Волчонок и его друзья. Книга вторая. Новые друзья и новые враги

Глава 4

Глава четвертая. Поединок

В то, что он попал в другой мир, Велмин уже не сомневался. Не могло же у всех окружающих быть массовое помешательство? А ведь ему опять повезло остаться в живых, этот парень вытащил его из петли в последний момент, заплатив местному начальнику. Правда, что интересно, платил-то не парень, а светловолосый мальчишка по приказу парня. Немного странно, то ли тому так доверяют, то ли еще в чем-то причина.

А потом Велмин опять испугался. Это когда его заставили раздеться и знаками показали идти к реке. Он подумал, что, забрав одежду, его хотят утопить, но оказалось все проще – он после знакомства с болотом и нескольких дней скитаний был грязен, как нищий бездомный.

В отряде у этого парня мылись каждый день, даже по два раза. И ему тоже приходилось лезть в холоднющую воду. В первые два дня он пробовал отказываться, но один из мальчишек, самый вредный, его два раза ударил, и желание сопротивляться пропало. Но ведь бить – это неправильно, это не для цивилизованного человека. И он укрепился в мысли, что спасшие его парни не относятся к числу культурных людей.

Кем он был для них, Велмин так и не понял. И почему его спасли? А ведь они не только дали ему одежду местного покроя, но даже прицепили на пояс кинжал в ножнах. Как к этому отнестись, Велмин не мог определиться. С одной стороны, это отдает каким-то варварством старых времен, но с другой стороны, ему почему-то нравилось видеть на своем поясе оружие. Когда он осторожно доставал кинжал (острый, ведь можно и порезаться), и тот удобно ложился в его ладонь, ему было приятно ощущать тяжесть клинка и становилось немного спокойнее. Что это – атавизмы, которые у него вдруг проявились? Это совсем не характеризует цивилизованного человека. Но ему-то нравилось! И в голову лезли совсем неправильные мысли. Имейся у него раньше кинжал, то он чувствовал бы в своем мире, когда начались беспорядки, намного увереннее. А будь рядом с ним эти парни, то никакие баребы не были бы страшны. Но ведь это неправильно? Или нет?

А еще он активно учился местному языку. Старший парень каким-то способом (гипноз, наверное) посылал ему мысленную информацию, одновременно дублируя ее вслух. Такой способ оказался очень действенным, и Велмин уже спустя несколько дней более-менее сносно стал понимать местный язык. Без знания языка в этом мире делать нечего.

Здесь, кстати, совсем нет цивилизации. Это он понял, наблюдая людей и жизнь в том поселке, где его схватили. И первоначальное мнение подтверждали слова его попутчиков. Впрочем, он так и не подобрал точное определение для этих парней.

Сказать, что жить с ними ему не нравилось – ничего не сказать. Да какому нормальному человеку может понравиться ночевать на холодной земле? Никаких удобств, вонь от одежды, пропитавшейся лошадиным потом, комары, ужасная пища. Хотя, когда ему в первый раз сунули в руки большой кусок жареного мяса, он его с жадностью съел. Но каждый день жареное, с обугленной и грязной коркой мясо, вместо обычной, привычной для него пищи, которую он ел в заведениях массового приготовления – это было ужасно. Но он терпел. Даже тогда, когда его гоняли по поляне, заставляя делать различные физические упражнения, какие в его мире делали лишь упертые на голову спортсмены.

И еще он догадывался, что его презирают. Это не трудно было заметить. Впрочем, он и сам, пусть внутренне, но отвечал им тем же. Хотя с его стороны это было неправильно, ведь нужно быть терпимее к людям.

А потом, когда Вучко, старший парень, сев на коня, куда-то уехал, на них напали вооруженные люди. Четверо оставшихся в лагере схватились за оружие, а Велмина обуял страх, точно такой же, когда он бежал от преследовавших его баребов. И он, не разбирая дороги, бросился подальше от настигающего его ужаса. Долго бежать он не смог, запнувшись о корень дерева и свалившись в небольшую яму рядом с какими-то кустами.

