Возвращение. Часть II

Эпилог Месяц спустя

Ли Чжи выделил Марии Зотовой всё необходимое для продолжения работы над токсином. Сама же она в свою очередь вызволила из «Прогресса» на «Звездную» знакомых учёных. Вместе им предстояло сделать ещё не мало работы. Выловленный звездными Жучок (в память о Грише она решила оставить это кодовое имя) помогал существенно продвигаться в синтезировании токсина, но прежде чем оно действительно превратиться в оружие и станет тем самым Копьём в руке Георгия Победоносца, уйдут ещё годы и годы кропотливого труда.

Через две недели после атаки на «Звездную» к ней прибыл дядя. Совершенно не робея от наглости, он радовался её успехам и предлагал любую помощь. Домой на «Прогресс» он возвращался уже совсем скоро, с разбитой губой и хорошеньким таким фингалом под глазом. В ту минуту Маша не пожалела сил настолько, что костяшки пальцев болели ещё несколько дней. Но это, черт возьми, того стоило.

В основном же она была полностью поглощена работой. Любимое дело позволяло ей не думать о прошлом, в особенности о Матвее. Обыкновенно она задерживалась в лаборатории допоздна, с ужасом ожидая наступления ночи, поскольку именно тогда перед глазами вновь будет появляться Матвей: его улыбка, его тёплые объятия, его ласковый шёпот. И она, сжимая подушку, пустится в рыдния.

И капли смирения в океан утраты, кажется, будут капать до самой её смерти.

Сразу после похорон Матвея, Надя вернулась домой, на «Прогресс». Вернулась не одна, а вместе с двумя воссоединившимися братьями. Тихон и Тимур, получили целую комнату, ставшую для них новым домом. А ещё немного погодя, обосновавшись, братья вернулись к своему прежнему занятию — рыбной ловле. В качестве благодарности за возможность жить на «Прогрессе», они несколько раз в неделю снабжали новоиспеченную мать и малыша Йована свежевыловленным клыкачом.

Однажды, когда Тихона не оказалось рядом, Надя схватила Тимура под локоть и отвела в сторону, подальше от любопытных глаз. Игнорируя его просьбу отпустить она силой прижала парня к стене и вперив в него суровый и решительный взгляд спросила его без обиняков:

— Ты точно с этим покончил?

— С чем⁈

Надя своей жилистой рукой нажала ему на шею, прижав голову к стене.

— Эй! — сдавленно произнес он, пытаясь вырваться. — Ты же меня так приду…

— Заткнись и слушай сюда. Тихон многое пережил за этот год, и сейчас как никогда нуждается в поддержке и заботе о родном брате…

— А я что по твоему…

— Т-сс! — Она почувствовала как его кадык беспомощно дергается под её рукой. — Будешь говорить когда я закончу. Ты будешь со своим братом, ясно? Будешь помогать ему во всём, беречь его и пылинки сдувать. Станешь для него лучшим на свете старшим братом. Знаешь, как он много говорил тебе?

— Я…

— И вот ещё что… — прошипела она, не давая ему вставить слова, — никакого дерьма про избранность Богом и всего того, что вливал вам в уши этот теперь уже дохлый психопат. Услышу хоть слово — язык отрежу.

— С этим покончено, ясно? — Он тяжело дышал то ли от злости, то ли от сдавливающей его глотку руки. — Это в прошлом.

Надя резко отошла. Тимур, скользнув по стене, свалился на пол.

— Очень на это надеюсь, — сказала она и протянула ему руку. — Но учти, я слежу за тобой.

И Тимур, чуть помедлив, всё же ответил на её предложение помощи.

В канун Рождества на станции «Восток» приняли вызов по радиоканалу. Голос на той стороне представился Лейгуром Эйгирсоном и попросил позвать Арину Крюгер.

— Лейгур? — Она крепко обхватила рацию обеими руками.

— Эй, Аринка! — раздался голос далеко отсюда, вызвавший приятные мурашки по всему её телу.

— Боже, как я рада тебя слышать. — Улыбка радости расцвела на её лице.

— И я чертовски рад. Ну что, как дела на «Востоке»?

