Вадбольский – 3

Глава 6

Он обменялся рукопожатием с Горчаковым, мне подал руку, сжал и на пару мгновений задержал, всматриваясь в моё лицо.

— Саша очень хорошо о вас рассказывал, — сказал он сильным и чуть хрипловатым голосом, как человек, что привык выкрикивать команды на сильном ветру и в разгар грохочущей битвы, а я понял, что Саша — это Горчаков. — Говорит, вы в одиночку охраняете великую княжну, принцессу и двух графинь! Да не где-нибудь, а в Щелях Дьявола!

— Преувеличивает, — ответил я. — И вообще брешет. Зачем сюда привез хитростью, не знаете?

Горчаков сделал обиженное лицо, бросил взгляд, полный укоризны.

Герцог нервно дернул щекой.

— Это наш акт отчаяния. Перепробовали всё. Даже сибирских шаманов. Уже начал зондировать почву насчёт продажи дворца.

Я ухмыльнулся.

— Пусть другие помучаются?

Он покачал головой.

— Другие не замечают, в том-то и дело! У нас не только гости бывают, многие остаются на ночь, иногда приезжают друзья из других городов, гостят у нас неделями. И никто ничего не чувствует.

— А что чувствуете вы?

Он помрачнел, челюсти сжались, но в глазах отразилась боль сильного человека, что вдруг оказался беспомощным и, хуже того, не может защитить семью.

— Некое тёмное давление. Чувствую, как появляется, приближается, потом такой холод в душе… Это недолго, но ужасное состояние беспомощности.

Я пробормотал:

— Если некий незримый монстр, вас бы сожрал или поцарапал. А это, судя по всему, нечто нематериальное?

Он кивнул с удручённым видом.

— Мне тоже так кажется.

— Но тогда нужно вызывать попов, — ответил я, — или этих, как их, экзорцистов!

Горчаков зашёл за спину герцога и начал подавать некие знаки, но я даже не смотрел в его сторону.

Герцог досадливо поморщился.

— Думаете, не вызывали? Всё здесь завоняли ладаном да благовониями. Но никто не почуял ничего чуждого!.. Мы да, а они, специалисты, нет! Так какой от них толк?

— С нематериальными не сталкивался, — признался я. — В Щелях Дьявола те же звери, что и вне. Волки и медведы бывают опаснее. Где он появляется? В какой-то особой комнате?

Он вздохнул.

— Если бы! Тогда бы просто заколотили ту комнату досками. Нет, шастает по всему дворцу! Сквозь стены. Но никто ничего не видел! Мне иногда чувствуется нечто опасное за спиной, давящее. Это не только я, но и жена, и дети. Слуги почему-то не замечают, как и гости.

— Вы чувствительнее, — заметил я. — Такое бывает. Интеллигенты, хоть и аристократы. Вы военный? Странно, что такая чувствительность. На скрипке играть не пробовали?

Он чуть смутился, бросил взгляд по сторонам.

— В детстве, — ответил совсем тихо, — учили. Я любил это дело, но стране нужны военные, чтобы в жестоких боях могли, не дрогнув, отстоять интересы Отечества, потому пошел по военной линии.

Я сказал поспешно:

— Покажите помещения?

Он спохватился, всё ещё стоим посреди холла, он выплескивает своё отчаяние, как слабая женщина вместо того, чтобы со шпагой в руке, как военный человек…

Горчаков нашёлся первым, сказал приподнято и чересчур жизнерадостно:

— Пойдёмте наверх! Я здесь всё знаю.

— А тебя оно душило? — поинтересовался я на ходу, пока поднимались на второй этаж.

Он ответил со вздохом:

— Я даже тебя никак не заинтересую, а куда там призрака… Ничего не чувствовал. Ни разу.

Коридор на втором этаже широк, хоть на колеснице гоняй по обе стороны, герцог провел к обильно украшенной золотыми завитушками двери, потащил на себя за ручку.

— Вот… здесь вчера я чувствовал, словно некое древнее зло охватывает мою душу.

