Всадник с головой

Глава 30 Магия — это страшно

Судя по звукам, раздающимся со всех сторон, врага встретил не один Виктор, дежурная смена, или как там их называют, похватала что могла, и бросилась отражать первый натиск. Ну да, этим людям не нужен свет, чтоб найти что-то смертоносное на своем кораблике, они тут каждую щепку знают. Не то, что он. Правая рука шарит по груди в поисках метательных ножей. Откуда ножи, они в сундуке вместе с перевязью лежат, милок! Попал ты в ситуацию безоружный, хоть в штанах, и то удивительно.

Вик всё еще не ощущал себя полноценным боевым магом, несущим смерть в ряды врага. Он просто разведчик, просто хочет жить, ради этого порой приходится применять свои способности, магию долбанную эту. А оно ему надо? Надо ему вот так сидеть возле мачты и смотреть, как в его сторону бежит вон та скотина с тесаком в руке? Уже никто никуда не бежит. Сдвинуть гортань на пять сантиметров ничуть не сложнее, чем сдвинуть дверной засов, особенно, когда видишь эту гортань. Одно рудиментарное движение пальцами правой руки, совершенно не нужное для магического импульса, и вот уже мужик с вырванным кадыком падает, обливаясь своей кровью.

Вик вдруг поймал себя на том, что его сейчас больше всего волнует не собственное спасение, а вопрос, не облился ли он кровью. Похоже, накрыло. Его аккуратность, взращённая после переноса в этот мир, отошла на второй план. Страх снова уступил место бесшабашности боя, когда у тебя всё получается, когда ты практически бессмертный. Вероятно, это чувство продержится до первой стрелы в плече, до первого клинка в брюхе. А пока только бой, только хардкор!

И он подобрался на карачках к свежему трупу, теперь в его левой руке крышка от бочки, а в правой трофейный тесак. Зачем? На всякий случай, потому что основным поражающим фактором в его версии боя будет магия. Бойся, пират, маг-кинетик выходит на охоту за головами! А потом его словно из шланга ледяной водой окатили. Или не словно, потому что он опять валяется на палубе, но в этот раз совершенно мокрый. Откуда такой напор? А от мачты, воле которой он сидел. Мачта, тоже мокрая, но уже потерявшая целостность как рассерженный ёж ощетинилась щепой и трещит на своем ежином языке. Чего это она?

И только когда сначала медленно, а потом всё быстрее конструкция стала валиться, Вик догадался — по ней саданули водяным лезвием. Или копьём, как не назови, а результат один — их мачта, так не потеряв парус, завалилась в сторону вражеского корабля, став еще одни мостиком взаимопроникновения культур. То есть Виктор бы по ней не решился бежать на чужой корабль, но в кино так делают сплошь и рядом. Или и он сможет, вон рея удачно сложилась вдоль основного ствола, парус, обмотка — смотрится надежно, насколько может выглядеть надежной завалившаяся мачта между двумя качающимися кораблями. С учетом того, что дело происходит в темноте, разрываемой всполохами огня и вспышками.

А вспышки, это чего? Неужто Харальд дер Блом решил не тихушничать? Виктору говорили, что огневиков раньше к кораблям на пушечный выстрел не подпускали, даром, что и пушек тогда не было. Уж дюже маги огня вспыльчивые люди. А потом из графства одного начали продавать магические жезлы и прочие бабахи, которые только огненным магам подчиняются. И уж так по делу они пришлись на море, что без огневика вроде и корабль как воин без меча. Вот и их «Красотка» ходит без воздушника, без водника, зато с огневиком.

Вик выпрямился, ногой пошаркав по мокрой палубе. Не страшно, не сгорим — тут после тумана воды столько, что устанешь поджигать. Он попытался залезть на мачту, но снова упал, не его это — скакать по вантам и реям. Да и не факт, что мысль пролезть на вражескую палубу и ударить в тыл в одно лицо это хорошая мысль. Лучше в строю со своими теснить противника, а лучше не в строю, а за строем, если они его уже сформировали. Маг он или погулять вышел?