— Неплохо. У нас сейчас что-то вроде празднования Рождества. — Она посмотрела в коридору, откуда доносился гул громких голосов и музыки. — Скромное застолье и всё такое…

— Ну а ты сама как?

— Нормально. Вернулась к прежнему занятию, чиню ваттбраслеты. Ещё помогаю всем по мелочи, у нас очень много забот. Потом думаю привести в порядок «Полярный переполох»…

— Тот самый бар в котором мне так и не посчастливилось побывать?

— Да, — с грустной улыбкой произнесла она. — Ну а что ты? Как продвигается подготовка к путешествию на край света?

— Собственно, я поэтому и связался с тобой. Мы отплываем уже сегодня. Собрал небольшую команду из чжуншановцев и нескольких ребят из «Звездной».

— «Звездной»? Ты уверен, что им можно доверять?..

— Конечно же нет. Здесь вот какая штука: с этой махиной, с «Твердыней» то бишь, способны сладить только они. Поэтому, как видишь, выбор у меня не велик и мне ничего не остается, как надеется на их благоразумие. Да и вроде с того дня, как помер этот Железнов, местные стали более лояльными. Не все конечно… Многие потеряли близких во время нападения, сама понимаешь. Но Ли старается изо всех сил. Он вроде ничего, справляется.

— В любом случае, береги себя, ладно?

— Конечно…

— Слушай, Лейгур…

— Да?

— Нам здесь сильно не хватает людей. Если всё так и будет продолжаться, все просто разъедутся по другим станциям, и от «Востока» останется лишь воспоминание. Я не хочу этого допустить. Ни я ни Ильдар Маратович.

— Понимаю. Что я могу сделать?

— Когда доберёшься до Шпицбергена, передай местным: если среди них найдутся те, кто не боится холода — на «Востоке» им всегда будут рады. Уверена, многие предпочтут остаться на «Звездной» или на других станциях, где потеплее, но всё же… Если откликнется хотя бы человек пятьдесят это станет большим подспорьем для восстановления «Востока»

— Сделаю все возможное. Сгоню их силой, если потребуется.

— Спасибо. Правда, это очень сильно поможет.

Молчание. Арина подумала, что их небольшой разговор (только бы не последний!) на этом подошел к концу, и она уже было захотела попрощаться, как вдруг Лейгур заговорил:

— Знаешь, я часто вспоминаю Матвея, каким он был последние несколько месяцев. И знаешь, мне в голову пришло кое-что… Наверное, прозвучит нехорошо, но… думаю, он хотел этого, хотел уйти, избавиться от боли, истязающей его изнутри. Понимаешь, о чём я?

Сердце Арины сжалось до размера песчинки.

— Да, думаю, я понимаю, — ответила она, крепче сжав рацию.

— В любом случае одно я знаю наверняка, — послышался протяжный вздох за тысячу километров. — Ты на своем месте, со своими людьми. И Матвей обязательно бы гордился бы тобой.

Арина смахнула выскользнувшую из глаза слезу.

— Ну что… — голос Лейгура прибодрился. — Через три месяца в «Полярном переполохе» а? Что скажешь? Думаю, за это время я вполне управлюсь.

— Буду тебя ждать. Нет… буду ждать тебя и еще пятьдесят храбрецов.

— Договорились.

— До встречи, Лейгур. Счастливого тебе пути.

— Ещё свидимся, Арина Крюгер. Береги себя.

Арина отключила связь и некоторое время прибывала в состоянии легкой задумчивости. Может, всё же стоило отправиться с Лейгуром? Её помощь ему явно пригодилась бы. Так или иначе, уже поздно что-то менять. Лучше всего будет заняться делами насущными.

Она вышла в коридор и направилась к полуоткрытой двери. Из щели лился мягкий, теплый свет. Оттуда же доносился отеческий голос Ильдара Маратовича, произносивший речь. Музыка теперь играла тише, сопровождая фоном его слова о надежде и вере в будущее «Востока».

Да, согласилась мысленно Арина, я нужна здесь, нужна моим братьям и сестрам.

И, чувствуя себя на своем месте как никогда прежде, тихонько вошла в тесную комнатёнку, присоединившись к остальным восточникам.

КОНЕЦ