Ваше Сиятельство 14

Глава 24 Лоб в лоб

Зачастую в воздушном бою плотные облака оказывают серьезную помощь. В них легко скрыться от ракет и виман противника, что особо важно, когда численный перевес не на твоей стороне. В облаках можно произвести незаметный маневр и появиться в точке неожиданной для врага. Вот и сейчас «Гектор» ушел в клубившиеся на юге тучи. Закладывая крутой вираж, нырнул из одного облака в другое. А когда перед нами снова отрылось чистое небо, я обнаружил, что облака сыграли с нами неприятию шутку: британский фрегат «Gloria» пропал с тактического экрана.

«Prince Salisbury», гонимый жаждой мщения за «Фалконы» надвигался с северо-востока. Левее и ниже нам наперерез неслись два корвета. Вот-вот их метки на экране должны были окрасится в оранжевый цвет, сигнализируя о ракетной опасности. Правее и выше к нам спешил большой стальной хищник — «Eugene», но чертовой «Глории» не было! Возможно, случилась ошибка интерпретации данных, которые суммировал большой интеллектуальный модуль «Гектора», кстати устроенный на интеграции нескольких мозгов животных и птиц.

— Ушли они что ли? — Щукин сразу распознал причину моей озадаченности. — Ну, как бы не должны. Чего им дрейфить?

Движением руки, я изменил масштаб на тактическом экране.

Второй помощник тут же обратился в секцию слежения:

— Абаз, что там у вас? Не слышу доклада! Где их фрегат? Проверьте данные!

— Ищем, Станислав Басович! Усердно ищем! — отозвался напряженный голос в динамик.

Я не спешил задать новый курс. Ошибка могла нам стоить нескольких лишних дырок в корпусе, так сказать, с приветом от «Gloria». И могла обойтись еще дороже. Я уже хотел подключить к поиску интуицию, когда тот же голос с кавказским акцентом доложил по внутренней связи:

— Они внизу! Есть на тактическом!

Только сейчас я заметил на нижнем обзорном, как длинный стальной конус «Gloria» коварно скользит над поверхностью океана. Английский фрегат, едва ли не касаясь зеленовато-синих вод. Конечно, его не брал наш локатор! И визуально британец почти слился с блеском океана, жарко отражавшего солнце. Либо случайность помогла «Глории» так подкрасться к нам, либо капитан оказался на редкость хитер.

Понимая, что сейчас будет ракетный пуск со стороны «Глории», я тут же распорядился сменить курс. Даже прикрикнул на пилотов, хотя их вины не было ни капли — все это время парни справлялись на отлично с поставленными задачами.

Резкий разворот на несколько секунд придавил меня к стальной облицовке стены. От перегрузки на миг подогнулись колени. Еще один разворот, и мы пошли противоходом на вражеский фрегат, цепко держась над ним — ведь сверху у британца только две пусковых установки, и особенности целенаведения им не позволять, атаковать нас пусковыми с бортов.

Как только пошло два их «шторма», Щукин тут же дал команду на отстрел противоракет. Тем временем я уже наводил Ольгиных «попугайчиков». Выпорхнуло сразу три. Яркими огоньками пошли вдогонку «Глории», которую мы благополучно проскочили на противоходе. Обзорный справа озарился оранжево-красным. Дважды. Наши противоракеты попали в цели.

— Еще три пуска! Еще! — нервно доложил офицер из секции слежения.

Я эту неприятность уже видел: каким-то образом «Gloria» успела извернуться и выполнить три бортовых пуска. Это было похоже на отчаянную попытку укусить нас перед смертью. Но попытка пустая: на такой дистанции от британских «Storm-150» мы должны были удрать. С трудом, резким противоракетным маневром и на полной скорости, но должны. А вот от наших «попугайчиков» фрегат бритишей уйти никак не мог.

Прежде чем «Гектор» нырнул в плотную тучу мы видели, как расцвел огненный цветок ближе к корме «Глории» — том самом месте, где находился их ракетный арсенал. Прилет второго «попугайчика» выглядел как контрольный выстрел. Третья «РСТ-10-мс» не долетела — ее все-таки смогли перехватить противоракеты.

Через пару минут я окончательно убедился: мы увернулись от их ракет. Пока «Гектор» проходил через огромную тучу, я передал благодарность Ковалевской и задал новый курс.

— Решили сразу на эсминец? — поглядывая на тактический экран, догадался Щукин.

