени, но... Маньчжурия – это степь и бесконечные поля, а Калифорния – это сады. Мы ехали сквозь фруктовые рощи, виноградники, и казалось в чем-то преступлением приносить сюда войну.

Но пока каким-то образом получалось обходиться даже без выстрелов. До самой Санта-Розы мы доехали без каких-либо проблем, и уже тут я приготовился к неприятностям. Все-таки почти десять тысяч населения, из которых каждый пятый точно умел обращаться с оружием. Но мир снова сумел меня удивить. Мы выехали на главную улицу, опоясанную деревянными домами в один и два этажа. Гусеницы и колеса начали выбивать пыль из самых обычных грунтовых дорог, которые сменились брусчаткой только у самого центра. Но нас никто не пытался остановить!

И, главное, люди... То тут, то там на дорогу выскакивали женщины и дети. Сначала смотрели на нас расширившимися от удивления глазами, а потом от очередного лязга или грохота выхлопных газов убегали обратно. Суетливые местные китайцы снимали вывески магазинов, явно опасаясь разграбления. Но вот подростки... Обычные американские парни чуть старше четырнадцати и до двадцати лет сидели на крышах и махали нам руками.

– Там не только дети, – Буденный тоже следил за крышами. – Вон и мужики. В кожаных штанах, в шляпах и с оружием, вот только... Они тоже радуются, но почему?

У меня не было ответа, но первым начинать конфликт я не собирался. Точно не сейчас, когда появился шанс закончить все по-другому! Так что просто я нашел взглядом Доронина и махнул ему. Старший капельмейстер сразу понял, чего от него хотят, и уже замахал руками, словно мельницами. Разбросанные по соседним машинам музыканты встрепенулись, а потом посыпались на дорогу. Проклятье, я ведь не совсем это имел в виду!

Но остановить процесс было уже нельзя. Четыре музыкальных взвода Русской Императорской армии построились на улицах Санта-Розы и начали играть. Сначала «Танкистов», потом какой-то печальный марш, а под конец грохнули и «Боже, царя храни». Словно парад какой-то. Но народ оценил: на крышах стало еще больше взрослых аборигенов, добавилось криков. Какой-то опытный итальянец, подавая пример, закричал «Ура».

И вот тогда я понял.

– Мы для них словно зрелище, – пробормотал Буденный.

– Ага, которого тут не было с основания Санта-Розы.

– Но это неправильно. Они ведь даже не понимают, что мы захватили город.

– Ну, не стоит считать людей глупее себя. Все они понимают, но... Разведка обрезала телеграф и лишила Санта-Розу связи с внешним миром. Им не приказали защищаться. Им было страшно, а мы не сделали ничего плохого. Так чего людям не радоваться, что нападение страшных варваров оказалось похоже на хорошее представление?

– Все равно обидно.

– Главное, мы выиграли почти день.

Изначально-то планировалось, что Санта-Розу мы если возьмем, то к вечеру, а скорее и вовсе пришлось бы ее сначала блокировать, а на захват идти только когда подтянутся остальные силы. А тут... Тем не менее, в городе пришлось задержаться, пока с побережья не подтянулись заправщики: для следующего рывка нам нужно было больше бензина.

За это время ко мне успел подойти местный мэр, которому я разрешил оставить все по-старому и даже не присягать Новой Конфедерации, пока ситуация не станет более понятной. Этот массивный мужчина, кажется, даже не рассчитывал на подобное понимание и улетел к своим – делиться счастливыми новостями. Потом были старейшины от китайских и мексиканских общин, которые просили разрешения на торговлю. И, опуская глаза в пол, уточняли про налоги и возможность закупаться с наших кораблей.

Стало понятно, что мэр был так счастлив не столько из-за политики, сколько из-за того, что я фактически отдал в его руки все, что он собирал с города. Придется расстроить: делиться будут все, а что касается товаров... Мы были изначально готовы к тому, что местное население окажется на нашей шее. Но нам были нужны их рабочие руки и светлые головы, а житницы Калифорнии смогут прокормить даже не в десять, а в тысячи раз больше людей. Доказано 21 веком.

После к нам заглянула довольно крупная итальянская община. Этим я пообещал, что работы на железной дороге станет только больше, а твердые цены мы обеспечим. Тоже договорились. Неприятные новости прилетели оттуда, откуда я ждал их меньше всего. Когда пришло время связи с южной группировкой, которую вел вперед генерал Иноуэ, я рассчитывал, что их встретят примерно так же, но... Когда Чернов настроил приемник, и до меня долетел голос японца, на заднем плане гремели взрывы.

