Ваше Сиятельство 14

Глава 31 Яйцо Мироздания

— Не распускай язык! — шикнула на него Бондарева. — Здесь дамы!

Не знаю, что именно: золотишко или сам факт открывшегося таким образом тайника, заставил Радкевича выпустить крепкие слова, но вид сверкающих перед нами прелестей того стоили. Золота здесь было много. Полагаю, если забирать все, то грифоновцам придется плотно трудиться до самого вечера: крупные статуэтки, инкрустированные самоцветами; богатейшие украшения на полках и в развалившихся от времени ящиках; ритуальные предметы со знаками Индры, Агни и доарийских богов; оружие от древних мечей, до штуковин, похожих на винтовки и гранатобои; множество вещиц непонятного назначения. Возможно, здесь размещалась значительная часть богатств династии Пандарпиев.

Но золото меня интересовало в самую последнюю очередь. Куда важнее было содержимое ниш и беломраморных полок во втором зале. Хотя древние светильники здесь работали исправно, я отобрал фонарик у Велесова, освещая им ряд огромных кристаллов марсима. Именно огромных, никак не менее, чем килограмма по три весом. Я никогда не видел таких больших кристаллов. Как известно, марсим используется в электротехнических устройствах как базовый элемент долговременной памяти. И в эпоху правление Пандарпиев назначение этих кристаллов было похожим: каждый из тех, что лежали на полке на истлевших подкладках, имел металлический цоколь с платиновыми контактами. Без сомнений, на этих кристаллах была записана очень важная информация. Учитывая те объемы, которые могли поместиться на гигантские кристаллы марсима, здесь могли поместиться не только сведения о секретах древних виман, но другие бесценные знания исчезнувших цивилизаций.

— Что выносить в первую очередь? — взволнованно и деловито спросила Бондарева.

— Подожди, Наташ, успеется, — я наклонился, разглядывая несколько металлических ящиков внизу. Осторожно повернул один. Частично все они были сделаны из стали, и ее порядком съела коррозия. Но даже в нынешнем виде назначение этих ящиков несложно было понять: они считывали информацию с кристаллов марсима. Восстановить их будет непросто, однако я был уверен, что справимся. Древнее Хранилище Знаний обязательно заговорит для нас, открывая величайшие тайны ушедших тысячелетий.

Чувствуя неутолимое желание деятельности, исходившее от грифоновцев и самой Бондаревой, я сказал:

— Ладно, давайте так, пока я здесь все это осмотрю, побрякушки из первой комнаты можно выносить. Наташ, ты проверяй каждую вещь на наличие магической силы. Сама понимаешь, древними штуковинами с неведомым наполнением шутить опасно и здесь нужен особый контроль. Пусть тебе Велесов поможет — у него хорошо с сенсорикой.

— За это не волнуйся! Ни одна потенциально опасная вещь не останется без контроля! — Бондареву переполняло вдохновение.

— Бабский и Броневой пока остаются со мной, — продолжил я, — остальные за работу. Выносите, складывайте все у выхода из первой пещеры — светить это добро на поляне не надо. И главное, Наташ… — я придержал ее за руку. — Налаживай ментальный канал с «Сириусом». Нам уже как бы нужно виману. Ранее завтрашнего утра все равно вряд ли прибудет. Хорошо, если пришлют тот же «Гектор», но с другим капитаном и экипажем, — у меня почему-то была уверенность, что Носков, после его идиотской выходки, наслаждается тишиной казематов.

— Есть, господин корнет! — сияя зелеными, ведьмиными глазами отозвалась менталистка. — Немедленно этим займемся! Полагаю, для выноса ценностей, стоит привлечь людей Щукина. Чего летунам бездельничать?

— Привлеки. Всех привлеки кто без ранений, — согласился я, переходя к дальней части зала. Разглядывая неведомого назначения устройства, содеянные проводами и трубками.

