Владимир, сын Волка

Глава двадцатая. Анис

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, квартира Жириновского, 3 августа 1984 года*

В гостиной воняет сигаретным дымом, который не успевает выходить из настежь открытого окна.

На улице стоит жара, но она уже привычна для Директора — он почти не обращает на неё внимания. Просто очередной раздражающий фактор, с которым остаётся только смириться.

— С женой завтра буду созваниваться, — произнёс он. — А так — ничего, кроме посиделок. А что?

— Есть возможность съездить в кишлак Босайдыр, в воскресенье, — ответил Орлов. — Тамошние старейшины не уверены, что хотят присоединяться к правительству, но всё можно изменить, по старой схеме.

— Я свободен, — кивнул Директор. — Саида берём?

— Обязательно, — улыбнулся Геннадий и потушил бычок в пепельнице.

Лейтенант Сафар участвует почти в каждом их выезде и вылете в кишлаки, в качестве представителя от ХАД — Наджибулла уже наводит о нём справки, потому что Саид стал непонятной переменной, которая может внести разлад в и без того не очень стабильное положение дел у руководителя ХАД.

— Нужно прогуляться, — произнёс Директор. — Кислородом подышать.

— Идём, — взял со стола сигареты и зажигалку Орлов.

Они вышли из квартиры и направились в сторону парка.

Квартиру проверяли не один раз — вроде бы, прослушки нет, но всегда лучше перестраховаться.

— Что хочешь обсудить? — спросил Геннадий, закуривая очередную сигарету.

— Меня не оставляет в покое вопрос, — произнёс Директор. — Зачем Эдуардычу такие деньги? Почему он требует увеличивать объёмы каждой поставки?

— А ты ещё не понял? — усмехнулся Орлов. — Всё, что мы сейчас делаем получило санкцию заместителя председателя. Генерал-полковник Крючков знает о тебе и о том, что происходит.

— А зачем? — напрягся Директор.

— Этого я не знаю, — пожал плечами Геннадий. — Но догадываюсь — Владимир Александрович был очень хорошим другом отца Эдуардыча. Возможно, Эдуардыч как-то убедил его, что это на пользу делу. Думаю, у него всё схвачено. Самое главное, мы показываем результат — за какие-то малые деньги щемим Масуда в ущелье. До этого провели столько операций: самолёты, вертолёты, танки и тысячи бойцов — суеты на ураган, а результат — куча мёртвых душманов, но Панджшер всё ещё не наш.

— Я правильно понимаю, что нам будут «прощать» эту деятельность, пока мы показываем результат? — уточнил Директор.

— Да, — кивнул Орлов. — Ты не переживай понапрасну — у Гаськова всё под контролем. Его будут продвигать дальше — вопрос с руководителем Представительства движется в правильном направлении и возможно… но не будем загадывать.

— Но кого-то ведь волнует, куда мы деваем деньги? — спросил Директор.

— Наверху точно знают, сколько у нас сейчас денег, — вздохнул Геннадий. — Нам, кстати, надо уже начинать тратить их на всякую ерунду. Телевизор себе купи, новый видик, а я попробую как-нибудь приобрести машину…

— Зачем? — нахмурил брови Директор.

— Чтобы на нас вышли кое-какие люди, — усмехнулся Орлов. — Ахмед уже посылал сигнал — в Пакистане знают, кто стоит за этим трафиком. Его людей допросили и выведали всё, что нужно. Надо показать, что мы почувствовали себя мажорами и хотим устроить себе жизнь, как в Америке, но в Кабуле.

— Шпионские игры? — вновь напрягся Директор.

— А как ты хотел? — спросил Орлов. — Это всё Эдуардыч — нужно было как-то обосновать перед руководством задуманное. Так что мы не законы нарушаем, а проводим специальную разведывательную операцию. На меня они вряд ли выйдут, а вот на тебя — просто обязательно. Пугайся, переживай, напоказ, и всё запоминай. Будут угрожать раскрытием схемы и прочим, поэтому соглашайся на все условия.

— Это понятно, — поморщился Директор. — А деньги?

— Посмотрим, — пожал плечами Геннадий. — Скорее всего, потребуют сдать, но если Эдуардыч подсуетится, то найдёт обоснование, что они очень нужны для укрупнения масштаба работы с кишлаками в Панджшере. Насчёт этого тоже не переживай — если честно, наверху видят эти деньги, но им гораздо важнее чтобы работа была результативной. Мы уже, получается, сэкономили миллионы рублей, когда ты нашёл подход к старейшинам и выработал способы мирного присоединения.

