Янычары

Часть 3. Возмужание. Глава 10

Бледное светило медленно катилось на отдых, и болотные сумерки по-хозяйски окутывали опушку, гасили отблеск ядовито-оранжевых вод реки, прятали от глаз противоположный берег и мусорную свалку на нем. В скупых лучах заката еще можно было различить отдельные большие предметы, но уже с десяти шагов деревья словно растворялись в затхлом смоге. Темнота сгущалась, водители включили фары, и машины на трассе за рекой казались быстрыми желто-красными метеорами.

Стараясь не хлюпать чересчур громко и укрываясь от случайного взгляда за буйными зарослями репейника, мичман Климук вышел на берег. Потом, инстинктивно выбрал укромное место за старой ржавой цистерной и осторожно огляделся. Успокоенный тишиною, Вест присел на мятый молочный бидон и снял сапог. Пока перебирался с одного берега на другой, за голенища набралось жидкости, и теперь она неприятно пощипывала кожу. Один Создатель знает, что за раствор течет между этими берегами вместо воды. Но, судя по субъективным ощущениям, рН у субстанции далеко не нейтральный. Вест тщательно выкрутил мокрые носки, на всякий случай сполоснул их водой из фляги, отжал еще раз и только после этого переобулся. Подумал, достал из кармана сигарету и закурил. Ему пока еще не нравилось глотать дым, но что делать, если подавляющая масса аборигенов курит? А разведчик обязан быть незаметен в толпе. Это аксиома.

Привычные движения помогали настроиться, войти в образ, почувствовать себя жителем Беллоны. Вспомнить легенду. А что такого? Грибник возвращается домой. Подустал за день, ноги гудят от хождения, вот и присел передохнуть. Может, с женой поругался? Потому и не спешит домой, оттягивая неприятную минуту встречи с законной половиной.

Разработанный аналитиками план никуда не годился, это было ясно даже им. Но кто упрекнет людей, составляющих модель поведения, не имея представления об истинном состоянии дел. Климук даже задумываться не хотел о тех усилиях и жертвах, которыми были оплачены те крохи информации, что удалось собрать, для его подготовки. Хотя и забывать об этом тоже не следовало. Ибо напоминало, что у него нет права на ошибку…

«Глупый набор слов… Право на ошибку… — хмыкнул Вест в такт собственным размышлениям. — Можно подумать, что за всю историю разведки, хоть у одного, засылаемого во вражеский тыл, разведчика такое право имелось. Тем более что цена провала — его жизнь».

Это понимали все и готовили Климука, наверное, тщательнее чем первого космонавта Земли к первому, опять-таки, выходу на орбиту. А напоследок, сам Император объявил разведчику, что ему вручается карт-бланш на любые действия, которые Вест сочтет необходимыми для выполнения задачи и, заодно, высочайшую индульгенцию при любом исходе дела. «Чтоб не давила на плечи ответственность и не сковывала движений, сынок…» — как сказал Алекс-сандр ІІІ, обнимая мичмана за плечи почти что по-отцовски. Хорошо, хоть не прослезился. Для мыльных опер в самый раз, миллиарды домохозяек зарыдали бы в унисон с ним, но для серьезных мужчин — явный перебор и показуха. Понятно же, что Вест для властелина Ирия ценен исключительно миссией. Да и то, как Климук сумел заметить, параллельно с ним готовили еще как минимум несколько кандидатур. И совсем не факт, что те парни или девушки, сейчас не сидят на бережку другой речки, а то и этой же, только в другом месте, и не размышляют о том же.

Папироса обожгла пальцы.

Вест бросил окурок под ноги и вдавил в грязь каблуком.

— Пора… И так десантирование затянулось из-за повышенной облачности и аномальной плотности облаков. Да еще эта речка подвернулась…

Ворчал Климук скорее для порядка.

Учитывая расстояние, с которого производилось катапультирование объекта, пилоты рейдера произвели ювелирные расчеты. При допустимом отклонении неуправляемого снаряда, в который на время превратился мичман Оджака, в полтора километра, — они промахнулись всего лишь на пару сотен шагов. Правда, при этом разведчик оказался на противоположном от города берегу.

Вест поправил кепку, потопал сапогами, проверяя, хорошо ли сидят, и двинул напрямик к дороге. Впереди его ждала, по меньшей мере, пятикилометровая прогулка в мокрой одежде и обществе пробирающего до костей по-осеннему пронзительного, холодного ветра. Надеяться, что какой-то водитель подберет ночью на безлюдном шоссе незнакомого путника, дело бесперспективное… Хорошо, если, патрульным не доложит.