Через ветви можно было видеть, что происходит на поляне. Он такое уже видел, когда скрывался от убийц на промзоне. Всех парней повалили на землю. Троих били, причем двоих, Эрве, светловолосого мальчишку, и Аррика, его ровесника со странным клоком белых волос, вооруженные мужчины били с остервенением, пиная их своими сапогами. А третьего мальчишку, черноволосого Дири, того самого, кто его несколько раз ударил, бил его сверстник, но как-то с ленцой.

Эйрид, это второй взрослый парень из отряда, лежал на земле и над ним склонился мужчина, рядом с которым стояло еще двое. Вот его не били. Затем мужчина что-то произнес, и избиение мальчишек прекратилось, только его ровесник еще пару раз пнул черноволосого.

Тем временем двое вооруженных мужчин уже набрасывали веревки на стволы ближайших деревьев. На концах веревок Велмин заметил петли. Значит, собрались кого-то вешать. Две петли – два человека. Жить в этом мире не менее смертельно опасно, чем в том, из которого ему удалось выбраться. И еще он заметил неподвижно лежащего человека. За все время наблюдения тот ни разу не пошевелился. Мертвый. Неужели его убили эти парни? Убить человека… Что парни, что напавшие на них люди насколько нецивилизованны. И как ему жить в этом мире среди таких людей?

За размышлениями Велмин с запозданием увидел Вучко, старшего из парней. Тот появился откуда-то сбоку и направлялся прямо к мужчинам. Почему он не убегает? Он же на коне, уйти так просто. Мужчин, напавших на парней, Велмин насчитал девять человек, да еще и мальчишка десятым. А Вучко один. Что будет потом, он догадывался. Там, на промзоне, шестеро тщедушных подростков-баребов поставили на колени троих взрослых мужчин и спокойно перерезали им горло. Вот и здесь будет то же самое. Вучко слезет с коня, станет на колени, а потом… Велмин даже отвернулся, не желая видеть гадости.

До него даже донесся звук выстрела и хлопки арбалетов. А когда он повернулся, то все вооруженные мужчины валялись на земле изломанными куклами, а Вучко уже слезал с коня. Он их убил? Велмина от всего увиденного за сегодняшний день вырвало. Когда он немного пришел в себя, то увидел, как черноволосый Дири кого-то пинал. Присмотревшись, Велмин увидел, что Дири бил мальчишку из числа напавших на лагерь. Мстит за то, что до появления Вучко пришлый мальчишка его пинал. Месть – неправильное чувство. Но бил Дири недолго, Вучко что-то сказал, и Дири с неохотой отошел в сторонку.

Дикари! Цивилизованный человек никогда не скатится до таких действий. Для этого есть стражи правопорядка и суд, но самому заниматься расправой, мщением – это аномально. Впрочем, ему самому стало немного стыдно за свои мысли. Настоящий цивилизованный человек никогда не должен называть других людей дикарями.

Потом в течение долгого времени Вучко сидел попеременно рядом с Эрве и Арриком. Просто сидел. Когда мальчишки поднялись, на землю рядом с Вучко лег Дири, но совсем ненадолго. А затем Вучко встал и направился к связанному мальчишке, перевернул его на спину и достал кинжал. Сейчас перережет горло. Велмина снова сотрясли спазмы, но он уже не мог лежать в этой яме, тут надо или уходить подальше, или вернуться в лагерь. Конечно, правильно будет, если он уйдет и больше не увидит таких ужасных сцен. Но куда он пойдет? А в лагере, в конце концов, распоряжаются парни, с которыми он провел последнюю неделю. И он с тяжелым сердцем направился в их сторону.

Встретили его неприветливо, даже враждебно. Но что он сделал плохого? Должен был размахивать вот этим кинжалом? А кинжал Дири у него забрал. Потом Вучко отвел его в сторону и что-то сказал Дири и Аррику. И те рассказали о своей жизни. Они, оказывается, были илотами. Это так здесь называют рабов. Это ужасно, здесь есть рабство! И очень жестокое. Велмин был в шоке от того, что ему рассказали.

