Владимир, сын Волка

Глава пятнадцатая. Лафеты

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, здание ХАД, 17 января 1984 года*

— … лучше не доводить до этого, да? — спросил Директор. — Или ты хочешь отведать плоти грязного животного? Хочешь? Сейчас это полностью в твоей власти. Только от тебя зависит, что будет дальше.

Душман молчал, глядя на него с ненавистью и страхом.

Как и ожидалось, он не обладает даже минимальными познаниями из священного писания — Директор цитировал перед ним Коран и даже Библию, которые очень внимательно изучил, чем произвёл на него неизгладимое впечатление.

Он, несомненно, слышал что-то подобное от мулл, зачитывающих перед моджахедами нужные суры, поэтому не усомнился в том, что этот шурави владеет материалом не хуже, чем его духовный наставник.

Библию, переведённую на дари, он изучал для того, чтобы дополнительно удостовериться, что очень многие душманы тупо не владеют материалом — трёх-четырёх цитат достаточно, чтобы понять это.

— Пойми главное — для меня нет ничего святого, я — безбожник, — предупредил Директор душмана. — Но у тебя, как и у каждого воина Аль-Халика, есть шанс на спасение и избавление. И если ты будешь сотрудничать с нами, я даю тебе своё слово, что с нашей стороны не будет угрозы твоему посмертию. Если же нет, то пеняй только на себя… Ты будешь сотрудничать?

Душман молчал.

— Я жду ответа, — твёрдо произнёс Директор, слегка ожесточившись лицом.

— Да… — тихо ответил он.

— Как тебя зовут? — спросил Директор.

— Анварул Закир, — представился душман.

— К какому роду ты принадлежишь? — задал Директор следующий «протокольный» вопрос.

— Баракзаи, — ответил душман.

Опрос продолжился — Директор вызнал у пленного всё, что требовал Орлов.

Этого мальчишку, который не знает, сколько ему лет, но выглядит максимум на двадцать, взяли в плен во время боевой операции «Омеги» — КГБ сейчас «отрабатывает» бен Ладена, сведения о котором, судя по всему, попали к нужным людям.

В КГБ работают далеко не дураки, поэтому персону Усамы бен Ладена изучают со всей серьёзностью — идёт просев пленных, из них выпытывают любые сведения о бен Ладене, причём не без результатов.

Оказалось, что он частенько наведывается в Пакистан, где беседует с добровольцами, которых тренируют ISI и ЦРУ. У бен Ладена и двух этих спецслужб полное взаимопонимание и они помогают друг другу с различными задачами.

Орлов, как добытчик сведений о бен Ладене, вошёл в состав оперативной группы КГБ при Представительстве в ДРА, созданной специально под перспективную задачу. Ну и он, по-дружески, привлекает Директора в роли переводчика при допросах, а также делится некоторыми сведениями о ходе операции «Сфинкс».

Цель операции — поиск и уничтожение или захват Усамы бен Ладена. КГБ бы очень хотел захватить его живьём, но он будет доволен даже просто уничтожением, потому что нарытой информации достаточно, чтобы бен Ладен стал очень важной целью.

Выяснилось, что он, действительно, имеет связи с арабскими шейхами, сердечно сочувствующими моджахедам — от одного из захваченных моджахедов удалось узнать, что он даже привозил в тренировочные лагеря каких-то важного вида арабов и проводил экскурсии. Очевидно, что он показывал им, на что именно расходуются их деньги.

Просто раньше бен Ладеном никто из КГБ не интересовался, потому что его деятельность, пока что, имеет организационно-экономический, то есть, закулисный, характер, но Директор знает, что скоро всё изменится.

«Всё», — подписал он свой перевод. — «Теперь можно возвращаться к работе».

Наблюдатели со стороны ХАД и КГБ почти синхронно кивнули, когда он поднял на них вопросительный взгляд, и он покинул допросную.

Для Анварула Закира эта история с пленением ещё не закончилась, потому что его дополнительно допросят на основе данных из перевода беседы, то есть, раскроют дополнительные подробности его ответов на вопросы из списка, переданного Директору, а потом этого несчастного ждёт тюрьма Пули-Чархи, в которой он исчезнет бесследно.

«Скорее всего, расстреляют и прикопают в общей могиле», — подумал Директор, заходя в свой кабинет. — «Но то, что не отпустят — это гарантированно».