Это я вам долго рассказываю, что у героя в голове носилось, а на самом деле прошло всего одно мгновение. Или нет? Время в бою течет очень странно, зачастую рывками, так что сказать, сколько секунд, минут или часов назад началось всё это безобразие, непосредственному участнику схватки сложно. Мне показалось, что уже через пару минут экипаж «Красотки» смог организовать нормальную оборону. А еще через пять минут капитан начал орать на Арнольдо тупого идиота, чтоб тот не смел рубить кошки, оказывается, у дер Блома появилась мысль не просто всех победить, не просто нагнуть, а хапнуть корабль тупых недоумков.

Да, Арнолдо никуда не пропал. Первую минуту он вертел головой, пытаясь понять, куда делся его новый хозяин на таком несчастливом корабле, где наниматели вечно теряются. А потом опомнился, перестал тупо отбиваться и начал сокращать поголовье крупного пиратского скота. Не так эффективно, как Вик, но тоже решительно. Слуга допетрил, что чем меньше врага на палубе, тем выше шансы сберечь жизнь такого приличного работодателя, как этот новый хозяин шевалье Виктор.

Когда Вик Счастливчик, пассажир и маг-телекинетик вновь оказался в поле зрения экипажа «Красотки», никто не смог бы усомниться в его бесстрашии и боевых навыках. Этот смелый шевалье оседлал качающуюся мачту, как горячего скакуна над головами сражающихся, одной рукой он держал крышку от бочки, словно щит, а второй то балансировал, то цеплялся за мачту. Суть его действий была непонятна, но чёртовы пираты безо всякого повода то захлёбывались кровью и бились в конвульсиях на палубе, то срывались с бортов и реи своей лоханки как беременные маркитантки с крыши телеги. А нефиг было метать стрелы с мачт! И становилось понятно — это магия! Не такая эффектная, как у их капитана, швыряющего сгустки огня в лица врагов, но вполне действенная.

«Не подпалите мне корабль, свинские шельмы!» — раздалось над схваткой. Удивительно, но это кричал капитан-огневик, который уже видел вражескую посудину своей собственностью и не хотел терять новое движимое ветром имущество. Кто-то на той стороне попытался расцепить два корабля, де-факто признавая себя проигравшей стороной, но какие там игры! Не каждый бой можно проиграть, иногда поражение означает физическое истребление. Вот и тут всплыла старая истина про то, что торговец не пират ровно до того момента, пока это ему не выгодно.

Арнолдо не стремился к подвигам, он был слугой. Потому не рвался на борт вражеской посудины, не совершал эпических подвигов, он просто следил за тем, где находится его господин. И когда тот таки ухитрился по спутанным вантам упавшей мачты верхом перескочить на тот корабль, слуга спокойно и без затей перешел туда же по абордажному мостику. Из тех. Кто был против такого перемещения, один упал под ударом его топора, а второй полетел в воду сам, смешно дернувшись вперед головой. Видимо, не сам.

Вик, без задней мысли заскочивший на рею прямоугольного паруса одной из мачт, первым делом как следует вцепился всеми конечностями во всё, за что можно было ухватиться. Его уже отпустило, сейчас он проникновенным голосом опрашивал себя, за каким Витя сюда поперся, дурашка эдакий. Попутно приходилось вертеть головой, потому как опять хотелось жить. Кто там пытается не пустить его слугу к хозяину? По затылку получи! Кто хрипит нах головой на верхушке мачты? Удар, который не мог быть нанесен, свалил пирата куда-то вниз. Судя по звуку падения, человек встретил палубу, не сгруппировавшись.

Он некстати вспомнил детскую сказку про Машеньку и Медведя и присказку из неё: «Высоко сижу, далеко гляжу!» По ходу, Машенькой подрабатывает сейчас сам Виктор, а медведей надо искать. «Найду — кадык вырву!» — кровожадно подумал герой. И находил, что интересно, и вырывал…

— Ваша милость! Всё! — Неожиданно донеслось снизу.

— Да, ваше магичество, на палубе больше никого из пиратов, не извольте больше душегубствовать! Мы вниз спускаемся, мы дальше сами!

— Хозяин, спускайтесь! Я спину подставлю! — А вот это уже голос Арнолдо, пора и в самом деле заканчивать бороться за свою жизнь.