От длинного стеллажа я подошел к двум глубоким нишам, убранным стеклом. За ним находились механические человекоподобные существа — еще один вид роботов, с которыми мы пока не встречались. Ими особо заинтересовалась Ковалевская, а я вместе с Бабским перешел к дальнему краю зала. Чутье мне подсказывало, что именно здесь находятся древние артефакты. Гораздо более древние, чем арийская цивилизация. Даже более древнее, чем родная мне Лемурия и многие, властвующие ныне боги.

Света туэрлиновых светильников, что висели под потолком, здесь не хватало, я снова взял у Бабского фонарь, направил его луч на мраморные полки, обрамленные полосами из синего адаманта. В ярком луче засверкали самоцветы, украшавшие небольшой сундучок. Рядом лежали золотые тубусы, вероятно с особо ценными свитками, там же громоздились каменные скрижали, от пиктограмм на которых исходило слабое свечение.

Мои глаза искали Айо Уиннис — тот образ, что передала мне Гера. Оглядывая древнейшие артефакты, я сделал еще несколько шагов, не слушая восторженное бормотание Бабского. Бондарева, отдав распоряжения грифоновцам, тоже подошла к нам.

— Ты уверен, что Гера использует это не во вред нам? — с беспокойством спросила менталистка. — Я совсем не понимаю, что она хочет. Для чего Яйцо Мироздания? Как оно работает?

— Я получил от нее некоторые важные заверения. Не беспокойся, Наташ. Не дадим себя обмануть, — повернув фонарь, я осветил нишу, обрамленную арийскими орнаментами. — Ты же собиралась привлечь людей Щукина, — заметил я. — Чего не пошла к нему? И ты должна отделить потенциально опасные вещи.

— К Щукину послала Багира. Пока наши выносят отобранные вещи, у меня есть несколько минуток посмотреть на эти древности. Я тоже любопытная, — штабс-капитан прошлась вдоль дальнего простенка, подсвечивая фонарем. — Саш! Айо Уиннис… Вот оно! — неожиданно воскликнула менталистка. Видно, она крепко держала в памяти образ, переданный богиней.

Теперь и я заметил артефакт, особую ценность которому придавала супруга Громовержца. Он для Геры был так важен, что ей пришлось подружиться со своим давним врагом — со мной, и переспать собственным буйным братом — Посейдоном. Только так она смогла выторговать мою жизнь у Держателя Вод. Широко открыв глаза, я смотрел на Айо Уиннис. В его полупрозрачных глубинах вспыхивали и угасали искорки, точно крошечные звезды, созвездия, галактики. Казалось, сама вселенная скрыта в нем.

— Так ты ответишь? Для чего это Яйцо? — снова атаковала меня вопросом штабс-капитан. — Выглядит эффектно — может украсить любой дворец. Но для чего оно?

— Мы это выясним, Наташ. Мне нужно поковыряться в собственной памяти. Хотя, может ответ даст Артемида или Воительница. Надеюсь, они появятся, как только мы выйдем из Пещеры, — я прикоснулся к Айо Уиннис. Пальцы словно кольнул электрический разряд и еще очень неприятное ощущение, от которого меня тронул страх. Оттиск существа Елецкого так и затрепетал во мне. Однако, я как Астерий, знал, что все эти ощущения, лишь явления наведенные, на самом они деле не стоят ничего. Осторожно подняв Яйцо Мироздания, я убрал его в свой рюкзак. Теперь он стал весьма тяжелым, этак килограмм в тридцать.

— Что поделаешь, мироздание никогда не было легкой штукой, — усмехнулся Бабский, видя, как я взвешиваю в руке столь важную ношу.

— Элиз, дорогая, подойди сюда! — подозвал я баронессу, видя, что Ковалевская слишком увлечена знакомством с останками арийских роботов. — Видишь, те красивые черные камешки? — приобняв англичанку, я указал ей на Камни Новых Богов. На полке их лежало пять, каждый размером с кулак, три черных с рубиново красными прожилками, два других с синими прожилками и вкраплениями.