А затем подошел Вучко и показал ошейник. И сказал, что его скоро наденут либо на него, либо на шею связанному мальчишке, кортанцу. А им сейчас предстоит драться. Победитель получает свободу, проигравшему надевают ошейник и продают на рудники. От услышанного Велмину стало плохо. Этого не могло быть! Но это есть, и сейчас ему нужно будет драться. Если он откажется, то отправится в рабство на рудники. После рассказа ребят его приводила в ужас такая перспектива.

Значит, придется драться с пленным мальчишкой. Драться! Он же никогда никого не бил, это неправильно, нельзя поднимать руку на другого человека, если тот не преступник, но опять же это должны делать только работники службы охраны порядка. И ему сейчас предстоит сделать выбор.

Велмин посмотрел на своего противника. Тот мельче и худее, значит, он его сильнее. Надо только решиться, пару раз ударить, и ошейник будет не его. И он решился. Сблизившись с противником, Велмин замахнулся и… полетел на землю, лицу было больно, почти так же, как год назад, когда его ударили баребы. Если он не встанет, то проиграет, и Велмин с трудом заставил себя подняться с земли и снова бросился на противника. На этот раз мальчишка ударил его в грудь, а потом в голову, и он снова оказался на земле.

Велмин еще дважды падал от сильных ударов противника, каждый раз ему хотелось остаться лежать на земле и больше не вставать, но страх… страх придавал ему сил и заставлял подниматься и снова бросаться в бой. В бой? Для него это был бой. Бой за жизнь.

После четвертого раза ему наконец-то удалось достать кулаком подбородок кортанца, удар был сильным, костяшки отдались болью, впрочем, не очень сильной, ее заглушала другая боль – от ударов противника. А тот, недоуменно отшатнувшись, почти без задержки снова бросился на Велмина, который после своего первого удачного удара оказался совсем не готов к продолжению поединка. Велмин только успел поднять руки, закрывая голову, и получил жесткий и сильный удар в верхнюю часть живота. Он сразу же упал на землю, беззвучно хватая ртом воздух и скрючившись на боку.

У него получилось! Он сумел это сделать! В первый раз в жизни. Мысли о совершенном придали ему сил, и он распрямил тело и снова поднялся на ноги. В оставшееся время ему еще удавалось два раза достать противника, но удары были не столь сильны и всегда заканчивались болью на лице – кортанец метил именно туда.

Из разбитого носа текла кровь, смешанная с соплями. Один глаз ничего не видел, да и второй был не в лучшем состоянии. Он поднимался снова и снова, пока, упав в очередной раз, понял, что сил совсем не осталось. Разве что пошевелить рукой, пытаясь облокотиться о землю, чтобы попытаться вновь встать. Но рука подвернулась, и он остался лежать на земле.

Сквозь боль до его сознания дотянулась мысль, что он проиграл. И теперь он станет рабом. Но это почему-то не так его тревожило, чем другая мысль. Он дрался и проиграл. Проиграл тому, кто меньше его ростом и, как он считал, слабее его. Причем проиграл подчистую. Вот такой он, оказывается, слабак. От этой мысли слезы еще сильнее потекли из-под заплывших от ударов кулаков кортанца глаз.

Сквозь мокрую пелену правого глаза он видел, как Вучко протягивал победителю кинжал. Тому кинжал, а ему достанется ошейник, который Вучко держал в другой руке.

- Ладно, оставайся…

Сначала он не понял, но спустя мгновения до него дошел смысл сказанного. Он будет свободным.

Велмин плохо соображал, почти не замечая протянутой руки Аррика. Стоять он не смог, настолько его мотало, и Велмин вновь опустился на землю. Только сейчас его стало отпускать, и он с удивлением обратил внимание на свои руки, насколько они дрожали. Но не от страха, как тогда, год назад, когда его подстерегли баребы, и не как несколько дней назад, когда он спрятался в цеху.

- Вучко, а ты ему не поможешь? – Это, кажется, сказал Аррик. – Ты же нас лечил.

