Янычары

Глава 5

— Доложите о готовности?

— Курсант Климук к выполнению норматива готов!

Выпускающий мичман щелкнул перед лицом Веста секундомером, а потом хлопнул по плечу.

— Пошел.

Вест красиво «ласточкой» спрыгнул с пирса и, по-прежнему красуясь, поплыл не экономным брассом[10], а быстрым и эффектным кролем[11]. Сперва хотел баттерфляем[12], но вовремя вспомнил, что за излишнее и неоправданное пижонство, комиссия вполне может занизить балл. А зачем со старта создавать себе проблемы, только ради мимолетного восхищения в глазах девушки? Вернее, восхищения Ниточки Вест очень хотел добиться, но платить за это любую цену парень был еще не готов.

Как-то так случилось, что после того памятного разговора, когда Вест узнал, что Тоня обвиняет во всем именно его, Ниточка словно клонировалась во множественном числе и заполнила собой все его жизненное пространство.

Нет, она не ходила за ним, как на привязи; не пыталась занять освободившееся рядом с ним место на занятиях или в столовой. Да и вообще, ее словно и не было рядом. Но как только Весту нужна была хоть какая-то помощь, или совет, или просто понадобилось вдруг что-то спросить, то первым кого он в этот момент видел перед собой — была именно Оля.

Причем, происходило это совершенно случайно. Тут Вест готов был поклясться чем угодно. Ну, вот например, откуда девушка могла знать, что отправившись в библиотеку за неожиданно понадобившимся ему справочным материалом по сопротивлению материалов, Вест оставит флешку на прикроватной тумбочке? Или, что треклятая пуговица оторвется за минуту до построения, а он оставил иголку с ниткой в сменном головном уборе?

А в истории, произошедшей с его обмундированием и бельем, он до сих пор вспоминает Ниточку с благодарностью и чуть краснея.

Вернувшись в орту, Вест вспомнил, что из условно чистой одежды у него только та, что на нем надета. И если форма кое-как годилась для уборки санчасти, заявиться в подобном виде на построение — хуже самоубийства. Вернее, один из самых мучительных способов.

Он уже прикидывал, у кого что позаимствовать на денек, пока приведет в порядок собственные вещи, когда обнаружил, что вся его одежда, включая белье, не только выстирана, но и отутюжена.

Сперва Вест решил, что это Стас позаботился о товарище. Но когда в ответ на искренние слова благодарности, тот начал хмыкать и отводить взгляд, Вест заподозрил неладное и сменил метод допроса. Ему хватило всего лишь минутного разговора с пристрастием, чтобы товарищ раскололся и выдал имя истинного спасителя и благодетеля.

Как же давно, кажется, все это было…

Вест механически посмотрел на коммуникатор и с удивлением обнаружил, что задумавшись, успел отмахать кролем больше двухсот метров. Причем, с очень приличным результатом. А опережение графика, как и отставание чревато. Значит, все — воспоминания и мысли долой…

Сам заплыв на пять километров, даже для обычного, пусть и нетренированного, но физически крепкого человека, да еще и облаченного в гидрокостюм, не представлял особенных трудностей. В армейский скоростной норматив он бы вряд ли вложился, но доплыть смог бы наверняка. Будущих янычар ожидали другие каверзы.

Пловцу предстояло в строго установленное время оказаться в точке подсвеченной на личном коммуникаторе. Именно там, на расстоянии примерно в один километр от берега, на двадцать секунд должен появиться радиобуй, после контакта с которым на коммуникаторе возникала очередная засветка, обозначающая следующий пункт его маршрута. Если же контакт не произошел, буй погружался в воду, повторно всплывая еще на двадцать секунд по истечении целой минуты… А каждая минута штрафа — это не только дополнительные усилия на финальном этапе, но и минусы в общем зачете. По схожей причине не стоило и торопиться, как бы демонстрируя неуверенность в умении точно сориентироваться на местности…

В общем, долго не объясняя, наивысший бал получал тот, кто проходил дистанцию ровно, по утвержденному свыше графику.

