Владимир, сын Волка

Глава двадцать вторая. Джихадистские отчисления

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, ул. Вазир Акбар Хан, дом 65, 4 октября 1984 года*

Представительство КГБ в Афганистане дислоцируется в двухэтажной вилле, сначала арендованной, а затем купленной у частного лица. Директор периодически захаживает сюда, по разным рабочим вопросам, поэтому факт его визита в Представительство не должен вызывать подозрения.

— И как он отреагировал? — поинтересовался генерал-майор Воскобойников.

— Спокойно, — пожал плечами Директор. — Принял деньги и велел убираться подальше. 217 000 рублей в 100-рублёвых купюрах.

— Беседа записана? — спросил генерал-майор.

— Разумеется, — довольно улыбнулся генерал-майор Гаськов. — Всё задокументировано.

— Хорошо, — кивнул Борис Николаевич. — Мне очень скоро уезжать, поэтому это дело я поручаю тебе, Константин Эдуардович. Не советую брать его раньше времени, чтобы не поднимать шум — это может навредить операции.

Дата убытия Воскобойникова ещё не определена, но точно известно, что уедет он до конца осени. Руководство КГБ колеблется, потому что тут, очевидно, наклёвывается что-то интересное, поэтому никому не хочется навредить ходу операции несвоевременной сменой руководителя Представительства.

— Да, я понимаю, — ответил Гаськов. — Мы продолжим передавать ему деньги и пропускать его кандидатов дальше. С особыми пометками в личных делах.

В тот день, в гостиничном ресторане, на Директоре была прослушка — он попросил Орлова устроить это, а тот подключил приятелей из оперативно-технического отдела, чтобы они всё устроили.

Разговор был записан, но сам по себе он не значил почти ничего, но сегодня была осуществлена передача денег, которая была зафиксирована скрытой фотосъёмкой со стороны, а разговор был записан скрытым микрофоном, спрятанным в кителе Директора.

Это снова операция Гаськова, что пойдёт ему в послужной список, после того, как Наджибулла будет взят с поличным.

— Хорошая работа, Эдуардыч, — улыбнулся Воскобойников. — Буду рекомендовать тебя на своё место — руководство оценит твои успехи.

— Спасибо, товарищ генерал-майор, — кивнул ему Гаськов.

— Можете быть свободны, — отпустил их Воскобойников.

Напоследок он пристально посмотрел в глаза Директору, а затем отвёл взгляд.

Замена Мохаммада Наджибуллы теперь вопрос времени. Его арестуют только после завершения операции с ISI, вне зависимости от её исхода.

В краткосрочной перспективе это ослабит ХАД, потому что новый директор вряд ли продолжит репрессии в том формате, какого придерживается Наджибулла.

Но в долгосрочной перспективе, если на его место поставят кого-нибудь более прагматичного, это может сработать на пользу ХАД и всей ДРА, потому что уже сейчас обычные граждане Афганистана ненавидят Надижбуллу и ассоциируют всё, что он делает, с СССР.

На самом деле, он просто продолжает взятый ещё при Амине курс на репрессии против всех, кто может бросить вызов новому режиму, правда, масштаб репрессий стабильно увеличивается. Директору, как прагматику, не нравится такое бессмысленное расходование человеческих ресурсов, поэтому не нравится и сам Наджибулла.

Давно следует прекратить это, чтобы население начало больше доверять правительству — так будет легче договариваться с разными колеблющимися кланами, а там, того и гляди, с кланами, поддерживающими моджахедов.

Раньше Директору было не очень понятно, чего это мирное население не спешит взаимодействовать с правительство, но теперь понятно: ХАД регулярно арестовывает и сажает в тюрьму людей, применяет пытки и расстреливает признавших вину без суда и следствия. Счёт уже пошёл на тысячи, но конца и края этому процессу не видно.

Как показывает история, убийствами мирного населения ничего не изменить, хотя кому-то может казаться, что вопрос лишь в количестве убийств. Падение ДРА, несмотря на хорошо раскрученный маховик репрессий, в прошлой жизни Директора всё же состоялось, поэтому он был убеждён, что этот путь ошибочен.

