Всадник с головой

Глава 20 Встреча

На дневной стоянке их увеличившаяся колонна заводных и вьючных коней была накормлена и напоена в соответствии с «Руководством по эксплуатации». То есть травой покормили всех, а зерна задали в небольших количествах и только тем животным, что под седлом. Все эти заботы возлагались на Луну, а мужчины занимались своими важными делами. И нет, они не чесали пузо в теньке. Вик отрисовывал карту пройденного маршрута, а Мигель обслуживал арбалеты, так сильно их выручившие.

Да, арбалет — это вам не винтовка, целый день ходить с заряженным оружием не получится — дуга ослабнет, тетива растянется. И что тогда делать, если в пустоши он под рукой постоянно должен не просто быть, а быть заряженным? Вот и приходилось по очереди разряжать то одну машинку, то другую. Да и разрядить его тоже непросто. Снять болт с тетивы и просто спустить её выстрелом нельзя, может и лопнуть. Болт жалко, так что приходится таскать с собой специальные тупые массивные болты, выпускаемые в землю.

Между делом Мигель начал пытать напарника насчет того, как жить дальше:

— Вик, ты же маг, скажи нам с Луной, что делать теперь?

— Да ты и сам знаешь. — Увидев ожидаемое недоумение на лице друга Вик продолжил, — Ты арбалетом всегда умел пользоваться? С первого раза начал попадать?

— Да нет, упражнялся с ним много, да ты и сам знаешь… — До него уже дошло, что именно его собеседник хотел сказать этими словами. — Ты хочешь сказать, что Луне надо упражняться в магии?

— Конечно. Много упражняться. Сначала учиться быстро перекидываться туда-сюда, потом в птичьем обличье бегать, плавать. Как утка. Ну и летать, разумеется.

— Да ладно тебе! Она научится летать?

— Не знаю. Если постарается. Хотя, как по мне, ей бы лучше совой оборачиваться или орлом. Крылья больше, можно просто планировать. На воздух опираться, то есть. Залез на холм, крылья расправил, против ветра подпрыгнул и держи себе поток ветра, только подруливай.

— И всё?

— Нам же кто-то рассказывал, что люди именно так начали летать на специально сделанных рамах, шёлком обтянутых.

— Так то маги воздуха!

— А то жена твоя, она же утка! Только тренироваться подальше отходите, пока я отдыхаю.

— Почему?

— Бабы у меня давно не было, завидно. Неохота лишний раз на зад твоей Луны пялиться. Она же голяком у тебя будет тренироваться.

— А-а, ну тогда терпи, раз жениться не захотел.

Мигель совершенно не ревновал жену к другу, отличающемуся свойственной благородным тактичностью. Ну увидел голой её, так он всех девок в поселке голыми видел. Что ж, после того его всем бить что ли? Тем более, что он Луну и спас своими советами, а вернее чёткими и своевременными приказами. Мудрый парень, чего там, ученый человек, не из простых.

Ехали оба следопыта с одной главной мыслью-печалью на двоих: что делать, когда окажется, что их никто в условленном месте не ждет? Ведь просрочили обозначенную дату. А ну как потенциальные партнеры обидятся и не будут ждать. Они же не в курсе, какие беды свалились на поселок в его неуёмной жажде нормально торговать. Нормально, то есть без посредников.

А Луны в голове ничего такого не свербило, она была вся в своём новом предназначении, то есть тренировалась то мысленно, то по-настоящему. От такого рвения сразу начало страдать качество еды, которую теперь она готовила наспех и спустя рукава. Мужчины терпели, только иногда немногословно указывали на то, что её взяли не этого всего, а для решения хозяйственных вопросов, чтоб сначала коней обиходила, потом лагерь разбила, мужчин покормила, печь протопила, воды наносила… Короче, всю мелочевку исполни, а потом превращайся в эту свою утку. И накинь уже платье, чего ты голой жопой вертишь перед Виком, парень без бабы исстрадался! И еще несколько минут орал сорвавшийся в конце концов Мигель на свою жену, тактично высказывая претензии к некоторым ошибочным действиям возлюбленной супруги.