Едва Вест подумал об этом, как одна из проносившихся мимо машин, притормозила, свернула на обочину и остановилась.

Прекрасно понимая, что водитель не мог его заметить, и остановка вызвана иной причиной, Климук стал медленно приближаться к автомобилю, пытаясь ступать как можно тише и ориентируясь по едва теплящимся во тьме габаритам. Одно из правил разведчика: все, что выглядит странно, несет в себе информацию — может, лишнюю, но чаще — интересную.

Но подойти к машине достаточно близко Вест не успел. Скрипнули рессоры, что-то тяжелым мешком упало на землю, прозвучало короткое ругательство, дверца шумно захлопнулась, и легковушка рванула дальше по шоссе, устремляясь к городу.

В том, что на помойку привезли и выбросили какое-то отрепье, ничего особенного не было. Но, в довольно дорогом авто, судя по очертаниям и ровному шелесту мотора, мусор точно не возят.

Вест сделал еще несколько осторожных шагов и замер: около пустой канавы лицом вниз лежал человек. Вернее — один из эннэми! Слишком рояльным было бы появление на чужой планете еще одного потомка землян, даже мертвого… Но инерция восприятия слишком сильна, чтоб замечать разницу между подвидами гомо.

Мичман присел около неподвижного тела и попытался нащупать пульс на шее. Но абориген был мертв и достаточно давно. Окончательное окоченение еще не наступило, но как шутят патологоанатомы: «температура тела соответствует норме, то есть — равна температуре окружающей среды».

Переворачивая труп навзничь, Игорь коснулся нагрудного кармана и почувствовал сквозь ткань что-то твердое. Вытянул, посветил вмонтированным в часы фонариком и довольно присвистнул: в его руках оказался набор документов покойника. А именно, паспорт Уильяма Смаяла и права на вождение легкового автомобиля, выданные на то же имя.

В остальных карманах нашел пластиковую карточку и несколько купюр различного достоинства. Это было настоящей удачей. Таким невероятным подарком судьбы, что Вест на мгновение растерялся… Его величество Случай давал разведчику возможность попасть в столицу эннэми с настоящими документами. Да, позже могли возникнуть и осложнения, причем такие, что сходу и не просчитать, но упускать такой шанс сейчас, все равно что спустить парус, когда задует попутный ветер.

Совершенно непредсказуемо, к примеру, насколько достоверно сумеет Вест изобразить покойника, не вызывая подозрений. Особенно, если попытается полностью занять его место и влиться в родню убитого? Во-вторых, — под большим вопросом, как воспримут «воскрешение» своей жертвы убийцы Уильяма Смаяла? Судя по тому, что деньги остались при убитом, счет между ними гораздо серьезней карточного долга… Да и вообще, разве можно предусмотреть все проблемы и загадки, какие янычару еще подсунет чужое прошлое? Но одно то обстоятельство, что с документами покойного ворота в столицу эннэми распахнутся без усилий, — в данную минуту перевешивало десяток всевозможных опасений и неприятностей из будущего.

Мысленно попросив у погибшего мужчины прощения, Вест поменялся с трупом одеждой, ввел себя в транс и сконцентрировал внимание на цветной фотографии из паспорта. Лицо покойного было слишком повреждено для контактного копирования.

А спустя час обочиной дороги ведущей к Главному Городу метрополии шагал человек с документами, фигурой и лицом Уильяма Смаяла. И только анализ ДНК смог бы засвидетельствовать подмену и распознать в нем официала имперской разведки, мичмана янычарского корпуса Веста Климука.

Здесь все было не так, как дома. Мичману Климуку в голову лезли сотни, тысячи сравнений увиденного здесь, с тем к чему он привык за все прожитие годы. И, чтобы банально не перегореть от обилия информации, зачастую даже не второстепенной, а стостепенной, как отсутствие разделительной линии на дороге, Вест запретил себе думать и сопоставлять до тех пор, пока не окажется в относительной безопасности. Каждого приезжего выдают не вопросы типа: «Как пройти в библиотеку?», а шалый взгляд — результат от избытка впечатлений. И погореть на такой глупости было бы чрезвычайно обидно.

Первый КПП патрульно-постовой службы, если верить карте, находился в двух километрах от западной стены Города и имел скорее предупредительное значение. Ненавязчиво намекая, что врагу лучше сдаться сразу, потом — будет гораздо хуже!