Это, кстати, наше небольшое ноу-хау. Не телефон, не нормальная рация, но договориться, что каждый отряд выходит на связь в конкретное время и четко голосом докладывает все самое важное – это сильно упрощало и ускоряло дело. Вслух – это всегда быстрее, чем отправлять, потом принимать и расшифровывать телеграммы. А пока враг не знает толщину наших пьезокристаллов, можно особо не шифроваться.

– ...сначала нас встретили мирно, – рассказывал Иноуэ, – но потом увидели лица, и люди начали пропадать с улиц города. Разведка заметила, как они выводят женщин и детей, а потом в нас принялись стрелять. Броневики, артиллерия – мы подавляем любые очаги сопротивления, но они не останавливаются. Кричат, что мы желтые обезьяны и что никогда нам не сдадутся.

В голосе японца мелькнула самая настоящая обида, что, впрочем, не помешало ему дальше четко по-военному доложить о скорости продвижения. Несмотря на неприятности, запланированный темп Иноуэ держал, а значит, к вечеру Санта-Круз будет взят, а передовые отряды начнут захватывать дороги на подступах к Сан-Франциско.

Меня тоже кольнули лишние жертвы и потери. Можно же было учесть фактор местного расизма. Добавили бы «белые» отряды к каждой из группировок, и чего тут сложного? Однако... Стоит быть честным с самим собой: везде соломки не подстелешь, а местным так или иначе придется иметь дела с японцами, которые надолго пришли на эти земли.

Или взять Санта-Розу. Да, мы захватили ее без боя, но у меня в то же время нет ни капли сомнений, что пройдет день-два, и найдутся первые недовольные новым порядком. Три-четыре, и кто-то обязательно решит проверить нас на зуб. Так что взятие города – это только половина дела, предстоит еще огромная работа, и мне очень хотелось верить, что люди Огинского с ней справятся.

***

Александр Павлович Кутепов за время Японской войны успел получить всего лишь поручика. Увы, звания для разведки летели не так быстро, и поэтому, когда Огинский начал искать лихих людей для похода на тот конец света, он сразу согласился. Новая земля – где как не там можно добиться того, что раньше казалось невозможным. И вот сейчас он оказался старшим резидентуры в новом только что захваченном городе. Вернее, пока только городе. Дальше, Кутепов был уверен, его влияние расширится на весь северный район Сан-Франциско, а то и...

Впрочем, мысли о счастливом будущем не мешали молодому офицеру заниматься делами. Он вслед за генералом встретился с главами каждой из городских общин, только если Макаров общался с первыми лицами, то Кутепову были нужны те, кто попроще. Пара китайцев, Ши и Шуи, были теми, кто в свое время помог составить карты всего этого района. Мало того, что они разбирались в грамоте, умели считать, замерять высоты, так они еще и записывали все это красивейшим каллиграфическим почерком. За весьма скромное вознаграждение.

– Вот это нужно распространить по всем лавкам, – Кутепов передал китайцам стопку газет, отпечатанных еще в Инкоу.

– Что там? – осторожно спросил более старший Ши.

– Про конфедерацию, про новые права и обязанности. Что нового ни с кого брать не станут, но и возможностей появится больше.

– Тут про набор в войска самообороны из Сан-Франциско, – Ши скользнул взглядом по первым страницам.

– Мы скоро возьмем город, и не только его. Пусть люди, которые любят большие пушки, знают, что их ждут.

Похожий разговор прошел у итальянцев, тем в принципе было все равно, если их не трогают, и они закончили быстро. Потом был младший секретарь из мэрии, которого Кутепов подловил прямо в кабаке, и, наконец, парочка ирландцев. На последних у Александра Павловича были особые надежды. Ведь каждому же известно: задумал устроить бучу – зови рыжих.

Заодно у каждого разведчик поспрашивал контакты надежных людей в соседних городах, и вот у него появились задачи и для подчиненных. Если раньше по приказу Макарова они делали все, чтобы о них даже не подумали, то теперь... Можно и нужно было начинать работу по подготовке населения. И если еще хоть один город встретит русских солдат как Санта-Роза, то это будет его, Кутепова, успех.

В этот момент вдалеке громыхнуло, и разведчик подумал, что основные силы как раз должны были добраться до границы самого Сан-Франциско.