Если бы он был из России, то непременно бы вспомнил добрым словом матушку Луны, воспитавшую такую замечательную дочь. Но в каталонской традиции отсутствуют отсылки к матерям как объектам воздействия. Всё равно получилось весьма содержательно, по-деловому. Луна по непонятной причине забыла, что она забитая дикарка, боящаяся глаза на мужа поднять, так что её ответы тоже были весьма содержательны. И вообще, она маг, а не собачье ухо, напомнила она в завершение. Короче, поговорили и успокоились.

Когда отряд прибыл на берег реки и поднялся вверх, разыскивая тот приметный холм с расколотым деревом, на который им надлежало ориентироваться, оказалось, что ехали не зря. В низинке они увидели небольшой лагерь и кораблик, пришвартовавшийся к вбитым в берег бревнам. Неказистая на скорую руку сделанная пристань давала надежду, что жители гор всё-таки планируют долгосрочное сотрудничество с поселком. Какие-то незнакомые люди что-то делали около пристани, герои не стали медлить, поскакали к людям. Ну как поскакали, просто продолжили свой путь, не отвязывая поводья заводных и вьючных коней.

Да, ждали именно их, ждали и искренне обрадовались. Даже неудобно немножко стало от такой горячей встречи и искренней радости незнакомцев. Никого из их знакомых в маленьком лагере не было, что не удивительно — из горняков следопыты знали только Пабло Весельчака, а он не соизволил заниматься такой ерундой.

Кораблик, он конечно кораблик, но всех лошадей завести на борт получилось. Не все животные были согласны заходить добровольно, кое-кого пришлось поуговаривать, а кому-то и морду тряпкой замотать, но дело сладилось. Сразу после этого лагерь шустро свернули, прямо как по волшебству, и отчалили.

Некто, представившийся Робином, и чьи указания все слушались беспрекословно, был само радушие. Пока Мигель и Луна занимались лошадьми, этот самый старший любезно стоял у борта вместе с Виктором и рассказывал ему всякие интересные истории. А потом Вик понял, что его слегка напрягало: солнце светило не в ту сторону. По своей новой картографической привычке он теперь автоматически привязывал ландшафт к сторонам света, и сейчас у него не вязалось.

— Робин, а почему мы плывем в обратную сторону?

— Как это, в обратную?

— А так, должны плыть на запад, а движемся на восток, если солнце не врет.

— Ха-ха-ха! Солнце не врет? Ну ты шутник! — Робин никак не мог сдержать рокочущий гогот. — Всё верно, здесь река петляет, так что направление движения, оно такое, то в одну сторону, то в другую. Река не лошадь, её не повернешь туда, куда тебе нужно. Ещё есть вопросы?

— Один. Почему мы плывём вниз по течению, и мне плевать, ходят моряки или плавают. Ты мне на прямой вопрос ответь.

Переход между мирами опять произошел совершенно внезапно. Вот Виктор стоял в том магическом мире на палубе речного судна, а вот он уже в боксе, и пованивает подожженной ветошью. Это там прошел почти год, а здесь очень похоже, что не минуло и минуты. В створку ворот долбятся солдаты, а она им гулко вторит. Слезятся глаза, наверное, от дыма, если не от странного ощущения возвращения домой.

Виктор распрямился с корточек и начал затаптывать горящие обрывки, пока они не разгорелись. Машинально он отметил, что пламя еще не настолько разгорелось, как это было в тот раз, когда по его душу пришел «полковник». А уже и не придёт, не надо нам этого! Дома, оно как-то привычнее, даже если твой дом сейчас — казарма. Когда от костра осталось только серое пятно жженых тряпок и слабая струйка дыма, он пошел к воротам бокса.

Дверца, вырезанная в большой створке и тоже открывающаяся наружу, была заперта на засов. Солидный самодельный, приспособленный из толстой полосы стали такой засов хрен сломаешь, так что дергать снаружи калитку было бесполезно. Вик одним движением руки откинул его в крайнее положение, не дойдя до ворот метра три-четыре. Он воспользовался магией без раздумий, словно она всегда была в его распоряжении, словно это было нормально. И только когда он ударил в грудь попытавшегося заскочить сержанта, то понял — так не надо. Начнутся вопросы, на которые он не сможет дать вразумительные ответы.

