Всадник с головой

Глава 8 Интим не предусмотрен

Кто-то из читателей был когда-нибудь за языковым барьером? То есть в ситуации, когда кругом живые люди, а ты не можешь донести до них свою мысль по причине незнания языка? Сто раз были? Не, в Турциях-Италиях несчитово, там у вас в руках доллары вперемешку с евро, там вас очень хотят понять. Вернее, хотят понять, как из вас эти купюры выцарапать, так хотят, что на пупе вертятся. А вот Виктор чуть менее года назад попал в такой вакуум и тут же бросился его заполнять. Так что ситуация, когда кругом дикари, лопочущие на своем непонятном нормальным людям языке. Его не пугала. Его больше волновало, сможет ли он потом догнать караван.

Потом, это после сексуального подвига, который стал одним из пунктов договора о мире и сотрудничестве. О перемирии и услугах определенного толка. Да уж, ситуация: он сдаёт свои мужественные гениталии в количестве один комплект в краткосрочную аренду, а индейцы предоставляют три пелотки в вечное пользование со всем, что к ним прикреплено. Впору загордиться от такого курса конвертации.

Волнение по поводу каравана всё-таки не было определяющим. Какой он будет следопыт, если не сможет найти след целого каравана? Направление знает, из леса выйдет, а там по коровьим лепехам да по конским яблокам сориентируется. Сейчас не время забивать голову этой ерундой, вон уже к стойбищу подъезжают. Кстати, а почему они не в лесу располагаются, эти дикари, раз там так классно? Магический фон зашкаливает, колдовать можно сколько хочешь… «Магический фон? А это не то, что я сейчас подумал?» — вслух и по-русски произнес Виктор. Может так быть, что магиация в больших дозах вредна? Или вредна всем, кроме магов, магических мутантов. Версия не хуже прочих, которых нет.

Читатель с большим опытом уже понял, что никакого описания процесса соития в книге нет и не будет. Да и чего описывать, наверняка каждый участвовал в этом процессе с той или иной стороны. Не в том плане, что кто-то был за рулем, а кто-то пострадавшим, а сверху или снизу. Как вариант спереди или сзади. Самые неудельные — справа или слева.

Так что я не буду рассказывать, что Вик похвалил себя за то, что прихватил в поездку свои старые армейские труселя. Носить он их перестал очень давно, практически сразу, отложив их как воспоминание о той иной жизни. НУ и в надежде, что однажды встретит ту единственную, которая на заказ пошьёт ему десяток таких же элегантных предметов туалета. Короче, науськанный Мигелем, в локацию индейцев он приехал в трусах под штанами. Поэтому собравшиеся на центральную «площадь» жители были несколько разочарованы. Что примечательно, мужчины тоже подтянулись, вероятно, они захотели сравнить свои мужеские стати с формами этого белого. Как белый надеялся, на глазок.

Дикари и дикарки повздыхали, когда увидели бойца в трусах, а потом женщины начали скидывать свои немногочисленные одежды. Вот первые две скинули на землю кожаные балахоны, оставшись в юбках. Вот юбки размотаны с бедер, явив миру пояса с двумя квадратами кожи спереди и сзади. Минуты не прошло, а примитивный стриптиз уже дошел до кульминации, когда они развязали пояса. И стоят две голые дамочки, демонстрируют себя прежде всего Вику. Еще одна, потом три девушки встали в импровизированный круг и начали разоблачаться. Еще… да куда вас столько. Он один!

А потом паника прошла, его же не заставляют жениться на всех сразу. И по очереди со всеми общаться не заставляют. Просто человеку облегчили проблему выбора. Вот же демон честный оказался! Кроме денег всё обещанное выдал. Прямо в трусах Счастливчик начал осмотр достопримечательностей. Ах да, мы же договорились, что я не стану описывать подробности. А то уже хотел начать: про небольшие груди с темными почти черными ореолами сосков, про редкие почти незаметные заросли на лобках. Да не, зарослями такое назвать нельзя, а с чем сравнить, Вик не знал, его как-то на сушняк пробило. Столько обнаженных девушек и женщин вблизи он видел вживую только на экране монитора.