А вот и буй…

Несмотря на небольшой кавардак в голове, Вест вышел к нему на расстоянии всего пары гребков. Маяк, что называется, и пикнуть не успел, как Климук приложил к нему коммуникатор.

Есть! Первая точка на дисплее погасла, уступив место следующей звездочке. Почти под самым обрезом и гораздо левее. Да хоть сзади. Расстояние от направления не растягивается и не сокращается. Хоть крути, хоть верти — а плыть предстоит ровно километр. Так что купание продолжается…

Кстати, о купании. Как не настаивала Ниточка, Вест все-таки не решился провести над ней этот эксперимент. Своим нелепым и жестоким обвинением Тоня сумела заронить в душу парня зерно сомнения. И, несмотря на то, что море со дня на день совершенно равнодушно воспринимало тысячи барахтающихся в нем курсантов, в том числе и в присутствии самого Веста, Климук опасался, что в ночное время это может измениться. А вида еще одной девушки, истекающей кровью и с растворяющейся кожей — его психика могла не выдержать.

Воспоминание так ярко ударило по глазам, что Вест потерял ритм и вынужден был перевернуться на спину, чтоб отдышаться. К счастью, ярко-лазурное небо ничем не напоминало того ночного кошмара, и вспышка паники прошла довольно быстро. Взглянув на коммуникатор, Климук отметил, что потерял не больше пятнадцати секунд.

Хорошо что никто не может заглянуть в его мысли. А со стороны эта задержка выглядит, как восстановление курсантом сил, потраченных на стартовый спурт. Бонусов не принесет, но и на штраф не потянет. Рванул от избытка волнения, неизбежного перед любым испытанием, зато теперь успокоился, учел ошибку…

Но мысли и в самом деле лучше отослать на берег.

Вест лег обратно лицом в воду и поплыл к точке рандеву со вторым буем. Время и расстояние примерно соответствовали нормам.

Раз, два. Раз, два… Вдох, выдох, вдох, выдох…

Проще застрелиться чем заставить себя не думать о «белой обезьяне». Воспоминания о той ужасной ночи потеряли беспощадную хлесткость, но зато приобрели устойчивость и прокручивались перед внутренним взором Веста, как файл старого фильма, где наизусть заучена каждая сцена, каждая реплика, но остановить просмотр желание не возникает.

Ерунда! Еще как возникает! Вест не раздумывая выключил бы его, вот только пульта нет под рукой.

Вест мотнул головою и метрах в тридцати, прямо перед собой увидел очередной радиобуй.

Черт! Радиомаяк находился в пределах досягаемости, но явно на гране фола. Мгновенно позабыв обо всем, Климук рванулся к нему, вкладывая в гребки всю силу. Впрочем, двадцать секунд — интервал порядочный.

Чтобы не потерять ни одного драгоценного мгновения, Вест хлопнул коммуникатором по бую синхронно с последним гребком. Тот возмущенно пикнул, но третью координату все-таки высветил. А таймер безмятежно зафиксировал, что до отключения маяка оставалось меньше двух секунд.

Нет, с этим самобичеванием конкретно надо завязывать! А то с таким настроем далеко не уплывешь!

Вест с удовольствием бы сплюнул, накопившуюся во рту вязкую и горькую слюну, но для этого надо снять маску, что в функционирующем гидрокостюме проделать не так просто. Он ведь не понимает, что человеку всего лишь сплюнуть приспичило, тогда как нарушение герметичности — форс-мажор, опасность для жизни!

«И опять мысли в раскорячку,+ и все не о том! Соберись же!»

Вест сцепил зубы, прикинул по коммуникатору расстояние, направление и попытался войти в рабочий ритм. На какое-то время это ему даже удалось. Но монотонность движений, как любая механическая работа, как перестук колес поезда, имеют свойство убаюкивать. То бишь, отключать контроль сознания и высвобождать то, что у каждого спрятано под броней разума.

Рефлексия и угрызения совести — ужасная вещь. Не зря говорится, что так запугать человека, как он может сделать это сам с помощью разыгравшегося воображения, не удавалось еще ни одному палачу. Да чего там говорят… Только вдумайтесь в само звучание «угрызения»! То есть, грызет зараза, точит, как шашель дерево. Без устали, добираясь до самого нутра.