Он может отвечать честно, подробно или не очень, это неважно. По-любасу его рассказ про некого всемогущего мужика с погонами полковника, перенесшего рядового срочной службы в магический мир, где он освоил магию… Да уж, такой рассказ станет основанием для насмешек как минимум, если он не станет упираться и настаивать. А по максимуму такой рассказ тянет на психушку. И паранормальные способности, они в ту же копилку. А потом волшебные таблеточки, отбивающие желание применять магию напрочь.

Упавший сержант уже встал, снова ворвался в помещение и побежал к Витьке, а уже за ним прочие члены группы спасателей и карателей. Виктор понял, что все эти бойцы ему на один зуб. Не то, что малахольные, даже не в магии дело, просто он воин, а эти, эти просто молодежь, не прошедшая через кровь. Так что просто пнул в колено набежавшего сержанта, принял на плечо второго, перекинув его через себя так, чтоб тот воткнулся головой в асфальт. И всё, противник кончился, остальные просто стоят опешившие, смотрят недоуменно. «Счастливчик, ты живой вообще⁈ Эй, дыши давай!» — закричал сержант, с трудом поднимаясь на ноги.

А вот дышать не хотелось. И тяжело было после резких движений, и воздух в ангаре был спертый, не хотелось им дышать после того степного воздуха, которым Вик дышал предыдущий год. Даже глаза открывать не хотелось, тем более что голова прямо раскалывалась от боли — скорее всего, он всё-таки надышался угарным газом. Ну вот разлепил веки, и что? Всё равно же темно, как где-то у кого-то. Где и у кого, никак не получалось вспомнить, голова работать не хотела.

В конце концов получилось проморгаться, присмотреться, вот только понимания это не принесло. Подвал какой-то смрадный? Яма?

— Где я? Что вообще тут творится?

— Ты чего бормочешь? По-нашему говори. — Донесся сзади голос Мигеля, только какой-то хриплый и сдавленный. И слова произносились на каталанском языке.

— Я говорю, где это мы? Что происходит?

— В заднице мы, вот где! То есть в трюме.

— А чего так? На палубе места не хватило? — Соображать категорически не хотелось.

— Почти. Уонд снова головорезов прислал, мало ты их перебил тогда.

— А горцы?

— А горцы все рядом с нами валяются. Их ночью повязали да в трюм кинули, а потом нас ждать взялись. И тут мы все из себя умные и довольные прискакали, бери нас голыми руками.

Да, сейчас Вик подумал, что и в самом деле надо было каким-то паролем озаботиться, чтоб так не попасть. С другой стороны, какой толк от пароля? Их бы просто поубивали сразу, и дело с концом. А так есть шансы подергаться. Но особо подергаться не получалось — Вик был связан. Причем, не как это принято у нормальных цивилизованных людей, а чуть не по всему телу. Идиоты, столько веревки перевели на него одного, прямо не человеком стал, а гусеницей. Эдак полежать еще немного, можно будет в бабочку превратиться, небось. Кстати, да!

— Луна, ты тут⁈

— Тут я, Вик! Мы все тут.

— Вот и хорошо.

— Да чего хорошего-то? — Мигель не разделил оптимизма друга. Ему даже стало немного обидно за жену.

— Сейчас узнаешь. Оборачивайся, Луна!

— Это как? Я же одетая и связанная. У меня не получится, ты сам говорил, что надо раздеваться.

— Раздеваться не обязательно, просто так удобнее, чтоб в одежде не запутаться, не рвать её. А так пофигу, в чем ты.

Прочие находящиеся в трюме слушали разговор молча и ничего не могли понять. Единственное, что до них дошло — это то, что свежепойманные бедолаги не шибко опечалены. Особенно этот, больной на голову. Он или знает, что делать, или мозги ему сильно отбили.

А потом в трюме началась нездоровая возня. Лежащая у стенки женщина начала подвывать, стонать, щелкать и биться, словно её тоже били по голове или у неё падучая болезнь. Щелканье и скрежет, словно когтями по доскам, а из-за сумрака толком ничего не видно, тем более, головой при такой вязке не особо покрутишь. Казалось, это непонятное шевеление никогда не кончится, но нет — особенно синее шипение превратилось в громкий кашель, как будто дикарку долго держали на морозе, и пришел её последний час, а потом всё стихло. И тут же стукнутый потребовал отчета:

— Ну чего там, всё у тебя в порядке?