Ни о какой интимности процесса речь не шла, это более всего походило на волонтерскую акцию. Типа раздачи гречки с тушенкой на патриотической акции, с той разницей, что кормили не всех, а самых фактурных, кого потом по телевизору показать не стыдно. Выбранные им две и третья были похожи как три капли воды. То есть с ногами, руками и прочими частями тела второго размера. Нулевой и первый он отбраковал. Третья чем-то напоминала жену старосты. Не тем, о чем можно было подумать, это было у всех, а какой-то аурой женскости, осознанной жизненной позицией, что ли. Её животик, грудь и глаза словно говорили громко, вслух: я женщина, моё призвание нравиться мужчинам, манипулировать ими, впитывать их и высушивать. Страшное дело!

А дальше как-то всё буднично вышло. Не то Вик не захотел, чтоб ополоснувшиеся девушки стояли перед палаткой (вигвам, типи, чум — да какая разница!), не то это они вперлись под полог, не обращая внимание на условности типа тайны интимного общения. Ну зашли и зашли. Спасибо, не набросились, как те поселковые. Смущение от откровенной бесстыдности происходящего, от понимания, что снаружи стоят односельчане вот этих двух голых девушек и одной женщины. Короче, неудобняк позорно проиграл длительному воздержанию, гормонам молодого тела и картинке троих коричневых женских тел, не обезображенных оленьими шкурами и слоями сала.

Запала хватило всем, фитиля тоже. Виктор, поставивший логическую точку в общении с представительницами местной культуры, на удивление не чувствовал себя смертельно уставшим или просто вымотанным. Он лежал на самой зрелой партнерше и терся с ней носами, словно еще не наигрался. Ах да, подробности обещал я вам не рассказывать, так что умолкаю. Мне и так очень неудобно от нечаянно увиденного.

На выходе из шатра его ждал конь, тыквенная емкость с водой и немой вопрос в глазах дикарей, мол, как оно?

— Всё хорошо, мне понравилось, спасибо. — Вик произнес это на русском языке, а потом подумал, что народ волнуется не за него. Пришлось добавлять, — всем всего хватило.

Чтоб его смогли понять, он поднял вверх ладонь с выставленными тремя пальцами. И тогда народ всё понял верно, разразившись поздравлениями на незнакомом языке. А девушки не вышли, они лежали на спинах, подложив под ягодицы валики из шкур. Естество белого вождя не та субстанция, которой можно дать стечь на землю. Прошу прощения за подробности, я не хотел.

Вик совершенно не переживал за свою безопасность, здесь не его современники кругом, а какие-то антиподы. В их городке за такой откровенный подкат к местным девицам могли и побить. Да что там, настолько откровенный подкат мог случиться только в состоянии сильного опьянения, по пьяни всякое бывает. И побить не могли, а обязаны были. А эти… Вику объяснили староста и Мигель, что раз шамана они отпустили, а к краснокожим девкам Счастливчик скатается прямо завтра, то на местных с этого момента повисает долг. И пока они не доставят в поселок трех обещанных невест, ни о какой войне или нападениях речи быть не может. Убивать врага, которому ты должен — это прямо совсем никак, такое пятно на собственной карме, что хуже и не придумаешь. Алонсо всё это разъяснял Виктору с таким лицом и интонациями, что Вик поверил — у них тут всё именно так и работает. В этом плане поселенцы недалеко ушли от дикарей-индейцев. Какое непуганое время. И общество!

Пока поправлял сбрую, затягивал подпругу, проверял подвязанные сумки, рядом крутился какой-то молодой и фактурный абориген, с жаром что-то доказывал Вику, чего-то от него требовал. Виктор как вежливый человек через раз соглашался, кивал головой. Он рассудил, что раз человек волнуется, что-то просительным тоном говорит, то наверняка он про свою подружку спрашивает. Или про сестру. Было бы бестактно промолчать или обидеть какой-то глупой фразой типа «да ничего у тебя подружка, сойдет». Хуже только сказать, что все они на одно лицо, и что лицо вообще не главное. Так что Счастливчик в конце концов доделал все свои дела и повернулся к индейцу. «Всё здорово, классная деваха, честное слово! Я не знаю, какая именно твоя, но как на мой вкус, то они все хороши, согласен?» Парень что-то промычал в ответ, видимо согласился. Так что Виктор со спокойной душой вскочил на коня и пустил его рысью. А то начнет этот малохольный детали выспрашивать, типа подход к невесте выяснять… А чего там искать, когда природа сама всё подскажет.

