Возвращение рейдера «Нибелунг»

Глава 3 Компромат

Время от времени в систему Сезар прилетали курьерские корабли с гонцами, отчетами, запросами или какими-то важными материалами. Как поняла Тимея, основная часть повстанческого флота все еще оперировала в Холмах: люди генерала ремонтировали захваченные корабли, устанавливали порядки на планетах, гонялась за сбежавшими остатками флотов. Однако, сам генерал по какой-то неведомой причине избрал временной ставкой её родной Скалигер. Его подчиненным приходилось прилетать сюда, чтобы провести важные переговоры, получить указания, утвердить предложения. Иногда это раздражало лидера.

— Им нужно брать пример с Кида Покера, — поделился он мыслью со своей принцессой. — Вот человек, который не бежит за инструкциями из-за каждой мелочи. Ему достаточно в общих чертах поставить задачу, определить цель, и дальше он действует автономно. Сам находит пути и ресурсы, изобретает способы и трюки. И заметь, Кид даже не офицер флота!

— Возможно, его опыт мошенника и взломщика оказался более ценен, — усмехнулась Хельга.

— Надо будет дать ему какой-нибудь титул, — подумал вслух генерал.

— Барона? — она усмехнулась.

— Восстанавливать старые титулы, как это проделали твои родственники в Северной Дуге, пошло, — с презрением бросил генерал. — Я придумаю новые. Новая военная аристократия, моя аристократия, наполнит их собственным смыслом, а не заимствованием из книг и фильмов. Я творец, душа моя. Творец, а не подражатель.

— Для подъема военной аристократии, ты завез на покоренные миры слишком много менеджеров. Они быстро подомнут власть под себя.

— Ты так думаешь? — весело спросил генерал.

— Я изучала те же дисциплины, что и ты, мой герой! — заметила Хельга.

— Всё это временные меры, душа моя. Те бюрократы, управленцы, которых мы сотнями высаживаем в мирах, чтобы взять под контроль промышленность и инфраструктуру, всего лишь расходный материал. В моем будущем для них места нет. Или вернее оно, это место будет в самом низу пищевой цепочки. Я обещал им власть над этими жалкими планетками и они получили её. Но в светлые чертоги им дорога закрыта.

— Ты уже сформулировал его? Своё будущее.

— Ещё на втором курсе, — вновь весело ответил генерал. — Причем в нескольких вариантах.

— На лекциях по проблемам управления сложными социально-политическими структурами? — угадала она.

— Именно так, моё сердце, именно так. Из лекций я вынес многое, но к главному пришел сам. Любая империя нуждается в структуре управления. Но каждая такая структура несет в себе семя будущей погибели. Если проанализировать историю падений режимов, то революция всегда есть следствие ошибок или недостатков правителей, а они, так или иначе, сводятся к кризису управления.

— Ты попытаешься убрать бюрократию из уравнения? — в её голосе прозвучало недоверие. — Тот день, когда человечество придумает, как обойтись без управления, станет концом истории.

— Нет, душа моя, я всего лишь постараюсь отделить бюрократию, вместе с другими ненужными и опасными вещами от подлинной власти, от принятия основополагающих решений. Причем отделить физически, так, чтобы у паразитов даже возможности не имелось перехватить тему.

— Так не бывает, — сказала Хельга. — Управление предполагает иерархию. Иерархия предполагает центр. Значит столицу. Там неизбежно скопится критическая масса бюрократов, а так же тех, кто их обслуживает. Финансисты, буржуазия, рабочие, работники сервиса. Чтобы держать их в узде понадобится полиция, чтобы не восстала полиция, нужна жандармерия… Эта бочка пороха будет только ждать момента, чтобы поломать твои любимые игрушки.

— Всё так, моё сердце, — генерал нарочито вздохнул. — Главной проблемой Рима был Рим.

Он выдержал паузу, словно тоскуя по античному Риму или жалея его.

— В нашей Империи столицы не будет, — продолжил генерал энергично. — Не будет бюрократического центра. Не будет финансистов, буржуазии, рабочих, обывателей, полиции с жандармерией. Да, я знаю, что управленцы это бич, который считается неизбежным злом. Но на самом деле мы обойдемся без него.

— Как?

— Очень просто. В нашу Империю мы возьмем только избранных. Только тех, кто заслужил быть частью Империи.

— Избранных? Но ты же не собираешься создавать что-то карликовое, вроде Тарпезунда? Ради этого не стоило и начинать. Да мы уже покорили миры с миллиардами населения. Им не обойтись без управления.

