Я один вижу подсказки 8

Глава 23 – Ритуал

Трудно было объяснить поведение Витта. Неужели, избив слабую девушку, люди начинают верить, что становятся всесильными?

Честно говоря, его слова о том, что он убьёт нас обоих, даже рассмешили меня. Я с издёвкой махнул ему рукой:

– Давай, нападай.

Он сорвался с места, будто его спустили с цепи. Размахивал своим копьём, стремясь подобраться поближе, выискивая слабое место.

Вот только у меня их не было. Я протянул руку и поднял вверх его же копьё. Витт был гордым, в бою он никогда бы не выпустил оружие. Поэтому теперь повис на древке, как упрямый ребёнок.

– Отпусти, – потребовал он.

Звучало странно, просить отпустить его собственное оружие. Я даже слегка потряс копьё из стороны в сторону, надеясь, что он сам упадёт. Не вышло. Пришлось ударить его о землю.

– А ты силён, – выдохнул он, вытирая с губ то ли кровь, то ли слюни.

В его глазах уже читался страх. Возможно, он хотел бы убежать, но понимал, что вокруг барьер. И выхода у него, по сути, было два: убить… или быть убитым.

Неудивительно, что он больше не стал сдерживаться и обратился в ящера. Огромного и ревущего. Он рос на глазах и скалился, широко раскрыв пасть.

Я тоже решил не сдерживаться и начал быстро увеличиваться в размерах. Теперь в храме стояли уже два чудовища. Одно – гигант. Второе – ящерица.

Хотя нет, не стояли. Ящер уже мчался прочь, со всех лап спасаясь от меня.

Я прыгнул. Прижал его к земле. Он оказался слишком мал, как варан средних размеров против взрослого мужчины. Я навалился на него всем телом, прижал к полу, обхватив за горло.

– КРИИИИ!

Тот ревел как не в себя, что было неприятно. Поэтому схватил его пасть с двух сторон и разорвал. Так, что нижняя челюсть повисла на связках, а язык вывалился наружу.

На самом деле, убить его можно было ещё пять минут назад. Мне же хотелось, чтобы он немного помучился перед смертью. Всё-таки это было «представление». Для одного-единственного зрителя.

Краса, что сначала лежала неподвижно, теперь приподнялась на локтях. Она наблюдала, как из Витта выбивают всё дерьмо.

А потом я швырнул его тело прямо перед ней, всего в метре. Он вернулся в человеческую форму, но выглядел жалко. Унизительно жалко. Никакой надменности на лице уже не было. Только страх. И даже мольба:

– Прошу, не убивай меня...

Похоже, раз у него не вышло ни запугать, ни победить силой, он решил пустить в ход последний козырь, попытаться подкупить.

Из своего пространственного кольца он извлёк небольшую бутылочку. Внутри – синяя пилюля. Как пояснил сам Витт:

– Это пилюля Неба. С её помощью можно прорваться на небесную стадию. Я готов отдать её тебе… если ты отпустишь меня.

– Вот как? – моя бровь приподнялась. – А что мешает мне забрать её с твоего трупа?

– ТО, ЧТО ЕСЛИ ТЫ СДЕЛАЕШЬ ЕЩЁ ХОТЯ БЫ ШАГ – Я УНИЧТОЖУ ЕЁ!

Он снова перешёл на крик, но я продолжал идти. Медленно, шаг за шагом, приближался к нему. А он всё медлил. Ждал. Надеялся, что я остановлюсь.

Только вот никто не собирался останавливаться. Слишком уж знакомой показалась мне эта пилюля. Она была почти идентична той, что когда-то нашёл во дворце Дао.

А это означало, что даже будучи на стадии Потока, я уже держал в руках средство для прорыва на стадию Неба.

– НЕ ПОДХОДИ!

Раздался резкий хлопок, будто что-то лопнуло. И в следующий миг плотная небесная энергия вырвалась наружу. Она не растеклась по земле. Напротив, словно стремилась вернуться туда, где ей и место – ввысь, к самому небу.

Бам! Бам! Бам!

Я начал избивать Витта. Без жалости. Один удар, за другим. Его ядро уже было уничтожено, но избиение не остановилось.

В какой-то момент из тела вырвался дух. Тень чего-то сильного, но и он ничего не смог со мной поделать.

В конце концов, Витт перестал дышать. Он лежал, уставившись в серое, безжизненное небо, с выражением, будто до последнего не мог поверить, что всё закончится именно так.

Что ж, надеюсь, это станет для него уроком. Может, в следующей жизни он станет «хорошим мальчиком».

