Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6

Глава 21

Ночь в Синагаве была густой, как чернила, только слабые отблески портовых огней и луны выхватывали ржавые контейнеры и старый склад «Курама Фудс».

— Он спутает нам все карты! — прорычал Волк, его кулаки сжались, глаза сузились от ярости. — Пацан свихнулся!

Я стиснул зубы, гнев кипел во мне. Акира должен был быть под контролем, а не играть в героя. Его выходка могла спугнуть Кобаяси или, хуже, стоить Мике жизни.

— Нужно его остановить! — сказал я, голос был хриплым, но твёрдым. — Если он ворвётся, всё рухнет.

Мы рванули из укрытия, пригибаясь, двигаясь вдоль контейнеров к складу. Ветер нёс запах соли и металла, заглушая наши шаги. Но мы опоздали. Акира, укрывшись за углом склада, поднял пистолет. Два выстрела разорвали тишину, резкие, как хлыст. Охранники у ворот — двое с автоматами — рухнули, один схватился за плечо, другой за ногу, их фонари покатились по бетону. Акира, бледный, с дрожащими руками, замер, глядя на них, его пистолет всё ещё дымился.

Еще два выстрела — и охранники затихли.

— Чёрт! — выругался Волк, ускоряя шаг. Я нагнал его, сердце колотилось, адреналин заглушал боль. Мы добежали до Акиры, Волк схватил его за воротник, прижав к стене.

— Ты что творишь, идиот? — рявкнул он, его лицо было в дюймах от Акиры. — Хочешь всех нас угробить?

Акира, тяжело дыша, выглядел опустошённым, его глаза, полные слёз, метались между нами. Пистолет выпал из его руки, звякнув о бетон. Он сполз по стене, обхватив голову, его голос дрожал, ломающийся от боли.

— Это всё из-за меня, — выдавил он. — Я предал Юто, вас… Мика в беде из-за меня. Я должен это разгребать. Должен освободить её. Я не могу… не могу больше ждать.

Я сжал кулаки, гнев боролся с жалостью. Акира был сломлен, но его отчаяние было искренним. Он не геройствовал — он пытался искупить вину, даже ценой жизни. Я присел перед ним, положив руку на его плечо, игнорируя боль в своём.

— Мы вытащим Мику, Акира, — сказал я, голос был твёрдым, но спокойным. — Ты не один. Мы — семья. Я помогу тебе. Но твои фокусы нас чуть не угробили. Доверяй мне.

Акира кивнул, слёзы текли по его щекам, но в глазах мелькнула надежда. Волк отпустил его, всё ещё ворча, но его взгляд смягчился.

Мы подняли Акиру, готовясь увести его, когда ночь разорвал звук мотора. Фары выхватили дорогу, чёрный внедорожник остановился у склада. Из него высыпали четверо — вооружённые, в тёмной одежде, их движения были чёткими, как у солдат. Голоса, резкие и отрывистые, эхом разнеслись по бетону, отдавая приказы. А затем дверца машины открылась, и из неё вышел он. Кобаяси. Его силуэт в дорогом костюме был чётким, глаза сверкнули в свете фар, как у хищника, почуявшего добычу.

— Черт! Нас заметили, — прошептал я. Не было сомнений: фонари резко метнулись в сторону склада, лучи пробежались по бетону, почти коснулись наших ног.

У машины стоял Кобаяси — ровный силуэт в безупречном костюме, словно вырезанный из тьмы.

— Прочесать всё. Каждый угол. В склад зайдут трое. Остальные по периметру, — приказал он. Его голос был холоден, как лёд, и такой же смертельный.

— Сколько их? — прошипел Волк.

— Пятнадцать. Может больше. Мы в ловушке, — ответил я.

Акира дрожал. Он сжал пистолет обеими руками, и даже так его пальцы ходили мелкой дрожью.

— У меня… два патрона, — прошептал он.

— Твою мать, — прошипел Волк. — Он нас угробит. Я же говорил.

— Тихо, — прервал я. — Уходим через западный выход, к старой лестнице. Там грузовой лифт, помнишь?

— Нет, — сказал Акира вдруг. — Я не уйду без неё. Если она там, я иду внутрь.

— Тогда сдохнешь, — зарычал Волк.

Из рации одного из охранников, совсем рядом, раздалось тресканье и голос:

— Есть следы у контейнера. Проверяю.

