Всадник с головой

Глава 11 Золото

— Здравствуйте, сенейро Гордон! — Вик решил проявить уважение к как бы слуге как бы закона. — Поймали вора, побили чутка, теперь народу показываем.

— С какой целью?

— Вдруг кто узнает своего обидчика, вдругорядь опасаться на рынке станет! — Поддержал Мигель товарища, пусть все знают, что у них все друг за дружку.

— Ремень, а ты тут каким боком? Или тебя этот воришка тоже обидел? — С усмешкой отпустил оскорбительное предположение шериф. Даже Вик сообразил, что заподозрить в ухаре потерпевшего было не шибко тонкой издевкой.

— А я иду, вижу, как прохожего бьют. Дай, думаю, спасу, пока не забили насмерть. Народец нынче пошел обидчивый, любого затоптать может, если скопом.

— Так и было, — оборвал словоизлияние бандита Вик, — а теперь он нам торчит три золотых за свою дворняжку, которая не того укусила.

— Вот стоим чин чинарем обсуждаем, как они платить станут, какой монетой. — Завершил мысль Мигель. Справно получилось у разведчиков, словно по шпаргалке чешут.

— Я не понял! — Ремень сбился с тона.

— Раз не понял, я разъясню тебе, — Гордон надавил интонацией. — Должен, так плати. Не должен — иди. Тебе говорено было, нарветесь на того, у кого зубы длиннее, кровушкой умоетесь. Дурак ты и выкручивайся сам. Сенейры следопыты, у милицианос города Уонд по поводу данной истории к вам претензий нет и не будет.

— Гордон, ты не будешь за них заступаться?

— Вот же идиот! Я вас прикрывать не стану! Пусть они вас хоть прямо сейчас на куски порежут, как с дикарями привыкли поступать. — И шериф ушел в сторону, откуда пришел.

— Ну что, мальчики, теперь нам никто не помешает закончить беседу, так ведь! — Счастливчик решил, что пора дожимать клиентов. Тем более, что он понял, они с Мигелем и в самом деле способны порвать этих с позволения сказать бандитов как Тузик грелку.

— Ладно, считай, что закончили. Ровно расходимся. — Самый молчаливый ухарь решил поставить точку в разговоре.

— Угу. Три золотых с вас, и разбежались. Иначе не уйдете теперь. — Вик чувствовал, как потек сок.

— Это почему? Ты что ли не отпустишь? Не много на себя берешь?

— Мёртвые не ходят. Гордон разрешил вас прямо тут кончать. Так что, какое будет ваше правильное решение?

— Чёрт с тобой, забирайте золотые. Только смотрите…

— Мигель, получи с уважаемых горожан должок!

И Мигель не счел за оскорбление, что его более молодой и менее опытный товарищ командует им. Всякой команде место и время, как оказалось, в городе Счастливчик ориентируется лучше него.

— Любезные, вы не обиделись? Или так и будете ходить обиженные на нас?

— Да пошёл ты! Ровно всё! — Один из троицы отсчитал монеты и кинул через плечо, — на обиженных воду возят!

— Эй! Как вас там, Ремень! А доходягу этого вы не заберет что ли? — Счастливчик с удивлением смотрел на ставшего никому ненужным неудачника-вора, который только сейчас начал приходить в себя после ударов судьбы, обрушившихся на его затылок.

— Нафиг нам этот слабак нужен! Не сдохнет, сам дойдет, у нищих слуг нет.

Ты гляди, подумал Витя, мир другой, а понятия у братвы схожие. Чуден мир, с какого боку не посмотреть. А что подумал Мигель, никто не знает, потому как он давно научился держать язык за зубами. Просто каталонец зауважал Вика капельку больше, а еще в очередной раз понял — аристократы сделаны из другого теста. Даже если не брать магию в расчет, всё равно Счастливчик вон как себя держит и с простыми людьми, и с другими благородными вроде Гордона, и со шпаной. Это скорее всего у них в крови. Как умение летать у птиц.

Вообще, в головах у простолюдинов в отношении благородных господ очень всё неоднозначно. С одной стороны, они слишком носы задирают и сидят на шее у народа. А с другой ежели, то и ума у них побольше, и вояки они отменные, и организовать любое дело у них выходит не в пример лучше, чем у простяков. Одно слово — голубая кровь, аристократия. Короче говоря, простые каталонцы благородных одновременно уважали и недолюбливали. Недолюбливать Счастливчика было вроде не за что, разве что Стив на него обижался за то, что парень шибко высоко вознесся, да Лео с Мигелем слегка сильно завидовали его фарту. Пользы от парня поселенцы видели больше, чем проблем.