Маршрут его пролегал максимально просто — он возвращался к тому волшебному лесу, что подпитывает магов. Зачем? А чтоб оказаться в том месте, где караван вылился на равнину, а далее нет ничего проще, чем просто рысить по следу. По пути Вик пробовал подцеплять магией веточки и щепки, оставшиеся после каравана — в самом деле делать это было заметно труднее, чем на лесной поляне. Тем не менее, он продолжал свои тренировки, будучи уверенным, что не то время, чтобы расслабляться. Сегодня поленился, а завтра голову оторвали. Лишаться данного органа Счастливчик не хотел.

А потом ему в голову пришло, что управлять конем можно не только с помощью поводьев. И нет, он подумал не про свои ноги, до такого единения с животным следопыт пока не дошел. Он осознал, что потягивая правый или левый повод, просто поворачивает голову жеребца в нужную сторону, а конь без затей идет туда, куда его башку повернули. «Но башкой можно крутить и без повода» — Вик осознал двусмысленность этой фразы и засмеялся. А потом магическим посылом, который начал ощущать каким-то своим органом или шестым чувством, слегка повернул голову Ветерка. Ветерок всхрапнул, затряс головой и боле ника не отреагировал на такое воздействие. Эксперимент не удался — конь привык не к повороту головы, а тянущим ощущениям во рту, догадался Вик. Ну и ладно. Значит, надо учиться управлять коленями. Чего проще: пихай коленом коня и совмещай движение с работой поводом, он вскоре и привыкнет, голова вон какая здоровенная, ума много.

За всеми этими манипуляциями, которые Счастливчик производил прямо в пути, он как-то отвлекся от вроде бы привычного отслеживания округи. Казалось бы, это уже на автомате должно быть — едешь, крути головой на триста шестьдесят градусов. Ан нет, увлекся, загрузился и чуть не проспал: он услышал характерный топот копыт скачущего галопом коня. Приподнявшись в стременах и сев вполоборота назад он увидел приближающегося «на всех парах» дикаря. Еще минута и узнавание, это тот парнишка, который ему выносил благодарность за помощь в осеменение сестры или невесты. Блин, опять что-то лопотать будет?

Лопотать в этот раз юноша настроен не был, неуловимым движением он внезапно оказался с луком в руках, причем уже даже стрела лежит на тетиве! Вот индеец привстал в стременах, он что, стрелять будет? Досадливым движением ладони Виктор смахнул стрелу, вернее чуть подправил её полет так, что она промелькнула сбоку. Левая рука уже тянула за повод, переводя коня в циркуляцию, как говорят моряки, а в правой непонятно как оказался метательный клинок.

Они выстрелили одновременно, вернее стрельнул дикарь, а Вик метнул свой нож. Краснорожий выстрелил неточно, зато и в седле не сидел истуканом, свесившись в левую сторону, на ту руку, в которой держал лук. Вику даже пришлось подправлять своей волей брошенный клинок, а то бы он потерялся. Блин, это же надо! Совсем он тут одичал с этими дикарями: сейчас Витя поймал себя на том, что переживает за то, что чуть не потерял нож в траве, а не из-за смерти вон того незнакомца.

Индеец тащился за своей лошадью, зацепившись босой ногой в стремени. «А чего он босиком? А стремена у индейцев — это нормально?» — Странные мысли взамен испуга. Сейчас он по-хорошему должен воскликнуть: «Что я наделал! Я человека убил!» А не этот анализ картинки, не удивление по поводу экипировки противника.

— Иди сюда, лошадка, я тебя освобожу! Чего ты будешь с трупом по степи бегать?