— Больно было? — поинтересовался я

— Нет, но неприятно. И, простите, но страшновато. Я участвовал в тридцати двух сражениях, сражался грудь в грудь с турками, персами, шведами… да с кем только не дрался! Но там всё просто, и никакого страха. А вот здесь…

Мы перешагнули порог. Гостиная поражает размерами, ну зачем такой зал, стены сплошь завешены холодным оружием, начиная от простых каролингских мечей и заканчивая современными из добытого в Щелях железа. В нишах полные рыцарские доспехи с мечами в латных рукавицах, на левой обычно щит со сложным геральдическим рисунком. В центре стол, три кресла и диванчик, далеко справа огромный камин, где можно целиком сжигать столетние дубы, кстати, сейчас там весело полыхал огонь, озаряя пламенем половину зала, остальное освещают две огромные люстры.

Он указал мне на одно из кресел.

— Вот здесь я сидел, как вдруг ощутил приближение нечто тёмного, грозного и опасного. Я начал оглядываться во все стороны, но ничего не увидел! Представьте себе, мне было так страшно, что я вытащил шпагу, с оружием нам всем спокойнее, вы такой же, по глазам вижу. Опасность не ушла, сперва отдалилась чуть, потом приблизилась снова, пахнуло холодом, и вдруг вся тяжесть исчезла. Что скажете?

Горчаков тоже смотрел на меня с такой надеждой, что мне оставалось за неимением шляпы вытащить живого кролика из кармана.

— Впервые, — признался я, — с таким сталкиваюсь. Я вообще не думал, что в нашем просвещённом городе может завестись какая-то нечисть. Тут же Государь Император, а его Господь хранит? А Россия напрямую управляется Богом, иначе ей не выжить?

Он вздохнул, отступил на шаг.

— Если пожелаете, прикажу принести вам сюда ужин, коньяк или всё, что возжелаете.

— Вадбольский, — сказал Горчаков, выглядит он достаточно бледно, а на лбу выступили бисеринки пота, — хочешь, останусь с тобой?

— Спасибо, — поблагодарил я. — Пока ничего не нужно. Кроме бутылки вина, гречневой каши с мясом, блинчиков с медом и пары расстегаев с рыбой и грибами.

Горчаков с укором покачал головой, а герцог нервно усмехнулся, кивнул и удалился достаточно быстро, пока я не передумал. Горчаков вышел с ним, но на пороге оглянулся и еще раз покачал головой.

Я со вздохом рухнул в кресло, набегался сегодня, надо прикинуть как буду отбиваться, если на мои земли сунутся соседи. К сожалению, власть императора не настолько велика, как внушается церковью и школьными учреждениями.

Могучие боярские Рода, как и старинные княжеские, накопили такую мощь, что могут потягаться с императорской. Но издавна был достигнут разумный компромисс, каждый Род платит в казну налоги, а император не лезет в их дела, склоки и междоусобные стычки.

Потому императору будет всё равно, захватит кто-то из соседей мои земли, заодно прибив такого хилого хозяина, или нет, империи от этого никакой опасности, а это главное.

Но мне не всё равно, останусь я владеть своим теперь имением, или его у меня отберут, а ещё и прихлопнут, как муху. А я вместо того, чтобы крепить оборону своего крохотного отечества, сижу тут в доме герцога или принца по-нашему… как его… ага, спасибо, Мата Хари, Георга-Августа-Эрнеста-Адольфа-Карла-Людвига, герцога Мекленбургского-Стрелицкого… именно Стрелицкого, а не Стрелецкого.

По гостиной вдруг словно пронесся холодноватый ветер, хотя ни одна салфетка на столе не сдвинулась, а шторы и не подумали шелохнуться, но я ощутил этот ветерок, ощутил.

Затем ощутил слабое присутствие чего-то лишнего, по комнате метнулся полупрозрачный смерч, я в изумлении уставился на него, а он подлетел ближе, я услышал едва разборчивый голос у меня прямо в голове:

— Какой… колоритный… экземпляр…

— От колоритного слышу, — отозвался я автоматически, хоть и с невольной дрожью в голосе.

