Возвращение. Часть II

Глава 12 Заноза

— … потратили уйму сил, на создание гнездышка для Жучка и Паучка, — закончил Гриша и полез в правый карман. — Пуленепробиваемое, толстое стекло шириной в пятнадцать сантиметров, система кондиционирования…

Его рука вяло перекочевала в другой карман.

— На переоборудование прежней лаборатории ушло чуть меньше года. Благо здесь было всё необходимое для работы оборудование. Кажется, ещё до Вторжения тут разрабатывали какое-то химическое оружие… Ну наконец!

Гриша победоносно поднял над головой ключ-карту. Почти все встающие на его пути двери с электронным замком становились невольными свидетелями его нерасторопности.

Он провел картой по считывателю, вернул её в широкий карман халата. Оказавшись с Машей в очередном коридоре, он вновь пустился в рассказ:

— Таким образом, гнездышко было готово за два дня до прибытия Жучка и Паучка.

Маша не преминула случаем утолить свое любопытство и поинтересовалась:

— Как вам удалось поймать их?

— Ох! — Гриша хихикнул, как получившая приятный комплимент девица. — Они устроили целую операцию! В августе отправили пять вооруженных отрядов к берегам Новой Зеландии на борту «Твердыни». Они нарочно выбрали этот месяц, чтобы попасть в желтую шкалу Дежнёва, которая равна…

— От минус пяти до плюс пятнадцати градусов Цельсия, — с легкой печалью произнесла Маша. Про четыре уровня опасности ей рассказывал еще Шаман во время первой экспедиции. — По статистике, столкнуться с мерзляками в желтом уровне опасности равен приблизительно сорока трем процентам.

— Точно! — ответил ей скромной улыбкой Гриша. — Изначально мы планировали, что каждый из отрядов доставит по особи. Но, к сожалению, не всем из них удалось справиться с задачей… — Он прочистил горло. — Зато теперь они посмертные герои станции «Звездная»! Это великая честь.

Маша подумала, что эти бедолаги наверняка с превеликим удовольствием обменяли бы «великую честь» на возможность жить дальше.

На пути возникла новая дверь, с надписью «СТОЛОВАЯ». И Гриша в очередной раз полез в карман.

— В левом, — подсказала ему Маша.

— Оу! Благодарю.

Он вытащил карту.

— Может, и мне уже такую дадут? Или я так и буду ходить хвостиком за тобой словно какая-нибудь практикантка?

А таковой она себе совершенно не чувствовала, напротив: её познания в вирусологии многократно превосходили знания человека, идущего сейчас с ней рядом. И она в этом убедилась сотни раз за минувшие сутки с тех пор, как оказалась в этой горе.

— Думаю, со временем это обязательно произойдет, Мария Вадимовна, — он провел картой по считывателю, дверь пискнула, — но пока мне велено сопровождать вас всюду из соображений безопасности. — Приложив ладонь ко рту, он склонился над её ухом и прошептал: — Генерал вам пока ещё не слишком доверяет. Но, поверьте мне, это всего лишь вопрос времени.

В столовой обедало человек десять, в основном охранники. Оторвавшись от кушанья, они сопроводили Машу подозрительными взглядами до самого окна выдачи, а после вернулись к еде и шумным разговорам.

— Две порции супа, пожалуйста, — сказал Гриша краснощекому повару.

Тем временем любопытство продолжало волновать Машу. Она не могла не спросить:

— Как вы их сюда доставили?

В миски им разлили водянистое нечто с маслянистыми кольцами. От ядреного запаха рыбы к горлу подступила тошнота.

— Прошу прощения? — Гриша уже окунул в жижу ложку и, не донеся до стола, отхлебнул супа.

— Мерзляков… — сказала она.

— Ах, вы про Жучка и Паучка! — Он нашел место, положил поднос на стол.

Маша зареклась, что ни за что не будет звать так этих тварей.

— По морю, заперев в супер-пупер надежных контейнерах. А чтобы они не буянили, им ежечасно вводили специальный раствор, парализующий их конечности. — Он услужливо положил перед ней миску. — Ну а потом, когда они уже прибыли сюда, перевезли их по тоннелю, прямиком в их гнездышко. Вот так!

