Антимаг-8. Владыка

Глава 6

— Маги! — крикнула со своей колесницы Дану, и пустотники на лету нырнули под брюхо дракона, готовясь перехватывать воображаемые вражеские плетения.

В учениях, помимо Лёхи с Аресом, участвовала Ниэль и четверо эльфийских магов, составивших расчёты двух колесниц. Пилот и два бортстрелка, как мысленно обозначил их Стриж.

Задачей пустотников было прикрытие дракона от боевых магов людей. Если уж им предстояло биться с кланами, следовало использовать магический иммунитет по полной.

Атаковать предстояло эльфам с колесниц, причём при самых сумасшедших манёврах. В первое время с непривычки ушастые маги орошали окрестности остатками трапезы, но тренировка вестибулярных аппаратов шла полным ходом и на третьей неделе учения уже напоминали осмысленное действо, а не плохую молодёжную комедию.

Вопрос с креплением пассажиров к транспортному средству был решён особыми комбинезонами из шкур демонов. Оказывается, традицию их выделки «лесные» эльфы сохранили от предков. Только дикари изготовляли прочную одежду, заменяющую кожаный доспех, а Древние мастера занимались её зачарованием. Расплавленное золото заливали прямо в толщу шкуры, в особые отверстия, и там формировали узоры плетений. Наверняка как-то так в своё время делали и Покровы-невидимки.

Зачарованный особым образом комбинезон позволял буквально приклеиваться к днищу колесницы, не давая ногам отрываться от поверхности. Скользить по ней, перемещаясь, эльф мог, а выпасть — только лишившись конечностей или критически нарушив целостность костюма.

Учения проходили в окрестностях горной крепости. Идеальное место без лишних свидетелей и с возможностью подзарядки колесниц. За время утилизации демонов из открытого Лаурой Разлома удалось полностью зарядить семнадцать печатей, каждая из которых могла обеспечить колеснице полную заправку на двое суток полёта.

В изображение условного противника полетели заклинания, одни из которых лишь опалили камень, а другие разнесли его в щепки. Несколько всполохов прошли мимо — не все «бортстрелки» успели приноровиться к стрельбе в движении на такой скорости.

У пустотников тоже получалось не всё. То и дело они невольно транслировали собственные желания и намерения дракону, ломая планы Древней. Вот и сейчас рептилия, которую прикрывали от вражеской магии, нырнула под эгиды, заслоняя собственным телом пустотников.

— Тупой ты крокодил! — в сердцах выругался Лёха и мысленно приказал полудемону вернуться на место.

Тот злобно рыкнул и, помедлив, всё же подчинился. Где-то на грани восприятия возникло раздражение Древней, всё ещё не смирившейся с тем, что её власть над собственным драконом не безусловна.

Вообще, чем больше они тренировались вместе, тем отчётливей ловили состояния и намерения напарников. Связь слабела на расстоянии, но, стоя рядом с Дану или Аресом, Лёха мог без труда понять в каком они настроении, и даже уловить невнятные образы, что предшествуют оформленным мыслям.

Собственно, основной задачей тренировок пустотников, помимо совместного маневрирования в воздухе, было научиться не перехватывать ментальное управление у Древней.

Здесь Лёхе было проще, чем репликанту. Сказался немалый опыт мысленного общения с чуждым, непохожим на человеческий, разумом. Аресу же Имп достался уже обученным говорить и с изрядной порцией информации из головы Стрижа, так что осмысленному контакту с драконом репликанту приходилось учиться куда старательней.

— На сегодня всё! — скомандовала Древняя, и колесницы направились к террасе на исполинской пирамиде.

Лёха тоже повернул к посадочной площадке. Недовольство Ареса он чувствовал достаточно чётко и даже понимал его причину. На взгляд репликанта тренировок было недостаточно. Искусственный солдат готов был отрабатывать слаженность отряда сутки напролёт, прерываясь лишь на краткий сон и отдых пока эгиды и колесницы перезаряжаются.

Остальные его фанатичного стремления ускорить обучение не разделяли — хватало и других дел.

— Всё ещё плохо! — безжалостно охарактеризовала результат тренировки Дану, едва пустотники приземлились рядом с её колесницей. — Вы должны закрываться от него, а не отдавать приказы.

Арес кивнул, не собираясь умалять собственных ошибок.

— Необходимо больше тренировок, — сказал он. — Навык требуется освоить и довести до автоматизма.

Эльфийка тихо выдохнула, унимая раздражение.

