Вадбольский – 3

Глава 5

Мата Хари не просто проводила старшего сына Гендриковых вплоть до их имения, но и позависала у окон, фотографируя и записывая разговоры, с её возможностями можно их подслушивать и с другой стороны стены.

Я смотрел на портреты главы рода и остальных двух сыновей, впечатление нерадостное. Все четверо, включая и уже известного мне старшего сына и наследника Дмитрия, крепкие и хваткие, только в самом младшем заметны черты гуляки по злачным местам Петербурга, любителя приложиться к хорошему алкоголю и знатока доступных женщин. А вот главе рода и старшим братьям пальца в рот не клади, моментально отхватят по локоть, а то и по плечо.

— Василий, бери авто, — велел я, — и к нашему дому в столице. Привезешь всех наших новобранцев, кто принес Клятву. Вооружиться до зубов!.. И сразу же возвращайтесь.

Он вытянулся, ответил очень серьёзно:

— У нас там два новых автомобиля и ещё ваш старенький. Все двенадцать рекрутов как раз поместятся в трёх.

— Один новый, — велел я, — останется перед крыльцом на виду, иначе соседи уважать не будут. Пусть Бровкин эликсиры прихватит. Им ещё четверо суток пить трижды в день. Вас поедет тринадцать человек. По пять в два авто, трое в кабину грузовика, в тесноте, да не в обиде, доедете. Заодно кое-что из мебели захватите, сам видишь, здесь с меблировкой как-то не очень…

Он бросил руку к голове.

— Разрешите выполнять?

Я кивнул, он бодро побежал вниз по лестнице.

Первое, что делает человек в любом новом месте — старается обезопасить себя. Потому я сразу отправил Мату Хари в разведку и наблюдение уже над особняком Гендриковых, сверху видно всё, гвардии велел выбрать во дворе и на крыше здания места для наблюдения, а в случае надобности, для снайперской стрельбы.

Со времен Наполеона командующие войсками жаловались на невозможность отдавать приказы в бою из-за сильного задымления, вызванного порохом, использовавшимся в ружьях. Да и сами солдаты после первого выстрела уже не видели, куда стреляют.

Пироксилин изобрели быстро, это уже бездымный порох, но слишком опасен из-за взрывов, а к действительно безопасному и бездымному путь лежит через долгие два десятка лет перебора тысяч и тысяч ингредиентов, добавок и присадок.

Мне проще, знаю идеальный состав. Его подобрали после мучительных поисков почти одновременно в Англии и Франции, а в России — Менделеев, этот гений отметился не только в изготовлении чемоданов и изобретении водки, но и создал пироколлодийный порох, от которого пришел в восторг адмирал Макаров. Этот порох по заключению императорской комиссии, по всем двенадцати параметрам превосходил изобретенные в Европе.

Так вот, состав знаю, произвести в моих условиях хоть и непросто, но если быстро заказать в Петербурге ингредиенты, которые знаю в каких пропорциях смешивать, то и порох будет тот, после которого не нужно чистить ствол после каждого выстрела, ведь черный порох оставляет половину продуктов сгорания внутри в виде копоти!

Шаляпин, что мониторит дом на Невском и его окрестности, доложил, что визит нанес Горчаков и оставил письмо. Не визитку с загнутым уголком, а именно письмо.

Я скривился, велел раскрыть конверт и показать содержимое. Шаляпин нырнул в дом, вытащил из кучки визиток конверт и, упрятавшись с ним в укромном уголке, чтобы никто не увидел как нечто невидимое вскрывает конверт и вытаскивает сложенный листок, показал мне на экране содержимое.

«Вадбольский!.. Дальше откладывать визит к Шемякам нельзя, оскорбительно проигнорировать их приглашение, понял? Так что я завтра к тебе заеду к полудню, помогу подобрать костюм. И вообще надо пообщаться».

Я зябко передернул плечами, словно голым вышел в морозный солнечный день, а с крыши вдруг сорвалась снежная пыль. Значит завтра к полудню мне надо быть на Невском. Горчаков хорош, но другом вряд ли станет, слишком государственник, нацелен на служение, всё видит через призму полезности Государю Императору.

А мне вот как раз не нравится, что в лозунге «За Бога, Царя и Отечество!», на последнем месте как раз Отечество, его бы я поставил на первое.

Некстати, всё некстати. У меня назревает война с Гендриковыми, а мне навязывают визиты то в салоны, то утешать удрученных родителей. Но с Горчаковым рвать отношения нельзя, чувствую, ещё как пригодится.

К утру из Петербурга до имения добрались авто и грузовик, как говорят здесь, с добром, хотя какое добро у Шершня, лучше звать её добычей.

Тадэуш выскочил навстречу, когда я рано утром спускался по лестнице во двор.