Так оно и оказалось. Слегка небрежные позы полицейских, нарочитые, будто приклеенные к губам, наподобие фальшивых усов, лицемерные усмешки — вступающие в резкий контраст с уже отчетливо видимыми очертаниями могучей стены.

Один из них, в чине сержанта, крепкий, ширококостный и мускулистый парень, бросил короткий и цепкий взгляд на подошедшего мужчину, но даже поленился выйти из-под уютного навеса, а только ограничился кивком на фанерный ящик, закрепленный на поддерживающем столбе шлагбаума. Второй полицейский, сидевший рядом, с погонами на одну птичку меньше, только голову повернул, но при этом, как сумел ощутить Вест, оглядел неурочного путника с гораздо большим вниманием и скрупулезностью.

От этой пантомимы Климук слегка растерялся. Вот что значит не иметь ни малейшего представления о местных обычаях. Что от него требуется? С какого боку тут этот ящик?

«Прах меня побери, что делать?..» — запаниковал мичман, отчетливо понимая, что вся его сверхважная и сверхсекретная миссия может провалиться, даже не начавшись. А решение нужно принимать немедленно, раздосадованный непредвиденной заминкой, сержант насупился и откровенно неприязненно посмотрел на Веста.

— Эм? (Ну?).

О значении фразы Климук догадался по мимике и интонации даже раньше, чем подключился к работе вживленный микрочип переводчика.

«Запомни, как таблицу умножения! На Беллоне деньги имеют огромное значение. С их помощью можно решить любой вопрос. Поэтому, сразу же постарайся любым путем приобрести их как можно больше, и при затруднениях, пускай в ход без раздумий… — вспомнились слова одного из офицеров-наставников».

Второй постовой неспешно оторвал зад от скамейки и подошел ближе, выразительно похлопывая правой ладонью по прикладу автомата, при этом, словно невзначай, занимая позицию удобную для стрельбы. Так чтобы нарушителя не закрывал напарник.

— Эмм… (Н-ну…) — искривив губы в насмешливой улыбке, пальцем левой руки сержант ткнул в тот же ящик. И теперь его голос звучал раздраженно.

Климук, демонстративно зевнул, небрежным жестом вынул на ощупь из кармана какую-то купюру, позаимствованную вместе с одеждой у покойного Смаяла, и заткнул ее за бляху на ремне постового. Удовлетворенно отметив, как сразу изменились лица обоих полицейских. Из пренебрежительного, на почтительное.

Понимая, что подача засчитана и он заработал в этой игре первое очко, Вест властно отстранил сержанта в сторону и неспешно двинулся дальше, всей спиной изображая праздного гуляку. Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал за плечами почтительный вопрос, заданный сержантом:

— Геро, им лино массе гарты? (Господин, не желает воспользоваться машиной?)

Подсознательно ожидая совсем другого окрика и не совладав с нервами, Климук обернулся слишком уж порывисто, для подобного предложения. Но ляпсус не заметил никто, поскольку сейчас постовых интересовала только возможность еще немного подзаработать.

— Вархен… (Давай…) — украдкой вглядываясь в глаза сержанта, прикидываясь пьяным и глотая звуки, словно язык отказывался ему повиноваться, ответил Вест, все еще ожидая подвоха. Но ничего опасного не происходило. Полицейские были вполне искренними в желании услужить тому, кто может себе это позвоить.

— Йо!.. Сита рай, геро! (Хорошо!.. Один момент, господин!) — обрадовано воскликнул сержант, а его напарник бегом кинулся за караульную будку.

Вскоре оттуда послышалось хрипение стартера, потом взревел мотор, а еще чуть погодя из-за угла высунулось тупое рыло армейского джипа. Он, тихо ворча прогревающимся двигателем, подъехал и остановился рядом с Вестом, с услужливо распахнутой дверцей.

— Канет тарпона, геро… Заме минстру, геро? (Прошу садиться, господин… Куда едем, господин?)

Похоже, вынутая наугад купюра была солидного достоинства. И, желая закрепить успех внедрения, вместо ответа Вест ткнул сержанту еще одну банкнот. Потом неловко взгромоздился на заднее сидение, памятуя о том, что босс никогда не садится спереди — это место телохранителя, и подбородком указал прямо перед собой.

Сержант взял под козырек, кивнул водителю и, мощно взревев мотором, джип с места рванул на третьей скорости. Так что, изображающий расслабленность, Климук даже зубами щелкнул и мысленно выругался.