— Очень важно сохранить деньги, — сказал Директор. — У меня нет шкурных интересов, кроме одного — помочь своим. Ты и сам это понимаешь.

— Да не переживай ты, — попросил Орлов. — Эдуардыч метит наверх — он уже проявил себя, поэтому перешёл в категорию перспективных. Если его переведут в Москву, он и меня за собой потянет. А там уже появятся возможности. Даже если эти деньги отберут, можно заработать ещё, ведь ты, как мы видим, это хорошо умеешь. И то, это если ты прав в своих прогнозах. А если неправ, то оно и не нужно.

— Я уверен почти на 100 %, — ответил на это Директор. — Но, ладно. Ситуация выглядит так, будто ничего уже не поделать…

Он рассчитывал на коррупцию, которая, по его мнению, уже просто должна была проникнуть в КГБ — возможно, он сильно ошибается и, как минимум, в этом направлении у комитета всё работает исправно.

Во всяком случае, он наивно полагал, что в схеме удастся ограничиться личными связями Гаськова, но он, доказав, что не является дураком, выработал обоснование действиям и прикрыл их всех, превратив преступление в разведывательную операцию.

И, несомненно, во всём этом задействовано Первое главное управление КГБ, конкретно Служба «А». Сам генерал-майор Гаськов такое провернуть не может, потому что это не по его профилю.

Но в итоге, если у Службы «А» всё получится, Гаськову внесут сразу несколько позитивных отметок в личное дело, что точно не пройдёт бесследно. Руководство, как правило, любит полезных людей, которые действуют исключительно с санкции, а не самодеятельно. Получается, генерал-майор Гаськов, как раз, из этой категории…

— Почему это? — спросил Геннадий. — Если сумеешь придумать веское обоснование, то никто их забирать не будет.

— Это нужно посидеть и поразмышлять, — сказал Директор.

— Так посиди и поразмышляй в эти выходные, — улыбнулся Орлов.

— Возможно, поможет расширение сети торговцев… — задумчиво произнёс Директор. — Ладно, время есть — обмозгую всё это. Кстати, а почему ты мне всё это рассказал?

— Просто время пришло, — ответил Геннадий. — Никто не знает, когда ISI пришлёт к тебе своих агентов. На следующей неделе у тебя инструктаж со специалистами — они объяснят тебе, что надо, а чего не надо делать, подробно. Меня тоже, кстати, ведь есть шанс, что выйдут и на меня. И как вернёмся из Босайдыра, прямо с понедельника начинаем сорить деньгами. Но осторожно и постепенно, чтобы не вызвать подозрений. У пакистанцев не дураки работают…

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 9 августа 1984 года*

Директор покинул аудиторию и направился в свой кабинет, чтобы собраться.

Инструктаж проводил майор Елыкомов, который разговаривал с ним, как с умственно отсталым. Он разжевал всё в мельчайших подробностях, с очевидными деталями, но Директор выслушал всё предельно внимательно.

Самое главное, что от него требуется — вести себя естественно, как должен вести себя коррупционер, застигнутый с поличным.

Задача ему ясна, поэтому скоро он обсудит всё с Жириновским, чтобы тот посодействовал «со своей стороны». Нужны настоящие эмоции, которые он может вызвать, когда потребуется.

Несмотря на то, что прямой угрозы его планам нет, ему не нравится то, как всё складывается. Накопленные деньги посчитаны КГБ и могут быть реквизированы, если ему не удастся выработать веское обоснование.

Идей, пока что, нет, поэтому он начинает нервничать — часть его планов безнадёжно сорвётся, если у него не будет нужного объёма денег к нужному времени.

Участвовать в гонке кооперативов почти на равных условиях с остальными ему не хочется, потому что там будет участвовать откровенный криминал — чёрный нал, грабёж, рэкет и прочие незаконные методы, помогающие в конкурентной борьбе на раннем этапе становления капитализма.

И если неправедно нажитые деньги заберут, придётся конкурировать со всеми этими людьми сначала за ниши для кооперативов, а затем за заводы, в 1992 году…

Но это проблема с отложенными последствиями, поэтому у него есть время, чтобы решить её, так что он перестал забивать себе голову и покинул здание ХАД.