— Миллиарды не будут гражданами империи. Пусть управляют собой как хотят. На самом деле империи достаточно иметь только три сословия. На вершине само собой, будут воины, а ступенькой пониже торговцы и умники.

— Умники? — засомневалась принцесса. — По канону там должны быть жрецы.

— Мне нужны ракеты и корабли, любовь моя, а не танцы с бубнами. Стальная конница, а не шаманы.

— Выглядит так себе, если честно. Скучно выглядит, вот в чем дело. Империя должна тонуть в роскоши и разврате, хотя и роскошь и разврат должны иметь смысл. Она не должна быть скучной и аскетичной.

— Инка сказал мне тоже самое.

— Пф. Инка болтлив.

В голосе принцессы Тимея услышала нотки ревности.

— Однако, поискать среди уголовников бывших флотских было его идеей.

— Иногда и палка стреляет. Так в чем я не права, мой герой?

— Напротив, душа моя, ты абсолютно права. Империя лишь инструмент. Нет смысла захватывать власть ради власти. Для кого-то с нашим образованием это выглядит пошло.

— Инструмент. Звучит как лязг железа.

— Ты вновь близка к истине, душа моя. До сих пор мы лишь выковывали его. С помощью других инструментов. Уголовники послужили для захвата трех первых миров. Те в свою очередь стали инструментом для захвата Холмов. Этим молотом мы выкуем меч побольше.

— Расширение базиса войны.

— Именно так, моя дорогая.

— А конечная цель?

— Экспансия. Человечество остановилось в развитии, а это гибельно для него. С развитием технологий люди утратили главный стимул — борьбу за существование, за место под солнцем, за саму жизнь. Теперь любой может обеспечить себя всем необходимым. Ну так, зачем борьба?

Фактически единственным стимулом стало бессмертие. За него сражаются умники и оно будет стоить того, чтобы заплатить деньгами, службой, а то и свободой. Но это индивидуальный аспект. И я буду иметь его в виду. Что касается человека, как вида, то его цель ничуть не изменилась. Живой организм всегда стремится занять все подходящие ниши, а неподходящие сделать подходящими. Если он не будет захватывать новые пространства, то перестанет быть живым. И фигурально, и буквально. Поэтому наши предки вышли из Африки и отправились осваивать сперва континенты, а потом и планеты.

Что-то такое Тимея помнила из уроков истории. Сто с лишним лет назад экспансия человечества остановилась. Технологии автономного производства уничтожили массовый спрос, что сделало бесполезным коммерческий кредит. Его не возможно стало отбить. Рухнула финансовая система. Классическая экономика, основанная на росте, исчерпала себя. И люди оказались там, где оказались.

— Мы сокрушим погрязшие в стагнации миры, — продолжил генерал. — А затем используем их, как инструмент новой экспансии. Мы продолжим то, от чего отказались другие. Мы построим новые корабли, что смогут летать быстрее и дальше, преодолевая пустоши и гиблые пространства. Подобно монгольской коннице наши эскадры отправятся осваивать новые миры, выйдут за пределы Шпоры Ориона, возможно за пределы Галактики. Мы во много раз перекроем те жалкие темпы, что раньше осуществляли государства, фонды, общества и корпорации. Они ставили перед собой слишком мелкие цели.

Но мы не будем просто исследователями. Сокрушение загнивающих миров отточит наши мечи и если мы вдруг где-то за горизонтом встретим что-то нечеловеческое, то будем готовы.

— Умно, мой герой, — одобрила Хельга. — В отличие от степи Вселенная бесконечна. Конечная цель будет всё время удаляться, как горизонт и увлекать людей, как морковка глупого ослика. Но что же ты сделаешь с остальными? Я имею в виду миллиарды никчемных человечков, которых не возьмешь в свою монгольскую конницу. — Тимее показалось, что глаза принцессы блеснули. — Превратишь их в рабов?

— В червей. Они будут возиться на поверхности своих жалких планет и вырабатывать питательную почву, субстрат, на котором вырастут воины. И нет, я противник рабства. Я собираюсь всего лишь подрезать им крылья.

— Подрезать крылья?

— Лишить межпланетных перемещений. Или в всяком случае сильно граничить. Иногда мы сами будем переносить этот субстрат на новые места. Заселять новые миры. Но сам космос останется за Империей. Там нечего делать тем, кто решил осесть. Плебеи не смогут покидать своих миров. Принцип «разделяй и властвуй» следует довести до идеала.

— Империя пустоты.

— Мы заполним её свои содержанием. Мы будем отбирать лучших из лучших. А остальные будут вольны поступать по собственному разумению. Плодиться и размножаться, получать свой хлеб и зрелища, мечтать. Пусть ими управляют избранные или избранники, или не управляет никто. Не важно.

