Увидеть все

Глава 30

*5 лет спустя*

Я лежала на дне повозки, вслушиваясь в монотонный топот копыт. Лежала не слишком удобно: приходилось тесниться между громоздкими ящиками, занимающими большую часть пространства. Они были набиты книгами, посудой, одеждой, инструментами, удобрениями — казалось, вместе с Таккой мы уже давно вывезли из наземного города все, что могло иметь ценность, однако каждую вылазку неизменно загружались по самые уши.

— Мы уже близко.

— Да? Тогда я подчищу за нами, — с готовностью откликнулась я.

За повозкой неспешно плелись, выстроившись цепью, двадцать пять мозгоедов. Я глубоко вздохнула, отстраняясь от принадлежащих им привычных красок, чтобы не спугнуть их раньше времени, и, спрыгнув на дорогу, обнажила саблю.

Такка, как и всегда, остановила лошадей у опушки леса. Отсюда их вскоре должны были забрать военные — не разведчики и не гвардейцы, а находящиеся в едином статусе на службе гражданской обороны солдаты. Старый порядок, при котором учащихся академии еще на этапе поступления делили на два подразделения, был упразднен новым руководителем Штаба. Он же, помимо прочего, провел массовую переклассификацию, вынудив каждого офицера и сержанта сдать внутренние экзамены, по результатам которых отдельные люди получили новые звания. Так Бадис подпрыгнул аж до лейтенанта, Нертера и Ваху остались при своем, а после недолгих согласований в должности восстановили и Йору.

— Все в порядке? Справилась? — окликнула меня Такка.

— Конечно.

Быстро обезглавив последнего мозгоеда, я повернулась в ее сторону. Чуть вдалеке за буреломом, если присмотреться, было видно покатую крышу нашего уединенного бревенчатого дома. Мы спроектировали и возвели его за рекордные пару месяцев, во многом благодаря помощи отца, успешно переквалифицировавшегося после падения Города из шахтеров в строители. Такка задержалась, привязывая лошадей, чтобы они ненароком не перетащили повозку в другое место, а я неспешным прогулочным шагом побрела вперед, насвистывая какую-то выдуманную мелодию. Когда бурелом и примостившаяся за ним тенистая грибная поляна оказались пройдены, мне пришлось замедлиться: из-за фасада дома отчетливо проступало сияние человеческих воспоминаний. Я прищурилась, всматриваясь в них, а затем почти сразу улыбнулась.

— Вы только не злитесь, ладно?

— С чего бы мне злиться? — удивилась Такка, шедшая метрах в двадцати позади меня. Вскоре она тоже заметила это сияние, и голос ее моментально приобрел сварливые нотки: — Опять? Предупреждали же, чтобы ждал тебя на базе. Вот сделаю его мозгоедом…

Конечно, Такка недолюбливала Йору. На то было несколько мелких причин, вроде ее личной неприязни к военным, и одна большая, ведь фактически он являлся убийцей ее сына. Сколько бы я ни заставляла ее пересматривать мои воспоминания о падении Города, сколько бы ни повторяла, что в тех страшных обстоятельствах у него попросту не было другого выбора, ничего не помогало, и даже по прошествии года мне так и не удалось уговорить ее поддерживать нейтралитет. Ситуация сдвинулась с мертвой точки, лишь когда я, в отчаянии, открыла ей, насколько важным человеком была для него погибшая по ее вине Тисс. Эту подробность Такка сочла достойным осмысления, и с тех пор ее враждебность медленно начала сглаживаться.

— Надеюсь, не сделаете. Не забудьте, пожалуйста, вашу сыворотку.

Такка пробурчала в ответ нечто неразборчивое, а я, следуя своему же совету, полезла в нагрудный карман, где всегда готовый к использованию лежал маленький шприц.

Йора был не один. Новый руководитель Штаба тоже поджидал нас с Таккой, хотя раньше он никогда не заявлялся к нам домой. Взлетев на крыльцо и отворив дверь, я укоризненно сложила на груди руки.

— От вас я такого не ожидала, майор. На этом участке мы вольны передвигаться безо всяких ограничений — что, если бы я не заметила вас и вошла прежде, чем вколола лекарство?

