Ваше Сиятельство 14

Глава 20 Бум! Бум! Бум!

Выносить двери для меня такое же привычное дело, как… Нет, не как заниматься любовью. Если бы я позволил такое сравнение, то это стало бы явным перегибом.

Бросив бесполезные ключи, я отошел на два шага назад.

— Саш, это то, о чем мы говорили? Маленькое боевое столкновение? — Ковалевская пыталась шутить и выглядеть бесстрашно, но в ее глазах все же прятался маленький испуг.

— Оль, пока не знаю. Либо два взрыва внутри корабля, либо попадание ракет. Хотя могут быть иные варианты. Не беспокойся, разберемся, — я вернулся к двери и, приседая, выбросил резко вперед ладонь правой руки.

Даже моя акцентированная кинетика не смогла разбить замок сразу. Полетели куски обшивки, сталь покорежило, но дверь устояла. Пришлось бить второй раз. Теперь сильнее. Замок вырвало, с жалобным скрежетом дверь отползла в сторону. В коридоре мерцали красные огни, прерывисто ревела сирена, подавая команду: «Все по местам!».

— Дурное совпадение: взрывы и блокировка замка? Как вообще могли заблокировать дверь, если ключи у нас? — Стрельцова появилась у меня за спиной, еще раздетая, но уже с пистолетом — Элиз бесподобна!

— На боевых виманах иногда предусмотрена внешняя блокировка помещений. Но не слышал, чтобы такое распространялось на каюты, — отозвался я, оглядывая коридор, на всякий случай активировав «Лепестки Виолы». — Элиз, побудь пока здесь. От Ольги не отходи. Если появится Моравецкий, стреляй, но не убивай. И стреляй сразу! Лучше в ноги. Он менталист, и если промедлишь, то может выкинуть неожиданный фокус. Я в «3-М-13», пришлю к вам Бабского, потом побегу в рубку.

Снова раздался отдаленный грохот, фрегат слегка тряхнуло. Если это было попадание ракеты, то со слабой боевой частью — таким обычно вооружены патрульные катера и боевые виманы до пятого размерного класса. Дверь в «3-М-13» тоже оказалась заблокирована.

— О! Александр Петрович! Как вы здесь⁈ — удивился Сергей Броневой, пытавшийся силой дожать ручку двери. — Не открывается ни с той стороны, ни с этой. Наталья Петровна, попробуйте ключ противоходом! — во весь голос крикнул он, в надежде, что по ту сторону двери Бондарева услышит его даже через воющую сигнализацию.

— Дай я ударю! Отойди! — вызвался Усманов, стоявший справа.

— Побереги ноги! — остановил я его. — Дверь не деревянная, такую с ноги не вынесешь. Серж, ты же температурщик? — я повернулся к Броневому. — Давай, подтверди квалификацию — жги замок!

— Лады! Отходите! Наталья Петровна! Все от двери! — заорал он и подмигнул мне: — А то, не дайте боги, задену вашу барыню!

— Да не ссы! Барыня — менталист: сквозь двери видит, что мы тут делаем, — хохотнул Усманов и лукаво покосился на меня. Похоже, сплетни о моих отношения с Бондаревой у грифновцев были особо модны.

— И слышит через двери, как ты о ней, — улыбнулся я.

Виману резко качнуло, Рустам отскочил к стене, я едва устоял на ногах. Похоже, дело было не в диверсии и каких-то внутренних взрывах: фрегат атаковали, и он маневрировал. Хорошо, если это были лишь граничные силы. Опять же вопрос какие именно? Семицарствия? И где мы, я глянул на часы: 4:32. Ели «Гектор» шел согласованным ранее маршрутом, то мы были немного юго-восточнее Аравийского полуострова.

Надо было поторопиться — самому сбить замок кинетикой, брать Бондареву и бежать к рубке, выяснить происходящее. Но Серж уже начал: развел руки в стороны, с хриплым выдохом свел ладони, концентрируя магическую силу в точке, вспыхнувшей красноватым светом. Перенес ее вперед, к дверному замку. Повалил едкий дым, начал плавиться металл, потек яркими каплями расплава. Я подождал пару минут, пока Броневой выжжет половину, затем ударил кинетикой — замок выбило.

— Ну вы даете, Александр Петрович! — с восхищением сказал Серж.

Виману снова резко качнуло, пошел крен вправо. Усманов толкнул ногой дверь.

— Что происходит? Причины ясны, Александр Петрович? — штабс-капитан встретила меня тут же вопросами.

— Идем выяснять! — кратко отозвался я. — Сэм с оружием и Дашковой бегом в «3-М-14». Там Стрельцова и Ольга Борисовна. Находится возле них. Остальные за мной!