Да и как можно не понять, что если расстрелять человека, отца или сына, это прибавит в рядах душманов ещё двоих или троих. А если учитывать, что тут родо-племенное устройство общества, то десятки и сотни.

«Надо договариваться — все мы люди», — подумал Директор, выходя из здания Представительства. — «В прошлый раз не договорились. Не из-за Наджибуллы, а из-за этой межфракционной грызни, которая всё замедляет и портит, но сейчас есть шансы на изменения».

— Арест Мохаммада будет иметь далекоидущие последствия, — произнёс Константин Эдуардович, видимо, размышляющий о той же теме. — Думаю, новым директором ХАД поставят кого-то из Хальк, потому что провал Наджибуллы — это провал Парчам.

— Вероятнее всего, — вздохнул Директор.

К сожалению, для советского руководства, Хальк и Парчам — это не просто фракции, представляющие разные политические силы, между которыми всё противоречие состоит только в том, что им важно, кто именно будет у руля. Это два противоположных взгляда на социалистическое строительство в Афганистане.

Парчам — это умеренная фракция, состоящая из городской интеллигенции, студентов и непуштунские народы вроде таджиков, хазарейцев и узбеков. Она выступает за постепенные реформы, учёт религиозных особенностей, то есть, создание социалистического государства эволюционным, а не революционным путём.

Хальк — это радикальная фракция, опирающаяся на пуштунов из сельских районов, дехкан и низших офицеров армии. Она выступает за дефеодализацию, коллективизацию сельского хозяйства и решительную индустриализацию. Как понял Директор, эталонным примером Хальк считает Советскую Россию, которая из аграрной и отсталой страны переродилась в индустриального гиганта.

Советское руководство сделало ставку именно на Парчам, потому что пришедшая к власти в ходе Саурской революции Хальк начала рубить с плеча, проводить радикальные реформы, что сразу же вызвало гражданскую войну, а затем Амин, убивший Тараки,[27] возглавлявшего Хальк, начал двигаться куда-то не туда, по слухам, в сторону ЦРУ, после чего его свергли, ввели войска, поставили Кармаля, и вот Директор здесь, в Кабуле…

После установления власти Бабрака Кармаля, под влиянием советского руководства, фракции Хальк и Парчам примирили и поровну разделили между ними посты во власти.

Но теперь, после того, как Наджибулла попался, позиции Парчам ослабнут, и придётся ставить кого-то из Хальк, а это точно не поспособствует стабильности.

«Я недооценил все последствия», — пришёл Директор к выводу. — «Как бы хуже не стало…»

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 11 октября 1984 года*

Орлов вошёл в кабинет Директора и сразу же вытащил пачку сигарет. Он вытащил сигарету из пачки и кивнул в сторону окна.

Директор встал из-за стола и проследовал за ним, на улицу, якобы подышать и покурить. Они покинули здание и направились в сторону Представительства.

— Гаськова утвердили, — тихо сказал Геннадий, закурив сигарету. — Не за итог операции, а за её ход — уже выявлено девять внедрённых агентов ISI, а также получены сведения о четверых завербованных ими офицерах ХАД. Среди них есть даже полковник. И дальше будет только больше…

— Нащупали начало сети? — уточнил Директор, ощущающий, что тоже хочет закурить.

В прошлой жизни он не был зависим от никотина, но тут влияет психология Жириновского, который покуривал и выработал условный рефлекс. Раньше это не было проблемой, но «синтез» идёт…

— Да, похоже на то, — кивнул Орлов. — Посмотрим, что будет дальше.

— По бен Ладену что-нибудь слышно? — поинтересовался Директор.

— Да, кое-что есть, — ответил Геннадий. — Установлены некоторые его контакты в Пешаваре, ну и теперь известно расположение тренировочного лагеря, в котором он готовит своих добровольцев.

— Надеюсь, его возьмут, — сказал Директор.

— А у тебя что насчёт Наджибуллы? — спросил Орлов.

— Да там своя свистопляска, — поморщился Директор. — Деньги берёт охотно и продвигает своих людей — у меня уже есть список из двадцати шести человек. Пока что, взяли семерых. Все, так или иначе, связаны с Парчам или родственники членов фракции. Тоже, понимаешь, вырисовывается сеть. Раньше было известно, что он пихает в ХАД своих, но теперь есть конкретные персоналии.