Пока же я просто снял с его пальца кольцо. Достал яд, взятый из сокровищницы, тот самый, что растворяет тела. На всякий случай: мало ли у врага есть способ обмануть смерть.

Вдвоём мы смотрели, как тело главного ученика Школы Трёхглавого Дракона обращается в прах.

Пять минут стояла полная тишина.

Я не знал, с чего начать разговор, но тянуть смысла не было. Потому начал с самой банальной фразы:

– Ну… как ты? Полегчало?

Вопрос вышел таким глупым, что Краса только закатила глаза и снова опустила голову на землю.

– Это «нет»?

– Просто убей меня, – всё же ответила она.

– Ты такая молодая, а уже к смерти стремишься.

– Мне всё равно… Если не ты – через пару часов всё равно умру…

Причина заключалась в самой местности. Здесь царили смертельные эманации. Место, совершенно не подходило для обычного смертного. Хотя тело Красы и было достаточно крепким, этого было недостаточно.

Из моего тела вырвалось шинсу, окутывая девушку мягким синим светом. Энергия сформировала вокруг неё защитную сферу, не позволяя яду проникнуть внутрь. Она не умрёт и не заразится.

Вместо «спасибо» услышал:

– Бесишь.

– Да-да… Ты встать можешь?

– Нет.

– Тогда извини.

Осторожно подошёл, присел рядом и аккуратно поднял её на руки. Ожидал, что начнёт кричать, вырываться… но у неё просто не было на это сил. Говорила она тихо, будто каждое слово давалось с трудом. О сопротивлении речи и вовсе не шло.

Я понёс её в сторону врат главного храма Жар-Птицы.

– Что ты делаешь?

– А как ты думаешь? Ты же сама хотела сюда попасть, разве нет? Вот и несу тебя. Хотя бы посмотришь, что там внутри.

– Не нужно, – её голос был тихим, с едва уловимой грустью. – Это священное место. Там раньше проводили ритуалы. Я стремилась туда только потому, что искала путь к стадии Неба… другим способом.

Она сделала короткую паузу. Шинсу уже начинало восстанавливать её тело, но голос всё равно оставался слабым:

– Теперь всё потеряло смысл. Мне больше нечего там искать. Моё присутствие… лишь осквернит храм.

Слова её были странными. Я молча слушал, не перебивая. Наоборот, внутри появилась слабая радость. Хоть чуть-чуть, но она оживилась, заговорила.

Впрочем, я с её мнением был не согласен. Считал, что быть у самого порога своей мечты, и не заглянуть внутрь, как минимум глупо.

Когда мы подошли к величественным вратам, у меня за спиной возникла третья рука, сотканная из шинсу. В её пальцах находился ключ. Тот самый, которым открывал сокровищницу. Вставил его в замочную скважину.

Щелчок.

Двери распахнулись, и мы вошли внутрь.

С виду величественный храм оказался насквозь пропитан «похотью». Хотя ожидали увидеть нечто священное: место силы, уединения, молитвы. Перед нами предстало нечто совершенно иное. Прибежище, созданное самим сатаной.

Стены покрыты изображениями обнажённых людей, предающихся плотским утехам в самых разных позах. Это были не только фрески, но и мраморные статуи. Причём некоторые, в натуральную величину.

В центре огромного зала возвышался массивный алтарь. О его назначении можно было только догадываться: то ли здесь приносили жертвы, перерезая глотки на мраморной плите, то ли устраивали оргию в ритуальных целях.

– Не знал.

– Чего?

– Что у тебя такие интересы.

– Это не так. Я сама в шоке.

Так как девушка начинала злиться, не стал дальше подшучивать над ней. Мы решили просто осмотреть храм.

За главным залом находилось множество комнат. В каждой стояли кровати – разные по размеру и форме. Одну из этих комнат выбрали, чтобы отдохнуть.

Для чего?

Отдых требовался жене. Она не могла ходить, редко говорила. В какой-то момент та вообще могла только кивать, либо же отрицательно мотать головой.

Пришлось повозиться, чтобы вылечить её. Использовал свою жизненную силу. Мне было не жалко, так как получал её через технику «Первопредок».

Лечил медленно, постепенно. Боялся, что большой объём навредит телу. Однако уже через неделю она могла спокойно ходить, а через две вернула себе крепкое здоровое тело культиватора стадии Земли.

– Ты можешь пользоваться шинсу?

– Нет. Как будто что-то мешает мне.