Он стал улепетывать суп с быстротой солдата, торопящегося наесться до отвала перед предстоящим боем. Прежде Маша, наверное, сошла бы с ума от этого напрочь отбивающего аппетит концерта отрыжки и причмокивания, но не сейчас. Все ее мысли занимали вопросы. Например, как, черт возьми, Железнов прознал об истинной цели её экспедиции? Ведь если отталкиваться от слов Гриши, они начали подготавливать лабораторию менее года назад, то есть в те дни, когда ее научная группа уже была в пути?

Выходит, кто-то донес на «Звездную» о токсине. И этот кто-то был из ее близкого окружения.

Маша почувствовала, как волоски на её руках встали дыбом. Минуточку! Ведь если Генерал все знал ДО того, как началась её экспедиция, мог ли он внедрить своего человека в ее группу, как сделал это немногим позже, впихнув Бурова в спасательный отряд, организованный её отцом?

— Мария Вадимовна? — Гриша помахал рукой возле ее лица. — Вы слышите меня?

— А? Что?.. — Вышла она из раздумий.

— Вы ничего не едите.

— Спасибо, но я…

На пол с оглушающим грохотом упала Гришина миска, нарисовав жирное пятно. Маша, вздрогнув, вдруг ощутила чувство дежавю, словно еще недавно где-то ей довелось увидеть похожую картину.

Разговоры охранников на секунду умолкли. Все оглянулись в сторону их стола.

— Ох, вот же гадство… — раздосадованно произнес Гриша, печально и беспомощно уставившись на остатки обеда. — Я порой бываю таким растяпой…

«Порой?» — мысленно усмехнулась Маша.

— Можешь съесть мою, я все равно не голодна. — Она подвинула к нему миску.

— Вы уверены?

— Да, да, ешь.

Выданный ей халат, насквозь пропитанный вонью, сравнимой со смрадом тухлых яиц, отбивал у неё всяческий аппетит. И всё это благодаря нерасторопности её собеседника, умудрившегося плеснуть ей на рукав несколько капель вонючей жидкости, в тот момент, когда она изучала содержимое веществ, хранившихся в холодильниках. Кажется, это был меркаптан — по крайней мере, она так решила, хотя до конца уверена не была. С тех пор прошло уже несколько часов, а запах всё не выветривался. Ещё утром Маша поставила у себя в голове галочку с подписью: «Попросить замену халата». Но с каждым часом эту галочку всё настойчивее вытесняли мысли о «Копье».

*Меркаптаны — сернистые соединения, имеющие резкий специфический запах

Охранники возобновили громкие разговоры.

— Спасибо, — застенчиво пробормотал Гриша и подвинул суп к себе, задумчиво поболтал в нем ложкой и вдруг спросил: — Мария Вадимовна, могу я задать вам вопрос?

Маша хмыкнула:

— Ну, попробуй.

Гриша немного наклонился вперёд и понизил голос, будто собирался сообщить нечто крайне важное:

— Как вам удалось пережить лето? Там… на Захваченных Землях?

Она знала, что рано или поздно он непременно коснётся этой темы.

— Начнем с того, что перестань звать меня по имени-отчеству. Меня это страшно нервирует.

Гриша быстро покачал головой:

— Разумеется!

— А что касается твоего вопроса, Гриша… — она наклонилась к нему в ответ и тоже перешла на шепот. — Давай сойдемся на том, что ты мне больше никогда не будешь его задавать.

Вытянутое лицо её собеседника побледнело и неожиданно растворилось во тьме. Электричество вырубилось, двери с кодовым замком щелкнули и открылись, впустив в помещение столовой моргающий свет, моргающий ярко-красным. Оглушительный сигнал тревоги завывал совсем как услышанный ей однажды волк в северных лесах России.

Маша почувствовала смятение и тревогу от немедленно посетившего ее предположения, что «Чжуншань» откликнулся на помощь и прямо сейчас идет атакой на «Звездную». Однако эта версия была отринута мгновенно, поскольку она прибыла сюда лишь два дня назад, в то время как Матвей с остальными должны были оказаться у китайцев только вчера.