Большая, почти полностью лысая и идеально круглая, точно гиря, голова с трудом повернулась в мою сторону. Габронат обвел меня подслеповатым взглядом и по-доброму прогудел:

— Если бы я не доверял твоей внимательности, Ванда, не позволил бы построить здесь дом. Да и как мне еще было переговорить с одним из своих старших офицеров, если он безвылазно торчит здесь уже второй день?

— Почему вы задержались? — Проигнорировав упрек в свой адрес, Йора обеспокоенно поднялся с места. — Что-то случилось в дороге? Вы должны были вернуться еще в начале недели.

— Нет, просто мы забрели чуть дальше, чем планировали. Извините, если помешала. Вы уже закончили? — Габронат, решив больше не мучить негибкую шею, утвердительно кивнул затылком, и я тут же подала Йоре знак, чтобы он поскорее одевался. — Тогда мы, наверное, пойдем. Я оставлю отчет о вылазке под дверью вашего кабинета, если к тому времени вас еще не будет на Бете.

Однако не успел Йора накинуть куртку, как на пороге очутилась Такка. Они молча уставились друг на друга, застыв по разные стороны дверного проема, и даже спиной я почувствовала исходящее от нее недовольство. Достаться оно, разумеется, должно было именно мне.

— Можно подумать, ты этот отчет написала.

— Напишу, как доберусь до базы.

— Вот уж сомневаюсь.

— Пускай молодые гуляют, сами разберемся, — неожиданно вступился за меня Габронат. Ради Такки он соизволил-таки обернуться еще раз, и, воспользовавшись случаем, бросил последний многозначительный взгляд на Йору: — Ты ведь хорошо понял свою задачу?

— Да, майор.

— Чудненько. Что ж, Такка, как поживаешь? Давно ты на базу не заходила, уже пару месяцев тебя не видел.

— Чего мне там делать? — фыркнула она. — Ванда, вон, бегает через день, мало вам с ней возни?

Не желая и дальше выслушивать ее придирки, я вытолкнула Йору на улицу и с облегчением захлопнула за нами дверь.

— При тебе она становится невыносимой.

— Если бы вы не пренебрегали графиком вылазки, я бы не пришел. Ванда, мы же обсуждали, как важно его придерживаться.

— Знаю-знаю, прости. — Спустившись с крыльца, я весело обернулась к нему. — Ты продолжишь отчитывать меня или, может, лучше сразу поцелуешь, чтобы мы поскорее закрыли эту тему, разобрались со всеми делами и успели на праздник, который устраивает сыну Перилла?

Йора никак не отреагировал на мою попытку пошутить. Остановившись на предпоследней ступени, он неожиданно мрачно посмотрел на меня.

— Раз ты увидела наш разговор с Периллой, наверняка знаешь, и о чем меня просил Габронат.

— Да, — кивнула я, постепенно меняясь в лице.

— Выходит, тебе нечего сказать на это?

— А что тут говорить? Гюрза честно отсидел свой срок.

— Не понимаю, с какой стати я должен заниматься его охраной. — Не привыкший демонстрировать свое раздражение, Йора явно сдерживался из последних сил. — Я ненавижу этого человека, и мне будет только в радость, если кто-то из присылавших ему в тюрьму письма с угрозами исполнит их.

С негромким вздохом я поднялась обратно на лестницу и обняла его.

— Скажи, почему у вас не сложились с ним отношения? Я знаю, был какой-то инцидент много лет назад.

— На самом деле ничего особенного, хотя гордиться мне нечем. Когда я учился в военной академии, Гюрза был лейтенантом гвардии, и он преподавал у нас какой-то скучный предмет наподобие землеустройства. После сдачи выпускных экзаменов мы с ребятами праздновали наш последний день под землей и решили подшутить над ним. Он всегда был такой нудный, дотошный, высокомерный — в общем, здорово нас раздражал. Мы пригласили его к столу, якобы поблагодарить за совместную работу, а сами подложили ему наркотические грибы в еду. Совсем чуть-чуть, чтобы он раскрепостился и повеселил нас какими-нибудь чудными выходками, но едва его развезло, как нагрянул офицер, занимавший пост главнокомандующего гвардией до него. — Йора слегка поморщился. — Гюрзе вынесли серьезный выговор. В звании, конечно, не понизили, но популярно объяснили, что выше него он никогда не поднимется. Наверное, если бы тот офицер не погиб через пять лет от плесневой лихорадки, он до сих пор был бы обычным лейтенантом, преподающим в военной академии.