— Ваше благородие?

— Отлучусь в город, — коротко бросил я. — А вы тут бдите!.. Мы сейчас лакомый кусок для соседей.

— Ваше благородие, — сказал он истово, — души не пожалеем, но враг не пройдет!

Василий уже разместил прибывших двенадцать человек в нижнем зале, велел накормить, проверил принимают ли моё зелье, ага, ещё бы не принимали, уже чувствуют прилив сил, а потом начнется восстановление организма до более молодых параметров. Как это будет, уже знают, глядя на пятерку гвардейцев, которые прошли через всё это раньше.

— Держитесь, — сказал я, и сел за руль новенького автомобиля. — Я бдю!

Город встретил сырой погодой и затянутым тучами небом. Обилие зданий из серого камня делают узкие улицы еще суровее и серьёзнее.

Охранник на въезде в особняк бросился открывать ворота, как только я остановился перед ними, а дворецкий встретил на лестнице перед входом.

— Ваше благородие…

Я отмахнулся.

— Вольно. Пока никаких поручений.

В холле быстро просмотрел визитки, всего пять штук, соседи, ничего обязательного, слава Богу, просто назвались, так что могу нанести им визиты, если вдруг придет в голову такая странная блажь. По двум адресам проживают семьи с кучей дочерей, как сразу подсказал Шаляпин. Он хоть и дурак, но пользуется связью с Матой Хари, а у той доступ к зеттафлопнику.

Так что ко мне могут начинать присматриваться мелкие аристократики по соседству, у которых на выданье младшие дочери, спасибо, Мата Хари, береги мою невинность и дальше.

Только досмотрел визитки, с загнутым уголком только одна, как увидел подъезжающий к воротам автомобиль высшего уровня, такие разве что в императорской семье.

Телохранитель выпрыгнул первым, но заднюю дверцу открыть не успел, Горчаков вышел довольный, улыбающийся во весь рот.

— Спасибо, — крикнул он ещё издали, — что прибыл вовремя! Даже удивительно, для Вадбольского.

Я постарался раздвинуть губы в доброжелательную улыбку, как же, вот торопился, всё бросил, разоренное имение, голодных крестьян, траблы с Гендриковыми, нарастающую угрозу со стороны графа Карницкого, и всё для того, чтобы Горчаков повез меня выбирать костюм, как будто я сейчас голый или в грязной рогожке.

— Заходи, — пригласил я. — Пышный обед не обещаю, вообще не уверен насчёт обеда, но кофий в зернах есть, с этим у меня строго.

В его глазах промелькнуло удивление, а каким ещё может быть кофе, если не в зернах, но сказал с неловкостью:

— Давай сперва решим с костюмом, а то снова что-то помешает… А с кофе успеем, этот дом никуда не денется. Да и ты такой, что тебе в лапы попадёт, уже не вырвется.

Шофёр уловил его знак, автомобиль сорвался с места и через несколько секунд оказался перед нами.

Что-то Горчаков темнит, мелькнула мысль, но допытываться не стал, забрался вместе с ним на заднее сиденье, очень роскошное, под ногами шкура какого-то зверя, то ли снежного барса, то ли леоперда, сзади на спинке широкого сиденья водителя укреплен ящик без крышки, из него торчат горлышки бутылок, как шампанского, так и разных сортов испанских, итальянских и французских вин.

Горчаков показал на них взглядом, я мотнул головой, он чуть усмехнулся, явно поставил ещё одну галочку в моём досье, только не знаю, в каком разделе.

Едва автомобиль сорвался с места, как Шаляпин поднялся выше и пошёл над нами, даже не дожидаясь моего указа. Видимо, Мата Хари велела охранять меня, а дом никто за это время не украдет.

Костюм мы купили в первом же магазине, куда он отвез, я его всё-таки доломал с его требованием костюм не покупать, а только и только шить.

Потом проехались ещё, с такими же сложностями в примерке купили не сапоги, туфли и нечто вроде полуботинок, что называлось просто «башмаки от Герда Зайцева».

— В следующий раз, — сказал Горчаков, — купишь с запасом. Костюмы нужно периодически менять, иначе какой ты барон? Обидно, если за купца примут.

— Какой ужас, — сказал я, содрогаясь. — Как жить?

Он криво усмехнулся, а я подумал с теплом в груди, что если он и замыслил что-то в отношении меня, то это потом, а сейчас усердно помогает, и как раз там, где я плаваю.

Как ни крути, одежда важна. Говорят же, встречают по одежде. Многие даже не знают вторую половину поговорки «а провожают по уму». Большинству достаточно и одежды. Она должна быть безупречной для любого случая.