Мы переглянулись. Всё. Нас нашли.

— Бегут! — крикнул я, и всё покатилось.

Вспышка — охранник вылетел из-за угла, фонарь в одной руке, автомат в другой. Волк среагировал первым: нож просвистел в воздухе и воткнулся прямо в шею врагу. Тот рухнул, как мешок, захлёбываясь кровью.

Я выстрелил в следующего — прицелился в живот, не в голову. Тот упал с криком, автомат вылетел из рук. Ещё один выстрел — промах. Патронов мало, и каждый мимо был как удар в грудь.

Акира остался за контейнером. Его рука дрожала, лицо — белое, как мел. Но когда один из охранников выскочил сбоку, он сжал зубы, поднял пистолет обеими руками — и выстрелил. Пуля ударила точно в грудь. Охранник отлетел назад. Акира выдохнул — почти сорвался на рыдание, но сдержался.

— Заходят сзади! — крикнул Волк. Он оттолкнул меня, когда пуля прошила воздух рядом с ухом. И тут же его сбило с ног — он упал с глухим стоном. Плечо, кровь, ругательства.

Я подбежал, прикрывая его. Вскользь получил прикладом по старой ране — огонь прошёлся по нервам, но я удержался.

— Живой?

— Акиру прикрой! — прорычал Волк.

Я обернулся. Акира был на открытом участке — его заметили. Один охранник уже поднял ствол. Я выстрелил, но поздно — пуля только сбила фонарь.

Охранник нацелился — и тут Волк, хромая, но быстрый, рванулся и сбил его с ног, вцепившись, как зверь. Грохот, крики, выстрел.

Акира упал на колени, прижав руки к голове, но в глазах было не отчаяние — решимость.

— Я спасу её. Ради Мики. Ради вас.

Он поднялся, вскинул пистолет, и его следующая пуля попала точно между глаз.

Я втянул воздух. Кровь капала на бетон, в ушах звенело, и запах пороха смешался с солью. Мы были живы. Пока. Но ад только начинался.

Мы почти добрались до входа в склад, когда воздух прорезал визг тормозов. Два чёрных внедорожника вылетели со стороны доков, став заслоном у выхода. Из них один за другим высыпали вооружённые люди — минимум шесть, может больше. Все — в бронежилетах, с автоматами наготове.

— Ещё шестеро, — выдохнул я, прячась за корявым металлическим ящиком. — Он нас ждал. Это засада с самого начала.

Фары ударили в глаза, и из-за внедорожника донёсся голос. Громкий, с металлическим эхом — Кобаяси говорил через мегафон:

— Вы окружены. Сопротивление бессмысленно. Бросьте оружие и выйдите. Иначе Мика умрёт первой. Медленно.

— Ублюдок, — прошипел Волк, сцепив зубы. Он едва стоял — из раны на плече текла кровь, рукав промок.

— Он играет с нами, — прошептал я. — Бьёт по слабым местам.

Акира застыл. Его руки дрожали, как листья.

— Я… я не должен был… Это я всё… Он прав, я их предал…

Я схватил его за плечо.

— Нет. Слышишь меня? Он хочет, чтобы ты сдался. Держись, брат. Ради неё. Ради нас.

Рации охранников трещали, передавали команды. Волк в ярости вырвал одну из них, резко швырнул об бетон. Пластик треснул с хрустом — мы выиграли пару секунд. Но этого было мало.

Мы были загнаны в угол. И Кобаяси это знал.

— План есть? — рыкнул Волк, удерживая плечо.

— Есть, — сказал я, доставая из его разгрузки дымовую гранату. — Время пошуметь.

Я достал гранату.

— Ты где это взял? — удивился Волк.

— Один из охранников выронил.

— Дымовая, не боевая.

— Какая теперь разница? Так даже лучше!

Я дёрнул чеку, и спустя секунду густой дым начал заливать площадку. Крики, ругань, свет фонарей метался в тумане. Мы рванули внутрь склада.

Дверь была приоткрыта — я пнул её, и мы ворвались в полумрак. Внутри пахло медикаментами и ржавчиной. Мы метнулись по коридору, вбивая вражеских охранников в стены. У Волка закончились патроны — он действовал ножом, молча и яростно, как зверь.

— Там! — закричал Акира, указывая на дверь с медицинским знаком.