Крыльцо внезапно сотряс басистый хохот Габроната, которому были нипочем даже деревянные стены. Мы с Йорой одновременно покосились на входную дверь, переглянулись, и торопливо выдвинулись в сторону бурелома.

— Значит, шутка пошла не по плану?

— Гюрза всегда был очень сосредоточен на своей карьере. Для него произошедшее действительно стало ударом, но не думаю, что он невзлюбил меня только лишь из-за этого. Просто он был теоретиком, а я с самой академии предпочитал практику — мы никогда не сходились во мнении. К счастью, после того случая нам долгое время удавалось не пересекаться. Удавалось до тех пор, пока Крайт не вступил в должность руководителя Штаба. — Йора с силой пнул попавшуюся ему под ноги ветку. — Он сделал его своим заместителем, полностью доверил управление Городом, а этот ублюдок выстрелил ему в спину.

— В руку, — поправила я. — Ты же знаешь, что он не собирался убивать Крайта?

— Ему выгодно придерживаться этой версии, иначе его срок был бы гораздо больше. Может, на самом деле он просто промахнулся, а дверной косяк всего лишь доделал за него грязную работу.

— Нет. Послушай, я… видела этот момент. — Мы вновь остановились, и я серьезно посмотрела ему в глаза. — Когда Крайта уже выносили медики, он продолжал звать его, он был в ступоре. Он не хотел, чтобы так получилось.

Продолжая говорить, я против воли представляла, как Йора отреагировал бы, если бы узнал, что ненавистный ему приказ об охране был отдан по моей наводке. На протяжении всех пяти лет мне не давал покоя последний разговор между ним и Гюрзой, состоявшийся в допросной, когда его должны были казнить. Это брошенное в довершение неприкрытое обещание мести — я опасалась, что однажды он действительно попытается привести его в исполнение, чем полностью перечеркнет нашу со скрипом нормализовавшуюся жизнь. Теперь они поменялись местами, и вот уже Гюрза отбывал наказание за попытку сокрытия улик по делу Крайта и другие фальсификации, но не в общем тюремном бараке, а в одиночной камере отдельно располагающегося блока — такая мера безопасности была принята специально, чтобы его многочисленным недоброжелателям из круга бывших разведчиков было затруднительно вершить над ним самосуд, однако действовала она лишь до его освобождения, то есть, до послезавтра. Официальное распоряжение Габроната должно было воспрепятствовать всем, кто до сих пор ждал шанса учинить кровавую расправу, и напомнить лично Йоре, что в его прямые обязанности входит защищать и помогать, даже когда дело касается его недруга.

— Мне по-прежнему странно слышать, что ты готова свидетельствовать в его пользу. Ведь именно ты пострадала от него сильнее других.

— На один и тот же ужасный поступок можно пойти из абсолютно разных побуждений. — Отвернувшись, я вновь уверенно зашагала вперед по опушке. — Я больше никогда не допущу ошибку, которую совершила с Грачом. Не буду игнорировать мотивы.

— К чему это ты?

— Пусть по-своему, но Гюрза пытался оградить людей от угрозы в моем лице. Он не действовал из соображений жестокости, зависти или гордыни.

— Ну, раз уж ты так говоришь. — Совершив над собой заметное усилие, Йора слабо улыбнулся. — Хорошо, что ты успела к дню рождения Чижа. Он спрашивал о тебе.

— Нертера тоже придет?

— Думаю, да.

— Надо будет рассадить их с Ваху по разным углам.

У ворот Беты меня обычно строго и долго досматривали, после чего, с письменного разрешения дежурного офицера, подбирали сопровождающего и пропускали внутрь. На Альфу же нам с Таккой доступ был закрыт: там находился интернат, где учились дети с семи до шестнадцати лет, а молодым поколением Габронат рисковать не хотел. Конечно, на Бете тоже проживали дети, недостаточно взрослые для этого интерната и пока что находящиеся на попечительстве родителей, но было их не слишком много. Малыш Чиж, которому сегодня исполнялось шесть, входил в их число. После падения Города они с Периллой долгое время ютились в общежитии, как и другие эвакуированные, и еще при Гюрзе были внесены в первую очередь на получение жилья, однако из-за внутренних конфликтов строительство продвигалось медленно, и новый квартал на Бете ввели в эксплуатацию гораздо позже установленного срока. Все это время Перилла терпеливо ждала, наотрез отказавшись оставаться на Альфе, где дома были уже готовы. Ее единственными друзьями были бывшие сослуживцы мужа, и длившаяся полгода ситуация с поголовным заключением под стражу разведчиков внушила ей крайнюю неприязнь к главной базе, не пропавшую даже после смены руководства. Переехать окончательно им с Чижом удалось только пару месяцев назад, так что приглашение на его день рождения являлось одновременно и приглашением на новоселье.