Сегодня у него незапланированный отгул, потому что ему нужно сделать все свои дела — шансы на то, что на него выйдут пакистанцы растут с каждым днём, поэтому лучше завершить все актуальные процессы, ведь потом может и не быть времени.

Он добрался до дома, поднялся на свой этаж и занялся обедом.

Быстро потушив говядину с картошкой, Директор сел за стол в гостиной и продолжил заниматься шитьём.

Его новая идея — нашить на новенькую афганку, которую ему подарил Орлов, кулиски с протянутыми через них парашютными стропами. Но не где попало, а в местах, куда обычно удобнее всего накладывать кровоостанавливающий жгут. Концептуальная идея заключается в том, чтобы, если уж получено ранение, не снимать жгут с приклада автомата или не доставать его из подсумка, а просто просунуть через петлю стропы шомпол или патрон и затянуть её потуже. Для того, чтобы ничего не размоталось, предусматривается пластиковый фиксатор с биркой для указания времени.

Этого будет достаточно, чтобы остановить кровотечение, причём гораздо быстрее, чем иными способами, а ему очень хорошо известно, что чем меньше вытечет крови, тем лучше. Ранения бывают разные и скорость истечения крови у них тоже разная. Порой счёт идёт на десятки секунд…

К сожалению, ОСпН «Омега» выведен из Афганистана 19 апреля этого года, а на смену ему пришла ГСпН «Вымпел» — этих людей Директор знает не так хорошо, хотя был наслышан о «Вымпеле» ещё в прошлой жизни.

9-я группа бывшей «Омеги», с которой Директор часто взаимодействовал, улетела в РСФСР, увезя с собой несколько самопальных противоосколочных костюма двух версий, лёгкой и тяжёлой, несколько десятков разгрузок, сшитых по образу директорской, а также с нештатными ремнями для ношения оружия.

Последние — это сравнительно недавняя идея Директора, которую он нагло и необратимо украл из будущего. Он часто видел по телевизору и интернету солдат, носящих оружие на необычных ремнях — оружие будто бы висит под рукой, в быстром доступе, но с возможностью закрепить оружие на две точки, чтобы оно висело горизонтально.

Пробная версия, сшитая им по образу и подобию образцов из довольно-таки отчётливых воспоминаний, показала, что таким образом носить оружие гораздо удобнее, а если вторую точку крепления оборудовать фастексом, для быстрого отсоединения, то станет почти идеально. Безоговорочно идеально становится, когда применяется более широкий ремень в области плеч, чтобы не натирало и распределяло нагрузку на большую площадь.

Он не замедлил воплотить идею в жизнь и получилось очень удобное изделие, позволяющее отпустить автомат, чтобы он свободно висел и не особо мешал при спокойной ходьбе, а если нужно носить долго и двигаться быстро, то его можно закрепить на две точки, чтобы не болтался.

Омеговцы нашли это изобретение очень удобным, поэтому после небольшой доработки, инновация начала уходить в массы — Директор уже видел аналоги у некоторых мотострелков и десантников.

А доработкой от «Омеги» стало добавление более свободного ремня к точке крепления на цевье, чтобы случайное отсоединение фастекса не привело к не очень безопасному «нырянию» ствола. Свободы дополнительного ремня достаточно, чтобы беспрепятственно водить автоматом в стороны, но если этой свободы мало, то предусмотрена регулировка.

С тем они и уехали, что вселило в Директора уверенность, что его труд точно не пропал зря — противоосколочные костюмы уже спасли и ещё спасут не одну жизнь, как и более удобные ремни, позволяющие убивать врагов с повышенным комфортом…

— Чего молчишь? — спросил он, посмотрев в зеркало.

Но Жириновский не отвечал, а лишь пристально смотрел на него. У Директора даже сложилось впечатление, что он смотрит на своё отражение.

Лишь спустя десяток секунд выражение лица отражения изменилось и стало понятно, что Жириновский здесь.

— Опять ты вляпался, подонок, — произнёс он. — Это уже не какие-то там сертификаты! Идиот, ты нас подставил!

— Прекрати, — попросил его Директор. — Сливать нас не собираются, мы нужны им. Если получится с пакистанцами, это укрепит позиции Гаськова и, следовательно, наши. Вот уж кому-кому, а ему мы очень нужны.

— А если эти сволочи попытаются убить нас? — спросил Жириновский. — Знаешь что, носи с собой оружие!