Он вбежал первым, и остановился, как вкопанный. В комнате — бетон, железная койка, кислородный баллон. На ней — Мика. Бледная, как мел, с маской на лице.

— Мика… — Акира рухнул на колени. — Прости… прости, я пришёл…

Её глаза слабо открылись.

— Акира… ты глупый… всегда спешишь…

— Она слишком слаба, — сказал я, проверив пульс. — Её нужно выносить. Немедленно.

— ПОДЖИГАЙТЕ! — раздалось снаружи. Голос Кобаяси, хриплый от злобы.

— Что? Он хочет нас… сжечь⁈ — выдохну Акира, поглядывая на нас.

В следующее мгновение запах дыма проник внутрь. Где-то за стенами полыхнул огонь. Металл начал нагреваться, углы заволакивало серым ядом.

— А что ты хотел от Кобаяси? — ехидно спросил Волк. — Что он просто так отпустит тебя?

Акира не ответил.

Огонь рос, как голодный зверь, не знающий пощады. Сначала он лизнул деревянные балки у потолка — тонко, осторожно, почти ласково. Но через секунды пламя вспыхнуло жадно, взвившись до самого верха, охватив вентиляционные трубы. Металл застонал под жаром, деформируясь, как в чьих-то костлявых пальцах.

Пластик на стенах начал плавиться, капая чёрными слезами на пол. Кабели с треском лопались один за другим — то там, то тут выстреливали искры, будто склад начал стрелять в себя изнутри.

Где-то за спиной что-то громко хлопнуло — баллон с растворителем? Или генератор? — и оттуда хлынула новая волна пламени, ярко-оранжевая, с гудящим ревом. В жарком воздухе становилось нечем дышать — кислород умирал с каждым вдохом. Стены краснели, как раскалённое железо, и казалось, будто само здание сейчас рухнет под тяжестью огня.

Дым обволакивал всё: людей, обломки, Мику. Он скользил по полу, словно живой, затевая охоту. Снаружи вспыхнуло ещё ярче — Кобаяси поджёг и ту сторону. Времени почти не осталось.

Мы были внутри горящего гроба. И выбраться можно было только сквозь пламя.

— Быстро! — Волк, хромая, разбил окно прикладом. Вошёл воздух, но с ним — клубы дыма.

Я подхватил Волка под плечо, Акира поднял Мику на руки. Она была лёгкой, как перышко. Он прижал её к груди, будто боялся, что пламя вырвет её прямо из его рук.

Мы пробивались сквозь дым и жар, кашляя, спотыкаясь, держа друг друга. Склад ревел, как живое существо. Огонь лизал стены, потолок сыпался искрами, каждый вдох обжигал лёгкие. Мы ползли сквозь ад.

— Направо! Там погрузочный отсек! — крикнул я, указывая на металлические ворота, наполовину открытые.

Акира нёс Мику на руках, лицо его было перепачкано копотью, глаза — красные от слёз и дыма. Волк плёлся рядом, зажимая рану одной рукой, другой сжимая пистолет без патронов — как будто только форма оружия придавала ему силы.

У ворот мелькнула тень.

— Ложись! — закричал я, и выстрел срезал кусок трубы над нами. Ещё один. Ещё. Кобаяси!

Он стоял снаружи, среди пламени и света, словно демон. Один. Без охраны. Только пистолет в руке и ехидная улыбка на губах.

— Всё-таки вы дошли, — сказал он спокойно, как будто встречает гостей на приёме. — Но сгорите здесь. Вместе.

— Уйди с дороги! — крикнул Акира, голос дрожал.

— А ты убьёшь меня? В этот раз точно? — Кобаяси сделал шаг вперёд. — Или снова спасёшь кого-то, кому уже не помочь?

Я шагнул вперёд, прикрывая Акиру. Нам нужен был выход — и быстро. В голове зрел план. Но его реализация могла стоить нам всего.

— Сдавайся, — сказал я, качнув пистолетом. — Это конец.

Я бросил взгляд на Акиру. Он держал Мику, прижимая её к груди, будто боится, что она исчезнет, стоит только ослабить хватку. Волк с трудом стоял на ногах, опираясь на стену, но в его взгляде горело одно: «дай сигнал».

— Это ты мне предлагаешь сдаться? — сказал Кобаяси и рассмеялся. — Ты прав — это конец. Но для тебя и твоих дружков.