— Почтальон уже ушел на Альфу? Я хотела отправить папе весточку, чтобы он заглянул к нам в ближайшие выходные.

— Уходит через полчаса. Пиши быстрее, я передам.

Снарядив Йору конвертом и выпроводив в коридор, я вернулась к единственной зоне в его комнате, принадлежащей лично мне, — самой нижней и самой большой полке в угловом шкафу. Под ворохом повседневных вещей там лежало зеленое велюровое платье, подаренное мне мамой на совершеннолетие. Я вынесла его на поверхность в качестве памятной безделушки в первый же день, как попала в разведку, и долгое время бессмысленно хранила в тумбе в казарме. В воцарившейся на обеих базах суматохе после массовой эвакуации оно оказалось утеряно, однако в прошлом году Ваху нашел его на черном рынке Альфы. На внутренней стороне подола было вышито мое имя — так мама помечала все наши вещи, чтобы при надобности доказать их принадлежность к нашей семье. Получив платье назад, я была несказанно рада, и вот наконец представился хороший повод не просто полюбоваться на него, но и надеть.

Стрелки часов миновали шесть вечера — отправившийся на поиски почтальона Йора как в воду канул. Подобное случалось с ним нередко: Габронат полностью переложил на него контроль за Бетой, и в любой момент его могли привлечь к работе, причем был ли у него выходной, или на улице вообще стояла ночь — никого не волновало. Вдоволь отоспавшись после использования сыворотки, которая до сих пор вызывала необычайную вялость, я вышла в коридор.

— Ванда? Эй, Ванда, это же ты?

С Харзой мы столкнулись на втором этаже, где по-прежнему размещались сотрудники научного отдела: я решила, что перед праздником успею забежать к Софоре, чтобы обсудить с ней одну очень важную тему. Здесь было людно, и распознать в толпе старого знакомого мне удалось не сразу.

— Привет! — Пропустив спешащую к лестнице женщину в темно-синей фланелевой униформе и обойдя еще несколько человек, я наконец выбралась к нему. — Давно не виделись.

— Если ищешь Софу, ее здесь нет. Мне нужно было уточнить у нее, куда отгружать лабораторную посуду, которую привезли сегодня вы с Таккой, но ее помощница сказала, что она сейчас на Альфе. — Харза окинул меня любопытным взглядом. — Куда ты такая нарядная?

— В гости пригласили. Спасибо, что предупредил по поводу Софы, я действительно к ней собиралась.

— А где твой сопровождающий?

— Надо полагать, его кто-то перехватил по вопросам той же отгрузки, — вздохнула я. — Надеюсь, хоть письмо успел передать. Я уже опаздываю, доведешь меня до нового квартала, чтобы никто не придрался?

Присутствие Харзы оказалось очень кстати, потому что на выходе с внутренней территории Беты меня действительно остановили. Дежурных взволновало, что со мной не оказалось Йоры, числящегося по бумагам моим сегодняшним сопровождающим. Один из них даже спросил меня в лоб, не приключилось ли с ним то самое, чего всегда стоило опасаться при контакте с модифицированным существом, — не превратился ли он в мозгоеда. Переглянувшись, мы с Харзой разразились смехом. Ему, как и мне, было хорошо известно, что чувствует человек и каким становится видящий, когда заканчивается действие сыворотки. Не без труда, но мы убедили дежурного, что у Йоры попросту появились более важные дела, на что он сердито проворчал, чтобы в следующий раз мы брали с него письменное свидетельство. После чего потребовал у Харзы расписаться, еще раз зыркнул на меня из-под хмурых бровей, и лишь тогда с недовольным видом отпустил.