— Если не будет столицы, где же будет обитать император?

— Он будет появляться то здесь, то там и всякий раз неожиданно.

Генерал рассмеялся звонко и протяжно, точно подросток или сумасшедший.

Тимея не сразу поняла, что рассказы об империи были скорее размышлением, чем изложением конкретного и четкого плана. Разговоры об устройстве возникали время от времени, не только с принцессой, но и с приятелем генерала по имени Инка. Это был хромой и косоглазый человек, которого Марбас по какой-то причине уважал. Иногда он обсуждал вопросы военного строительства с капитаном «Восстания», не посвящая того целиком в имперские планы.

Откровенничал он только с принцессой. И мог изменить что-то в замысле прямо во время разговора. «Это пока неогранённый алмаз, мое сердце, но к тому времени, как мы начнем воплощать планы в жизнь, он станет настоящим бриллиантом».

Не то чтобы мечты об Империи могли как-то помочь клану Ди (лишь давали надежду, что когда-нибудь генерал плюнет на их мирок), но слушать было интересно. В отличие от сухих отчетов о состоянии вооружений, ремонтах, перемещении эскадр, назначениях, базах. Всё подобное Тимея пропускала мимо ушей, прислушиваясь лишь к разговорам о финансах, но и там пока ни единой зацепки не обнаружила.

Вот рассказал бы генерал, где зарыта казна…

Она выключила воспроизведение и скопировала файл с разговором на собственный чип. Она начала это делать скорее по привычке, так как всегда копировала данные исследований на «Астролябии». Тимея понимала, что делая лишнюю копию, подставляет под удар не только себя, но и семью. Улики лучше вообще не хранить, а если хранить, то не у себя и не при себе. Её семейство, к примеру, использовало несколько тайников на чужой территории, но в таком месте, чтобы за ними можно было приглядывать, закладывать и изымать при необходимости. Товарный сегмент Главной орбитальной станции отлично для этого походил, он был огромен и предусматривал множество помещений, куда работники и посетители станции имели свободный доступ. Конечно, клан Ди в любом случае попал бы под подозрения, так как именно он имел лучшую возможность для устройства прослушки, тем не менее, предосторожность давала им фору, возможность уничтожить улики или сбежать.

И все же несмотря на опасность, Тимея решила сохранять личную копию. Правда стала шифровать документы тем же методом, который они с Одриком применяли для сокрытия тайн, хотя и использовала иную исходную матрицу. Сперва она ограничивалась только самыми интересными материалами, и тем, что могло пригодиться ей в споре с Одриком, но потом решила копировать всё подряд. Как любила говаривать тетка Ирина, и за цент, и за доллар, повесят на той же веревке.

Между тем беседы об империи продолжались. Иногда парочка предавалась мечтам и спорила в роскошной постели номера люкс, который прослушивался кланом особенно тщательно (многие клиенты теряли осторожность в объятиях дам). Но обычно разговоры проходили за завтраком или поздним ужином.

— Я думаю ты перегибаешь палку с простотой, — говорила Хельга. — Слишком простые системы неэффективны.

Она похоже задела бокалом вазу или тарелку. Раздался приятный звон.

— Зато стабильны, — возразил генерал.

Они пили шипучее вино (Тимея слышала, как лопаются пузырики) и закусывали разнообразными лакомствами. У Тимеи даже слюнки потекли, когда она вообразила всё, что могли себе позволить столь богатые постояльцы. Хорошо, что прослушка не передавала запахов.

— Пока твои соратники молоды, они будут рвать жилы, но став стариками постараются сохранить власть за собой. Это прямой путь к геронтократии.

— Стариков мы будем отправлять на пенсию, как только они не смогут исполнять функции. В любой мир на их выбор, с крупным счетом в местной валюте.

— Они не согласятся.

— Для этого и будет нужен император, душа моя.

Генерал откусил от чего-то хрустящего и в два-три движения челюстью перемолол закуску.

— Ладно, мой герой, со стариками разобрались, а дети?

— Вот главный вопрос! — воскликнул генерал.

Впрочем, эмоциональная окраска его речи не отличались особенной экспрессией, то есть, воскликнул — это скорее сказал немного громче обычного.

— Вот вопрос, над которым я постоянно размышляю, сердце моё, — продолжил генерал. — Родственные связи ведут к образованию кланов. А кланы прямой путь к интригам и, в конечном итоге, к расколу, бунту или гражданской войне. У гражданина империи не должно быть иного стимула, нежели одобрение вышестоящего командира, не должно быть иной цели, чем следующая ступень на карьерной лестнице и не должно быть других братьев, кроме соратников по службе. За это они и будут получать все блага мира!