И Вик спустился с мачты. Не так лихо, как делают это матросы, не без помощи слуги, а зато не упал. И по глазам окружающих Виктор понял, что смеяться над ним никто не будет. Из присутствующих здесь — никто и никогда. Потому что маг, работающий на столь близкой дистанции, оказывается, это очень страшно. Из капитан показался меньшим из зол, он хоть и кидается огнем, но гораздо реже, чем этот тип вырывает кадыки живым людям. А что происходит с врагами, когда Харальд дер Блом попадает в них своими жезлами, никто не видит. Капитан на фоне этого пассажира просто душка.

Никто не удивился, что в трюме выпали в осадок самые неагрессивные члены команды напавшего в ночи корабля. Они же самые живые, самые разговорчивые, лояльные и целиком осуждающие политику их бывшего хозяина-пирата. Да, мага-водника, в чем никто не сомневался. Пиратом тот был беспринципным, то есть не гнушающимся подрабатывать торговлишкой, но именно что подрабатывать.

По чудесной тактике тоже всё оказалось «просто и очевидно». Выходили на промысел, высматривали жертву, прикидывали её маршрут. Далее шли пересекающимся курсом на быстром и юрком ялике с черным корпусом и черным парусом. Подкрадывались в сумерках. Наводили туману, а потом ждали корабль-матку, с которого и совершали абордаж. Всё было изящно, аккуратно и срабатывало всегда, то есть четыре прошлых раза. А на пятый раз лавочка закрылась: слишком серьезный отпор с первой же самой драгоценной минуты боя, слишком много магов в экипаже, слишком все злые у вас…

Последняя фраза — это была прямая речь, если что. Но никто не проникся, не испытал сочувствие к невезучим выжившим пиратам. И в самом деле на «Красотке» все были ну очень злые. Это ж надо такому случиться, что туда плыли и нарвались, обратно шли — и снова пираты!

— Да таких вешать надо! — Раздалось с палубы родной посудины.

— Это капитану решать! — Полемизировали с палубы захваченного корабля.

— Да чего там решать, вешайте уже! — Кто-то поставил точку в споре голосом Харальда дер Блома. И вытащенных наверх троих выживших пиратов без раздумий и дополнительных споров повесили, благо народ хорошо знал специфику данного наказания. А уж из моряков каждый первый умел вязать узлы и обращаться с канатами.

По мнению Виктора после потери некоторого числа членов команды их судна могут возникнуть сложности с его обслуживанием, а тут такое безответственное отношение к трудовым резервам, надо было бы их к делу приставить. Но он промолчал, чтоб не оказаться в роли посмешища, а того хуже, всеобщего раздражителя. Кто их знает, каковы традиции у моряцкой братии?

Самое удивительное, что поредевшая команда без всяких проволочек и не дожидаясь утра, бросилась наводить порядок на обоих кораблях. Вика это слегка обескуражило — он считал, что сейчас корабль неудачников быстро обыщут на предмет ценного, а потом затопят. Хрена два! Первый же вопрос всё раскрыл — самое ценное на корабле это сам корабль, и бросать или топить его никто не даст, даже если будут умирать от голода и жажды. А тут дополнительный провиант и запас воды под боком.

Так что утром сформируют команду на трофей и пойдут тихонечко, чтоб не потерять его. А потом поделят в соответствии с правилами: половина стоимости капитану, вторая на команду пойдет. И тут в голове Виктора что-то такое зашевелилось. Он же состоит в контр-аборжадной команде на время плавания? То есть в контр-абордажной, но как верно говорят в таких случаях, «оговорочка по Фрейду», жадность не самое плохое чувство, если в меру. Как члену команды ему положена доля. А раз он в команде на позиции боевого мага, то доля ему положена не одна. Сколько? Кого бы спросить? Кроме Арнолдо на борту доверять особо не кому в этом вопросе. Кстати, слуга может рассчитывать на долю?

Разговор со слугой, который принял несведущность хозяина в данном вопросе как неумение сухопутного разобраться в морских делах, упростил понимание. Слуге доля не полагается, он всего лишь продолжение руки господина типа оружия. Но господину со слугой положено больше долей, а магу положено вообще дофигища! Сколько конкретно, обговаривается на берегу. И это не фигура речи, на самом деле надо было обговаривать долю Виктора прямо на берегу при заключении договора об оказании услуг по перевозке его через Срединное море. А так… Горлом брать теперь только и харизмой, выбивая свои доли постфактум.