— Танцуй, Вольфыч! — ворвался вслед за ним Орлов.

— Зачем? — развернулся к нему Директор.

— Апробация пошла! — сообщил ему Геннадий.

— Не понял, — честно ответил Директор.

— Методику полковника Гаськова, в некоем «доработанном формате» собираются апробировать в высшей школе КГБ! — пояснил ему Орлов. — Это всё! Можешь уже начинать осторожно высверливать отверстия в погонах!

— А как так? — нахмурился Директор. — Неужели они успели её испытать? Времени же прошло всего…

— Так это и есть испытание! — ещё шире заулыбался Орлов. — Они увидели результаты — качество прибывающих в Балашиху офицеров из ХАД резко возросло и показывает стабильность! Там же не эти… как ты говоришь?

Он защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить.

— Дебилы, имбецилы, дегенераты, идиоты? — предположил Директор.

— Имбецилы! — ткнул в его сторону пальцем Геннадий. — Там же не имбецилы работают — пусть это ещё не исследовано, пусть ещё не совсем понятно, почему это работает, но это работает. А это веский повод, чтобы провести апробацию — если методика докажет свою эффективность на наших, советских, людях, то её обязательно внедрят!

По мнению Директора, это не будет иметь особого эффекта, потому что костенеть система начала уже давно, что подразумевает постепенное укоренение непотизма, то есть, кумовства. Чьи-то родственники будут приниматься в ряды КГБ без каких-либо экзаменов или, что ещё хуже, ради них будут фальсифицироваться результаты экзаменов.

Но своим мнением он делиться не собирался, потому что времена нынче такие, что лучше держать любое своё мнение при себе, в любой ситуации с любыми людьми.

«Зато ХАД — это другое», — подумал он. — «Резидентура и Представительство КГБ заинтересованы, чтобы качество офицеров ХАД было высоким, так как нынешняя их некомпетентность и ненадёжность влечёт последствия в виде смертей».

Именно этот серьёзный настрой изменить сложившееся в ХАД положение вещей, проявленный руководством Представительства, внушал определённые надежды — ситуацию изменить реально, и ключевые шаги уже сделаны.

Более умные люди, проходящие обучение в учебных заведениях КГБ, ранее феноменально точно отсеиваемые Наджибуллой и его командой, покажут лучшие результаты. А уже это позволит снять часть нагрузки с КГБ — в этом заинтересованы все, включая Гаськова, Орлова и Директора…

— Я рад, что у вас всё получилось, — улыбнулся Директор. — Это хорошо, что методику, хотя бы, начали всерьёз рассматривать.

— А я как рад! — довольно улыбнулся Орлов. — Это же карьерный взлёт! Однокашники обзавидуются! Подполковник в тридцать четыре года!

— Так тебе только тридцать четыре… — произнёс Директор. — Молодой ещё…

— Ох, куда уж мне до тебя, почтенного старца тридцати семи лет от роду, ха-ха-ха! — саркастически рассмеялся Геннадий. — Но, спасибо тебе, Вольфыч — без тебя мы бы так не отметились!

— Сочтёмся ещё, — улыбнулся Директор. — А это точно, что нам ниспошлют дополнительные звёзды на погоны?

— Не сомневайся даже! — заверил его Орлов. — Ты не понимаешь масштаба — без санкции генерала армии Чебрикова ничего этого бы не было! Значит, он заинтересовался, а это, будь уверен, значит так много, что ты даже представить себе не можешь!

Виктор Михайлович Чебриков — это председатель КГБ СССР, поставленный Андроповым взамен ныне генерала армии и министра Внутренних Дел Федорчука. Федорчук был компромиссной фигурой, которую Андропов поставил вместо себя, чтобы выиграть время для подбора подходящей кандидатуры и потрафить Украине.

Но просто так освободить от должности Федорчука было нельзя, поэтому его назначили руководить МВД, чтобы украинские партийцы не сильно обижались.

«По большому счёту, в СССР уже происходит ровно то, что и в Афганистане — генсекам приходится балансировать между национальными партийными фракциями, которых официально нет, но фактически они уже давно есть», — пришла к Директору интересная мысль. — «Коммунистическая партия Украины — это одна из сильнейших фракций, поэтому Андропов вынужден с ней считаться. И Черненко будет считаться, и Горбачёв».