— И где же выход?

— Я размышляю над двумя вариантами решения, — признал лидер повстанцев. — Полным отказом от детей для граждан. Нам хватит свежей крови в покоренных мирах. Разумеется, новобранцам придется расстаться с прежним окружением — родными, близкими, нацией, этносом, планетой, любыми социальными идентификаторами.

— А второй вариант?

— Тайное воспитание в обычных мирах. Такое практиковалось у аристократов в средневековье.

— Полагаю, второй вариант не сработает, — сказала Хельга. — Материнские инстинкты, скрытый патронаж, ты не сможешь этого избежать. К тому же дети далеко не всегда наследуют способности родителей и ты получишь балласт в виде кучи бездарных ублюдков.

— В твоих словах есть резон, душа моя. Есть резон. Похоже им придется держать экзамен наравне с остальными.

— Но ведь отказ от детей вовсе не означает отказ от наслаждения… мой герой…

Последнюю фразу принцесса произнесла таким сладким и бархатным тоном, что Тимея зримо представила, как стекает на пол платье, а генерал, потеряв голову, бросается к возлюбленной, раскрыв объятия.

После этого послышалась возня, шум падающих предметов, быстрые шаги, затем громкие поцелуи, пыхтение. И… Тимея оказалась разочарована. Потому что сексом будущий император с императрицей занимались в той же простонародной манере, что и они с Одриком. Ничего такого, сверхординарного, что любят показывать в фильмах и сериалах про страсть и любовные похождения.

Тимея сделала звук потише и вздохнула. Империей Одрика не напугать. Мало того, идеи генерала могли прийтись ему по душе. То, что большая часть человечества останется в роли субстрата, Одрика вряд ли испугает. Он конечно же скажет, что политическое устройство не имеет значения, если ты в любом случае копошишься на дне социальной ямы и не имеешь возможности для реализации своих прав. Мало того, он может решить, что им-то как раз светит теплое место среди научного сословия. Ведь то, что они могут поднести повстанцам, стоит высокого статуса.

Разговор о детях и родстве получил неожиданное продолжение на следующий день.

— В твоих построениях, мой герой, есть одна небольшая… лакуна.

— Да, сердце моё, какая же?

— Кто будет наследовать императору? — сформулировала принцесса вопрос. — Ты же не из тех, кто пишет на гербе девиз Калигулы: «После нас хоть потоп»?

— Это не девиз Калигулы, это фраза мадам Помпадур. Но ты права, душа моя. Я не из тех.

— И?

— Мне вовсе не хочется, чтобы Империя истекала кровью в династических войнах. Ты должна понимать. Ты сама искупалась в крови близких. Неважно, что в юности брат изнасиловал тебя, сестра ему потакала, а родители постарались замести грязь под ковер. Убийство есть убийство. Оно оставило отпечаток. И даже если ты не испытываешь мук совести сейчас, они достанут тебя позже.

— Не надо мне напоминать пролитую кровь, — рассердилась принцесса. — Ты и сам убил Поля Дау, когда он смотрел на тебя просящим взглядом и молил о помощи.

— Я добил калеку, — сказал генерал. — Можно сказать, оказал ему милость. И, кстати, он не был мне родственником.

Около минуты длилось молчание.

— Герда иногда снится мне, — тихо призналась Хельга. — А братец не явился ни разу, ни в кошмарах, ни в бреду… Но ты не ответил на вопрос.

— Я подвожу к тому, что ни к чему устраивать резню, если можно её избежать. Думаю, мы могли бы пойти двумя путями. В первом случае наследника выберут из воинов по заранее определенным критериям.

— Ха! И ты надеешься избежать резни среди подданных?

— Верно, есть такая опасность. Воины не кардиналы, чтобы гарантировать мирное решение. Во втором случае, императору будет наследовать старший ребенок. Но он не будет воспитываться в Империи. Всех детей императора после рождения отправят на какую-нибудь развитую планету. Пристроят инкогнито. Обеспечат нужное воспитание и образование. И когда в наследнике возникнет надобность, его найдут по генетической метке. Впрочем, я еще размышляю над этим. Возможно, следует выбирать не по старшинству, а по способностям и моральным качествам. Глупый или сумасшедший император на троне может перечеркнуть достигнутое предшественниками.