— Да, Вик, у меня получилось! Еле выползла из веревок.

— Молодчина! Теперь мужа распаковывай, потом меня вдвоем развяжете. А там и прочих освободим.

— Погоди, дай одеться.

«Ого, так она еще и голая! Вон какие штуки краснорожие умеют вытворять: выползла из веревок и платья как змея. Недаром нас так связывали, чего-то эти бандиты знают про дикарей» — подумал один из лежащих, но вслух ничего говорить не стал. Раз их союзники такие лихие, то стоит просто подождать, когда они освободят всех.

А Виктор лежал в ожидании своего спасения и думал, что не может определиться со своим отношением к произошедшему. Не к их захвату, а к тому, что никуда он не вернулся. Вроде он помнил, как искренне обрадовался «возвращению домой», а с другой стороны, сейчас лежит и радуется, что это был просто бред. Кто он был там? Неудельный парень без цели и смысла, который сам себе не был нужен. Человек, убивающий своё время бесцельными занятиями типа залипания в мобилу или играми на приставке. А здесь?

Здесь всё по-настоящему, здесь не игра. У него не просто место в жизни образовалось, без него многим будет гораздо хуже, чем с ним. Это даже не вспоминая, что он маг. Не хухры-мухры, неслабый телекинетик. А будет еще сильнее. Здесь у него чуть ли не табун трофейных лошадей, стоящих неплохих денег, уважение и пустошь. Да, сейчас он понял, что любит эту землю, эту траву, этот запах, приносимый ветром. И лошадки — это вообще нечто! А то, что ежевечерний душ недоступен, так честно сказать, он и раньше не особо ценил этот момент. «Два пальца не грязь, а три — само отваливаться начинает» — так говорили в армии про гигиену отдельные товарищи. Вот если бы насекомые, тогда да, тогда бы беда.

А вот уже и до него добрались товарищи, вот Луна нащупала узел и впилась своими зубами в него, вытягивая конец из петли. Хорошо, что никто не наведался проведать затворников, а то бы принесли им водички в самое неподходящее время. Обойдемся без воды, не до вас! Еще час возни, и в совсем уж сгустившемся мраке плененная команда и следопыты полны решимости вернуть судно себе. Кто-то сильно пожалеет, что оставил их в живых. Хотя нет, нехорошо так даже думать! Убивать людей без крайней на то надобности — последнее дело. Тем более, что и так этот новый мир к белым людям не сильно дружелюбен. Не хватало, чтоб они друг друга изничтожать начали как бандиты какие.

Ревизия имеющегося в распоряжении повстанцев оружия показала, что никакого оружия у них нет от слова «совсем». Лезть с голыми руками на вооруженного противника так себе затея. Разве что ночью, когда все спят, кроме вахтенных. Или вахтенного? Кто ночью по реке плавает или ходит? Да никто! Так что пристанут к берегу, одного поставят на мостик, где он будет дремать потихоньку. А сами на палубе, кто на чем, кто под чем спать будут. А всё равно боязно с голыми руками. Примерно об этом шептались пленники, вслушиваясь в плеск волн.

А еще прикидывали, как смогут открыть дверь трюма. Виктор в этом плане был не очень уверен, он еще ни разу не перемещал предметы, которых не видел. Запертые вместе с ним речники как могли рассказали про засов, потыкали пальцами в дверь, изобразили форму и расположение. Было решено попробовать откинуть его ночью. Народ пояснял за дверь и недоумевал, что за навык у этого парня, где та проволочка, которой он будет орудовать.

— Не спешите, всему своё время. И секреты у каждого свои. Вдруг ничего не получится, тогда будем иначе придумывать. Ту же Луну в окошко высунем, если пролезет.

Этот вариант Вик держал в голове, в виде утки жена Мигеля была помельче, могло сработать. Если она сможет не привлечь внимание, не утонет, выпав в воду из маленького окошка, если пролезет…