Рассуждая здраво, в найме автомобиле не было необходимости, потому что до Города оставалось совсем немного, но отказ от предложенной услуги мог показаться полицейскому патрулю подозрительным. Поскольку не соответствовал образу толстосума. Если бы Вест дал меньшую сумму, тогда у него еще были варианты, а так — приходиться соответствовать до конца. Впрочем, был и бонус. Подъехавшему на патрульной машине будет гораздо легче пройти проверку на главном посту, чем человеку ниоткуда.

Заскрипели тормоза, и перед лобовым стеклом из темноты вынырнула еще одна фигура, только теперь с пагонами лейтенанта на плечах. Водитель неспешно опустил боковое стекло, со стороны пассажира. Молодой офицер элегантно козырнул и заглянул внутрь.

— Канет соме, геро, ванн байтерна… (Прошу прощения, господин, но служба…)*

Небрежным движением Вест подал ему паспорт Уильяма Смаяла.

Придирчиво сверив фотографию с «оригиналом» и аккуратно проверив, не фальшив ли сам документ, лейтенант еще раз козырнул и вернул паспорт владельцу.

— Позвольте поинтересоваться, господин Смаял, откуда так поздно возвращаетесь?

Лингвистический чип провел анализ и провел соответственную настройку. Больше процесс общения для Веста не разделялся на оригинальную звуковую дорожку и подстрочник перевода.

— С прогулки.

— А гуляли, еще раз прошу прощения за любопытство, пешком?

Климук изобразил на лице улыбку и, наклонившись к уху лейтенанта, тихо и как бы смущаясь, произнес:

— Надеюсь на конфиденциальность… Понимаете — тут задето мужское самолюбие. Не хотелось бы… Пойдут слухи. В деловых кругах это может навредить репутации. Но вам, я ведь понимаю — должность обязывает, скажу. Моя машина убежала вместе с дамой.

Офицер спрятал улыбку в усах.

— Надеюсь, господин Смаял, это не доставило вам особых хлопот?

— Можете быть уверенны, господин лейтенант, когда я завтра до нее доберусь, красотка отработает все с избытком. Иначе я потребую такую неустойку, что вся их гребенная фирма перейдет в мою собственность. Знаете, я вообще этих баб не понимаю. За такие деньги еще и капризничать? Тем более, ничего особенного я и не требовал… Вот послушайте…

— Прошу прощения, служба! — офицер с трудом подавил брезгливость, еще раз поднес руку к фуражке и исчез так же тихо, как появился. — Желаю успеха…

И только после того, как офицер отошел от машины, мичман Климук рассмотрел метрах в пяти, перед радиатором джипа, массивные ворота, а по обе стороны дороги — высокие каменные стены. Разведчик империи въезжал в столицу эннэми.

Стена осталась позади. Под мерное урчание мотора, хотелось расслабиться и вздремнуть, но расслабляться по-прежнему было рановато.

Послушный каждому движению подбородка водитель поворачивал то направо, то налево, пока Вест не углядел сквозь прикрытые веки более-менее пригодное место.

— Тормози. Приехали.

— Вы здесь живете?

Водитель скорее всего спросил просто так, механически, поскольку уже притирал джип к тротуару. Но, как учили в школе, вопросы без ответов застревают в мозгу.

— Нет. Прогуляюсь перед сном…

Вест вынул из кармана третью за сегодня купюру, выбирая на ощупь самую небольшую по размеру. Прикинув, что коль уж бумажки отличаются пропорциями, то параллельно достоинству.

Угадал, поскольку в этот раз на лице полицейского не отразилось особого восхищения, но и разочарования тоже. Вот и славно, нефиг баловать. Чрезмерная щедрость тоже запоминается.

Вест выбрался из машины, захлопнул дверку и чуть-чуть пошатываясь зашагал прямо, с уверенностью человека узревшего цель. И только после того, как ворчание знакомого двигателя окончательно растворилось в городском шуме, Климук остановился и огляделся.

Обычная небольшая, но достаточно ярко освещенная улочка, коих сотни стекается со всей округи к центру города, словно талые ручьи к оврагу. Ничего примечательного или настораживающего.

Вест решил остановиться здесь лишь потому, что, невзирая на поздний час, здесь еще работала кофейня… То есть, было место, где он мог посидеть, собраться с мыслями и решить, как действовать дальше.

В портмоне покойника еще шуршало несколько купюр, и Вест решительно шагнул в дверь заведения. Гулять, так гулять!..