В прошлой жизни он часто слышал о всяких «Днепропетровских кланах», но он всегда знал, что это бред, путающий причину со следствием. Реальная власть находилась у республиканских коммунистических партий, а не у каких-то невнятных «земляков».

Например, Щербицкий, первый секретарь КПУ, продвигался на высшие посты Брежневым, уроженцем Украины, и обрёл колоссальное влияние, что прямо-таки предполагало продвижение лояльных кадров на все значимые посты в Украинской ССР и на некоторые посты в Союзе, что и сформировало так называемый «Днепропетровский клан».

«Но журналисты-имбецилы, как всегда, всё напутали — у них следствие назначается причиной», — подумал Директор.

— О чём задумался? — поинтересовался Орлов.

— Да так, о международной политике… — ответил Директор.

— Рановато ты начал, — усмехнулся Геннадий.

— Я бы сказал, что поздновато… — с огорчением покачал головой Директор.

* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, квартира Жириновского, 10 февраля 1984 года*

— Да, недолго руководил… — посетовал полковник Бровко.

Сегодня были назначены посиделки в квартире у Директора — собрался целый десяток офицеров КГБ и штаба 40-й армии. Естественно, с целью распития спиртных напитков и бесед о всяком.

Директор всегда умел и до сих пор прекрасно умеет организовывать ненавязчивые и лёгкие мероприятия, несмотря на то, что сам не пьёт, поэтому было нетрудно превратить несколько будто бы спонтанных собраний в систематическое явление.

Вчера, в 16:00 по московскому времени, умер генеральный секретарь Юрий Андропов, но ТАСС сообщил об этом только сегодня, в 15:00.

Дата и время сообщения о смерти Андропова Директору хорошо известна — в прошлой жизни тот день ему запомнился тем, что он стоял в длинной очереди за мандаринами. На Новый год он их купить не смог, что очень расстроило Ульяну, поэтому он потратил кучу времени, чтобы, в конце концов, купить те злосчастные полкило…

— Зато сделал за этот короткий срок очень много, — сказал майор Мажуга. — Страна не забудет.

Черненко, насколько известно Директору, уже в больнице и, несомненно, уже неофициально назначен генсеком. Он траванулся копчёной рыбой, которую ему прислал Федорчук, от чего так и не оправится — ходили слухи, что это было сделано специально, партийная интрига и прочее, но Директор знал, что это бред сумасшедших.

Чтобы провести такую многоступенчатую интригу, Федорчуку нужно точно знать, что Андропов умрёт в ближайшее время, а также то, что Черненко будет назначен следующим генсеком. Только вот проблема этой теории в том, что Черненко назначили генсеком именно потому, что он давно и тяжело болеет и вряд ли сможет, даже если вдруг захочет, «сеять смуту», как покойный Андропов…

То есть, это череда случайностей, а не какая-то долгоиграющая интрига, приведшая к какому-то желаемому кем-то результату. Но факт — от того отравления копчёной рыбой Черненко так и не оправится.

— Товарищи офицеры, — произнёс Директор. — Тост за товарища генерального секретаря, Юрия Владимировича!

Ему пришлось опрокинуть в себя рюмку водки, потому что никто не поймёт, если он не выпьет «по такому-то поводу» — а это лишние подозрения. Но это единственная рюмка водки, которую он сегодня выпил.

— А теперь предлагаю вернуться к просмотру фильма, — предложил он.

Нажав на «Play», он вернулся на стул.

Сегодня они смотрят фильм «Рэмбо: Первая кровь», с Сильвестром Сталлоне. Синхронный перевод фильма выполнил уже набирающий известность Андрей Гаврилов.

На экране шла сцена, в которой Сталлоне спасается на мопеде от машины американских полицейских.

«У американских ментов, видимо, в порядке вещей в ходе погони исполнить несколько трюков, противоречащих законам физики…» — подумал Директор, глядя на фантастическое приземление взлетевшей примерно на метр полицейской машины.

Фильм полностью завладел вниманием офицеров. В Кабуле плохо с развлечениями, поэтому посмотреть фильм двухгодичной давности не отказался никто — некоторые видят его впервые, а некоторые смотрят далеко не в первый раз.

Директор же смотрел этот фильм только в прошлой жизни, поэтому с удивлением отметил для себя, что многие эпизоды уже просто забыл.

«Говядина», — вспомнил он.

Встав со стула, он направился на кухню и занялся извлечением горшков с говядиной в горчично-медовом соусе.