Смерч остановился так резко, словно ударился о стену. Метнулся с середины комнаты и мгновенно завис передо мною полупрозрачным столбом, однако голову с провалами на месте глаз и два ряда зубов свободного от мяса и кожи черепа вижу отчетливо.

— Ты, — донесся такой далекий голос, словно идёт пешком с Альфа Центавра, — ты… меня видишь?

— И слышу, — буркнул я. — Думаешь, ты первый, с кем общаюсь, не задействуя примитивный речевой аппарат?

В моём черепе отчетливо прозвучал вопрос, в котором я ощутил дикое неверие:

— Что… есть и другие? И вообще, как ты меня узрел?

Я сдвинул плечами.

— Легко. О расширенном зрении слыхал, дядя? От инфракрасного до ультрафиолета, плюс кое-какие излучения. Но не могу сказать, из чего ты на самом деле. Вижу грязный дым, как после подгорелых шашлыков, даже запах вроде…

Он облетел вокруг меня, я понял зачем и проследил за ним взглядом, поворачиваясь вокруг своей оси.

— В самом деле, видишь, — произнес он потрясенно. — Я бы назвал тебя величайшим магом, но ты точно не маг. Магии в тебе практически нет.

— Видишь, — сказал я, — как мне повезло! А мог бы, стыдно сказать, оказаться магом. Лучше скажи, ты как дошел до жизни такой, носишься привидением и пугаешь детей?

Он проговорил раздраженно:

— Не твоего ума дело, мальчик. Я был величайшим магом своего времени!.. Полагаю, что и всех предыдущих. Но даже лучшие маги не бессмертны.

— Понял, — ответил я с готовностью, — ты сумел перевести своё существование в силовые поля. У нас тоже над этим работают.

Он охнул.

— Что?..

— Хвост через плечо, — ответил я и пояснил вежливо, — это у нас так удачи желают.

Он покачался передо мною, как вылепленная из дыма гигантская очковая змея.

— Ты очень удивил меня, мальчик.

— То ли ещё будет, — буркнул я, пусть магу и сотни лет, но называть меня мальчиком как-то грубо. — Мир вообще полон неожиданностей, Горацио.

— Уже нет, — сказал он мертвым голосом. — Я живу семьсот лет, и не вижу ничего нового.

Я фыркнул.

— Могу удивить.

Дымный смерч сумел как-то изобразить пренебрежение, а грубый голос прорычал:

— Меня, всёвидавшего?

— Дядя, — сказал я, — вас не Гильгамешом кличут? А то прозвище Всёвидавшего закрепили за ним ещё восемь тысяч лет тому.

— Меня зовут Ангкаррак Сокрушитель!

Я сдвинул плечами, чем можно удивить человека, прожившего семьсот лет.

— Верю, вы, уважаемый Ангкаррак, видели многое ещё до того, как оказались здесь… заточённым? Но всё же не зрели те великие времена, когда правили Цезарь, Зулькарнайн, Аменхотеп, Клеопатра… и прочие, что жили задолго до вас.

Он сдвинул плечами.

— Мальчик, теперь этого никто не увидит.

— Разве? — спросил я. — Шаляпин, покажи «Юлий Цезарь». Нет, не сериал, фильма достаточно.

Призрак вздрогнул и заметно напрягся, когда стена вспыхнула белым, а на ней с грозным стуком копыт помчалась лёгкие галльские конники, входившие тогда в римскую армию.

Для пущего эффекта изображение идёт в восемь-ка, а объемное звучание передаёт все звуки, начиная от стука копыт, конского храпа и до скрипа седел.

Я опустился в кресло, призрак застыл в неподвижности, я вижу как жадно смотрит на разворачивающиеся события, где Юрий Цезарь ведёт войска в Галлию.