— Да! Уберем основное препятствие для успешной встречи с «Принцем», — подтвердил я. — Кстати, надо бы что ли пообщаться с господином Джейсмом Хадсоном. Может у него есть что передать родным, перед тем как вечность примет его. Хотя он пока такой исход не может даже представить.

— Включить внешний коммуникатор? — до сих пор молчавший лейтенант с готовностью повернулся ко мне и потянул руку к бронзовому рычажку.

— Только не сейчас! — отклонил я. — Это обнаружит наше местоположение в облаках.

Я снова изменил курс. В этот раз плавно набирая высоту и отклоняясь на северо-восток. По моим расчетам мы должны были зайти в хвост «Eugene», если они клюнули на наш маневр перед уходом в облака. Все еще оставалась настороженность, что они пошли на какую-нибудь хитрость, как английский фрегат, сгинувший в водах Индийского океана.

Мы вынырнули из разрыва облаков на несколько секунд. Я успел заметить эсминец, идущий прямо на нас. Не думаю, что они разгадали маневр «Гектора». Если бы разгадали, то поднялись выше и заняли более выгодную позицию для ракетных пусков. Хотя расстояние оставалось все еще большим, метка «Eugene» уже мигала опасно-красным.

— Образ эсминца на второй технический! Объемное проецирование! — потребовал я и тут же сказал Москвину: — Курс 197−84 Эс, 260 Вэ! Высота 3100! Скорость 870!

Следующих выход из облаков для нас и для «Eugene» должен был стать критическим. К тому же «Принц» успел подкрасться к нам очень близко. Также он был близок к тучам, громоздившими на юге сизыми горами. Линкору нельзя было позволить скрыться в них, иначе наше преимущество, станет их преимуществом. У них намного мощнее система слежения. Играя в облачном слое в кошки мышки, мы могли неожиданно оказаться на дистанции ближнего боя с неудобной для нас позицией.

Я передал образ «Eugene» Ольге, указав три самых желаемых для поражения точки. Быстро распорядился готовить к пуску сразу пять «РСТ-10-мс».

Последние секунды тянулись неправдоподобно долго. Наконец «Гектор» вырвался из белесой дымки. Внизу раскинулись бескрайние, зеленовато-синие просторы океана. Слева от нас, сверкая на солнце стальным оперением, появился британский эсминец. Мы были готовы, и наши расчеты среагировали первыми. Все пять ракет под управлением новейшей системы целенаведения устремились к нему. По корпусу «Гектора» прошла дрожь, послышался гул ракет, вырвавшихся из люков со снопами пламени.

Капитан «Eugene» нам на удачу сперва среагировал на наши ракетные пуски, и эсминец начал отстреливать противоракеты. И зря! Расстояние было еще достаточно большим, я знал, что Ольгины попугайчики умеют обходить противоракеты, если дистанция достаточно велика и есть место для маневра. Так и вышло: ни одна из наших пяти «РСТ-10-мс» не была сбита; я видел искорки ракет с «Eugene» ушедших в пустоту. Через минуту другую от левого борта эсминца к нам потянулись дымные следы их «штормов», но это уже были бессмысленные пуски. Нет, их капитан не идиот, он сделал все так, как учили. Только бритиши не учли, что «Гектор» намного быстрее и маневреннее того, что значится в данных по российским фрегатам. Да и откуда им было знать, что наши новейшие «РСТ-10-мс» обязательно дойдут до цели, обходя их противоракеты.

Я даже немного изменил курс, чтобы «Гектор» не сразу нырнул в плотную тучу: очень хотелось посмотреть, что сделают Ольгины попугайчики с их эсминцем. Сделали! Склевали его к чертовой матери! Оптическая система при многократном увеличении вывела на экран стальной огурец «Eugene» раздираемый яркими вспышками. С четвертой «РСТ-10-мс» британец переломился пополам, его горящие обломки понеслись навстречу океану.

— О, Перун-Громовержец! «Огненные Небеса» творят чудеса! — с восхищением воскликнул Щукин, глядя на падающие куски вражеской виманы.

Вполне разделяя его восторг, я промолчал. Хотя расстояние между нами и «штормами», пущенными эсминцем, сокращалось, «Гектор» быстро скрылся от них в туче. Там я дал команду сменить курс. Мы быстро снижались, забирая северо-запад. Шли на максимальной скорости. Высоко, натужно посвистывали генераторы вихревого поля.

— Теперь корветы, Алесандр Петрович? — спросил второй помощник, не совсем понимая мой маневр.