На прошлой неделе он угощал своих приятелей куриными крылышками по фирменному рецепту — ему стоило больших усилий найти именно крылышки. Вернее, достаточное количество куриных крыльев он не нашёл, и пришлось обжаривать ещё и ножки, в чём он не очень хорош.

Тем не менее, всем, без исключения, понравились панированные куриные крылышки и ножки, поэтому сегодня пришли офицеры постарше рангом — полковник Бровко и полковник Новожилов.

Последний, Новожилов Александр Васильевич, является заместителем руководителя Представительства КГБ по военной контрразведке — он прибыл в Афганистан чуть меньше месяца назад.

Со всеми этими людьми Директор налаживает контакт — особо много это, поначалу, не даст, но вот в будущем…

Он поместил всю говядину из глиняных горшков в одно общее блюдо и принёс в гостиную, где поставил его на стол.

— Угощайтесь, товарищи офицеры, — сказал он, вернувшись с вилками.

Просмотр фильма пришлось вновь прервать — всё-таки, люди пришли сюда не ради кино, а чтобы выпить и поесть в хорошей компании. Обычно, армейцы и госбезопасники отдыхают по отдельности, всё-таки, это два разных мира, но Директор решил объединить их, потому что это соответствует его плану.

«Время пройдёт — война закончится», — подумал он, прожёвывая кусочек нежного мяса. — «И тогда все эти люди больше не будут чужими друг другу — все они станут ветеранами-афганцами».

Настала череда тостов — она прошла под вкусную закуску. Полковник Новожилов высказался в угодном Директору нарративе, то есть, упомянул важность поддержания связи между Советской армией и КГБ, потому что «одно дело делаем», а майор Мажуга похвалил Директора за то, что сделал всё это возможным.

После очередного этапа застолья, был устроен перекур. Директор предусмотрел на балконе банку из-под тушёнки, которая начала наполняться окурками.

— Как думаешь, кого выберут следующим генсеком? — спросил у него Орлов, курящий вторую сигарету.

— Не знаю, — солгал Директор.

— Даже предположений нет? — нахмурился Геннадий.

— Нет, — честно ответил Директор. — Я не посвящён в подробности партийных дел.

Предположений у него нет, потому что он знает точно, ну и в подробности партийных интриг его никто не посвящал.

— Но думаю, в ближайшие дни объявят нового генсека, — сказал Директор.

Орлов докурил сигарету и бросил бычок в банку.

Они вернулись в гостиную, где майор Мажуга уже нажал на кнопку проигрывания.

Киносеанс продолжился, и Директор начал думать о том, как приготовиться к тому, что будет после Черненко, который уже одной ногой в могиле и большую часть оставшегося у него времени проведёт в Центральной клинической больнице.

«Ставить на высший государственный пост старого и больного человека, по которому видно, что он уже умирает — это абсурд», — подумал Директор, наблюдая за тем, как Сталлоне бросает камень в вертолёт.

Камень попадает в лобовое остекление, пилот дёргается, вертолёт отклоняется, и полицейский с винтовкой падает и разбивается насмерть о камни.

После этого Сталлоне сел, скрутил навершие со своего ножа, достал из него иголку с нитью и начал, с их помощью, заносить себе в рану инфекцию, наверное, с целью умереть от заражения крови.

В целом, фильм, если подходить к нему критически, абсолютно бредовый, но если простить ему это, то смотрится он вполне динамично и интересно.

«А уж сейчас-то это настоящий хит», — подумал Директор.

Фильм, в конце концов, закончился — на часах десять вечера, поэтому офицеры начали собираться домой.

— Вольфыч, нужно переговорить, — сказал майор Мажуга, когда большая часть офицеров уже ушла.

— Да, — кивнул Директор.

— До завтра, Вольфыч, — попрощался Орлов.

— До завтра, Василич, — улыбнулся ему Директор.

Он прошёл обратно в гостиную и сел за стол. Мажуга сел напротив него.

— Новенького замполита лично знаешь? — спросил майор.

— Да, уже виделся с ним и беседовал, — подтвердил Директор.

Генерал-майора Ремеза, Николая Калениковича, назначили шестого января этого года, то есть, чуть больше месяца назад.

До этого он был первым заместителем генерал-майора Овчинникова, который уже убыл в РСФСР.

— Он запрашивал характеристику на тебя, — сообщил Мажуга. — Возможно, присматривается.