Вот и сейчас, вроде сам нашел беду им двоим на головы, да сам с прибытком её и разрешил. Три золотых на двоих! Мигелю даже в голову не могло прийти, что такие деньжищи можно поделить не поровну, так и вышло. Две золотые монеты разменивать не стали, каждый взял одну монету. Ведь далеры удобнее спрятать от чужих глаз, а один золотой разменяли на серебро. По пятьдесят пять каталанских реалов вперемешку с мерсальскими гульденами пошло каждому в мошну. А те пять реалов, которые Вик срезал с воришки, оказались фальшивыми, если верить меняле. Но верить ему не с руки, монеты остались в мошне Счастливчика, и их делить не стали. Мигель пальцем не пошевелил, когда Вик того ловил и бил, так что всё честно вышло.

— Думаешь. Правда поддельные серебряки у того воришки были?

— Вик, да кто ж его знает! Это надо знатоком быть. Но у этих проходимцев всё может статься.

— Ты про менялу или вора?

— Да все они хороши! Цинк со свинцом в горах добывают, вполне можно подобрать состав, что по весу будет как чистое серебро. А уж по цвету тем более. Подлинная серебряная монета с патиной иначе выглядит, чем поддельная. Только где ты видел ненатертое серебро? — Счастливчик молчал, он до сегодняшнего дня вообще никакого серебра в таких количествах не видел. Цепочки и крестики не в счет. — Оно всё по карманам, по кошелям звенит, трется. Никакой патины нет на нём, так что фиг угадаешь.

— А если на зуб?

— Ты на зуб отличишь серебро от свинца с цинком? Тем более, что в монете и серебра сколько-то есть. Вот и я не отличу. А если в горсти настоящего серебра попадется одна фальшивая монета, то большой беды в том нет. Я так думаю. — Мигель сказал так авторитетно, что Вик решил с ним согласиться.

— Тебе виднее. А ты про белки рассказывал, я медные монетки еще не видел. У того вора их в мешочке не оказалось.

— Да и фиг с ними, на них кроме еды ничего не купишь. Мы же не голодные?

— Не голодные.

Кстати, Вик уже давно влился в ритм этого мира, где едят нормально два раза в день, еще один раз перекусывают, но не всегда. А вот так, как было там, дома, когда то к холодильнику подойдешь, то по пути купишь какую-то мелочь на один зуб, такого нет. И народ ходит такой себе стройный и подтянутый. Не отъевшийся тут народ.

— Что будем делать, куда пойдем? — Мигель намекнул, что с денежками у них под ногами появилось гораздо больше дорожек, чем полчаса назад. Серебро, оно замечательный спутник и экскурсовод.

— Не знаю, — Вик осознал. Что на самом деле не знает, что делать со свалившимся на него «богатством», — поели утром нормально, каша не пригорела. Из вещей мне вроде ничего не требуется. То есть кое-что я бы купил, но здесь такое не продают.

Его спутник услышал в этой фразе что-то своё и посмурнел. Он давно догадывался, что Счастливчик не настолько обеспамятел, когда свалился на головы жителям посёлка, чтоб не помнить, кто он и откуда. Просто не хочет человек рассказывать о себе — это нормально, он в своём праве. Но по поведению видно, что непростой типчик, не крестьянин. Кстати, многие втихаря чуть ли не пари заключали промеж собой на предмет того, когда Вик наиграется в тайну и расскажет, откуда он сбежал и какого он рода. Не вообще, какого роду-племени, а из какого рода конкретно.

А Вик безо всякого подтекста вспоминал, чего ему сейчас не хватает больше всего. Что бы он купил в первую очередь, если бы была такая возможность. Пистолет! Блин, нормальный пистик бы решил кучу проблем и предотвратил бы новые. Тем более, что проблем с ношением оружия в этом мире нет никаких. С другой стороны, к огнестрелу патронов не напасёшься, а его ножи практические вечные патроны, только подбирать не забывай.