— Что с ним будут делать, когда всё закончится? — спросил Орлов.

— Если бы я знал, — усмехнулся Директор. — Может, посадят, а может и расстреляют — сумма уже набежала на два с половиной расстрела. А может и пожурят, чтобы больше так не делал. Не знаю.

— Думаешь, могут просто пожурить? — нахмурился Геннадий.

— Думаю, что возможно всё, — ответил Директор. — Сильно зависит от того, в каком свете выставят этот факт. Если это станет достоянием общественности, то его, конечно же, уберут, чтобы не портил репутацию, а если всё будет тихо, то могут и пожурить. Всё зависит от руководства. Но Гаськов, как я понимаю, настроен кончать Наджибуллу, потому что знает, насколько этот индивид вреден нашему делу. Всеми силами вредит внедрению аттестации офицеров, пихает всюду своих людей, иногда откровенно срывает операции…

Уже были зафиксированы случаи, когда ХАД переносил запланированные операции, из-за чего отряды душманов беспрепятственно уходили и операции теряли всяческий смысл.

Это не значит, что Наджибулла предатель — вовсе нет. Он ведь выполняет приказы Кармаля, который не желает слишком сильно «обострять отношения с душманами», поэтому намеренно сливает некоторые операции.

«Они будто бы сами не хотят победить», — подумал Директор. — «И делают вид, будто бы не понимают, как душманы воспринимают подобные жесты. В лучшем случае — объясняют это своей удачливостью, а в худшем — воспринимают это как слабость».

У него сложилось убеждение, что во власти нужны решительные и компетентные люди, которые могут продемонстрировать родам и кланам Афганистана силу.

Это не сильно-то поможет — ДРА не может победить душманов, но это может способствовать «афганизации» войны. Для СССР будет лучше, если он будет финансировать ДРА, сражающуюся против душманов, а не сражаться за неё.

Но для этого нужны качественные кадры, хотя бы в ХАД, для начала — Наджибулла сильно мешает.

Директор надеялся, что его снимут, но всё зависит от советского руководства.

— Посмотрим, как всё сложится, — произнёс Орлов. — Ладно, я к себе — как подготовлюсь, позвоню тебе.

— Бронежилет не забудь, — усмехнулся Директор.

— Ни выезда без брони, — серьёзно ответил Геннадий.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, ул. Вазир Акбар Хан, дом 65, 23 ноября 1984 года*

В оперативном штабе было сильно накурено. Десяток офицеров сидят за столом и ждут.

Дым медленно плывёт по комнате, дышать тут уже тяжело, но форточки закрыты и никто не собирается их открывать.

Директор тоже здесь, в числе прочих.

— Группа погрузилась в вертолёт, — произнёс генерал-майор Воскобойников, сидящий в наушниках радиостанции. — Объект с ней.

— Да! — не сдержал радости генерал-майор Гаськов.

— Ещё рано радоваться, — покачал головой Борис Николаевич. — Они должны вернуться — вот тогда и порадуемся.

Если группа «Вымпела» взяла объект, то это значит, что Усама бен Ладен похищен из постели и, под покровом ночи, переведён через афгано-пакистанскую границу.

Было решено, что лучше будет никак не афишировать факт его успешного похищения, а самого бен Ладена доставить в Москву, где специально обученные люди будут проводить с ним обстоятельные беседы.

КГБ уже наслышан о бен Ладене и его связях, поэтому список вопросов очень длинен и все вопросы в нём крайне содержательны.

Раньше не было сведений о том, сколько именно средств привлекает для моджахедов лично бен Ладен. Но агентура выяснила подробности и оказалось, что от арабских шейхов, связанных с бен Ладеном, в бюджет душманов поступает, по косвенным признакам и согласно аналитике, около 10–12 %, причём в прошлом году, они передавали что-то в диапазоне 6–9 %.

То есть, имелась тенденция к увеличению арабских пожертвований — скоро КГБ узнает подробности «бизнес-плана» Усамы и получит в своё распоряжение всю его бухгалтерию. Вряд ли он сможет слишком долго сопротивляться специально обученным людям…

— Гром-1, Дрозд-1 на связи, — произнёс генерал-майор Воскобойников. — Принято — хорошая работа.