Лошадка ничего не ответила, но сменила галоп сначала на рысь, далее на шаг, а потом и вовсе остановилась, давая следопыту освободить себя от наездника, внезапно ставшего такой неудобной ношей. Вик в полной мере выполнил своё обещание животному, на всякий случай, сначала накинув поводья на луку своего седла. С петелькой, естественно. Лошадь на равнине в одиночку весьма беззащитна, это он уже выучил. О животных надо заботиться в первую очередь, они не такие железные как люди.

По неожиданно появившейся привычке Вик обыскал мертвеца и его седельный мешок. Из интересного только тяжелые жёлтые камешки, даже скорее слиточки неправильной формы. Бронза или золото? А больше ничего полезного, не считать же лук за оружие. Даже внешне он выглядел хреноватенько, такой в их поселке никому будет не интересен. На пару секунд в голове мелькнула мысль: почему он напал? Что за немотивированная агрессия? Но глупо гадать, не имея достаточного количества данных для размышления, так что Вик выбросил из головы эти вопросы. Теперь у него две лошадки, значит надо больше овса, ячменя или еще какого зерна для личного транспорта. Заводная лошадь — это вторая лошадиная сила, практически удвоение мощности двигателя его средства передвижения.

Так что Вик помочился на дорожку, предварительно сделав поправку направление ветра. И ничего, что дорожка была шириной в несколько десятков метров, это было символично. Уже через десять минут после инцидента с непонятным человеком попаданец одвуконь ехал своим путем. Не то что он стал бездушным, но как его отец любил цитировать какого-то философа прошлого: «Бытие определяет сознание». Проще говоря, не мы такие — жизнь такова.

Я как автор тоже абсолютно не понимаю, с какой радости тот дикарь бросился нарушать племенные устои. Разве что он решил, что уже можно. Невест в поселок доставят независимо от того, будет ли жив этот бесстрашный белый вождь. С одной стороны, с таким врагом воевать почетно, а с другой — хлопотно. И избранница Неистовой Рыси, именно так звали невезучего индейца, почему-то начала поглядывать с каким-то непонятным превосходством в глазах. До стычки с чужаками всё было здорово, уже даже договорились о количестве шкур, выплачиваемых за невесту. То есть и потом никто не сказал, что жених не люб, но взгляд не подделаешь, восхищение сильным и смелым соплеменником, обещавшим взять девушку по имени Первый Луч, ушло. Постойте, так может он из-за этого и сорвался с резьбы, индеец этот? Нам с тобой, читатель, теперь всё ясно, а Счастливчику по барабану.

Ночь намекала, что скоро её смена, а Вик всё скакал по равнине. Нет, если быть точным в формулировках, то это была не совсем равнина, или равнина, но холмистая. Следопыты такие не любят — за небольшим холмом или в распадке, незаметном глазу, можно целую армию спрятать. И «скакал» — не совсем верное слово. Его лошади шли мерным шагом, периодически меняясь друг с другом в плане перевозки своего хозяина. Вещи, навьюченные на Ветерке, так и остались на нем как более сильном и откормленном животном. На трофейной лошади тоже был мешок со всякой всячиной, Вик прямо возле трупа всё вытряхнул в пыль, покопался немного, да так и оставил, даже самим мешком побрезговал. Эта вонючая гадость — сухпаёк? Спасибо, не надо! А вот это -сменная одежда? Нафиг-нафиг.

Между собой четвероногие поладили, им было тем легче это сделать, что коняшка убитого дикаря оказалась кобылой. То есть она и раньше ею была, но Вик с этим моментом столкнулся только сегодня. Импровизированное седло кобылки представляло из себя пук каких-то шкур, непонятно как закрепленных на хребте, но на удивление сидеть на этой фигне было удобно. Во всяком случае гораздо лучше, чем совсем без седла. Так удобнее и ему, и лошади. А про насекомых, живущих в подстилке, он пока думать не будет. Вот приедет в город и купит второе седло. Если надумает.

Додумать мысль про седло Вик не успел, впереди было интересное. Вдали виднелись огни, сто процентов это лагерь его каравана, разбившего стоянку!