— Не переживайте, Мария… Маша, — заверило ее совершенно спокойным голосом красное лицо напротив. — Это закончится с минуты на минуту.

И действительно, как и предсказал Гриша, тревога вскоре утихла, а с ней и наступила тишина, которая немедленно нарушилась возрастающей болтовней охранников.

— Такое периодически возникает вот уже месяц, — объяснил Гриша, возвращаясь к обеду. — Срабатывает ложная пожарная сигнализация, из-за чего открываются все двери на станции. Ребятам из энергоцентра приходится отключать ее вручную. Но скоро это должны починить…

У Маши по спине побежали мурашки.

— Все двери⁈ — в ужасе пробормотала она. — А как же мерзляки? Ведь они…

— О, не беспокойтесь, Жучок и Паучок остаются в клетках. — Он выловил кусочек рыбы в жиже под название «суп», понюхал ее и закинул себе в рот. — Когда это происходит, — говорил он, жуя, — все важные системы, вроде главных ворот и, разумеется, клетки Паучка с Жучком, автоматически переходят на аварийное питание. У нас здесь все предусмотрено.

Возле входа в хранилище, наряду с теми двумя охранниками, стоял Буров.

— А, товарищ сержант! — расплылся в улыбке Гриша. — Какими судьбами?

Машина рука невольно превратилась в кулак. В голове мелькнула дурацкая мысль: вот бы она умела стрелять пулями из глаз! Прибила бы этого ублюдка прямо здесь не раздумывая.

— Собираюсь понаблюдать за работой вашего новоиспеченного тандема, — он медленно обратил взгляд к Маше и слегка склонил голову, в немом приветствии.

— Какая приятная неожиданность! — оживился Гриша.

— Что у вас сегодня на повестке дня? — сказал Буров, не сводя глаз с Маши.

— Ну мы собираемся…

— Меня интересует, что ответит твоя коллега.

Гриша замялся, облизал губы.

— К-конечно. Мария Вла… то есть, Маша? Можете вы…

Она резко и без запинки ответила:

— Мы намереваемся вести непрерывный мониторинг кинетики реакции и спектральный анализ образцов, чтобы оценить селективность, стабильность и профиль деградации молекулы.

— Одним словом, — вмешался чуть погодя Гриша, нацепив на лицо приторную улыбку вежливости, — мы хотим проверить, насколько токсин стабилен и предсказуем при определённых условиях. Следим, чтобы он не распадался и не терял нужные свойства.

Сержант отступил в сторону и дал им пройти в тамбур-шлюз.

— Что ж, будет крайне любопытно взглянуть, — произнес он с тоном, отнюдь не затронутым любопытством. Его подослал сюда Железнов, следить за ней, за каждым ее шагом. Маша это прекрасно осознавала и горячо сердилась.

Ученые надели костюмы химзащиты, прошли дезинфекцию и уже через несколько минут стояли напротив ящика-платформы, в ровном гуле фильтров и холодном свете панелей. Под визорами отражался слабый блеск стекла; в ящике-платформе рядами лежали колбы с «Копьем».

— Ладно, я пойду подготовлю оборудование, а ты подвези образец, — сказала Маша.

— Понял, — кивнул Гриша, облизал губы и выдвинул верхнюю рамку с образцами, осторожно положив её на тележку. — Образец двадцать три, верно?

— Да, а после него…

Гриша взялся за ручку, потянул на себя тележку. Вдруг та неожиданно подпрыгнула, наехав на что-то. Правый ряд держателей дрогнул, и лоток, где лежали три дюжины колб, поехал наискось.

— Токсин! — крикнул Маша.

Гриша вытянул руки, поймал одну из них, а другой рукой удержал тележку. Но две колбы все же выскользнули из гнезд и ударились об пол, превратившись в порошок из стекла и синей жидкости. Другая, чудом не разбившись и отделавшись лишь парой трещин, укатилась к стене. Остальные образцы звонко пели дрожью в лотке.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо!.. — нервно шептал он. Его запотевший визор затянулся молочной дымкой.