— Сейчас меня ждут в зале для обучения, затем запланирован очередной суд. Но ты можешь остаться у нас и обучаться с драконом самостоятельно, без эгиды. Я прикажу освободить зал для воинских тренировок.

Почему заниматься требовалось без крылатого доспеха — понятно. Дану не желала подвергать своего драгоценного ящера даже случайному риску гибели, а без брони Арес не сумеет ему особенно навредить. О том, что дракон может навредить репликанту, Древняя или не думала, или ей было попросту плевать. Одной досадной помехой меньше.

Наверное, сейчас она в глубине души мечтала о том, чтобы и Лёха, и Арес сгинули на одном из заданий, оставив её полновластной хозяйкой дракона. Но, к её чести, не делала ни единой попытки реализовать что-то подобное. Хотелось верить, что дело в их союзнических отношениях, а не в опасении за жизнь драгоценного дракона. Тот ведь мог попросту сдохнуть в случае гибели любого из всадников.

— Командир? — Арес вопросительно посмотрел на Стрижа.

— Иди, если считаешь нужным, — разрешил тот.

Зеркало телепорта настроили на выход в Поднебесный и Лёха, пользуясь случаем, не удержался и прогулялся до сада в верхней части пирамиды. Там он взлетел в небо и заложил большой круг осматриваясь.

Поднебесный оживал, возвращая пусть не былое величие, но хоть его слабую тень. Теперь вокруг столовой горы всё было засажено молодыми деревцами амброзии. Не испытывая недостатка в удобрениях, деревца росли быстро и уже цвели крупными золотыми цветами.

Через пару месяцев каждый эльф в городе будет получать достаточно драгоценных плодов, чтобы со временем восстановить магические способности. Пока же рядовые граждане довольствовались ежедневной порцией напитка из золотых яблок для поддержания здоровья. Основной запас пришлось распределить среди самых способных и подающих надежды боевых магов — главной ударной силы эльфийской армии.

Но никто не роптал — каждый видел огромный цветущий сад и понимал, ради чего необходимо запастись терпением.

Увы, новая жизнь пришлась по вкусу не всем. Слишком много ненависти скопилось между поднебесниками и лесными эльфами, чтобы так легко примириться. Случались драки и убийства как тайные, так и публичные. Дану отчётливо понимала, насколько хрупко новое общество, и наводила порядок железной рукой.

Темницы в крепости на атолле начали заполняться приговорёнными к смерти через превращение в пустотников. Но Лёху это не радовало. Сделать безмозглым сосудом для земляков убийцу или насильника — не то же самое, что охваченного горем отца, отомстившего за обиды дочери.

Увы, особого выбора не было. Нарушившие хрупкий мир должны быть примерно наказаны, иначе очень скоро Поднебесный скатится в бесконечную резню за былые обиды.

Хватало и других приговорённых, как раз за прошлые грехи. Члены семей Старших, злоупотреблявшие властью для удовлетворения самых больных фантазий, надсмотрщики, использующие рабов не только для положенных работ, и многие-многие другие.

Некоторых Древняя казнила сама — прилюдно и очень жестоко, поливая душевные раны обиженных кровью виноватых. Но бо́льшую часть приговорённых она передавала пустотникам для будущего роста общины.

И община росла.

Из четырёх вылазок за земляками три увенчались успехом. Среди спасённых оказались гефестианец, акадиец и, к некоторой растерянности Стрижа, идиллийка. Наслушавшись рассказов про планету-курорт, населённую эмпатами с весьма свободными нравами, он ожидал увидеть знойную распутницу, а получил шокированную зарёванную девчонку.

Дочь простого фермера, Алайда, погибла в момент высадки десанта на Идиллию. Один из подбитых планетарным ПВО бортов рухнул прямо на их ферму, мгновенно убив многочисленное семейство. Затем чужое тело, незнакомый мир, болезненный ритуал и состояние беспомощного наблюдателя.

И это не считая утраты врождённой эмпатии. Для обычного человека это, пожалуй, сродни потере зрения или слуха. Естественно, девчонка пребывала в шоковом состоянии.

Гефестианец и акадиец справлялись лучше. Первый — рядовой Джек Рино, сапёр, погибший в один день с Мией, быстро нашёл общий язык с земляком Рутгером и уже вникал в реалии новой, куда как чудной, жизни.

Со вторым, рядовым Ивом Дидро, было сложней. Необразованный выходец с отсталой феодальной планеты считал происходящее божьей карой за грехи и до чёртиков боялся репликантов.