Вест даже застонал.

«Да что ж такое?! Когда все это закончится?!»

Он никому ничего плохого не делал! В том, что случилось с Тоней нет его вины! И все! Все!

— Да пошли вы в задницу! — от избытка эмоций последнюю фразу Климук даже вслух произнес. Но, увы, как не злись, как не ругайся — а от самого себя никуда не уйдешь, и посылать не стоит.

От еще большего расстройства и выбора слов из списка нецензурных, парня спасло время.

Пока, то да се, Вест и не заметил, как оказался в зоне очередного радиомаяка. Причем, вышел к нему на удивление точно. И когда буй показался на поверхности, Весту оставалось только протянуть коммуникатор, для получения четвертой точки маршрута. Она находилась точно в противоположном направлении. Видимо, с целью экономии оборудования, устроители заплыва решили просто погонять курсанта между двумя маяками.

Это упрощало задачу, но не улучшало ситуации. С расшалившимся воображением надо было что-то срочно делать!

И тут Вест вспомнил о подарке старшины Змея — той самой ангельской булавке.

На потерю ориентации в пространстве, как и на судорогу мышц, раздрай мысли походил мало, но — тем не менее, какая-то общность ощущалась. Организм функционировал с перебоями…

Вест лег на спину и подтянул к груди левую ногу. Именно на кончик ласты он исхитрился пристегнуть булавку. Любое другое место было бы слишком заметно, или — (после натягивания костюма) недоступно.

Теперь главное было снять ее так, чтобы миниатюрная вещица не выскользнула с затянутых в прорезиненную ткань рук.

Стоп! А зачем булавку вытаскивать? Чем, к примеру, палец хуже любого другого участка тела? Зато задача сразу становится на порядок проще. Даже вытаскивать ангельскую штучку нет нужды. Освободил острие из зажима и коли себе пальцы. Хоть все подряд.

Ну, насчет всех Вест конечно же погорячился. Для начала хватит и одного. Но уж без жалости к себе любимому. Колоть, так колоть.

— Блин! Это же больно!..

Острие булавки в неловких руках Веста сработало как настоящее жало. Хорошо, что не вытаскивал. По совокупности ощущений — выронил бы наверняка.

Вест подождал несколько секунд, прислушиваясь к себе, и с облегчением понял — древнее средство или способ подействовали. Голова очистилась от лишнего груза и тут же напомнила, что время не стоит на месте. И даже ради столь важного эксперимента никто не останавливал хронометр. Надо плыть. Причем, быстро!

И все же Вест разрешил себе истратить еще пару секунд. Надо было застегнуть булавку. Потерять такую ценную вещь он не хотел.

Климук обратную процедуру проделал ловчее, хоть и укололся при этом повторно. Но, совсем чуть-чуть. Можно было и внимания не обращать, если б не море.

В тот самый миг, когда Вест ощутил второй укол, оно ожило!

Это никак не проявлялось внешне, а вот на эмоциональном уровне Вест понял, что оно его узнало и очень обрадовалось. Почти как в то утро, когда он пошел купаться вместе с незнакомым офицером. Только сейчас оно больше не лежало поодаль в уголке, а напоминало радостно приплясывающего вокруг и виляющего хвостом пса. Пса большого, сильного, готового убивать врагов, но души не чающего в своем друге и хозяине. Причем, именно в таком порядке.

— Этого мне только не хватало!

Вест сердито хлопнул ладонью по воде.

— Не до тебя сейчас!

О том, что время на исходе, а плыть еще почти целый километр (вот уж завозился!), Климук только подумал, но море его поняло. Тот самый огромный пес, не обиделся, а подставил спину и понес Веста туда, где вот-вот должен был вынырнуть очередной буй.