— Есть какая-то конкретика? — уточнил Директор.

— Нет ничего, — покачал головой майор. — Я знаю об этом только потому, что лично писал эту характеристику.

— Хм… — задумчиво хмыкнул Директор. — Спасибо за информацию.

— Да не за что, — улыбнулся Мажуга. — Ты лучше это, рецептик мяса мне напиши — жене перешлю письмом. И курицы тоже.

— Завтра передам через кого-нибудь, — кивнул Директор.

— Ладно, пойду я тогда, — встал майор из-за стола.

* Демократическая республика Афганистан, провинция Кабул, в горах близ городка Сараубай, 18 февраля 1984 года*

Передовая БМП-2Д остановилась, и с неё спрыгнули сапёры, чтобы проверить подозрительное место.

Директора одолевает волнение — он снова на боевом выходе, снова в горах.

Но в этот раз всё иначе — на нём «мода», как прозвали омеговцы его разгрузочный жилет, а под ним бронежилет, что слегка добавляет уверенности.

Ну и абсолютно вся техника колонны, на которой они выехали из Кабула, оборудована решётчатыми экранами, внедрение которых в некоторые подразделения уже спасло немало жизней.

Впрочем, самое важное, что делают эти экраны — подрывают уверенность душманов, которые больше не имеют 100 % гарантии уничтожения бронетехники с первого же попадания.

762-й рембат даже отметился инновацией: теперь между экраном и бронёй устанавливается тонкий стальной демпфер, который ослабляет действие ударной волны и замедляет осколки. Это добавляет ещё 150–200 килограмм массы, но зато некоторым образом повышает живучесть бронемашины даже при срабатывании противотанковой гранаты.

Модернизация уже испытана в реальном бою — около недели назад. Несмотря на пробитие брони кумулятивной струёй, осколков образовалось существенно меньше. Никто не погиб, но один боец лишился левой кисти, оказавшейся на пути следования струи, а также получил пару осколков, остановленных бронежилетом.

Уже доказано, что с экраном и демпфером практически полностью исключается проникновение внутрь ударной волны, которая обычно наносит немало ущерба, часто вызывая летальные контузии.

Опыт боёв показывает, что при пробитии ПГ-7В десантного отделения БМП-2Д без экранов и демпферов, из семи десантников выживает лишь несколько, нередко лишь один…

А тут, пусть и ценой моторесурса, в живых остались все — в том бою БМП-2, несмотря на поражение из РПГ-7, повернула башню и расстреляла гранатомётчика из 30-миллиметровой пушки, а затем взялась за остальных.

— Что ты такой смурной сегодня?! — спросил улыбающийся Орлов.

Поводов улыбаться у него хватает: звание подполковника у него практически в кармане, по бен Ладену наметился значимый прорыв, а ещё и среди кандидатов в ХАД были вскрыты четверо душманских засланцев.

— Да ничего! — ответил Директор.

Ему тоже следовало бы улыбаться — ему предлагают перейти в политотдел 40-й армии, на должность лектора в отделении агитации и пропаганды. Это, как раз, по его ВУС, но есть проблема — полковник Гаськов не желает, чтобы Директор куда-то там переводился.

Сейчас КГБ договаривается, чтобы его не выдёргивали с командировки в ХАД, потому что без него будет замедлено «дальнейшее совершенствование разработанной полковником Гаськовым методологии подбора кадров».

— Чисто! — сообщил командир экипажа. — Продолжаем движение!

Ещё один повод для довольства — ему скоро дадут звание капитана, а через месяц-полтора его, наконец-то, настигнет долгожданный орден «Красного Знамени».

— Держитесь чуть позади! — сказал капитан Смолянинов. — Впереди паровоза бежать не советую — мы сами всё сделаем! Не геройствовать!

— Поняли тебя, Степаныч! — ответил Орлов.

В кишлаке, к которому они сейчас следуют, по данным разведки, засел отряд душманов, среди которого затесались арабы. Есть версия, что они связаны с бен Ладеном, поэтому «Омеге» нужно постараться взять их живьём. Хотя бы нескольких из них.

Наконец, они приехали к подступам к кишлаку и почти сразу же начался бой. Душманы открыли огонь из установленных в зданиях ДШК, а БМП и БТР ответили из своих орудий и пулемётов.

— На выход! — скомандовал капитан.