Да со мной разговаривать никто не станет, если приду хоть и в очень хорошей одежде, но не в масть. Утром одежда должна быть светлая, вечером только тёмная. И ещё много всяких нюансов, исключений и добавочных правил.

Если бы меня водила по магазинам Дроссельмейер или даже Иоланта, пришлось бы потратить весь день, а так в первом же магазине, куда отвез Горчаков, нас приняли по высшему разряду, принесли туеву кучу костюмов, Горчаков наметанным глазом сразу выцелил нужный, я надел, повертелся перед зеркалом.

Всё верно, Горчаков выбрал именно то, что надо. И аристократично, и нигде не жмет, не давит, можно фехтовать хоть мечом, хоть саблей, на движениях не скажется. Блин, восемьсот рублей!.. Где я такую Щель найду, чтобы вот так сразу возместить?

— Спасибо, — сказал я.

— Спасибой не отделаешься, — ответил мне моими же словами, но у него это прозвучало как-то странно, даже с печальной нотой.

Я насторожился.

— Что-то стряслось?

Он вздохнул.

— Не со мной, но с очень близким другом нашей семьи и дальним родственником. Послушай, ты очень хорош с теми тварями…

Я охнул.

— Ты это в каком смысле?

Он улыбнулся, но как-то вымученно.

— Продолжаешь ходить в Щель Дьявола, я же чувствую. И возвращаешься без царапины, но с богатой добычей!.. Даже суфражисток водил туда несколько раз, и всякий раз с добычей и без царапин. Отец Глорианы говорил на эту тему с моим отцом, а тот заверил, что ты наверняка заходишь туда раньше, всё зачищаешь, только тогда ведёшь туда троих барышень…

— А твой отец, –поинтересовался я, — набрался таких сведений от тебя?

Он виновато развел руками.

— Сам понимаешь, как волнуются родители этих суфражисток. Отец Глорианы хотел послать армию телохранителей, так она пригрозила, что вообще сбежит из дому!.. Я жутко рисковал, но заверил, что с тобой как за каменной стеной!

— Ага, — сказал я, — вот почему везде натыкался на тебя!.. И в Щель Дьявола ты попросил сводить не из-за Шемяки, верно?

Он вздохнул, развел руками.

— Ладно, раскусил. Но я оказался прав, ты умеешь справляться с теми монстрами. И сейчас у меня к тебе просьба, помоги… или попытайся помочь герцогу Георгу, старинному другу нашей семьи.

Я дернулся от такого неожиданного перехода в разговоре.

— Иностранец? А как же интересы Отечества?

— Так он наш, хоть и герцог! Его род издревле на службе России. Это младшая ветвь Великогерцогского Мекленбург-Стрелицкого дома. У нас именуются принцами Мекленбург-Стрелицкими!

Я вздохнул.

— Ну, раз принцы… А что за проблема?

— У них во дворце вот уже полвека прячется опасный монстр из Щели…

— Тю на тебя, — сказал я в изумлении, — Те твари не могут долго жить в нашем климате! Тем более, в России!.. Не Франция, где какая только дрянь не приживается! Для тварей у нас и несколько дней — смерть, особенно в Петербурге, а тут полвека?

Он вздохнул, сказал умоляюще:

— Я прошу тебя только взглянуть. Хоть одним глазком. Нет там никакого монстра — прекрасно. Тем более, его никто не видел.

— Ах, даже так!.. Ну тогда взглянуть можно.

Он радостно улыбнулся.

— Спасибо! Выходим.

Автомобиль уже остановился перед величественными чугунными воротами старинной ковки, металла не пожалели, над каждой завитушкой работали старательно, явно немецкая работа, да и по ту сторону ворот идеально распланированный двор, а за ним массивное здание в четыре этажа, тёмный цвет камня придает готический вид.

— Свинья, — сказал я в сердцах, — привез, даже не спрашивая?

Он вздохнул притворно.

— Но ты же согласился? Зато время сберёг.

Ворота по взмаху его руки распахнулись как будто сами по себе, не иначе задействована магия. Значит, здесь живут очень богатые и вообще могущественные лорды.

Дворецкий встретил нас поклоном ещё на крыльце, Горчаков бросил коротко:

— Доложи!

Не сказал кто и к кому, его явно знают в лицо, а насчёт меня, гад хитрый, уже наверняка пообещал. Ну ладно, я сам тебя ещё подставлю за такое…

Мы прождали в гостиной не больше пяти минут, как послышались быстрые уверенные шаги, двери распахнулись, быстро вошел высокий мужчина в мундире императорской лейб-гвардии, седина уже покрыла волосы, а обветренное лицо в глубоких морщинах, но спина ровная, взгляд прям, плечи развернуты, каким выпустили из военного училища лет пятьдесят тому, так держится и поныне.