***

Тихий захват Санта-Розы и обрезанный телеграф сработали как нельзя лучше. На дамбе острова Маре нас никто не ждал. У меня была мысль все же сначала обработать позиции из пушек, но Буденный настоял, что они и так справятся. И сдержал слово. Двенадцать «Громобоев» влетели на дамбу, тут же прямой наводкой подавив все попытки сопротивления. Следом рванули броневики с солдатами и пушками, а передовая рота неслась уже дальше.

День клонился к концу, а нам нужно было успеть завершить свои дела на острове Маре. Сердце острова – это верфи, но главного сопротивления мы ожидали на Кэптанс-Роу – улице, где стояли семейные офицерские дома и солдатские бараки. Уж кому было сопротивляться вторжению, как не им. Потому-то данный этап операции прорабатывался отдельно, и каждый взвод знал свой собственный маневр. Танки прокладывали путь, а пехота прибирала за ними. В доме оказались только гражданские – всех в плен, потом разберемся. Военные и сопротивляются – огонь. Казармы обстреливали издалека и сразу, пока солдаты не успели рассредоточиться.

– Сдавайтесь или будете уничтожены! – это предложение мы озвучивали только один раз.

Скорость была важнее всего, а нам еще нужно было довести броневики до верфей. Разведчики Огинского с самого начала предупреждали, что на острове Маре есть довольная крупная группа патриотов среди рабочих, которые в случае внешней угрозы могут решиться на какие-то глупости.

– И не надейтесь... – кто-то из офицеров решил высунуться и тут же подставился под пулю снайпера.

Мы двигались довольно оперативно, но внутри все равно зрело предчувствие чего-то нехорошего. Что мы куда-то катастрофически не успеваем.

– Отправьте дополнительные силы на верфи, – я решил довериться чутью и бросил в бой почти все свои резервы.

И тут, будто отвечая на мою решимость, судьба вдруг сделала нам подарок. Внутри одного из первых давно заблокированных домов раздалась стрельба, а потом наружу выскочил всклокоченный мужчина, с трудом удерживая у груди окровавленное тело в адмиральском мундире.

– Не стреляйте! Не стреляйте! – кричал он. – Я Патрик Боумен! Я застрелил эту шотландскую сволочь Мак-Каллу. Он был готов всех тут положить, а у меня семья!

– Патрик, опустите оружие, и с вами поговорят, – офицер, контролировавший периметр в этом районе, проследил, чтобы находящийся в состоянии аффекта мужчина не представлял опасности.

Я хотел было подойти, но пока поручик Семенов справлялся и сам. Я не сразу, но узнал его: офицер из свиты Кондратенко. Прошел осаду Порт-Артура, показал себя при доработке и запуске новых минометов. Большой потенциал, и я решил не спешить.

– Кого вы убили? – Семенов, увидев, что его никто не сменяет, сам продолжил допрос.

– Это начальник верфей, Мак-Калла. Посадил всюду своих родственников, а теперь решил, что мы ради его шотландских ублюдков будем умирать. Если вы пообещаете сохранить порядок на верфях, то я успокою рабочих! – Боумен опять начал заводиться, но новый вопрос Семенова вернул его на землю.

– А у вас какая должность?

– Старший инженер. Если вы слышали о «ЮСС Огайо», то это именно я и моя команда спускали его на воду.

– А вы слышали о «Микасе»?

– Верфи «Виккерс», Британия, всегда хотелось посмотреть, что они могут натворить со своими кривыми пальцами, – рабочие вопросы помогли Боумену взять себя в руки.

– Вот и посмотрите. Нам нужно будет обслуживать его и другие корабли. В том числе «Изумруд» – этот уже русской постройки, с Балтийского завода.

– Да что эти ландлубберы могут... – начал было Боумен, но тут же оборвал себя. Это правильно, называть своих будущих нанимателей сухопутными крысами – лишнее.

Пользуясь моментом, я прикрепил Семенова с Боуменом к тому последнему отряду, что отправил в сторону доков. И это оказалось очень хорошим решением. Броневики блокировали один цех за другим, Боумен кричал своим, что Мак-Калла мертв и чтобы они спасали свои жизни и сдавалась. Обычно этого хватало, чтобы люди потеряли веру в то, что смогут отбиться. Вместо организованного сопротивления, которое мы встретили в самом начале, попытки остановить наступающие отряды свелись к небольшим очагам, на которые мы даже броневики не стали тратить.