Мобильник — классная штука, но только когда есть кому звонить. Так что сразу мимо. А если вспомнить про отсутствие здесь зарядки, то совсем мимо-мимо. Как и плеер с записанной музыкой. Здесь актуальнее была бы гитара. Для того, кто умеет на ней играть. И гитары наверняка в продаже есть или бывают иногда на заказ.

Мороженое! Вот это вещь стоящая! Виктор ощущал себя идиотом, когда вспоминал, сколько раз он мог купить и съесть в той жизни мороженое и не делал это. Почему? Как можно было не сожрать пару-троечку порций! Сейчас было бы не так грустно.

Он почему-то вспомнил одно из увольнений, в которое ходил незадолго до… до попадания (про смерть думать не хотелось). Тогда он не протупил и сожрал-таки мороженое со странным названием «Сорок восемь копеек». Стоило оно совсем не столько, а прямо вот немало стоило, а на вкус было просто как хороший пломбир без шоколада и прочих изысков. Так вот, у него было и время, и определенная сумма денег, и желание потратить её на себя любимого. Но ничего достойного придумать не получалось. Шаурма не считается, шаурму им и так притаскивали в часть то посыльные, то контрактники за мзду. И вот слонялся он по зачуханному городу вроде этого недоразумения, слонялся и не знал, на что потратить время и деньги. Пить нельзя, потом возвращаться в часть в поддатом виде не комильфо. Барагозить в трезвом виде глупо, в кино идти — проще по подпольному смартфону посмотреть что-то стоящее, а не ту муть, какую крутили в кино. В конце концов слегка подрались с местными и сбежали в часть — вот и вся веселуха.

Сейчас у него были примерно те же эмоции — скука, хоть морду кому начисть! Но этот пункт программы уже реализован, да и драки в этом мире другие, тут переломом дело может не ограничиться. Мигель классный парень и достойный товарищ, но ему не объяснить тоску Вика по нормальной жизни. То есть, можно и рассказать, но чем всё кончится? Как минимум, его ждет непониманием, еще и статус может смениться у Виктора, начнут шарахаться как от прокаженного. Одно дело, когда в поселке маг-инкогнито, совсем иное — если он с поехавшей крышей и может в любой момент неизвестно что выкинуть. Хотя Мигель может тупо не поверить в россказни, и тогда ничего не изменится. Так зачем воздух сотрясать? Вик с некоторых пор начал думать заранее, а не потом, когда приходит время разгребать последствия. Что-то похожее на смерть немного подкрутило мозги молодого человека, он начал пользоваться головой.

Ноги сами привели двух героев на рынок, причем ни один даже слова не сказал об этом. Но еще на подходе Мигель переложил свой кошель за пазуху. Да, у него был свой кошель! А Вик с самого начала кинул трофейную мошну во внутренний карман куртки ВКПО.

— Мигель, а реал здесь сколько белок стоит? — Вик аккуратно сформулировал вопрос, чтоб не подкопаться было. Слово «здесь» как бы обозначало, что в принципе он знает цену меди, но в другой местности.

— Да как везде в Старом мире, Счастливчик. Сорок белок с серебряке, реал по весу практически такой же, что и гульден, чуть легче денария. У нас тут любое серебро в ходу, сам видел.

— И ты говорил, медь не в ходу.

— Не в ходу. — Мигель сделал паузу и продолжил. — Везти белки из-за моря глупо, а своей меди тут нет. Совет начал белки их цинка чеканить. Они больше медных, но вроде ими тоже можно расплачиваться.

— Вроде?

— Ну да. Сам видишь, в поселках торговлишка пока не цветет, а когда в город едем, то помалу не закупаемся, при таких объемах товара речь идет даже не о реалах, а далерами расплачиваются старейшины.

И Вик положил себе в голову — есть какой-то Совет с большой буквы, а не просто совет поселенцев. Не такое это простое небось дело, ввести свою денежную систему. А вторым отложенным кусочком информации «на подумать» была мысль, что те такие уж простые люди были те ухари, с которыми они схлестнулись на улице. Раз золотая монета в такой цене, то её наличие в кармане горожанина представляется весьма сомнительным. А уж три монеты, отжатые прямо на улице — это вообще фантастика! Вот сколько стоит… хотя бы конь?

— Мигель, а сколько стоит хорошая лошадь здесь?

— Лошадь? Если породистая, хороших кровей, но не как у благородных, а просто хороших.