Раз за разом она пыталась использовать начальную технику Потока. Ничего не получалось. Очень странно было: разрушение ядра ведёт к тому, что человек лишается возможности контролировать шинсу.

Несмотря на всё это, девушка не могла отходить далеко. Поэтому мы всегда ходили парой, чтобы барьер из шинсу мог защитить её от смертельной эманации.

Её ментальное здоровье стабилизировалось. По крайней мере, она перестала думать о смерти. Это уже хорошо.

Впрочем, было ещё одно важное изменение: её прежнее высокомерие исчезло. Я бы даже сказал, окончательно.

Мы просто разговаривали как обычные люди. Причём довольно часто. Когда закончились темы о культивации, мы начали рассказывать о своём детстве.

Мне не хотелось врать и рассказывать выдуманную историю о том, как я жил в Придее. Поэтому рассказал про настоящих родителей, про наш дом и какие с ними были «трудности».

Её детство было совсем другим. Культивация с ранних лет и до сегодняшнего дня. Ей было чуть больше двадцати, но, по сути, она ещё даже жизни не жила.

– Моя мама часто говорила, что все мужики – зло. Что они только об одном и думают.

– Да?

– Она была очень строгая.

– Ну… Вообще-то, не думаю, что она соврала.

Я улыбнулся, когда Краса перестала улыбаться. А затем мы снова засмеялись уже вместе. Наконец-то она хоть немного научилась смеяться.

Потихоньку мы продолжили исследовать храм. Нас интересовали именно книги и записи о ритуалах. Понятное дело, что это были за «ритуалы».

Основная суть: баланс Инь и Ян. Через взаимодействие мужской и женской энергий практикующие усиливают своё шинсу и добиваются гармонии.

Встречались и более таинственные практики. Например, ритуал «возрождения». Что-то вроде феникса, который возрождается из пепла.

Для этого требовались страшные условия. Один из культиваторов должен был лишиться своей культивации. Если обратиться к тексту из книги, то это звучало так:

«Мужское начало Ян входит в женскую Инь... В огне страсти происходит возрождение…»

Ритуал требовал крови жар-птицы и специального алтаря. Крови у нас не было, но сам алтарь находился в центре храма. Мы сидели рядом друг с другом, поглощённые чтением.

И вдруг почувствовал, как девушка начинает отдаляться. Медленно, но уверенно. Это поведение мне совсем не понравилось. Я взглянул на неё. Заметив мой взгляд, она спросила:

– Что?

– Что-что?

Мы переспросили друг друга ещё десять раз, застряв в этом лишённом смысла разговоре. Ни малейшего намёка на то, нужно ли использовать этот ритуал нам.

Пожав плечами, я продолжил читать. Не ради обряда, а скорее для общего понимания. Так сказать, для общего развития. Я, как человек умный, должен много знать.

Сама идея: чтобы «возродиться», нужно потерять всё. Отсылает к природе феникса. Чтобы вновь восстать из пепла, он должен сначала сгореть. Смерть как необходимое условие его перерождения.

Мы просто прочитали. Закрыли книгу, немного перекусили, отдохнули и начали исследовать уже подвал. Пока не появилась подсказка.

[Третий шкаф, вторая полка.]

Там стояла большая стеклянная банка. Старая, покрытая толстым слоем пыли и паутины.

– Что это?

– Думаю, что-то важное.

Аккуратно снял её с полки. Используя шинсу, очистил до первоначальной прозрачности, надеясь увидеть алую кровь легендарного существа. На дне же осталось лишь тёмное засохшее пятно.

– Это же она!

Краса очень эмоционально отреагировала. Её глаза заблестели от радости. У меня такого энтузиазма не было.

– Может, она. Только тебе не кажется, что та должна выглядеть иначе?

– У крови жар-птицы есть эффект возрождения. Всё, что нужно, добавить огня.

Такое предположение казалось логичным. На кончике пальца, по воле мысли, сформировалась маленькая бусина красного пламени. Она была плотной и тёплой.

Затем я осторожно провёл бусину через узкое горлышко внутрь бутылки. Почти сразу засохшее пятно внутри начало нагреваться. От нагрева в нём пробуждалась древняя сила.

Сначала появилась просто алая капля, а за ней всё больше и больше крови, пока бутылка не наполнилась яркой алой жидкостью.

– Получилось?

– Ага.

Затем снова наступила тишина. Мы ещё немного осмотрели подвал, затем пошли в главный зал храма.

Там по-прежнему было мрачно. Лишь тусклый свет свечей дрожал, создавая атмосферу, которую можно было бы назвать романтичной.