Опомнившись наконец, стремительно метнулся в гущу сражения, с разгону пролетел сквозь стену, но, оказавшись в другой комнате, понял, попасть в схватку не удаётся, вернулся и, оставаясь рядом со мной, жадно смотрел всё действо фильма. За всё время, пока длился фильм, а это почти два часа, не обронил ни слова.

Когда фильм закончился, я закряхтел, закинул ноги на столик, как бы устал сидеть в кресле, надо отдохнуть.

— Потрясающе, — проговорил вздрагивающим голосом призрак, — невероятно… Я всегда жаждал увидеть и познать всё, и побольше, побольше… Ты в самом деле можешь показать любое событие прошлого?

— Да хоть доисторическое, — ответил я. — Показать «Борьбу за огонь»? Класс, два раза смотрел! Их есть у меня. Но некогда, надо по своим делам, их у меня ой-ой. Впрочем, что интересного в прошлом? А вот будущее…

Он вздрогнул всем призрачным телом так, что на мгновение размылся на полкомнаты.

— Это… возможно? Вот так же реально?

Я усмехнулся, велел врубить фильм о битве на Курской Дуге. Даже сам на какое-то время засмотрелся на эпическую битву колоссальных размеров, которой не знал мир, когда сошлись в смертельном сражении тысячи и тысячи танков с одной стороны, и столько же с другой. Это чудовищное по масштабам сражение прикрывали тысячи самолетов, поливая сверху очередями из крупнокалиберных пулеметов и сбрасывая бомбы, а танкисты выскакивали из горящих танков и дрались ножами.

Видя с какой жадностью призрак смотрит на невероятные сцены далекого для него будущего, я погрузился в тяжёлые думы, как обустроить… нет, пока не Русь, а своё имение. Слишком много врагов, подводных камней, нехватка средств, отсутствие грамотного управляющего, а сам я никакой, признаю и понимаю.

Когда погас свет на стене, я встал, размялся, неумело сделал пару выпадов ногами. Ну, как неумело, это мне такими кажутся, а вообще-то двигаюсь с такой скоростью и силой, что моим противникам ломал бы кости, как сухие веточки. Нужно как-нибудь попробовать, хоть и стыдно, я же интеллигент и местами даже вегетарианец, но в то же время наследник свирепых кроманьонцев, смешавших кровь с вообще лютыми неандерталами!

Он некоторое время метался по комнате, как полупрозрачный смерч, даже иногда проскакивал в другую комнату, тут же выпрыгивал из стены обратно.

В моей голове раздался чуточку изменённый, возможно, волнением, голос:

— И что ты хочешь? Ты же не случайно это показал?.. И вообще появился здесь… не случайно? Я всех друзей семьи герцога знаю.

— Конечно, — ответил я, — не случайно. Меня попросили найти и попробовать изгнать из этого здания тварь, что пугает домочадцев.

Его лицо от удивления вытянулось в длинную дымную струйку.

— Тварь?

Я сдвинул плечами.

— Ты же не представился? Вот и считают… Так что скажешь?

Он хмыкнул, уставился в меня тёмными провалами пустых глазниц.

— А зачем это мне?

Я сдвинул плечами.

— Вообще-то не знаю. Герцог мне никто, да ещё Георг-Август-Эрнест-Адольф-Карл-Людвиг!.. За одно только имя можно вызвать на дуэль и прибить, а если на дуэли нельзя, то прирезать втихую. Жаль, человек он вроде бы хороший, но для него я не готов идти на жертвы. Не хочешь уходить, твоё дело. Я и так своё дело сделал, ты не тварь, так и скажу. Пусть учатся с тобой общаться.

Он покрутил головой.

— Думаешь, не пробовал? Никто меня не видит, не слышит. Иногда чувствуют что-то опасное, но на этом всё. Говорить мысленно не умеют, как вон ты.

— У меня богатая практика, — сказал я скромно. — Даже не знаю, что и предложить. Разве что отправиться со мной?.. Но с условием, что не будешь доставать разговорами, у меня самого проблем выше крыши.