А те, ко всеобщему удивлению, взяли под опеку, пребывающую на грани безумия идиллийку. Все, кроме Ареса. Тот выражал к «слабой помойке» исключительно презрение, но убеждать братьев не связываться с ней не стал. Просто не верил, что та выживет. Идиллийцы, не переносящие насилия, жестокости и страданий, редко покидали родную планету. А попадая в руки работорговцев или других развесёлых компаний, очень быстро умирали. Просто увядали за несколько дней, отказываясь от еды, воды и самой жизни.

И со всем этим дурдомом Лёхе приходилось справляться, вписывая новичков в непривычную им жизнь, периодически появляясь в замке Дарана и успевая проходить курс молодого драконьего всадника.

На фоне всего этого недолгое любование возрождающимся Поднебесным казалось почти отпуском.

Увы, дела не ждали. Оглядевшись на прощание, Стриж спустился в сад и направился к зеркалу, уже перенастроенному на крепость в атолле.

Дом встретил запахом моря и равнодушными взглядами пернатых големов. С их появлением отпала нужда в караульном — чужак всё равно не пройдёт, а своим было чем заняться помимо бесполезного торчания возле портала. На случай незапланированного визита союзников рядом со входом повесили рынду. Её пронзительный звон доносился до жилого уровня и служил аналогом дверного звонка.

Лёха успел отдалиться от зеркала всего на пару шагов, когда по ушам ударил полный боли женский крик. Рядом, совсем близко. Стриж резко развернулся и увидел окровавленную женскую фигуру, упрямо ползущую из зеркала.

Вивьен!

Ещё не осознав, что происходит, Лёха склонился к девушке, пытаясь определить источник кровотечения, как что-то быстро потащило её обратно.

Вивьен снова закричала. Отчаянно, обречённо.

Лёха едва успел ухватить её за мокрое от крови плечо. Но тот, кто держал Вив с той стороны, явно не желал отпускать добычу. Рывок. Ещё один, уже сильнее. Хрупкие человеческие кости ломались под перчаткой эгиды, но Стриж не собирался отпускать магичку. Он перехватил её и второй рукой, судорожно соображая, что делать.

Ещё несколько секунд такого перетягивания убьют Вивьен не хуже дыбы, если не порвут тело пополам. Кто бы ни находился с той стороны, силой он не уступал пустотнику в экзоскелете.

Войти в зеркало и принять бой?

Хороший вариант, если быть уверенным, что его перекинет туда же, откуда явилась Вивьен. Портал атолла сейчас был настроен на Крабовый остров. Если Лёху перекинет туда — мучитель беспрепятственно втащит Вдову обратно. А если получится… За время сражения девушка легко успеет истечь кровью.

Вивьен, буквально разрываемая на части, захрипела и закатила глаза. На её губах выступила кровавая пена.

В отчаянном порыве Стриж ткнул крылом прямо в портал, целясь чуть выше тела магички. Даже если лезвия окажутся по ту сторону зеркала на Крабовом острове, а караульный вдруг окажется ровно перед ним — получит лишь ранение ног. Медкапсула залатает.

Повезло.

Кто бы ни был с той стороны, атака заставила его отпустить добычу. Вивьен вылетела из зеркала, как камень из пращи, и тянущий её Стриж упал навзничь.

Девушка сипела, булькая кровавой пеной, и не требовалось медицинского образования, чтобы поставить диагноз. Вивьен умирала. Стараясь не потерять ни мгновения, Стриж подхватил её на руки и поднялся, опираясь на крылья.

Охранные големы на деревьях предостерегающе заклекотали — допуск Вивьен позволял ей оставаться в радиусе пяти метров от зеркала, и эта черта опасно приблизилась.

— Это моя гостья! — уже на бегу проорал Стриж ритуальную фразу.

Команду вре́менного доступа в компании сопровождающего големы приняли и успокоились, снова замерев на металлических ветвях. А Лёха со скоростью ветра добежал до площадки лифта и буквально ударил рукой по нужной части плетения.

Ничего. Для управления требовалось касание живой плоти.

Выругавшись, он едва не сколол зубы, стаскивая ими металлическую перчатку с руки, и снова ударил по стене, активируя плетение.

Лифт мучительно медленно двинулся вниз, а Стриж, стараясь не терять ни секунды, осмотрел Вивьен.

— Вот дерьмо… — едва слышно прошептал он, перехватывая тело так, чтобы пережать пальцами ногу ниже колена.

От неё мало что осталось, а из артерии в разодранной плоти толчками выходила кровь.