— Забавно, какой они представляют тебя. За последнее время было подготовлено столько материалов о видящих, проведено столько лекций, а до сих пор находятся уникумы, полагающие, что ты можешь включать и выключать свои способности по щелчку пальцев. — Харза снисходительно улыбнулся, однако очень быстро потускнел. — Впрочем, кто я такой, чтобы кого-то осуждать, если сам уже год не могу сдать экзамены на сержанта. Честное слово, Ванда, когда вижу капитана Тритона с этими его песочными часами и скучающим выражением лица, мигом забываю все слова. Чувствую себя просто жалким.

— Жалким? — едва не поперхнулась от возмущения я. — Харза, да пять лет назад ты собственными руками спас и самого Тритона, и многих других гвардейцев, которых я в гневе была готова уничтожить на месте. Ты переубедил меня, ты вступился за нас с Таккой перед председателями Штаба, из-за чего нам и позволили остаться — это ты должен принимать экзамены у других, а не наоборот.

— Ты правда так думаешь? — удивленно моргнул он.

— Конечно я так думаю. — Остановившись напротив дома Периллы, я потрепала его по плечу. — Не сомневайся в себе, ладно? Еще увидимся.

В окне горел тусклый свет от единственной на всю гостиную лампы. Я заглянула в него краем глаза, улыбнулась и без стука вошла в дверь. Гости сидели на мягких подушках на полу вокруг стоящего посередине комнаты резного деревянного подноса с яствами. Слева, поджав под себя ноги и о чем-то увлеченно беседуя, расположились Нертера и Перилла, обе нарядные, изящные, благоухающие, а хозяйка дома еще и при ярком макияже. За ними, чуть поодаль, торчала макушка Бадиса — он осматривал поднос голодным взглядом, но продолжал вежливо ожидать, когда приступить к еде будут готовы все. Справа же возился с визжащим Чижом непривычно опрятный Ваху. Причесанный, гладко выбритый — застать его таким было большой редкостью, что лишний раз доказывало, как ценны для него были моменты, когда мы собирались все вместе. Я чуть вытянула шею, заглядывая ему за плечо. Поначалу мне почудилось, что там никого нет, но вскоре я различила неподвижную фигуру сестры, почти целиком скрывшуюся за ним.

— Всем привет.

Мак вскинула голову. Ее карие глаза радостно вспыхнули и заискрились золотом на свету, однако с места она не поднялась. Остальные же выстроились ко мне в очередь, чтобы обнять или, в случае Бадиса, пожать руку и неловко похлопать по спине. Последним я прижала к себе маленького Чижа, ждавшего меня с особым трепетом, ведь именно я была той, кто всегда приносила ему самые необычные подарки.

— Знаешь, кто это? — избавившись от прозрачной упаковки, я протянула имениннику металлический брелок с грациозно вращающейся крылатой фигуркой по центру.

— Нет, — пискнул он, зачарованно хлопая ресницами.

— Это Грифон. Вымышленное существо с головой орла и туловищем льва, самое сильное и величественное на земле. Под его покровительством тебе во всем будет сопутствовать удача.

— Ух ты!

Мальчик еле дождался, когда я вложу подарок в его ладонь, и сразу бросился показывать его матери. Я дружелюбно кивнула в ответ на благодарный взгляд Периллы, обогнула заменяющий стол поднос и присела рядом с сестрой.

— Где Йора? — поинтересовался Ваху.

— Придет, как освободится.

— Его тоже, что ли, ждать будем? — разочарованно пробубнил Бадис и тотчас смущенно кашлянул, будто вопрос этот вырвался у него непроизвольно.

— Да ешь ты уже, голодающий, — фыркнул Ваху.

Его слова послужили сигналом для остальных. Все, за исключением неугомонного Чижа, переключились на лакомства на подносе, и в гостиной громко зазвенела посуда. Я положила себе немного рыбы, проглотила ее, не чувствуя никакого вкуса, и снова отодвинула тарелку. В отсутствии аппетита была виновата проблема, которую мне так и не удалось обсудить с Софорой. Делиться ею с кем-то другим мне не хотелось, и я все чаще прикидывала, как могла бы проникнуть на Альфу вопреки официальному запрету. Вдруг она останется там еще на неделю, еще на месяц? У меня попросту не было столько времени.

Подняв взгляд, я столкнулась с ясными глазами Нертеры.

— Как прошла вылазка, Ванда?

— Спокойно, как и всегда.

— Странно, что ты вообще спрашиваешь об этом, ведь благодаря тебе Ванда знает наземный город как свои пять пальцев, — насмешливо заметил Ваху.