— Да, мой демон, — отозвалась Стрельцова, отчего-то заулыбавшись.

— Я нее могу до них дотянуться. Понимаешь? — говоря, это я как бы подался вперед, делая вид, что изо всех сил стараюсь взять эти камни, но те шаги, которые разделяли меня и полку, были непреодолимым расстоянием для моих не столь длинных рук. — Я обещал Гере, что передам ей все Камни Новых Богов, которые найду здесь и до которых смогут дотянуться мои руки. Поэтому, будь любезна, возьми три самых красивых на твой вкус, по одному мы подарим Арти и Афине. Один станет нашей семейной реликвией, а два оставшихся — до них, так и быть, я смогу дотянуться чуть позже. После того как ты заберешь наши Камни.

Пока Бабский и Журба собирали вещицы, которые я отметил в первую, особо ценную партию, я устроился на опустевшем сундучке и закурил. Ольга, было подошедшая ко мне, чтобы поделиться переполнявшими ее впечатлениями, поняла, что мне сейчас нужно побыть одному, сосредоточиться. Вообще, посещение архивов собственной памяти — процесс куда более сложный, чем обычная концентрация внимания.

Я покуривал, прикрыв глаза, не слыша болтовню грифоновцев, звон, бряцанье вещей, которые они выносили из Хранилища Знаний и сокровищницы Пандарпиев. Сейчас все мое внимание перенеслось на много тысяч лет назад, в то время, когда в святилище Аурта Тархима я впервые услышал два важных слова Айо Уиннис. Яйцо Мироздания… Да, именно так. Именно о нем говорил тогда верховный жрец с моим наставником. Я не мог вспомнить их высказывания полностью, но точно помню, что верховный жрец тогда цитировал слова одного из троицы изначальных: «Айо Уиннис подчиниться только богу, имеющему достаточную силу высших энергетических тел. Вспыхнув ярче любой из звезд, Айо Уиннис создаст новый мир, подчиненный вибрациям того великого бога. Айо Уиннис воплотит в созданном мире желания того великого бога, новый мир будет подчинен его и только его законам. Айо Уиннис наложит совершенное подчинение и абсолютное главенство великого бога, отпустившего тайную силу Айо Уиннис». Тогда мой наставник не соглашался, он говорил, что все миры уже давно есть. Нет и не может возникнуть ничего нового в этом мироздании, потому как нет места ничему новому. Кому-то слова моего наставника Таерха Луума покажутся глупостью, но я, Астерий, познавший Вечность, знаю, что он прав. Все давно существует. Та же, родная мне планета, которая в данном мире и многих других называется просто — Земля, как и все другие планеты и звезды имеют бесконечное число собственных подобий в столь же бесконечных слоях мироздания. Бог, способный активировать Айо Уиннис, не создаст новый мир, но откроет себе путь в уже существующий, подчиняя его своим вибрациям. Впрочем, невелика разница, положит ли Гера начало новому миру или откроет путь в существующий изначально…

Не открывая глаз и все еще пребывая в глубоком размышлении, я нащупал коробочку «Никольских», достал сигарету и прикурил.

— Саш, что-то случилось? — услышал я голос Ковалевской.

— Нет, все в относительном порядке, — я открыл глаза и выпустил струйку табачного дыма.

Ольга стояла передо мной, озабоченная моей долгой задумчивостью, рядом с ней замерла Элизабет, прижимая к груди три Камня Новых Богов. Наверное, пока я пребывал в архивах памяти, на моем лице отобразилось много различных эмоций и не все они были приятными. Сейчас я чувствовал холод и пустоту — состояние естественное после посещения архивов. Визиты в них всегда отнимали моей силы. Плохо то, что здесь, в закрытой от внешних энергетических потоков Пещере, восстановить силы практически невозможно. А они могут мне очень потребоваться. Ведь при выходе их Пещеры меня может поджидать не только Гера, но и Шива. Очень хотелось бы, чтобы там появились мои небесные возлюбленные — я надеялся на это.