— Нет, Станислав Басович. Теперь «Prince Salisbury», — я смотрел на сетку пока пустого тактического экрана, пытаясь угадать расположение британских виман. — Корветы отошли от линкора достаточно далеко и не должны помешать.

— У нас мало ракет! Слишком мало! А приближаться к «Его Высочеству» — это самоубийство, — он покачал головой, не соглашаясь со многой и не понимая мой замысел.

— Ракет у нас гарантировано хватит на корветы, и мы их прибережем. С «Принцем» будем говорить иначе. Хотя для начала нужно пообщаться с вице-адмиралом Хадсоном. Хочется посмотреть ему в глаза, — сказал я и дал пилотам новые курсовые указания.

— Вы, ваше сиятельство, бесспорно человек гениальный, об этом все знают, но… — задумчивый взгляд Щукина полнило сомнение.

— Что «но», Станислав Басович? Извините за каламбур, но я понимаю глубину вашего непонимания. Сейчас просто доверьтесь. Вы все доверьтесь мне! — сказал я громко и твердо, так чтобы мои слова проняли и пилотов, и молчаливого лейтенанта и всех, кто меня слышал. Мне была важна уверенность каждого члена команды «Гектора», от которого зависел наш успех. — Вы же видели, как легко мы справились с «Фалконами», «Eugene» и «Глорией». Видели, как уверенно мы ушли от их ракет! Как бы это ни было странно, но я не только хороший маг, но кое-что смыслю в хитростях боя в открытом пространстве. С «Принцем» будет немного сложнее, возможно, кому-то придется понервничать, но вы просто поверьте: у нас все получится! Лейтенант Москвин, курс 155−34 Эс, 560 Вэ! Высота 3600! Сбавляйте скорость до 650!

Едва мы вышли из облаков, мои глаза сразу нашли серебристое пятнышко «Принца». Хотя я всячески транслировал уверенность экипажу, на самом деле я волновался. Имелось слишком много факторов, которые могли сыграть против нас. Например, два корвета. Да, они были пока далеко, но все же они могли успеть приблизиться на дистанцию ракетной атаки. От их «штормов» мы-то уклонимся, но если к ним добавятся мощные «Storm SD-240S», то будет непросто уйти от смерти, несущейся сразу с разных сторон. Многое зависело и от вице-адмирала Джеймса Хадсона; от того какие неожиданные решения он может принять. Пока я рассчитывал на его тупую уверенность, что их линкор неоспоримо сильнее «какого-то там» российского фрегата. Думаю, эту уверенность в нем не поколебала даже гибель пяти виман, произошедшая недавно перед его взором.

Мы сближались. «Принц» неторопливо плыл навстречу словно гигантская стальная акула. Акула раздавшаяся вширь, крепкая, сильная, но неповоротливая. Сейчас только оставалось молиться, чтобы не появился какой-нибудь крайне нежелательный фактор. Например, появление Шивы или кого-то из богов помельче из огромного сонма небесных, которым поклоняются в Семицарствии. Вот только вопрос: кому молиться? Артемиде, Гере, Громовержцу? Я-то понимал, что никто из них никак не может повлиять на ситуацию.

— Артем, давай так, сначала плавно забираем вправо, — поглядывая на тактический экран, я провел быстрый расчет и продиктовал курсовые указания. — Как только он поймет, что мы собираемся его облететь и зайти в корму, так сразу ускоряйся до максимума. Наша задача зайти к «Принцу» в мертвую зону.

— Извиняюсь, Александр Петрович, но, чтобы зайти в мертвую зону, нам по любому придется пройти через сектора поражения их «штормами», — заметил Щукин. — Тут чудес не бывает. Причем с близкой дистанции наши противоракеты не успеют отреагировать. А там еще попадем под из пушки и эрминговые поражатели.

— Я знаю, Станислав Басович. Решим это в боевом порядке. Артем, — снова обратился я к первому пилоту. — Как подойдем километра на три, там уже я не буду успевать с командами. Ближе к «Принцу» ориентируйся сам. Твоя задача зайти в мертвую зону прямо через сектор поражения их пусковых на кормовых семь, восемь и девять, — я указал пальцем на второй технический экран с образом британского линкора. — И очень постарайся не подставиться под их пушки и поражатели. Это сделать можно. Ты отличный пилот — я знаю, справишься.

— Я очень постараюсь! — отозвался Москвин.

В рубке повисло напряжение. «Гектор» плавно менял курс, и «Prince Salisbury» пока не реагировал, величаво следуя в прежнем направлении. Его метка пока оставалась желтой.