Мы сидели рядом, не слишком близко и не слишком далеко, просто молча наблюдая за изображениями, которые нас окружали.

И хотя многие из них были откровенно пошлыми, в них было что-то странно завораживающее. Рядом с нами стояла бутылка с кровью, а напротив – алтарь.

В такой момент было бы естественно сорвать с себя одежду и сразу же заняться делом. Однако я не спешил и не просил.

Ведь с моей стороны это было бы грубо. Не стоит забывать, что моя жена с лёгким прибабахом. Её даже можно назвать «дикой». Я боялся, что стоит упомянуть о ритуале «возрождения», как сразу начнётся:

«Как ты можешь? Тебе нужно только моё тело. Ты волк в овечьей шкуре».

Если честно, в этих словах был смысл. На самом деле, так-то всё именно так. Ритуал мне был не нужен. Не я потерял культивацию. И я ничего от этого ритуала не получаю.

Ничего, кроме как «завалить» такую красавицу. Замечу, что мои мысли наполовину чисты. Это всё делается с благими намерениями.

***

Краса сидела рядом и с облегчением думала:

«Хорошо, что вокруг темно и ничего не видно. Иначе бы он заметил, насколько пылает моё лицо».

Она прекрасно понимала всё.

«Это отличный шанс вернуть свою культивацию…»

Вот только была одна незначительная, но весьма мучительная загвоздка – произнести это вслух было ужасно стыдно.

Краса всю жизнь посвятила культивации. Это было её сутью, смыслом, привычной реальностью. Попросить о подобном? Ей кого-то убить проще!

Она была совершенно неопытна во всём, что касалось близости, нежности, любви. Никогда в этом не нуждалась. До сегодняшнего дня.

«И вообще… Как я это ему скажу? А давай-ка мы с тобой переспим?»

Раньше она воротила от него нос, считая его грязным, отвратительным отродьем. Жалким слабаком, которого нужно убить. А теперь?

«Нет… Просить об этом – это уж слишком…»

Если быть честной, её отношение к нему давно изменилось. Очень сильно. Сейчас она не только не возражала бы против ритуала. Наоборот, начала думать, что в этом нет ничего постыдного. В конце концов, они муж и жена.

Вместе поклялись перед небесами, вместе преодолевали тяжёлые испытания. Всё словно сошлось: время, обстоятельства, судьба.

«Нужно действовать».

Краса невольно сжала бёдра, её тело выдало напряжение прежде, чем она сама это осознала. Руки вцепились в край стула. Так крепко, что пальцы побелели.

Обстановка тоже не помогала: эта атмосфера, пропитанная смущающей интимностью, и откровенные картины на стенах лишь усугубляли внутреннее напряжение.

Она скользнула взглядом по своему мужу. Алексей сидел спокойно, даже немного развалившись на стуле, и рассматривал изображения, не придавая им никакого значения.

Он был погружён в свои мысли. Наверное, о чём-то важном. В последнее время Краса начала замечать: Алексей, как оказалось, человек очень серьёзный. И тут в её голове мелькнула мысль:

«Вот если бы он сам попросил…»

Вслух произнести подобное она не решилась. Это было невозможным. В помещении царила почти полная тишина. Лишь потрескивание свечей, лёгкое шуршание огня.

И вдруг Алексей улыбнулся. Как будто услышал её мысли.

– Так ты готова?

Она замолчала на пару секунд, словно проверяя саму себя.

– Угу.

Его губы медленно приблизились к её. Они поцеловались. В течение нескольких минут.

Затем девушка выпила кровь. Всю, что была в бутылке. Она уже была красной и горячей, но стала в разы горячее. Буквально выдыхала белый дым.

Обратной дороги уже не было. Кровь была выпита, и если они не продолжат, она просто умрёт.

Алексей осторожно взял её на руки и поднёс к алтарю. Снова начал целовать, но теперь уже согласно методу, указанному в книге.

Это было важно. Каждый этап. Это не было просто погружением в дикий порыв страсти. Ему приходилось работать головой и думать, как влить свою энергию так, чтобы она запустила процесс.

Он чувствовал себя каким-то программистом, который пишет код. Ведь всё зависело от него. И он делал всё так, как указывали подсказки.

С навыком Всеведущего он даже не думал, что что-то может не получиться. Когда ему указывали влить энергию, он вливал. Когда остановиться – он останавливался.

Где-то через пару часов Краса начала пылать. Пламя было необычным, красным и оранжевым. Она горела, но это не причиняло ей боли… Процесс продолжался.