- Синяки украшают мужчину, пусть и будущего, - ответил Вучко.

Тело и особенно распухшее лицо болели, кровь из разбитого носа долго не могла остановиться, хорошо, что ему помогли, сунув в руку какие-то листья травы. Пока он сидел, очумело глядя, как лагерь пришел в движение, его не покидала мысль, что он сделал что-то неправильное. Но ведь выбора у него не было. И к тому же, если ему суждено остаться в этом мире, то следует осознать окружающую реальность и даже принять законы этого мира, какими бы они ни были варварскими. Или же отказаться и умереть. Но он помнил тех трех мужчин, кто отказался бороться и послушно подставил горло под нож баребов. А он сегодня этого не сделал и поэтому жив. Как остались бы живы те мужчины, женщины и мальчик, если бы решили не сдаваться.

А то, что лицо болит и кровь с трудом удалось остановить, то это намного лучше, чем почувствовать на своем горле холодную сталь ножа. И еще… Это тоже важно. Надо быть сильным, чтобы в следующий раз не проиграть.

Когда лагерь был свернут, и на второго коня парни погрузили две тяжеленные кожаные сумки, Велмин с трудом поднялся с земли. Ноги держали плохо, и его немного качало. На коня, принадлежащего Вучко, забрались Аррик и Эрве. Велмин отвернулся, понимая, что для него места нет. Хорошо хоть с собой взяли, а не бросили в этом ужасном месте среди разбросанных тел убитых.

- Вучко, у нас есть еще место, ссыкуна можно к нам?

Это был голос Аррика, Велмин немного повернул голову, стараясь, чтобы не заметили его заинтересованность.

- Валяйте.

Забраться на коня он, конечно, не смог. И его подсаживал сам Вучко.

- Что-то ты больно толст, еле помещаешься.

Это сказал Аррик, впереди которого оказался Велмин. Странно. Он не мог понять, как Аррик к нему относится. С одной стороны, проявил заботу, а с другой, вот как сейчас насмехается, даже кличку обидную повторил. Это, видимо, смекнул и Эрве, сидящий самым последним на крупе коня.

- Что-то я тебя не разберу. С Дири собачился из-за того, что тот в Нантере был илотом, хотя он только делал вид, а об этом слабаке печешься, а, Аррик?

- Сейчас-то я с Дири в нормальных отношениях, так?

- Ну так.

- А почему я должен плохо к ссыкуну относиться?

- Ты сам сказал это слово.

- Сказал. Но Волчонок нас лечил, а его нет. Пешком ему не дойти.

- Разве что.

- А не дойти, потому что он толстый. Ты чего такой толстый?

Велмин, сидевший на коне впереди Аррика, понял, что тот спрашивает его. И разве он толстый? Он нормального телосложения, а вот большинство мальчиков из его училища, действительно, толстые. Хотя его, конечно, не сравнить с мальчишками, с кем его сейчас свела судьба. Они не нормального сложения, они – худые! Но при этом поджарые и даже мускулистые.

- Я не толстый.

- Ага, половину коня занял, Эрве скоро свалится.

- Я вам свалюсь, как бы сами вниз не полетели. А этому надо меньше жрать, вот и похудеет.

- О, это мысль! Слышь, ссыкун, как ты насчет того, чтобы поголодать?

Велмину стало обидно. Он уже достаточно понимает местный язык, чтобы уяснить, что над ним издеваются.

- Позволь мне сойти, останови коня.

- Ты что, обиделся?

- Останови, я слезу.

- Ладно, не обижайся, но жирок у тебя и в самом деле лишний, ты из-за этого не так подвижен. Вот и сегодня это тоже повлияло. Хотя, честно говоря, драться совсем не умеешь. У вас там, и вправду, никто не дерется?

- Никто. Только приезжие.

- Ну, это-то и видно. А чего это ты в лес сиганул, только пятки видны были?

- Он же в сапогах, - это голос Эрве.

- Это я так сказал, я вообще не видел, как он бежал, не до этого было. Мне бы так научиться кинжалы метать. Ты меня учи.