Директор заулыбался, как и остальные офицеры в помещении.

— Да, товарищи офицеры, — улыбнулся Борис Николаевич. — Объект на нашей территории и летит в Кабул. Всех поздравляю — хорошо поработали.

Поднялся шум, очень радостный Орлов похлопал Директора по плечу.

— Вот кто же знал, что всё так обернётся, а?! — спросил он. — Если бы мы не успели, если бы не допросили того душмана!

— Мои орлы! — подошёл к ним радостный генерал-майор Гаськов и потрепал их по волосам. — С такими никаких бед и печалей! Сегодня собираемся у меня! Это надо отметить!

Ситуация с бен Ладеном очень странная: с одной стороны, он привлекает для душманов огромные деньги, но с другой, он всё ещё остаётся среди них почти никем.

Деньги — это для афганцев, скорее, что-то вроде абстракции. Они понимают их ценность, они знают, что на эти деньги закупаются оружие и боеприпасы, но в людях они ценят, прежде всего, личные качества.

В этом местные жители импонируют Директору — их взгляды на деньги очень традиционны, поэтому они воспринимают их как инструмент, а не самоцель. Если какому-нибудь старейшине предложить ковёр или эквивалент его стоимости в долларах, он выберет ковёр, потому что с деньгами слишком много возни, а ковёр — вот он…

Поэтому кишлачных старейшин и мулл почти бессмысленно подкупать деньгами — это может быть воспринято как оскорбление. Принести деньги — значит подойти к нему как к торговцу на базаре, а не как к уважаемому лидеру.

«Восток — дело тонкое…» — подумал Директор. — «И всё это написано в учебниках, всё это дают в учебках…»

Усама бен Ладен, к сожалению, для него, проявить личные качества перед душманами просто не успел. Положение его не было достаточно весомым, чтобы ему предоставили достаточно серьёзную охрану.

Группа «Вымпела», согласно плану, пешком пересекла афгано-пакистанскую границу, не подняв тревоги, добралась до нужно тренировочного лагеря и захватил бен Ладена.

Многократно проще было бы его убить, что тоже бы сильно испортило жизнь душманам, но сведения о каналах финансирования, о ключевых лицах, сидящих в Пешаваре и управляющих распределением средств, номера счетов, конкретные шейхи, финансирующие душманов — всё это было слишком ценным, чтобы просто убить бен Ладена.

Директор долго думал о том, что даёт успех этой операции.

Краткосрочно — хаос в рядах арабских добровольцев и шейхов-спонсоров, паранойя в ISI и ЦРУ, потому что без вести пропал «бухгалтер» их партнёров по «Циклону», а это хуже, чем просто его смерть, ведь неизвестно, куда именно он пропал без вести.

Среднесрочно — скорее всего, после недолгой остановки, финансирование продолжится, но уже не всеми шейхами, а ещё это плохо скажется на потоке добровольцев из арабских стран, потому что если даже целый миллионер пропал, то об остальных даже задумываться не хочется. Ну и, само собой, больше не будет какого-то одного «финансиста джихада», который будет фокусировать на себе все потоки денег.

Долгосрочно — всё вернётся на круги своя, потому что свято место пусть не бывает, но Аль-Каида не возникнет в том виде, в каком она возникла в 1989 году, что уже хорошо.

Но что-то обязательно возникнет, потому что тенденцию одним похищением не остановить. Исламисты будут радикализироваться, ведь у них очень много теоретиков разной степени радикальности.

«Талибы сейчас — это просто мальчишки в лагерях для беженцев в приграничье Пакистана», — подумал Директор. — «Но они ещё скажут своё слово, лет через десять».

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 3 декабря 1984 года*

— Суетится, да? — поинтересовался Директор.

— Да, — сдержанно улыбнулся Саид. — Волнуется и пытается понять, что значит эта смена руководителя Представительства.

— И правильно делает, — произнёс Директор, прикурив сигарету «Lucky Strike». — Ничего хорошего, для него, это не значит…

Прослушку из его кабинета убрали — по приказу нового руководителя Представительства КГБ в Афганистане, генерал-майора Гаськова.

Наверху решили, что с Воскобойникова хватит — похищение сверхценного араба и так очень хорошо скажется на его послужном списке, поэтому операцию «Кишмиш» должен закончить генерал-майор Гаськов.