Маша быстро и аккуратно перешагнула через разбитые колбы, взяла из его рук лоток и медленно, словно малыша в колыбель, уложила на платформу, задвинув его обратно в холодильник.

Эти несколько секунд показались ей вечностью.

— Ты… — заговорила Маша, наконец обретя возможность снова дышать.

— Это я, я виноват! Я случайно наехал себе на ногу. Боже…

Ей вновь с величайшим трудом удалось сдержать порыв наорать на этого до смерти перепуганного человека.

— Вот что… — выдавила она, — иди-ка ты отсюда, передохни, отдышись. Я все сделаю сама.

— Но…

— Не вынуждай меня повторять дважды, — прошипела она сквозь сжатые зубы и подумала про себя, что если он сейчас снова начнет отстаивать свое присутствие здесь — непременно врежет ему по зубам.

Гриша тихонько кивнул и поплелся к выходу, словно лунатик. Проводив ее взглядом, Маша заметила сквозь наблюдательное стекло Бурова, ставшего свидетелем происшествия. Его широкая фигура отчего-то выглядела еще более устрашающей, чем прежде.

Одному богу известно, что было прямо сейчас у него на уме.

Вечером Маша вернулась в лабораторию измотанная, но в неожиданно приподнятом настроении. Она изо всех сил старалась скрыть от Гриши глупую улыбку — такую, словно кто-то подцепил её за уголки губ крошечными крючками и то и дело дергал.

И тогда Маше пришлось рассказать ему о своих успехах в работе с «Копьем», который, по всем признакам, со временем может стать ключом к спасению человечества.

Маша говорила живо, постоянно жестикулировала, описывала каждую деталь вплоть до мелочей, пока Гриша сидел напротив с полуоткрытым ртом, используя его лишь в тех случаях, когда нужно было задать встречный вопрос.

— Ты себе представить не можешь, как я скучала по всему этому, — сказала Маша, оглядываясь по сторонам. — Лабораторные запахи хлора с антисептиком, склянки с микроскопами… Мне всего этого чертовски не хватало.

Она почувствовала, как в глазах завелась теплая влага. Удивительно, как любимая работа отвлекла её, заставив на мгновение позабыть с какой целью она прибыла на «Звездный». Но пришедшее вскоре осознание этого чуть приглушило её взвинченную до предела радость.

— Вы за несколько часов проделали работу, на которую я потратил бы месяц, если не больше, — подметил Гриша, печально ухмыльнувшись.

Он ударил себя ладонью по лбу.

— Кретин, это надо же!.. — процедил он сквозь зубы. — Угробить два образца из-за своей неуклюжести!

Маша промолчала. Ей вдруг стало донельзя жалко этого болвана.

— У меня вечно все валиться из рук. Всю жизнь я такой. Даже в простых мелочах. Гвоздя не могу забить, не ударив себе по пальцу. Это какое-то проклятье скажу я вам, Мария Вадимовна.

Больше всего Маше не хотелось обсуждать разного рода суеверия.

— Так, — сказала она ему, — что я тебе говорила про «вы»? Просто Маша, ясно?

Гриша чуть заметно кивнул.

— А что касается твоей неуклюжести… — Она задумалась на секунду над ответом. — Впредь мы просто не будем тебя подпускать к хрупким и важным вещицам. Будешь помогать мне в…

Дверь за ее спиной открылась. В проходе стоял Буров.

— Вы оба, за мной.

Гриша набрал воздуха в грудь, выдохнул.

— Ну что ж… — произнес он сиплым голосом, — пора отчитываться перед начальством за потери.

Вдвоем они вышли из лаборатории и последовали за Буровым. Как-то незаметно к ним сзади пристроились двое охранников, с оружием.

Гриша шепотом разговаривал сам с собой, видимо, репетировал предстоящее объяснение. У Маши же полученное от работы счастье выветрилось окончательно, и теперь она чувствовала, как усиливается тревога.

Они дошли до того самого гаража с кучей транспорта. Всюду стояла плотная тьма. Из всей армии вездеходов признаки жизни подавал всего лишь один. Свет его ярких фар освещал небольшой участок.

— О нет, нет… — забормотал Гриша. — Неужели они…

— Мария Вадимовна! — Из тьмы в свет фар вышел сам Железнов. — Очень рад вас видеть!