Тимее показалось, что Хельга осталась не слишком довольна последним разговором. Возможно, принцесса рассчитывала, что её ребенок будет расти рядом с ней, прежде чем сядет со временем на трон будущей империи. Возможно, она стремилась сохранить личное влияние на ребенка или жалела его. А быть может, замыслила нечто иное? С высоты своего небольшого жизненного опыта, Тимея разобраться в этом не смогла. Зато упоминание генералом семейной драмы (прибавив к этому то, что удалось подслушать раньше), а также намек на убийство самим генералом какого-то важного человека, стали отличным аргументом для убеждения Одрика.

Они встретились на прогулочной палубе ГОС, в небольшом кафе, стилизованном под уличное. Проекция изображала на заднем плане бульвар с высокими деревьями и кустами. Воспринять реалистичную картинку за настоящий пейзаж мешала неестественная пустота — ни прохожих, ни машин, ни птиц, ни кошек. Хотя деревья даже шумели кронами на ветру.

— Мы ни в коем случае не должны помогать генералу, — сказала Тимея полушепотом.

Со стороны они наверняка выглядели как молодая пара, что встретилась после разлуки. Кем, в сущности, и являлись. Так что играть не пришлось. Одрик держал её за руку, мягко поглаживая пальцем, Тимея время от времени касалась его ноги своей. Что не мешало ей излагать мысль.

— Эта тварь, Хельга, убила собственную сестру, брата и спокойно смотрела на убийство родителей. А генерал кокнул какого-то парня и занял его место. Как ты вообще собираешься вести с ними дела? Они возьмут наши материалы, тебя выбросят за ненадобностью в космос, а меня отдадут солдатне.

Тимея, конечно, немного перегибала палку и манипулировала чувствами Одрика, желая его растормошить. До сих пор на планете не произошло ни одного случая сексуального насилия и генерал всячески подчеркивал корректное отношение войск к обывателям. Правда, судьба многих дам, как и господ из высшего общества, оставалась неизвестной. Люди просто исчезали. Может быть, там в застенках кого-то и насиловали, Тимея обратного утверждать не взялась бы.

— Но генерал-то не убивал своих родственников и партнеров? — попытался возразить Одрик. — Я буду говорить с ним.

— Не питай иллюзий, мой милый. Вряд ли он сильно отличается от подруги, иначе не смог бы с такой змеей жить. Кажется, тот парень, которого он пристрелил, был ранен. А у генерала рука не дрогнула.

— Хочешь, я пойду к нему один? — предложил Одрик. — И если что-то пойдет не так, ты останешься в стороне.

— Ага. И они не смогут выяснить, кому принадлежит наш корабль, компания и вообще все, что захотят? И даже если бы было так, ты считаешь, что мне всё равно, что они сделают с тобой?

Он смутился.

— Но у нас все равно нет иного варианта, — Одрик вздохнул. — Твоё сказочно королевство далеко и мы не знаем, как там нас встретят. И если эта принцесса Хельга такая тварь, как ты говоришь, где гарантия что её родственники на Барти сильно отличаются? Монархи во все времена были теми еще ублюдками.

— Я постараюсь найти то, что нам поможет разобраться. А ты обещай, что не наделаешь глупостей.

— Хорошо, — сдался Одрик. — Обещаю. А теперь, не позовешь ли ты меня в гости? Мне хочется обнять тебя по-настоящему.

— Обнять, — фыркнула Тимея.

Нужную зацепку удалось обнаружить лишь через неделю. Но зато в самое яблочко.

— Мой генерал, прибыл курьер и передал привет от нашего друга, — сообщил по интеркому Фолькер Штрауб, капитан крейсера «Восстание».

Тимея к этому времени уже различала по голосам большую часть офицеров крейсера.

— От какого из наших друзей? — уточнил генерал.

— Похоже, от нашего друга из пустоты.

— Ах, вот как! — генерал явно воспрянул духом. — Отлично, капитан! Можете сообщить мне текст?

— Нет, сэр. Он зашифрован каскадом и несет метку Аларик.

— Хорошо. Скиньте мне файл.

Копия файла сразу же оказалась в компьютере клана Ди, но толку от него без шифра было немного. Поэтому следующие десять минут Тимея вслушивалась в шаги, шорохи одежды, звуки работающего компьютера. Пока наконец генерал не подал голос.

— Мы нашли «Нибелунг», душа моя.

— Схватили их? — торжествующе спросила принцесса. — Везут сюда?

— Нет, мое сердце. Агент использовал наш с ним шифр. Рейдер дрейфует без топлива в системе Скарлет у астероида А-6275.

— Прикажешь кому-нибудь из наших его захватить?

Генерал очевидно включил проекцию.

— Ну, мы тоже недалеко. И после всей этой суеты, мне бы хотелось взять его самому.

— Я отправляюсь с тобой, мой герой!