Встав с сундука, я сказал Элизабет:

— Ты божественные камешки припрячь. Клади сразу себе в рюкзак. Не будем соблазнять Геру их видом, — затушив сигарету, подошел к полке и взял два оставшихся Камня Новых Богов. Пожалуй, теперь можно было предстать перед величайшей. Неужели, она так уверенно себя чувствует, что готова использовать Айо Уиннис?

— Можно это прихватить, ваша милость? — Бабский со звоном потряс тяжеленьким золотым колье. — Девушке хочу подарить.

— Девушке? Ее имя, случаем, не Глория? — я повернулся к выходу их Хранилища Знаний: из коридора доносились голоса — наши возвращались за новой партией драгоценного груза.

— Что вы, ваша милость! — дворцовый пудель мотнул головой, разбрасывая каштановые кудри. — Есть кое-кто еще.

— Уж не Ксения ли? — я едва не расхохотался, представив, как полную, веснушчатую грудь моей служанки украшает тяжеленное колье древних цариц.

— Нет, ваша милость! Ваша служанка великолепна, но не шутите так! Есть кое-кто еще, — уклончиво ответил менталист.

— Ладно, бери. Там, позже каждому из наших достанется немного из этих богатств, — заверил я, не имея ничего против, чтобы порадовать своих людей щедрыми подарками.

Почти весь путь к выходу из пещеры, я шел молча. Элизабет и Ковалевская тихонько переговаривались между собой. Что-то говорили о Нурхане, так и не проявлявшем признаки жизни, о древних роботах, сокровищах и артефактах. Иногда их разговор поддерживал Бабский и Броневой, тянувший два тяжелых вещмешка.

Когда мы добрались до того самого места, где заканчивалась Пещера Конца и Начала, переходя в ту ее, часть, которую мы приняли за грот, я остановился. Здесь уже очень хорошо чувствовались волнения на тонком плане. Непроявленное так и штормило. Не было сомнений, что сразу, как только я выйду на поляну, появится Величайшая. Будет она, конечно, не одна. Меньше всего мне хотелось бы видеть сейчас Кали и Шиву, но их визит был очень ожидаем.

Бондарева, с грифоновцами вернулась в Хранилище, поэтому я решил временно назначить старшим Бабского:

— Леш, ты здесь пока вместо меня. Задача проста: все вы остаетесь здесь и ни при каких раскладах не высовываетесь. Здесь, — я обвел рукой темное жерло входа в Пещеру, — вы в относительной безопасности. Если с богами выйдет какая-то заваруха, вас это не должно затронуть. Итого, еще раз: мой приказ всем находится здесь и спокойно ждать моего возвращения. Как только вернется Бондарева с остальными, пусть тоже находятся в пределах Пещеры. А пойду, пообщаюсь с вечными.

Ольга пыталась что-то возразить, направить со мной Элизабет и Броневого, но я настоял на своем и быстро зашагал к выходу. Глаза отвыкли от дневного света, и поначалу я даже не смог рассмотреть открывшийся передо мной портал. Лишь почувствовал Геру. Сразу ясно и радостно почувствовал Афину, она появилась чуть раньше, чем справа от меня в высокой траве возникла Артемида в доспехах, полная решимости во взгляде.

— Не ожидала ничего иного! — рассмеялась Величайшая. — Арти, не будь дурой! Зачем тебе совать нос в это дело? Оно касается только меня и Астерия. Лично тебе от этого нет никакой прибыли и убытка. Ты же знаешь, что Астерий жив лишь благодаря мне. Ты должна быть благодарна, что твой будущий ребенок не остался без отца. Астерий мне должен! Очень много должен! Нравится тебе это или нет, но Астерий исполнит свой долг. Ведь он человек слова! Я его за это уважаю, даже люблю, хотя, между нами, в прошлом случалось много непонимания.