Он протянул ей руку. Маша нехотя пожала его костлявую и холодную ладонь.

— Как проходят ваши первые дни на «Звездной»? — Он убрал руки за спину и выпрямился, насколько ему позволяла чуть сгорбленная осанка.

— Сойдет, — солгала она.

Тонкие и обветренные губы старика согнулись в улыбке.

Боковым зрением Маша заметила, как Гриша буквально дрожал от волнения, а покрытый испариной лоб поблескивал в свете фар.

— Мария Вадимовна, вы же помните наш с вами первый разговор два дня назад, на этом самом месте? Про холодную войну за кобальт?

Маша кивнула, не понимая, какое это имеет отношение ко всему происходящему.

Железнов, сцепив руки за спиной, медленно двинулся к вездеходу, перекрыв свет одной из фар.

— Знаете, — заговорил он, — чему меня научила та война? Что такие понятия, как честь и достоинство и вся эта высокопарная чушь не что иное, как прикрытие для трусов. Поводок для сдерживания могущественной силы, навязанный нам врагами.

Он прислонился к радиаторной решетке вездехода, сложил руки на груди.

— И все же одно дело так думать, и совсем другое — реализовать на практике. Полагаю, Мария, вы, будучи приверженцем науки, это прекрасно осознаете.

Маша слышала громкое дыхание стоявшего рядом Гриши.

— Вторжение подарило мне возможность проверить мои убеждения, так сказать, в поле, на практике. Я стал выдирать их одну за другой, эти проклятые занозы: тщедушие, сердоболие, слюнтяйство, всю эту слабость, скрываемую под яркой упаковкой с названием «Честь». Я избавлялся от неё, чтобы она не занесла инфекцию. — Он занес руки кверху. — Взгляни на меня наши отцы, наши предки, нарекли бы меня подонком. Ну что ж, пускай в их глазах я буду слыть подонком! Но зато взгляните, чего я добился! «Звездная» — самая могущественная станция во всей Антарктиде!

Маша поспорила бы с явным заблуждением, которым окутал себя этот вышедший из ума старик. Вся его заслуга была лишь в том, что ему повезло осесть в одной из лучших станций во всем шестом континенте, с новейшими в те времена ветряками и бонусом в виде секретной базы в горе. Окружил себя кучей вооруженных прихвостней, делясь всеми благами «Звездной».

Совсем как и другой сумасшедший фанатик в западной части Антарктиды, прикрывающийся божьим промыслом.

— Вы говорите так, будто мы прямо сейчас на войне, генерал, — решилась ответить Маша.

— Но разве это не так? — ухмыльнулся тот.

— Это так, — спокойно ответила Маша, — но с существами из иного мира, а не с себе подобными. Потому что вы звучите именно так, словно застряли в пятидесятых!

Несмотря на предостерегающие взгляды охранников, она приблизилась к Железнову на шаг.

— До меня доходили слухи о ваших методах, — поморщилась в отвращении Маша. — Называйте это как хотите, только вот человечество такими способами точно ни выиграет. Потому что если люди начнут поддерживать ваши изуверские методы выживания, то они прикончим друг друга быстрее, чем это сделают мерзляки.

— Огромное заблуждение, моя дорогая! — громко и жестко произнес Железнов. — Люди веками воевали друг с другом, убивали, калечили — и при этом их численность только росла. Если раньше короли и президенты отдавали приказы уничтожать всех подряд, не задумываясь, то я действую иначе: точечно, аккуратно… с хирургической точностью, если угодно, тем самым предотвращая еще больше смертей!

Маша поняла: переубедить старика, в чьём сознании намертво засела собственная правота, — задача непосильная, если не вовсе невозможная. Да и ко всему прочему на «Звездную» она пришла не за этим.

— Прошу прощения за столь длительное отступление, — сказал генерал, сверкнув обнаженными зубами. — Теперь я чувствую себя намного легче, закончив нашу небольшую беседу, начавшуюся в этом самом месте. Не люблю оставлять дела не завершенными…

Он отошел от вездехода, выдохнул:

— Сегодня я получил отчет о вашей работе в хранилище, Мария Вадимовна. Потрясающая работа! Браво! С моей стороны было огромным упущением не приказать сержанту Бурову вызволить вас вместе с токсином сюда ещё тогда, в Москве, прямиком в нашу лабораторию. Эту вину я полностью возлагаю на свои плечи.