Наконец, лифт спустился в лабораторию, и Лёха бегом помчался к ближайшему «тиглю жизни». Положив туда Вив, он поспешно захлопнул крышку и дрожащими, мокрыми от крови пальцами активировал режим излечения.

Неподвижное, бледное тело с начавшими синеть губами заволокло непроницаемым туманом.

Какое-то время Стриж просто стоял рядом, тяжело дыша и бессмысленно всматриваясь в непроглядное марево. Что он ожидал там увидеть — и сам не знал.

«Развлекаешься без меня?»

От этого голоса Лёха вздрогнул и обернулся, но лаборатория по-прежнему пустовала. И лишь спустя пару ударов сердца сообразил, что это Белочка коснулась его сознания.

Её, как и прочих заключённых, содержали на самом нижнем уровне в одном из вольеров, прежде занятых подопытными демонами. Сбежать оттуда было в разы сложнее, чем из переоборудованных в камеры жилых комнат на Крабовом острове. Точнее, практически невозможно. Стены и решётки, способные выдерживать ярость пленённых демонов, не по зубам ни людям, ни эльфам, ни одержимым. Ну а охранный голем, теперь патрулирующий весь уровень, позволил освободить репликантов от вахты у Белочки.

Но благодаря близости к Стрижу, та теперь могла мысленно дотянуться до него.

«Я слышала крики агонии. Устроил там вечеринку, а меня не позвал?» — обиженно поинтересовалась демоница.

Её привычные подколы неожиданно помогли успокоиться. Лёха отошёл от «тигля» и растерянно посмотрел на свои вымазанные в крови руки. Одной перчатки не хватало. С некоторым трудом вспомнив, куда швырнул её, Стриж прошёл к площадке лифта, подобрал часть эгиды и закрепил на поясе. Ему скоро понадобится взаимодействовать с плетениями.

«Вот только не пытайся меня игнорировать, — совсем оскорбилась Белочка. — Я тебя чувствую!»

Лёха представил её обычные кривляния и криво улыбнулся.

«Рад слышать твой голос», — честно сказал он, выгнув перед собой крылья эгиды.

То, которым он ткнул в зеркало, было запятнано чёрной кровью.

Демон.

Об этом же говорили и повреждения, которые он успел увидеть на теле Вивьен. Следы когтей и клыков.

Ариман? Вряд ли. Судя по докладам шпионов, причём не только Кречетов, император уже закончил сбор войска и возглавил его в походе к границе. И топать им, ни много ни мало, больше месяца.

Даже если Ариман решит улизнуть домой под чужой личиной, перемещаясь между стационарными и заранее подготовленными вре́менными путевиками, его отсутствие заметят. Вокруг десятки знатных аристократов, жаждущих возможности улучить внимание правителя. Такие они будут в курсе даже его графика посещения уборной.

Здесь не ускользнуть дольше, чем на пару часов.

Значит, там что-то другое. Скорее всего, просто демон, бродящий по крепости, как цепной пёс. Разумное решение на случай визита незваных гостей.

И почему эта мысль пришла в голову только сейчас, когда Вивьен, возможно, поплатилась жизнью за его тупоголовость? В том, что она выживет, уверенности не было. Собственно, Лёха не мог поручиться даже в том, что Вдова была ещё жива когда он поместил её в «тигель жизни».

Дерьмо…

«Ты рад настолько, — вклинилась в его мрачные мысли Белочка, — чтобы выпустить меня погулять?»

«К сожалению, нет», — устало ответил Лёха, коснувшись замка на груди эгиды.

Экзоскелет раскрылся, выпуская взмокшего пилота. Нашарив флягу с водой, пустотник полил сперва на руку, смывая кровь, а затем на лицо. Немного полегчало.

Следовало, наверное, отправиться на Крабовый остров, сообщить кому-то о случившемся, но Стриж не смог заставить себя уйти. Это как бросить человека при смерти в одиночестве.

Скоро кто-нибудь придёт в эту крепость за какой-нибудь надобностью, увидит кровь и совершенно точно прибежит сюда выяснять, что произошло. А он пока побудет здесь с Вивьен и Белочкой.

Сев прямо на пол напротив тигля, Лёха уставился в пространство перед собой, обдумывая дальнейшие действия и перебрасываясь с демоницей пустопорожними фразами.

А к тому моменту, когда встревоженная Миа в компании двух репликантов спустилась в лабораторию, Стриж уже принял решение. Выживет Вивьен или нет, завтра он лично отправится в крепость под императорским замком.