— Давайте связь с «Принцем». Видеосвязь! — подчеркнул я, обращаясь к молчаливому лейтенанту. Мне подумалось, что разговор с вице-адмиралом Джеймсом Хадсоном сейчас особо полезен. Возможно, благодаря ему мы выиграем несколько драгоценных минут и сможем зайти на линкор так, как я то планировал.

В вопросах связи «Prince Salisbury» оказался куда более расторопным. Важный англичанин словно ждал, что мы выйдем на связь. Меньше чем через минуту, после того как замигал синий индикатор внешнего коммуникатора, раздался раздраженный голос Хадсона:

— Граф Елецкий, я сожалею об одном. Том, что не смогу увидеть вашу смерть в этой жалкой консервной банке!

— Джеймс, ну что вы! Почему такое непочтение к нашему фрегату? — усмехнулся я, глядя как за толстым стеклом из желтоватого тумана проступает изображение вице-адмирала и еще нескольких офицеров за ним. — Если наша «жалкая консервная банка» легко разделалась с вашим эсминцем и фрегатом — «Фалконы» я уже в счет не беру — то может она заслужила чуть больше уважения?

— Вы трусливо прятались в облаках! Не стоит счастливый случай и благоприятные условия выдавать как какую-то особую заслугу! — желтое лицо англичанина стало злым. Еще бы! Ему очень не хотелось признавать уже случившийся разгром своей эскадры!

— Как жаль, Джеймс, что вы так несправедливы к нам. Придется вам еще раз доказать, что «Гектор» не так уж плох, как вам думается. Если мы сейчас… — я не договорил, увидев, как Щукин обращает мое внимание, на спешный разворот «Принца». Реакция линкора была ожидаемой. Наши пилоты еще раньше получили инструкции на этот счет и сейчас сполна использовали гораздо более высокую скорость и маневренность «Гектора» — уверенно и точно заходили на указанную мной цель.

— Если мы сейчас, Джеймс, — продолжил я, — разнесем на кусочки ваш славный «Prince Salisbury», то это станет доказательством, что наш фрегат нечто большее, чем жалкая консервная банка?

— Господин Елецкий, вы идиот! — расхохотался Джеймс Хадсон. — Даже идиот должен понимать, что хороший линкор, тем более «Prince Salisbury» — это нечто большее, чем сбитые вами катера и неудачливая «Gloria»! — о гибели эсминца он предпочел не упоминать.

От любезного разговора со мной вице-адмирала отвлек стоявший позади офицер. Послышались невнятные, но сердитые возгласы. После чего британский линкор оборвал связь.

Я рассчитывал, что в общении с Хадсоном мы выиграем немного больше времени. Но и без этого «Гектор», пройдя по стремительной дуге, заходил «Принцу» в корму. Два британский корвета, должные прикрывать флагман, находились еще далеко. Игра с нами в кошки-мышки, попытка догнать нас или перехватить на выходе из облачного слоя, сыграли с ними приятную для нас шутку. Разумеется, британский линкор не беззащитен с кормы, даже если зайти на него с правильного направления и под правильным углом.

Мы быстро сближались. Метка «Prince Salisbury» на тактическом экране давно мигала опасно-красным — уже пару минут как «Гектор» был в зоне поражения кормовых ракет линкора. Однако «Принц» выжидал. Видимо, хотел бить наверняка, чтобы у нас не было времени и возможности уйти в противоракетный маневр. С их точки зрения расчет очень грамотный. А если еще допустить минуту-другую сближения, то «Гектор» и вовсе будет в ловушке. Об этом мне сейчас сообщил, Щукин, обтирая вспотевший лоб:

— Мы не увернемся от ракет! Мы в мертвой зоне — мертвой только для их пушек! Но три ракетных порта смотрят прямо на нас!

— Знаю, Станислав Басович, — сухо сказал я, тоже с напряжением наблюдая за сближением.

— Любой наш поворот, и они расстреляют нас как в тире. Расстреляют пушками или вскроют эрминговыми поражателями! А если не отвернуть, то прямиком попадем на их «штормы». Двестисороковки, между прочим! — второй помощник еще больше занервничал.

Именно в этот момент три люка «Принца» открылось, выстреливая со снопами пламени и клубами дыма грозные «Storm SD-240S». Ракеты пошли на нас.

А «Гектор» на них. Смертельно. Лоб в лоб.

— Ваше сиятельство!.. — подал голос первый пилот.

— Курс прежний! — потребовал я.