— Да зачем им это? — усмехнулся Директор. — Нет, не для того они будут выходить на контакт, чтобы просто убить меня. Если они хотя бы немного копали, то знают, что я вхож в ХАД, имею какие-то тесные связи с КГБ, а также живу не по средствам.

Сразу же сорить деньгами он не стал, а подошёл к этому последовательно, чтобы всё выглядело как постепенное прощупывание границ дозволенного.

Вчера он купил себе несколько джинсов, а также три рубашки — будто бы прощупывал возможность.

А на следующей неделе закажет у Ахмеда микроволновку. Контрабандист как-то говорил, что может достать даже западный холодильник, если очень надо. Директора интересует Sharp R-5700E, о которой он узнал в рекламной брошюре, пришедшей вместе с очередной партией видеомагнитофонов. Ему нужно лишь заказать, а дальше Ахмед поручит кому-нибудь найти её в Пешаваре, купить и доставить в Кабул. Это будет однозначным сигналом, что Директор потерял страх и охренел.

— Предупреждаю тебя, мерзавец — ты играешь в опасную игру! — пригрозил ему пальцем Жириновский. — Тело не казённое, нового не выдадут! Если нас убьют, я тебя не прощу! И не оставлю этого просто так!

— Я заинтересован в выживании точно так же, как и ты, — вздохнул Директор. — Но нас, если смотреть правде в глаза, даже не спрашивают.

С КГБ было связываться очень опасно, но назад дороги уже давно нет. Его используют в шпионской игре, параллельно решая какие-то другие задачи — пусть. Самое главное — они не знают будущего и действуют на основе актуальных данных, а он работает с горизонтом планирования на следующие пять лет. И его «пятилетка» отличается очень высокой точностью планирования…

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, на улице, 21 августа 1984 года*

Вчера к нему приехала его долгожданная микроволновка — она обещает сильно упростить его холостяцкую жизнь, а также сэкономить очень много времени. Он решил считать её утешительным призом за то, в чём сейчас участвует.

То, что за ним начали следить, он заметил три дня назад. Скорее всего, слежка началась раньше, но, видимо, разнообразие агентов у ISI в Кабуле ограничено, поэтому Директор начал замечать знакомые лица среди случайных прохожих.

«Скоро нужно ждать встречи с вербовщиком», — подумал Директор, идя к своему дому.

Но агенты ISI решили, что домой ему сегодня не нужно — ему навстречу целенаправленно пошёл какой-то афганец средних лет, одетый в не самый дорогой деловой костюм.

— Капитан Жириновский? — спросил он, протянув руку. — Здравствуйте.

— Здравия желаю, — пожал ему руку Директор.

— Файзулла Хашеми, — представился афганец. — Я корреспондент газеты «Анис» и хотел бы взять у вас интервью. У вас найдётся время?

— Интервью? — Директор сделал вид, что удивился, а затем посмотрел на часы. — Ладно, время есть.

— Я знаю хорошую чайхану недалеко отсюда, — улыбнулся Файзулла. — Следуйте за мной.

Они дошли до одной из многочисленных чайхан Кабула — она стоит в сотне метров от хрущёвки на окраине 1-го микрорайона, между двумя саманными домами.

Внутри низкие деревянные столы, потёртые ковры, запах крепкого чая и специй, слабый шум разговоров, лёгкий дым от кальянов — своя атмосфера, восточная, болезненно-ненавязчивая, как на взгляд Директора.

Глиняные стены здания потрескались от жары, в дверных проёмах занавески вместо дверей, местные в традиционной одежде, контрастирующей с деловым костюмом Файзуллы и афганкой Директора.

Файзулла выбрал столик в дальнем углу, подальше от любопытных глаз. Он жестом пригласил Директора сесть, а сам заказал два стакана зелёного чая и тарелку лепёшек.

— Итак, капитан Жириновский, — начал Файзулла, улыбаясь. — Расскажите, как вам служится в Кабуле? Тяжело, наверное, вдали от дома?

Улыбается, но глаза холодные, никак не участвующие в процессе улыбки. Директору стало неприятно общаться с ним.

— Служба как служба, — пожал он плечами. — Жара, пыль, но привыкаешь. А вы, Файзулла, часто берёте интервью у шурави?

— О, не так часто, — рассмеялся афганец, с нотками насмешки. — Но вы, говорят, человек примечательный. Слышал, у вас связи в Пешаваре. Это правда?