— Не тяни уже, неужели я трудный вопрос задал?

— Счастливчик, отстать, я думаю. Думаю, пару золотых потянет. Если полукровка, то золотой. А такие, как твои дикарские, шесть-семь десятков реалов стоят. Вот такой мой ответ.

«Ну ничего себе, это получается, у тех троих в карманах оказалось денег на новенькую Бэху, а то и на Мерс» — перевел ответ товарища в понятные ему образы Витя. Может, зря наехали на них? Да не, слабину бы дали, сами могли бы в долгах оказаться. И также же бы их стали пасти. Но уже не с целью поквитаться, а чтоб выдоить. Люди везде одинаковые, просто одни ходят с мобилами, а другие в магию верят. Или огнем швыряются. Попробуй не поверь, когда тебе в рожу выстрел из «Шмеля» прилетел. Он снова перевел мысли в привычные образы.

Сладости на прилавках внимания Вика не привлекли. На меду подешевле, сахарные дороже, только он уже не малыш, чтоб на сладкое стойку делать. Было бы мороженое… Но тут даже зимы нормальной нет, куда им! Тут даже пиво пьют теплое в жару. Опачки, а это что? На прилавке стоял горшочек, а за ним еще рядок таких же, но уже запечатанных вощеной бумагой.

— Смотри! — Глаза Мигеля были как у кота, нализавшегося валерьянки.

— Чего?

— Шоколад!

— Какой шоколад? Шоколад твердый в плитках.

— А этот густой и сладкий! И пахнет! Мне три года назад давали понюхать, а я исхитрился и лизнул. Это такое! Это ты не представляешь, какой вкус! Тоже небось из Пятигорья. Или из Приста, одна история.

— Ну да, шоколад вкусный. — Вик заглянул в душу и понял, что по шоколаду он не млеет. Тем более, что масса в горшочке больше походила на сгущенку с какао. В своё время ему хватило всего одной банки, чтоб наесться на всю жизнь. Семь лет было Витюшке, когда он в одиночку напал на банку шоколадной сгущенки, вооруженный столовой ложкой. Банки хватило ненадолго, живот потом болел, а попа не слиплась, родители соврали. С тех пор он к этому лакомству слегка охладел.

— Так ты ел его!

— Давно, в детстве. Много сожрал, теперь не хочется.

Вик сказал это без задней мысли, ему было невдомёк, сколько здесь может стоить такое количество шоколада, чтоб от него поплохело. А Мигель опять замкнулся. Ему стало окончательно ясно, что Счастливчик никакой не младший баронский сын, сбежавший из дома. Графский сынок — это самое меньшее! И магии его учили, вон как лихо с нею управляется. А что скрывается, ну значит что-то там нечисто. Не в том смысле, что его приятель нечист на руку, а история приключилась какая-то мутная. У этих благородных тоже всякое в их родах приключается. То бастарда признают, то главу рода траванут. Говорят, у них даже бабы в эти дела лезут. А чего, ей на кухне кашеварить не надо, перины им служанки взбивают, дом моют тоже не эти дамочки. Со скуки и не таким займешься. Всё зло от безделья.

Всё-таки два товарища купили себе лакомство — арахисовые бобы в меду. К удивлению Виктора, они продавались на палочках, как чупа-чупсы. А что, удобно. Обдул от прилипшего мусора, а дальше хоть лижи, хоть кусай — и руки чистые. В умиротворенном состоянии они сами не заметили, как зашли в какой-то закуток рыночной площади, где на импровизированном столе шла игра в кости.

— Ух ты! Давай поиграем! Я везучий, ты вообще Счастливчик — попрет!

— Мигель, остынь. Нам сегодня и так поперло. А тут мошенник на воре сидит и жуликом погоняет, я отвечаю!

— Ой, да как можно в кости жулить, Вик! Это ж игра на удачу. Сам говоришь, нам нынче фарт, нельзя останавливаться.

Вику очень захотелось стукнуть товарища по башке, чтоб у него мозги вернулись на свои места, но он подозревал, что это не поможет. Видать, Мигель тот еще игроман. Такого простыми аргументами не проймешь. Но и пускать дело на самотек нельзя, полтора далера — это очень большие деньги! Обидно будет, когда следопыт всё спустит. Причём именно не если, а когда.