Просто подтянули артиллерию и расстреляли с закрытых позиций. Четыре с половиной километра сплошной застройки острова Маре были взяты к восьми вечера, и теперь пришло время саперов и артиллеристов. Первые минировали все подступы к нам со стороны суши, оставляя проход только возле залива, откуда, замыкая охват города, к нам подбирались части Врангеля. А артиллерия готовила позиции, чтобы, как только снова взойдет солнце, дать бой запертым в бухте Сан-Франциско последним американским крейсерам. Те ведь тоже понимали, что выбора у них немного.

В бухте от наших пушек не спрятаться, снаружи ждут корабли Того, так что либо они рискуют и все-таки нас выбивают, либо... Все. Как же быстро все развивается. Я выслушал очередные донесения от группировки Иноуэ, а потом решил немного скорректировать планы. Сначала ведь мы хотели как можно дольше держать мир в неведении относительно того, что тут творится, и убеждать Вашингтон, что нет никакого смысла спешить с отправкой сюда резервов.

Вот только теперь мы и так успеваем, а если американцы сразу начнут формировать крупные группировки, то справиться с ними станет гораздо сложнее. Вариант, где они отсылают сюда всех небольшими отрядами и без особой подготовки, нес неприятности на тактическом уровне. Брать Сакраменто или тот же Рино станет гораздо сложнее. Но стратегически такой подход давал нам огромнейшее преимущество, помогая выигрывать время до того, как Вашингтон соберет действительно серьезные силы, которые смогут на самом деле представлять для нас опасность.

Кстати, интересно, а какого именно генерала они выберут, чтобы с нами разобраться? Достанут из запасников ветерана времен Гражданской войны или же смогут разглядеть кого-то из будущих героев Первой или даже Второй Мировых войн? Или даже кто-то найдется прямо тут, в Сан-Франциско? Рано или поздно, ведь эффект внезапности сойдет на нет, и нам начнут давать действительно серьезный отпор. Уже скоро...

***

Хикару Иноуэ еще год назад иногда задумывался о том, каково это могло быть – сражаться рядом с Макаровым. И вот его тайное желание исполнилось быстрее, чем он мог подумать. Более того, он сам не просто генерал, он один из трех правителей Сацумы и именно под новым знаменем ведет вперед армию своего народа в союзе с лучшим полководцем всего Новейшего времени.

И это оказалось совсем не так интересно, как он надеялся. Наоборот, Иноуэ словно снова соревновался с Макаровым и снова проигрывал. И ведь все вроде бы было в его, Хикару, пользу. У него было два корпуса против одного. У него был нормальный порт Санта-Круза, где уже с обеда без всякой мороки разгружались новейшие броневики и артиллерия. И он все равно отставал. Ну кто бы смог предположить, что Макаров сумеет взять свой пригород Сан-Франциско совсем без боя! А потом и верфи – на сутки быстрее, чем было запланировано, и на двое-трое, если сравнивать с теми сроками, о которых сплетничали в японском штабе.

– Старики! – крик какого-то молодого лейтенанта вырвал Иноуэ из его мыслей.

Старики! Когда ему впервые доложили, что им начинают отвечать метким огнем отряды каких-то пожилых американцев, он посмеялся. Они на самом деле были старыми. И оружие у них было древнее – в отличие от быстро разогнанных солдат Национальной гвардии, которые использовали довольно хорошие «Спрингфилды» 1903 года, эти таскали за спиной ружья, которые собирали, наверно, еще во времена деда императора Мацухито.

Но старики оказались организованны, они метко стреляли даже из своего барахла, и в итоге любые попытки быстрого продвижения натыкались на их смертоносный огонь.

– Я узнала, что это за люди, – рядом с Иноуэ словно из воздуха появилась Казуэ.

– И кто? Какой-то тайный орден? Элитный отряд?

– Бывшие конфедераты. Они проиграли одну войну и теперь говорят, что больше никому и никогда не уступят свою родину.

– И они на самом деле не сдаются, – словно даже пожаловался Иноуэ.

Лично у него не было никакого другого решения, кроме как и дальше разносить квартал за кварталом, да надеяться, что продолженное ночью наступление поможет наверстать то, что они упустили днем. Или... Генерал посмотрел на строгое лицо принцессы Такамори, и, кажется, той было еще что сказать. И предложить.