По итогам допросов бен Ладена, Бориса Николаевича собираются представлять к Ордену Ленина, потому что Усама поведал информацию стратегической ценности. Оказалось, что он знает некоторые подробности операции «Циклон», а также хорошо помнит имена и лица ряда очень интересных командиров движения моджахедов, о которых КГБ было не известно почти ничего.

Но ценнее были сведения об арабских шейхах и подробностях набора добровольцев в странах Ближнего Востока…

А переполох, поднявшийся по ту сторону южной границы, сложно описать, потому что там начался хаос — прилетел представитель арабов и требовал выяснить, куда делся Усама, Файзулла позвал Директора на внеочередную встречу и потребовал выяснить всё, что он знает о произошедшем, обещая взамен поставку в 2000 видеомагнитофонов.

То есть, как минимум, созданы разногласия между арабами и душманами, а ещё руководство ISI надрало хвост подчинённым, чтобы шевелились быстрее.

— Скажи своим ребятам, чтобы не отсвечивали и не проявляли активности, — попросил Директор. — Не нужно привлекать его внимания, а то возможны инциденты. Чует моё сердце, что скоро в ХАД произойдут большие изменения…

— А когда я полечу в Москву? — спросил Саид.

— Как только решится вопрос с Наджибуллой, — ответил Директор. — И как только ты удостоверишься, что Мансур, действительно, соответствует нашим высоким стандартам. Если он сможет заменять тебя полгода, то ты без лишних тревог окончишь ускоренный курс и вернёшься, а он поедет в Москву.

Мансур Хуссаини — это новый перспективный кадр, найденный в ходе тщательного отбора кандидатов на службу в ХАД. В отличие от Саида, он не так молод — ему тридцать четыре года, он армейский капитан, решивший попытать удачу. Родом он из хазарейцев, на лицо — выглядит как обычный выходец из Центральной Азии.

Не смотря на возраст, он сдал тесты на «отлично», а также показал неплохой потенциал в финальном тесте — выявлены склонность к гуманитарным наукам и некоторые успехи в точных науках. Такое не берётся с пустого места, поэтому Директор направил его в существующий в подвешенном состоянии отдел Саида.

Люди, которые нужны Директору, те 2–3 %, согласно нормальному распределению, как правило, и так неплохо устраиваются в жизни. И это необязательно какие-то высокие и значимые посты, потому что далеко не все люди амбициозны.

Пока что, таких талантов у него всего два, но он уверен, что со временем их станет больше.

И такие люди открывают большие возможности: Саид великолепно выполняет свою работу и собирает досье на каждого сотрудника ХАД. Официального разрешения ему никто не давал, поэтому он делает это негласно и уже адаптировался к этому.

Он уже разоблачил троих офицеров, получающих деньги от душманов — сведения о них были переданы КГБ и ими занимаются.

На взгляд Директора, в ХАД слишком много шпионов и предателей, аномально много — так быть не должно, речь ведь, всё-таки, о спецслужбе…

Но факты говорят о том, что тут офицеры дают взятки даже друг другу и продают сведения, полученные за деньги, душманам. Причём не очень дорого, даже если мерить местными мерками.

А кадровая политика Наджибуллы лишь усугубляет положение, потому что он упорно расширяет штат, чтобы получить больше влияния. До Наджибуллы в ХАД числилось до 5000 человек, а сейчас общая численность — около 40 000 человек.

Внедрение тестирования кандидатов лишь замедлило процесс наращивания личного состава ХАД, потому что охватывает только офицеров, а так, Наджибулла активно набирает штат в других подразделениях.

И если его снимут, а на его место поставят кого-то более внимательно прислушивающегося к советам КГБ, перед Директором, Саидом и Мансуром будет стоять большая и амбициозная работа. Нужно будет наладить кадровую службу и заняться тщательной чисткой рядов.

Директору не нужен покорный орган государственной безопасности ДРА — ему нужен эффективный ХАД.

С этого всё и начнётся.

ХАД, а через него армия и Царандой.

«Надеюсь, Эдуардыч не подведёт и дожмёт Наджибуллу», — подумал Директор, туша окурок в пепельнице.