- Я и учу, - ответил Эрве.

- Так мало учишь.

- А можно спросить? – подал голос Велмин.

- Давай, ссы… Велмин.

- А этих людей кто убил?

- Кортанцев, что ли?

- Да, их.

- Вучко, а одного Эрве. Я только одного подранил.

- А каково это… убить?

- Чего?

- Ну, они же люди.

- Они враги. – Голос Аррика затвердел. – Нас с Эрве, кстати, если бы не Волчонок, повесить собирались. А Дири илотом сделать хотели. А врагов надо убивать.

- Тогда почему этого мальчишку отпустили? Нет, я понимаю, Вучко слово дал. Но все равно, он же враг, так?

- Враг. И побежал к своим нас закладывать. А нам из-за этого скрываться придется, - в голосе Аррика послышалось недовольство.

- Тогда почему?

- Не знаю, - сказал, точнее, огрызнулся Аррик. – Я еще плохо знаю Волчонка.

- Волчонок не такой, как другие, - это голос Эрве. – Конечно, озвучено условие поединка, только мне кажется, что Волчонок был рад, что кортанец победил. Я тогда сразу догадался, что тот будет сильнее нашего... толстячка.

- Я не толстый, а нормальный.

- Ха-ха! – в ответ послышался смешок Эрве, к которому присоединился Аррик.

- Да любой поставил бы на него, а не на этого… Велмина, - это уже сказал Аррик.

- Почему? – вырвалось у него.

- Меньше жира, больше силы. Хотя кортанец был хорош. Не знаю, смог бы я его одолеть. Да и ты, Эрве, вряд ли победил бы. Без обид.

- Я не обижаюсь.

- Вот Дири, тот смог бы, а?

- Пожалуй… слушай, а почему в таком случае Вучко не поставил против кортанца Дири? У них ведь счеты были друг к другу.

- Кстати, да. Э-эй! А не потому и не поставил, что хотел, чтобы кортанец победил?

- А ведь точно.

- Можно мне? – вмешался в разговор Велмин.

- Ну, давай.

- Я не понял. Этот Вучко…

- Какой-такой «этот»? – голос Аррика стал злым.

- Я не так сказал. Ваш Вучко хотел отпустить кортанца, так?

- Получается, что так.

- Тогда почему не отпустил без всякой драки?

- А потому, что тот враг, а врагов убивают. А убивать его Волчонок не захотел.

- А Эйрид?

- А что Эйрид?

- Вас хотели повесить, Дири в рабы, а с что Эйридом?

В ответ было молчание. Почему они не отвечают? Всех били, кроме Эйрида. Тот, что, тоже испугался? Не успел сбежать? Сдался? Тогда почему оружия не лишили?

- Можно еще спросить?.. Эйрид тоже, как я?

- Что тоже?

- Я убежал.

- Чего?

Велмин ощутил удар кулаком в бок.

- Скажи еще такое.

- Тогда почему его не били? – Велмин не сдавался.

- Потому! Понял? А Эйрид меч обнажил, но ничего сделать не успел, грасс волшбой его свалил.

- Какой волшбой? А что это?

- Ты что, не знаешь? Волшба, магия, волшебство, ну, понял?

- Не совсем. А разве оно бывает? Это же сказки.

- Ну ты и дурень. Скажешь еще – сказки! Конечно, бывает. Многие волшбой владеют. Вот Эрве, например.

- Разыгрываете?

- Аррик, подержи его, а то свалится.

За спиной Велмина раздался довольный смешок Аррика, и Велмин почувствовал, как руки сидящего за ним парня крепко ухватили его за туловище. А затем по телу вдруг стала разливаться боль, которая становилась нестерпимой.

- Всё, Эрве, всё! Меня тоже ведь задело, - сказал Аррик.

Боль так же внезапно прекратилась.

- Ну, теперь понял, что это не сказки?

- Колдовство?

- А ты как думал.

- Тот грасс тоже колдуном был? Тогда как его смогли убить?

- Это все Волчонок. Он очень сильный маг.

- Маг?!

Для Велмина это было ударом.