Из почти сотни убитых злоумышленников на долю Счастливчика отнесли десяток, слегка округлив число в какую-то из сторон. Пойди посчитай, сколько человек он сбросил в воду, а из воды в такой драке не выплыть никому. Так здесь принято считать. Если ты в доспехе и с оружием свалился в воду, то без умения плавать тебе прямая дорога на дно. Эффективность слуги тоже не оспаривалась — в одном строю со всеми тот махал боевым топором и был замечен.

Так или иначе, но семь долей Вик выторговал, ему оставалось всего лишь дождаться вместе с командой реализации трофея, а потом насладиться призом. Сколько ждать? Это как повезет, за месячишко при доле везения найти хорошего покупателя можно. Еще пару недель он будет собирать деньги…

— Чтоб долго не рассуждать на эту тему, шевалье, я предлагаю тебе прямо сейчас сотню золотых. Не в счет твоей доли, а вместо неё. — Капитан даже попытался изобразить на лице невозмутимость, но покерфейс не строился. Было видно, что Вика обучают.

— Да зачем это вам, дер Блом, зачем так рисковать! А ну как моё вознаграждение в итоге окажется меньше? Я никуда не спешу, так что подожду реализации трофея. А потом совершенно честно получу свои семь долей от продажи. Так ведь будет правильно?

— Сто тридцать монет вас устроит?

— Да, сто тридцать золотых далеров или иных монет на эту сумму меня вполне устроит. — Вик не поддался на провокацию, чётко и недвусмысленно проговорив, какие монеты имеются в виду.

— Уговор?

— Если оплата сразу, то уговор! — И Виктор протянул руку, демонстрируя готовность заключить договор тут же.

Сделка не только была заключена, но и проведена, не отходя от кассы. От судовой кассы, естественно. Сто тридцать золотых потянули больше, чем на два с половиной килограмма, так что кожаный кошель был весьма тяжел при своих скромных размерах. Скромных — если сравнивать с серебром, так что Вику повезло. А еще ему пришло в голову, что у пирата тоже была судовая касса, а в ней какое-то количество налички. Но он промолчал, не надо гневить судьбу, и так хорошо вышло: и жив остался. И денег поднял солидно.

Хотя с пластиковой картой было удобно, тут не захочешь, а пожалеешь, что не дома. С другой стороны, в том мире Вик никогда не «пилил» океанские яхты. Семь процентов от такой трехпалубной красавицы — это наверно очень много, не вышепчешь. А тут денежки не просто под рукой, за пазухой!

А потом капитан вышел на мостик и громко объявил, что выкупил причитающиеся магу Виктору Счастливчику семь долей. Матросы пообсуждали событие, но удивляться или роптать не стали. Всякий видел, что польза от этого мага была немалая, своих семи долей в трофее он стоил. А Вик в очередной раз понял, что с экономической грамотностью у моряков всё в порядке. Он уже давно понял, в этом неправильном Средневековье, если его можно так называть, забитых тупых крестьян нет. Палец в рот никому класть не рекомендуется. Приятное исключение — та девица, которая приходила к нему в трактире, когда воздержание начало сильно нервировать. Та знала, что следует делать с пальцем во рту и доказала это на все заплаченные реалы.

Не смотря на начавшийся дождь, слуга опять не пошел ночевать в трюм. Он оттянул кусок паруса над «ложем» Виктора и как-то его закрепил, создав импровизированный полог над палубой. Вик подумал, что это правильно, вдруг кто-то из матросов решится улучшить своё материальное положение за его счет. Когда вешали тех бедолаг, были слышны высказываемые к пиратам претензии. Так вот, вешали их не за то, что пираты, а за неверный выбор добычи. «Ишь чего удумали, на нас напасть! Что вам тварям, других кораблей в море мало было!»

Неожиданно для себя, Арнолдо стал обладателем капитала в два золотых, которые ему выдал Вик, назвав деньги его долей за бой. Не сказать, чтоб очень сильно неожиданно, но приятно. Нормальный хозяин всегда поощряет слуг за сохранение своей жизни в бою или иной опасности. Другое дело, что не всегда попадается нормальный хозяин. Потому и меняет слуг иной господин по два раза за год, а у другого они служат десятилетиями. От добра добра не ищут.