Я направился по коридору, не дожидаясь Бондареву. По пути рассудил: идти всей группой к рубке — это через чур. Кроме Наташи взял с собой шестерых, в основном бойцов. Из магов только Броневого — с ним у меня уже наладился неплохой контакт. Остальным приказал дожидаться в «3-М-04» — в ней, кстати, дверь не блокировали.

Резко качнуло. Послышался отдаленный грохот. И затем продолжительный гул: похоже, наш фрегат пускал ракеты.

— Нарвался «Гектор»! Если только патрульные граничных сил, то ерунда. Для фрегата, что мухи, — рассуждал Никита Горский, гремя тяжелыми ботинками по стальным ступеням трапа.

«Гектор» резко сменил курс, на какой-то миг пол ушел из-под ног. Левой рукой я схватился за поручни, правой поймал Бондареву, обхватил ее, случайно прижав ладонью грудь.

— Корнет! Блять! Что себе позволяете! — вспыхнула она.

Сзади послышался смех. А грифоновцы молодцы — отлично у ребят с реакцией и координацией, все устояли на ногах.

— Так, качает, Наталья Петровна. Я из лучших побуждений, — отозвался я, сдерживая улыбку и не без удовольствия ощущая ее грудь в своей руке.

— Из самых теплых! — подсказал сзади Луговой.

— Ладно, шутки в сторону! За мной бегом марш! — скомандовал я и побежал по коридору мимо кают-компании к рубке.

Мы пробежали половину пути, когда по полу пошла вибрация и послышался прерывистый грохот — били скорострельные пушки «Гектора». Если в ход пошли пушки, то это уже бой на средней или ближней дистанции.

И очень неожиданно примерно в это же самое время я ощутил страх и обреченность. Да, да, я, Астерий, прошедший много сотен смертей и смеющийся Костлявой Старухе в лицо ощутил страх и обреченность.

— Там ментальная сетка! Сетка Крюи! — выкрикнула Бондарева, хватая меня за руку. — Предельно сильная трансляция! Не поддаваться! — Наташа повернулась к грифонавцам, выставив перед собой ладони. — Не поддаваться! Не поддаваться! Смотреть на меня!

Она быстро зашептала что-то, транслируя протвоустановки.

Шла сильная ментальная атака. Меня-то такое не проймет, да, я ясно чувствую страх и отчаяние, но всего лишь один шаг в сознании назад и вот, я смотрю на происходящее со стороны. Все потуги навязать мне иное восприятие кажутся смешными. Хотя сейчас не до смеха, потому что на «Гекторе» не только я, но еще экипаж, грифоновцы и Ольга с Элизабет. До них метальная атака в полную силу не дойдет, ведь каюта «3-М-14» в другом конце виманы, но все же их зацепит — хорошо, что я оставил там Бабского. Атака явно транслировалась на рубку. Бондаревой хватило трех минут, чтобы поставить защиту для наших и дать свои установки.

— Кроме Моравецкого есть еще кто-то? — спросил я штабс-капитана, когда она закончила. Один не может транслировать так!

Снова качнуло. Сильно, резко! Грохот скорострельных пушек возобновился, но не так интенсивно. К нему добавился протяжный рев из пусковых — «Гектор» снова бил ракетами. И это возле Аравийского полуострова⁈ Не может быть! У нас там нет врагов!

— Нет он один! Точно один! — отозвалась баронесса. — Эта сволочь на гигролизине!

Я слышал, что некоторые маги, в основном менталисты используют это опасное вещество. Оно повышает ментальные способности, делает трансляцию сильнее в несколько раз, но взамен быстро разрушает мозг. Говорят, достаточно десятка приемов, и маг либо погибнет, либо станет идиотом. В нашей армии эта штука запрещена даже в спецподразделениях. Видимо, Моравецкий сам разрешил себе, и сейчас в этой игре он поставил на кон все, в том числе свое здоровье. Как я раньше не догадался, что он завербованный? Семицарствием? Вряд ли. Скорее всего, бритишами. Не было сомнений, что он привел «Гектор» на встречу с нашими врагами. А если так, то у Моравецкого есть уверенность, что враги наши уничтожать «Гектор» не будут — им нужна сдача! Возможно интерес не в нашей миссии, а новейших системах фрегата: «Еже», «Одиссее» и «Огненных Небесах» — армейская разведка не дремлет.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за несколько секунд.

— Бегом! — скомандовал я и бросился по коридору.

Последний пролет прохода оказался полутемным. Только тревожно-красная туэрлиновая подсветка. Кто-то из грифоновцев задел выбитую мной решетку, смачно выматерился. Снова виману качнуло.

— Капитана, быстро! — заорал я вахтенным — теперь их стояло трое.