И в тот момент, пока Кобаяси отвлёкся на меня, Волк метнул железный крюк, валявшийся у двери. Металл просвистел в воздухе и с глухим стуком попал Кобаяси в руку. Выстрел сорвался вверх. Я рванул вперёд, сбивая его с ног. Пистолет улетел в сторону.

Он бился, как змея, цепляясь за куртку, царапаясь ногтями, но я был быстрее. Мы покатились по бетонному полу, рядом полыхнула деревянная обшивка — ещё немного, и вся платформа обрушится.

— Ты даже не понимаешь, против кого играешь, — прошипел он, пытаясь дотянуться до кобуры на лодыжке.

Я ударил его по запястью.

— Я всё понимаю. Тебе конец.

С глухим хрустом я выбил второй пистолет, и Кобаяси затих. Только тогда я услышал, как Волк кричит:

— ПЛАТФОРМА СЫПЛЕТСЯ!

Я вскочил, схватив Акиру за плечо.

— Беги! — крикнул ему.

Он колебался. Смотрел на Кобаяси, потом на сестру.

— Убегай с ней! Я прикрою!

— Нет! — его голос дрогнул. — Я должен закончить это!

— Акира, — сказал я, сжав его руку. — Это не месть. Это спасение. Мика нужна тебе живой.

Его губы дрожали. Он посмотрел на Кобаяси, тот лежал, тяжело дыша, кровь растекалась под ним, как чернильное пятно. Огонь подобрался совсем близко — вот-вот проглотит нас всех.

И тогда Акира отвернулся. Он шагнул к двери, крепко держась за Мику.

— Если ты выберешься, — прохрипел Кобаяси с пола, — они найдут тебя. И её. Всё повторится.

Акира не обернулся. Только сказал:

— Тогда я снова приду.

Мы выбежали наружу, в ночь. Воздух был как ледяной пощёчиной — впервые за всё время можно было дышать. Но позади склад гудел, как вулкан. Волк, спотыкаясь, тащился последним. Я подхватил его, помогая держаться на ногах.

— Всё? — выдохнул он.

— Почти, — сказал я.

И в этот момент склад рухнул. Огонь вырвался вверх, как ядерный гриб, осветив доки кроваво-оранжевым светом.

Позади — пепел. Впереди — дорога.

Мы бежали по набережной, как призраки. За спиной ревел огонь, но впереди было хоть что-то похожее на свободу. Я вёл их — Акиру с Микой, Волка — и чувствовал, как у меня дрожат ноги. Не от страха. От того, что мы всё-таки выжили.

Акира нес Мику на руках. Она была без сознания, но дышала. С каждой минутой он казался всё крепче. Ещё недавно дрожал, теперь — не сомневался ни в одном шаге. Даже когда мы шагнули в чёрную пасть туннеля.

— Ты в порядке? — спросил я у Волка.

— Если не считать того, что из меня вытекает пол-литра крови — вполне, — пробурчал он. — А ты?

— Слишком жив, чтобы жаловаться.

Мы шли в темноте почти час, пока, наконец, не выбрались к задворкам станции Синагава. Там нас ждал старый знакомый — Такеши. На случай, если всё пойдёт совсем плохо. Он жевал сендвич и зевал. Увидев нас — чуть не подавился.

— Вы с какой войны? — выдохнул он.

— С нашей, — сказал я. — Помоги ей.

Он вытянул руки, принял Мику, быстро осмотрел. — Жива. Но ненадолго, если не в клинику. У меня всё готово. Поехали.

Мы втолкнулись в фургон, который Такеши припарковал между двумя мусорными баками. Через минуту нас уже не было.

В ту ночь погибло восемь человек — бандиты Кабояши. Склад сгорел дотла. От самого Кобаяси не нашли даже зубов.

Мика пролежала в реанимации два дня, потом — перевели в обычную палату. Акира был рядом всё это время. Он ни разу не ушёл. Только сидел, держал её за руку. Иногда молчал, иногда говорил о детстве, о Юто, о матери. О том, как всё пойдет дальше.

Волк шутил, что ему шили плечо в три слоя. Говорил, что теперь его левый бок официально старше правого. Он начал курить снова. И бросать снова. Всё, как всегда.

А я… я просто сидел на крыше одной из гостиниц возле залива. Смотрел на огни города и думал: всё кончено. Или только началось?