Вест никогда не плавал на дельфине, только видел в кино, но примерно так себе это и представлял. Под его грудью и животом, сквозь ткань гидрокостюма ощущалось что-то очень большое. Не такое огромное, чтоб испугать, но достаточно сильное, чтоб нести на себе человека со скоростью торпедного катера…

— Тише…

Это может показаться неправдоподобным, но Климук подумал не о странностях, происходящих с ним, а о том — как все это выглядит со стороны. Потому как курсант, несущийся словно глиссер по морской глади, не мог не обратить на себя внимание членов комиссии. А Весту совершенно не хотелось отвечать на лишние вопросы. И особенно те, которые можно увязать воедино с несчастным случаем, произошедшим с Антониной Мухиной.

И море, похоже, приняло его тревогу. Скорость передвижения резко упала и дальше держалась на уровне показателей вполне посильных тренированному пловцу. Впрочем, надобность в излишней поспешности отпала сама собой. Тот первый рывок настолько приблизил Веста к точке рандеву, что он уже и вполне мог управиться собственными силами. Но, поскольку, море продолжало выполнять роль извозчика, парень расслабился, вытянул вперед руки с коммуникатором, и позволил течению нести себя.

Почему нет? До сих пор воды Инокини не сделали ему ничего плохого. А Тоня… Эх, Тоня…

Нет, в этом деле еще слишком много непонятного, чтобы он мог обвинять вот так, сразу, толком не разобравшись. Ведь даже врачи не сделали окончательного заключения… Значит, и ему не стоит торопиться с выводами.

Нежданно-негаданно заполучив такого помощника, курсант Климук мог больше не беспокоиться о сдаче норматива. Хотя и расслабляться Весту тоже не стоило.

Отметившись на предпоследнем этапе, он вдруг почувствовал, что море, если можно так выразиться, размышляет над тем, что проще: нести человека к бую, или подтащить поплавок к нему? И явно склонялось в сторону меньшей затраты энергии.

— Эй, эй! Даже не думай!

Вест обеспокоенно посмотрел себе за спину, примерно в том направлении, где на берегу находились офицеры комиссии.

В голове возник образ больших удивленно-внимательных глаз.

— Спалишь нас…

Глаза распахнулись предельно широко.

— Тьфу, ты.

Вест сосредоточился, подбирая более четкие формулировки.

— Ты меня хорошо слышишь?

Глаза сменились настороженным собачьим ухом.

— А понимаешь хорошо?

Кончик уха немного согнулся.

— Угу… Примерно так я и думал. Ладно, поплыли к бую, чтобы потом опять чудеса скорости не демонстрировать. Там и поговорим…

Невидимая спина тут же послушно подлезла под парня и в среднем темпе потащила к последней точке заплыва.

«Вот здорово, — не шевелить мозгами оказалось куда труднее, чем плыть — не двигая ни руками, ни ногами. — Блин, кому рассказать — не поверят, да и от психиатров потом не отобьешься. Комиссуют без разговоров. И все-таки, почему я?»

Воображение тут же нарисовало большое ухо, только в этот раз — человеческое.

— Хочешь сказать, — Вест неуверенно хмыкнул. — Ты общаешься со мною потому, что я могу тебя слышать? Вернее, я имел в виду, что никто кроме меня тебя не слышит? Или слышат, но не понимают?..

Мысленная картинка сменилась человеческой фигурой, с головою плотно замотанной каким-то коконом, типа тюрбана. Один удар сердца и фигура раздвоилась. А потом их стало четверо, и процесс увеличения замельтешил в геометрической прогрессии, и не останавливался до тех пор, пока множество человечков не заполнило все видимое пространство и не слилось в сплошную, мутно-серую массу.

— Вот как… Значит, я один такой?

Воображение очистилось, словно с лобового стекла смыли грязь, а в чистом проеме возникло лицо Веста.

— Так не бывает.

Климук помотал головой.

— Нас учили, что по принципу дублирования, который заложен в природу, нет ничего абсолютно уникального, поскольку оно было бы обречено на исчезновение из-за любой, самой невероятной случайности.

Какое-то время море никак не реагировало на слова Веста, но чуть погодя, позади его лица возник еще один лик. Но был он очень размытый и сразу же начал удаляться, пока почти совсем не исчез, превратившись в точку. Как звезда на ночном небе, примерно пятой величины.