— Как тебя, Гера, послушать, так тебе все вокруг должны. Тебя и раньше слишком заносило, но сейчас и вовсе несет, словно свихнувшуюся кобылицу. Мы с Арти здесь для того, чтобы быть гарантами честности этой сделки, — раньше Артемиды отозвалась Афина. Ее золотые доспехи пылали в лучах южного солнца. — Так что, нравится тебе или нет, тебе придется смириться с нашим присутствием. Ты же понимаешь, с кем на самом деле в союзе Астерий. Тебя, наверное, очень злит, что я и моя сестра в сердце Астерия, а с тобой у него лишь какие-то сомнительные договоренности, как с рыночной торговкой.

— Ой, жалкая метательница копий, замолчи! Тебя всегда так неприятно слушать, точно звенящую без дела цикаду, — Гера небрежно отмахнулась от нее и с полной очарования улыбкой повернулась ко мне: — Я знала, что ты справишься. Сейчас мне так жаль осознавать, что нам придется расстаться, увы навсегда. Правда, очень жаль. Я не совру, если скажу, что ты проник в мое сердце, и знаю, что я есть в твоем, — более не обращая внимания на Воительницу и Артемиду, супруга Перуна, подошла ко мне. — На колени, дорогой! Пожалуйста, на колени. Это не мой каприз, но таков ритуал передачи божественных артефактов. Нам нужно соблюсти лишь два несложных условия.

Мои глаза уже привыкли к яркому солнцу. Теперь я видел, свита за Герой в этот раз была полнее: здесь был Аполлон, держался он как-то до странного скромно, в стороне, между Артемидой и Герой, хотя у меня не имелось сомнений, что прибыл он не со своею сестрой, а с Величайшей. Левее его в воздухе зависло несколько гарпий, мерно помахивая крыльями, недобро поглядывая на меня. И трое тех же мужчин, которым я и Элиз уже преподавали уроки вежливости, теперь уже полные робости, замерли у темного овала божественного портала. Еще кто-то поднимал бурные волны в непроявленном.

— На колени, да? — усмехнулся я, переглянувшись с Артемидой и сделав пару шагов навстречу.

— Астерий, ты же все помнишь… — Небесная Охотница нахмурилась, ее божественно красивое лицо, стало строгим, а мне так хотелось видеть на нем улыбку. — Мы с тобой говорили…

— Арти, не волнуйся за мою память, — отозвался я и вернулся к глазам Геры, которые источали соблазн. — Я передам тебе Айо Уиннис соблюдая положенные условия. Можешь не сомневаться, договор будет соблюден, но сначала ты должна соблюсти мои условия.

— Твои условия? Астерий, но это не разговор! Мы так не договаривались! А ты, как никто другой из людей, понимаешь, как важно держать слово, данное богине. Хочешь я тебя поцелую? Поцелую много раз и, обещаю, мы станем большими друзьями. Даже… — она наклонилась и прошептала, — даже любовниками, если ты не трус и не побоишься гнева своей лучницы. Просто исполни то, что должен. Я же знаю, Айо Уиннис у тебя в мешке за спиной. Я чувствую его и мне так не терпится к нему прикоснуться.

— Величайшая, нетерпение — это слабость. Хотя я тоже подвластен ей так же, как и ты. Послушай меня, — я взял ее руку. — Мои условия тоже очень просты, как и твои. Уверяю, ты легко справишься с ними. Нужно всего лишь, рассказать нам всем, зачем тебе Айо Уиннис. Признайся честно, что ты задумала? Если дочери Зевса в твоих замыслах не увидят угрозы их интересам, и я не увижу угрозы интересам своим, то я тебе почти сразу передам Айо Уиннис. Почти, потому что тебе тоже придется соблюсти простенький ритуал: стать передо мной на колени и попросить отдать тебе Яйцо Мироздания.

— Ты с ума сошел⁈ Я, величайшая из богинь, на колени перед смертным⁈ — глаза Геры жарко вспыхнули, лицо побагровело.

Рядом раздался возмущенный возглас Аполлона.