— Где Моравецкий⁈ — сразу за мной выкрикнула Бондарева выхватывая восемнадцати зарядный «Лель-5-Спец».

— Вам сюда нельзя, ваше сиятельство! Вам!.. — бледнея лицом произнес молодой мичман.

— Зови капитана! — обрывая его, повелел я и повернулся к Бондаревой: — На тебе Моравецкий!

Она тут же метнулась к навигационной секции. Дверь оказалась закрыта.

— Быстро открывайте! Двери! — прорычал Колесов, дергая ручку, едва не вырвав ее из стальной створки.

— Вы не имеете права! Мы будем защищаться! — дрогнувшим голосом возмутился бледный мичман. Двое кондукторов, стоявших рядом с ним синхронно скинули с плеч короткие летные винтовки «Гром-НС».

Я даже не успел скомандовать «Разоружить!» — Усманов и Горский быстрые как тигры бросились на летунов, выбивая оружие, кладя их на пол. Мичман сам поднял руки.

— Вязать ремнями! — скомандовала Бондарева и повернулась ко мне: — Надо вскрывать навигационную, но поляка, кажется, там нет. Мне на сканирование нужно время. Думаю, минуты три-пять.

— Начинай! Броневой, давай в «3-М-14». Кто там остался, пусть бегут сюда. С оружием! — у меня было предчувствие, что придется брать рубку силой. Этот идиот Носков, даже если он не оболванен Моравецким, вряд ли допустить меня до прямого управления «Гектором». А я никак не мог оставаться в стороне, не понимая, что там происходит на самом деле. Ведь от этого зависела судьба нашей операции.

— Эй, Ерофей Тихонович! — еще надеясь, что у капитана хватит ума работать с нами совместно, я несколько раз ударил кулаком в дверь. — Открывайте, Ерофей Тихонович! Интересное дело есть!

С той стороны не ответили. Вообще-то и не должны были — так по инструкции. И то, что мы сейчас делали, не что иное, как «захват боевой виманы». Сейчас мои действия и действия моих людей были, мягко говоря, незаконными. Незаконными, но в то же время необходимыми, потому как я не мог знать, какое влияние оказал Моравецкий на Носкова, на тех, кто в рубке и на всю команду. Да может быть они сейчас ведут «Гектор» на британскую базу — Рамаду. Именно такие опасения у меня были в первую очередь. Поэтому к чертовой матери все инструкции! К черту законы!

— Хоть отзовитесь, бляди! — Колесов, закончив вязать кондуктора, присоединился ко мне, нанеся несколько ударов в дверь. Стальная створка отозвалась слабым гудением.

— Наташ, давай, попытайся убедить их! Может ментальная атака? Я пока навигационную ломаю, — решил я.

— Я еще не закончила… Ищу Моравецкого. Его здесь нет… Он очень хорошо спрятался… — Бондарева стояла с закрытыми глазами, выставив вперед руки и прижавшись к стене.

— Хорошо. Как найдешь, бери Рустама с Худяковым и бегом брать его. Брать живым! — подчеркнул я и повернулся к двери в навигационную — взломать ее было проще. Там хоть прояснится, где сейчас находится «Гектор».

Последнее время хоть не было слышно ракетных пусков, и маневры фрегата стали мягче. Может удалось уйти от вражеских виман? Ведь при скорости «Гектора» — на нем стоит мой «Одиссей» — уйти от самых быстрых виман бритишей дело не хитрое, если конечно капитан не идиот.

Я стал слева от двери, чтобы обломки замка не полетели прямо и не покалечили навигаторов. Пришлось делать два сильных удара акцентированной кинетикой. Замок сорвало и в двери, образовалась дыра размером с волчью пасть. И тут же в нее начали стрелять летуны Моравецкого. Их можно понять — для них мы сейчас враги. Мы пытаемся захватить силой фрегат, а на их стороне как бы правда, и они действуют по инструкции.

Из наших никто не пострадал: грифоновцы — ребята опытные, такое предвидели.

— Нашла! Блять! Рядом тут метров двадцать! — наконец доложила Бондарева. — Худяков, Усманов за мной! Оружие к бою!

Штабс-капитан побежала по коридору к техническим секциям. Я же распахнул «Лепестки Виолы», закрывая щитом образовавшуюся дыру и крикнул навигаторам:

— Не будьте идиотами, своих поубиваете! Вахтенные лежат на полу — пожалейте ребят! — Добавил, когда стрельба стихла: — Мой вам совет, сложите оружие! Мы действуем исключительно в интересах империи! А ваш комнав оказался предателем и скрытым менталистом. Он ведет атаку на экипаж! — вот сейчас, я явно слышал ментальную установку: «Все пропало! Силы неравны! Нужно сдаваться! Сдаваться, чтобы выжить! Сдаваться!». Значит, Бондарева еще не добралась до поляка, и, пожалуй, именно сейчас Моравецкий сослужил нам полезную службу: его установка склонила его же подопечных к сдаче. Но сдаче не нашим врагам, а нам.