Прямо у входа его перехватил кельнер и, низко кланяясь, — видно заметил на каком транспорте приехал, неприметно и грязновато одетый, поздний посетитель, — провел Веста к свободному столику.

— Что господин желает?

— Для начала один большой кофе, вечернюю газету и двойной коньяк.

— Один момент…

Уютная кофейня утопала в полутьме, и кроме мичмана в ней находились два пожилых беллонца, слишком увлеченных беседой и собственными бокалами, чтобы глазеть по сторонам.

— Прошу, господин, — мигом обернулся кельнер. — Вот ваш заказ.

Ароматный кофе, газета и фужер с алкоголем очутились на столике.

— Прикажете еще что-то подать?

— Наверно, поужинаю… позже. На ваш вкус… Пока, достаточно.

— Приятного вечера, — поклонился официант. — Примите решение, кивнете.

После сумасшедших, фактически на грани физических возможностей человека перегрузок при десантировании, промокшему до нитки и промерзшему до костей, все принесенное, показалось Климуку дарами неба.

Одним глотком он влил в себя содержимое фужера, здешняя двойная порция оказалась по объему чуть больше пятидесяти грамм, и принялся за кофе… Этот напиток приятно отличался объемом в сторону увеличения (в сравнении с наперстком алкоголя) и оказался изумительно вкусным. Вкуснее даже, чем дома. Поэтому, когда взгляду явилось донце чашки даже не испачканное гущей, Вест заказал еще одну порцию. И пока ждал, стал просматривать прессу. Вернее, ту единственную тоненькую газетку с гордым названием «Свободный Мир», которую услужливо положил на стол кельнер, как дополнение к напиткам. А, может, вместо салфеток? Нет, салфетки тоже имелись. Значит — так заведено или оплачено.

Всю передовицу занимала единственная статья, название которой, набранное огромными фиолетовыми буквами, притягивало взгляд монументальной тяжестью. Но не это сейчас интересовало разведчика. И новостям придет черед, только чуть позже. Чтобы попытаться надеть на себя чужую жизнь, желательно хотя бы узнать, в каком отрезке времени она протекает.

Газета оказалась датированной двадцать шестым октябрем одна тысяча двадцать первого года. По календарю принятому в империи эннэми, естественно. И если в кафетериях столицы не принято подавать архивную прессу, то точка привязки по времени есть. Теперь следовало изучить прихваченные документы.

Согласно отметкам в паспорте, Уильяму Смаялу, а теперь и Весту недавно исполнилось двадцать шесть лет и проживал он по улице Непобежденных героев, под номером восемнадцать. Женой и детьми покойник, к счастью, оказался не обременен… Отсутствие в адресном штампе номера квартиры наводило на мысль о наличие в его собственности отдельного строения, а заодно подтверждало принадлежность к зажиточному сословию. Но серебряная каемка на пластиковой карточке уточняла, что семья Смаялов не относится к очень состоятельному сословию, а в лучшем случае владеет небольшой лавкой, таким же кафетерием, парикмахерской или чем-то подобным. Но, как говорится, подобранному на обочине коню в зубы не заглядывают, а в мире, где правят деньги, достаток, пусть и не слишком большой — лучший способ маскировки и возможность для вживания.

Задумавшись, Вест кивнул соглашаясь с собой, а когда перед ним оказалась тарелка с ломтем прожаренного мяса и гарниром, отказываться не стал. Метаболизм у людей и эннэми практически не отличался, да и вообще, как ему объяснили почти перед самой отправкой, Климук мог не опасаться ядов. Такая вот у него оказалась врожденная способность, благодаря которой, при выборе кандидатов, комиссия остановилась именно на нем.

За едой, отличным кофе и размышлениями Вест и не заметил, как минула полночь. Опомнился только, когда кельнер стал слишком часто останавливаться возле столика и громко покашливать, при этом выразительно поглядывая на часы над дверью.

Наступала вторая стадия внедрения во вражескую среду, а с ней — время искать убежище в стенах «родного» дома, находящегося, согласно прописке, по улице Непобежденных героев.

Вест легко потянулся и бросил на стол купюру среднего размера. Пока не обоснуется, деньги стоило бы поберечь, но, на всякий случай, решил оставить о себе приятное впечатление. Небрежно кивнул угодливо поклонившемуся кельнеру и вышел на обезлюдевшую, по причине позднего времени, улицу. Теперь оставалось только поймать лучшего помощника всех приезжих, в том числе и разведчиков, городского извозчика — таксиста. Того самого, который с древних времен в состоянии заменить и справочник и учебник географии.