Директор сделал глоток чая, намеренно слегка дёрганым движением, чтобы показать нервозность и выиграть немного времени. Файзулла «прочитал» это и позволил себе едва заметную полуулыбку.

— Связи? — он улыбнулся, добавив в голос толику хвастовства. — Знаете, без связей в Кабуле не выжить. А Пешавар… в другой жизни, в других обстоятельствах, я бы хотел съездить туда и посмотреть на предложения товаров, которые я ищу.

— А что вы ищете, капитан? — понизив голос и наклонившись поближе, спросил Файзулла. — Я слышал, что видеомагнитофоны нынче в цене. И не только в Кабуле.

Директор изобразил удивление, но тут же взял себя в руки. Жириновский помог и эмоция вышла настоящей, потому что ощущение удивления Директор почувствовал.

— Видеомагнитофоны? — спросил он. — Ну, знаете, я человек простой, люблю комфорт — купил себе один, чтобы фильмы смотреть. А что, в «Анис» теперь пишут о бытовой технике?

Файзулла усмехнулся, но его взгляд стал жёстче:

— Не совсем. Но я знаю людей, которые могут помочь с такими… покупками. Большими партиями. И за это они просят лишь немного информации. Например, о планах ХАД в Панджшере.

Директор почувствовал, как пот выступил на лбу — Жириновский работает, как человек-оркестр и вызывает нужные эмоции, а также сопутствующие им эффекты. Откинувшись на спинку стула, Директор постарался выглядеть расслабленным, преодолевая неподдельную нервозность.

— Информация — дорогой товар, — сказал он, контролируя голос. — А что ваши друзья могут предложить взамен?

Файзулла слабо улыбнулся. Он тонкий психолог и реакции собеседника для него, как страницы книги на родном языке.

Он достал из кармана пачку сигарет «Marlboro» и предложил Директору. Тот отрицательно покачал головой, а афганец закурил, выпустив облако дыма.

— Друзья могут многое, — ответил он. — Деньги, защита, даже билет в Пакистан, если станет жарко. Но решать вам, капитан. Я найду вас через пару дней.

Он положил на стол банкноту в 20 афгани, встал и покинул чайхану.

Директору всё предельно понятно — ISI желает повязать его сотрудничеством, чтобы это был не просто нелегальный трафик видеомагнитофонов из Афганистана в СССР, а настоящая измена Родине, то есть, нелегальный трафик при участии недружественной спецслужбы.

А ещё его можно вынудить перевозить через границу героин или ещё что-нибудь — слишком соблазнительная возможность, чтобы от неё отказываться…

«И коготочек увяз», — подумал Директор, покидая чайхану. — «Файзулла, наверное, думает, что срубил джекпот — мы с Жириновским отработали так, что и Станиславский бы не усомнился».

По дороге домой он вновь заметил ненавязчивую слежку — КГБ за ним точно не следит, вернее, следит, но не мобильным наружным наблюдением, а с помощью сети агентуры, которая контролирует определённые участки района. У ISI в Кабуле слишком мало ресурсов, поэтому КГБ и ХАД тут доминируют.

Вернувшись в квартиру, Директор прошёл к прикроватной тумбочке, выдвинул ящик и взял трубку стационарного телефона.

— Здравствуйте, — поздоровался он, когда соединение было установлено. — Хочу сделать заказ.

— Здравствуйте, — ответила оператор. — Да, что будете заказывать?

— Похоже, что я хочу себе новый холодильник «Минск», — сказал Директор. — Но я ещё думаю и не уверен, что хочу именно «Минск», а не «Москву». Мне нужно примерно два дня на принятие решения, не больше.

— Хорошо, — ответила оператор. — Мы придержим для вас один холодильник. Сообщите отдельно, если вам потребуется больше времени на принятие решения.

«Минск» — это условное обозначение пакистанской ISI, а «Москва» — это обозначение ЦРУ. Установить, кто именно стоит за этой вербовкой, пока что, не представляется возможным, но среди задач, поставленных Директору КГБ, это есть. Нужно постараться узнать, кто именно это затеял, не любой ценой, но это очень важно.

Основной задачей, как понял Директор, является разоблачение вражеской агентуры в Кабуле, а также слив дезинформации.

— Я позвоню, — сказал он.

— Если не сможете принять решение в течение двух дней, подойдите к пункту выдачи и посмотрите на наличие товара, — сообщила ему оператор. — До свидания.

— До свидания, — попрощался Директор и положил трубку.