— Только не стреляйте! — раздался сдавленный голос из навигационной. Загремел какой-то крупный металлический предмет, которым подпирали дверь, и она открылась.

— Вязать их, Александр Петрович? — спросил Колесов.

— Вяжи, — неохотно сказал я, окинув взглядом четверых навигаторов, испуганных, подавленных — все-таки ментальная атака поляка весьма повлияла на них. Грифоновцы натренированы на противодействие подобному, а экипаж «Гектора» — нет. А мне сейчас так мешала эта пустая суета. В навигационной нужно было лишь узнать, где мы и как можно скорее попасть в рубку.

— Где мы⁈ Нахождение и курс «Гектора»⁈ — прорычал я, глядя на лейтенанта, заслонившего половину навигационного экрана.

— Точка 165 22 Эс Ю, 131 27 Зе Вэ! Курс Ю Вэ 16 20! — выпалил он, отступая вправо.

Цифры мне мало о чем говорили. Я неплохо разбирался в новопринятой системе координат, но так быстро сопоставить их с картой не мог. Вбежал в рубку, движением рычажков на панели перенастроил масштаб карты и выматерился: «Гектор» заходил на Шри-Ланку вовсе не с юга, как было прописано при согласовании операции, а с северо-запада. И шел он прямиком на Рамаду — британскую военную базу на островах между Индостаном и Шри-Ланкой.

А ментальная атака до сих пор не стихла. Видимо, Моравецкий хорошо забаррикадировался и наши пока не могли до него добраться.

Черт с ним! Мне даже установки поляка на сдачу сейчас были на пользу. Быстрее справимся с теми, кто в рубке. Как раз подоспели остальные грифоновцы из «3-М-04». Радкевич быстро вводил их в курс дела.

— Этих всех куда-нибудь в коридор, — я указал на вахтенных, потом на навигаторов. — Лучше в кают-компанию! Держите пока связанными! Обращаться бережно! Давай Жорж, ты старший, — назначил я Радкевича. — Троих наших бери в помощь! Конфликты по возможности избегать! Помните, это наши люди!

Я поспешил к двери в рубку. Не догадался раньше дать задание Броневому резать дверь температурной магией — хоть немного бы ускорил мне работу. Ведь сейчас все могли решить секунды.

— Отойдите от двери! В стороны! — крикнул я, трижды ударив в тяжеленную створку.

Не знаю, услышали там или нет, но я начал бить кинетикой. В меру сильно, акцентируя удары на замке. Шло трудно. Даже возникла мысль вместо кинетики использовать «Пески Времени». Лишь на шестом ударе, почувствовал, что дверь болтается.

— Эй, приготовились! Я врываюсь первый, прикрываю магическим щитом! — обернувшись, распорядился я. — Жестко кладем на пол, связываем! С Носковым не церемониться — можно бить в морду!

Пока говорил, мелькнула мысль, что нам нужны будут пилоты. Их на фрегате два: один основной, второй контролирует крены и рысканье. Сам я никак не справлюсь. К тому же здесь очень важен опыт пилотирования именно данной виманы. У меня он нулевой. С гражданскими там все просто, а эта махина седьмого размерного класса, и у нее совсем иначе работают генераторы вихревых полей, другие вектора тяги, другая аэродинамика.

— С пилотами осторожнее! Их не связывать! Саш, — окликнул я Колесова. — Бегом за Бондаревой, если она освободилась скорее ее сюда!

Я выжал еще с полминуты, собираясь силами, держа наготове «Лепестки Виолы». Затем справа сбоку, приседая, со всей магической дури ударил кинетикой в дверь. Ее сорвало к чертовой матери! Сорвало даже с петель! Тяжеленная створка грохнулась, сотрясая стальные плиты пола. Кому-то придавило ноги. Неизвестный мне капитан-лейтенант, лежа на полу и выпучив глаза, дико орал от боли. Уж, извини: лес рубят — щепки летят!

В следующий миг я успел заметить справа вверху главного обзорного экрана огромное темное пятно на фоне светлеющего неба. Это линкор! «Принц Солсбери», мать его!

И еще увидел глаза! Дикие глаза капитана Носкова. Пистолет в его руке дернулся трижды, издавай громкое: «Бум! Бум! Бум!». Стрелял он, конечно, в меня. И чего же я не одел бронезащиту?

Было видно, как на востоке зачинался рассвет.