— То есть, есть еще кто-то, помимо меня. Но он сейчас очень далеко. Я правильно тебя понял?

Пес радостно завилял хвостом и бросился на грудь человека, едва не сбив того с ног, но все-таки успев лизнуть в лицо прежде, чем друг-хозяин отвернулся.

Вест мог бы внести коррективы в этот мультфильм, но как раз в этот миг прямо перед ним из-под воды вынырнул последний маяк.

— Сорри, сперва дело — эмоции потом.

Вест подождал пару секунд, придавая картине правдоподобия, и только после этого приложил коммуникатор. Тот громко и протяжно пискнул.

«Финиш!»

— Доложите! — голос звучал из буя.

— Курсант Климук сдачу норматива закончил.

— Отлично, курсант Климук. Как самочувствие?

— Хорошо.

— Принято. Оставайтесь на месте, курсант. Через несколько минут вас подберет спасательный пинас.

— Есть оставаться на месте.

— Конец связи.

Голос сменился тихим, на грани восприятия человеческим слухом, попискиванием аварийного маяка. Спасательной технике это было ни к чему, но диапазон передачи сигнала специально расширили, чтобы ждущие помощи, люди не паниковали, не зная: работает маяк или их уже давно никто не слышит.

«Сейчас за мной прилетят»

Пес улегся на соломенную подстилку, положил лобастую голову на передние лапы и грустно уставился на человека.

«Я понял. Но ты ничего такого не думай. Я обязательно вернусь. Даже если вдруг случится так, что это произойдет не скоро, ты все равно знай: я приду».

Пес слабо вильнул хвостом.

«Обещаю!»

Пес с надеждой приподнял голову.

«Ты пойми, я сейчас всего лишь один из множества человеческих подростков. У меня нет ни прав, ни полномочий… Даже если я брошусь сейчас всем рассказывать о тебе, мне просто не поверит никто. И никакие «фокусы» с плаваньем нам не помогут. Особенно, после того случая с Тоней. Ведь это ты ее? Зачем?

Человек сидел в кресле и гладил томно развалившуюся на его коленях кошку. Кошка утробно урчала, но при этом не сводила внимательного взгляда с пса, лежащего у двери. И стоило тому хотя бы пошевелиться, как она тут же нервно подергивала кончиком хвоста и выпускала когти.

— Тоня мешала тебе поговорить со мной?

На глаза воображаемой головы Веста, серебристой повязкой лег журчащий ручеек, концы которого двумя водопадами закрывали уши парня.

— Но ей же было больно!

Пес перевернулся на спину и подставил брюхо.

— Ладно… — Весту даже неудобно стало. — Только никогда больше так не делай. А я, если это будет зависеть только от меня, всегда найду способ остаться с тобою наедине. Договорились?

Пес мгновенно вскочил на ноги и снова попытался облизать человека.

— И все-таки я не понимаю. Не могу сопоставить масштаб…

В тот же миг перед глазами Веста возник огромный глобус Инокини. Сперва он даже не помещался в обзор, но мгновение за мгновением геоид уменьшался, а на его поверхности росло и укрупнялось какое-то странное пятнышко…

Прошло еще несколько секунд и изображение сменило ракурс. Теперь Вест видел огромную человеческую фигуру, у ног которой лежал небольшой шар, размером с футбольный мяч. И как только парень подумал о футболе, фигура стала заносить ногу для удара.

«Нет!»

Воображаемый человек остановил движение. Потом нагнулся, взял шар в руки и протянул его в сторону наблюдателя. То есть, Весту…

— Курсант! Уснул что ли?! Лови штормтрап!

Спасательный пинас завис всего в паре метров прямо над головой Веста, а с его борта, свесившись головою вниз, на Климука глядело веселое лицо кого-то из старшекурсников.

— Давай, цепляйся. Или ты тут навсегда остаться решил?

Воображаемый пес с надеждой поднял голову, но сразу же понял, что люди шутят. И вновь уткнулся носом в собственный хвост. Он готов был ждать сколько угодно, ведь друг-хозяин не может его обмануть…