— Сомневаюсь, что я бы согласилась.

Железнов ухмыльнулся:

— Уверен, сержант Буров нашел бы правильный подход!

«Ударить по башке, вырубить и связать — вот и весь подход» — подумала Маша.

— Помимо этого мне также сообщили об инциденте с двумя образцами…

И тут Гриша, словно ожидая своего выхода на сцену, вышел вперед и донельзя раболепным голосом заговорил:

— Товарищ генерал, это произошло совершенно случайно. Прошу вас, дайте мне еще один шанс! — Он сложил руки в умоляющем жесте. — Не отпускайте меня. Я не хочу возвращаться домой…

Гриша кивнул в сторону водителя вездехода, чей силуэт теперь был едва различим впотьмах.

— Отпускать вас? — Железнов криво усмехнулся, глядя ему прямо в глаза. — Что вы, об этом и речи не идет! Нет, нет, вас я сюда позвал лишь потому, что не хочу заставлять и без того обремененных делами людей отмывать пол в лаборатории.

Гриша дернул головой.

— Отмывать пол? Прошу прощения, товарищ генерал, но я не…

— Сержант. — Кивнул Железнов в сторону подчиненного.

В барабанную перепонку Маши толстой иглой вонзился грохот выстрела, а после наступил протяжный и оглушительный звон.

Гриша рухнул возле ее ног как подкошенный, обхватив двумя руками шею. Между крепко сжатыми пальцами толчками прыснула кровь, стекая на его куртку, штаны, пол. Рот издавал хрипящий звук — он был еще жив.

Выйдя из внезапно охватившего ее паралича, Маша упала перед Гришей на колени.

— Вы что, совсем рехнулись⁈ — крикнула она в сторону генерала.

— Увы! Григорий Семенович допустил слишком много ошибок, — буднично проговорил Железнов, оставаясь совершенно безразличным к агонии извивающегося тела. — И сегодняшний случай не был единичным.

Буров грубо пихнул Машу и произвел еще один выстрел, в голову. Каша из мозгов распростерлась вокруг подобно жуткому нимбу. В широко распахнутых глазах посмертно застыло выражение ужаса.

Генерал щелкнул пальцем в сторону вездехода. Двери открылись и оттуда вышли двое мужчин.

Железнов сел на корточки возле сидевшей на коленях Маши, наблюдающей, как тело её теперь уже бывшего помощника тащат в салон, оставляя жирную полосу из кусков мяса и осколков черепа.

— Всякую занозу нужно успеть выдернуть, — с придыханием молвил генерал, провожая взглядом в последний путь покойника, — иначе из-за нее все тело рано или поздно может быть подвержено инфекции.

Железнов встал, его колени щелкнули.

— Вы показали блестящий результат сегодня, Мария Вадимовна, — сообщил он. — В связи с чем я поздравляю вас с новым назначением. Теперь вы ведущий ученый в нашей лаборатории. — Генерал коснулся её ладоней. Маша дрогнула от холодных и скрюченных пальцев, но не сопротивлялась. — В ваших хрупких руках будущего всего человечества! Не подведите нас.

Он отпустил ее и направился к входу в базу.

Маша так и продолжала сидеть на коленях, наблюдая, как в темноте тоннеля растворяется вездеход с человеком, с которым она общалась всего полчаса назад. Теперь он покойник.

Ей казалось, что она привыкла к смерти после всего пережитого. Да ни черта подобного. К этому невозможно привыкнуть.

— Идем, — обратился к ней сержант, протягивая руку помощи.

— Да пошел ты, — сказала она, поднявшись самостоятельно.

Выйдя в коридор в сопровождении Бурова и охранников, Маша нащупала в кармане халата ключ-карту Гриши, которую успела стащить мертвеца из левого кармана. В её голове медленно созревал очередной, безумный план, порожденный отчаянием.