Он оставался непреклонен в своем убеждении, что в моем изгнании пять лет назад была виновата именно Нертера. Ее сотрудничество с Гюрзой оставило неизгладимый отпечаток на их взаимоотношениях, и я уже собиралась осадить его, чтобы не допустить очередной потасовки, но меня на долю секунды опередил Бадис.

— Не порть всем настроение, склочник.

Ваху недовольно зыркнул на старого друга. Под звонкий смех маленького Чижа, которому отчего-то очень понравилось слово «склочник» и, очевидно, приготовившегося повторить его много-много раз, я налила себе мятной воды и сделала маленький глоток.

— Ты нервничаешь.

Это произнесла уже Мак. Она долгое время молчала и даже практически не шевелилась, сидя в самом углу импровизированного стола. Ее волосы были заплетены в обычный хвост, а на плечах была обычная военная униформа — она отнюдь не выглядела празднично, как остальные. Впрочем, последние пять лет я всегда наблюдала ее именно в таком виде. Ничуть не удивившись ее проницательности, я кивнула, и тогда она бросила выразительный взгляд на наши с Ваху пустые тарелки.

— Поможешь мне отнести их?

Никакая помощь ей, разумеется, не требовалась, ведь с таким количеством посуды справился бы даже Чиж, но я молча все собрала и встала. Бок о бок мы вышли в маленькую кухню. Там я водрузила тарелки на стол, устроилась возле аккуратной каменной печи и принялась греть перед ней холодные руки. Начать говорить оказалось непросто, однако Мак и не пыталась торопить меня. Она терпеливо ждала, что являлось теперь обычным ее поведением.

Наконец я подняла голову.

— У меня задержка почти месяц.

— Ты сказала Йоре? — спокойно спросила сестра, будто с самого начала знала, о чем пойдет речь.

— Нет. Не думаю, что ему нужно это говорить. Я собиралась попросить Софору помочь мне прервать беременность.

— Почему?

— Почему? — медленно повторила я, поднимая на нее блестящие от слез глаза. — Мой ребенок унаследует модифицированный ген. Через пару лет Габронат передаст руководство Штабу другому человеку, и не факт, что его преемник окажется столь же благосклонен к нам. Каким будет его будущее? Его заставят колоть сыворотку с самого детства? Запретят посещать базы? Или, может, сразу захотят уничтожить? Нет, для всех будет только лучше, если я не позволю ему родиться.

— Ты переживаешь не только из-за модифицированного гена. — Мак присела на колени рядом мной. — Даже если бы твой ребенок был самым обычным, ты точно так же нашла бы поводы для сомнений. Каким он вырастет, найдет ли свое призвание, сможет ли защитить себя от мозгоедов — в нынешних условиях для новой жизни никогда не будет идеального времени, но ты ведь понимаешь, насколько она необходима. Без нее попросту не настанет будущее.

— Ты говоришь то, что я хочу услышать. Просто озвучиваешь мои мысли, потому что… потому что тебя больше нет.

Мак грустно улыбнулась. Ее удлиненные карие глаза потускнели, сквозь них проступили очертания стены.

— Я всегда буду рядом, Ванда. В твоих воспоминаниях.

Пять лет назад Мак так и не вышла из комы. Ее сердце остановилось через несколько часов, как мы доставили ее на Бету, и к тому моменту все уже было кончено: Гюрза, отменив свой последний приказ, подал в отставку, а Такка получила сыворотку и отправилась на мои поиски. Она словно специально держалась до разрешения всех конфликтов и вопросов, чтобы предоставить мне шанс поступить правильно, ведь если бы смерть забрала ее хотя бы на полдня раньше, многое сложилось бы иначе. Непреклонная вера в возможность ее исцеления позволяла мне надеяться и на другие благополучные исходы, а когда ее не стало, злиться уже было не на кого.

Конечно, я не пожелала отпускать ее сразу. Из раза в раз, садясь вместе с Таккой медитировать, я вытаскивала из памяти ее образ, и вскоре мне сделалось так привычно представлять ее, что она начала появляться даже без моего осознанного участия. Чаще всего это происходило именно на Бете, когда я встречалась с Ваху, с которым она была очень дружна, или с отцом, хотя он и старался упоминать о ней как можно меньше. Она всегда знала все мои тревоги и заговаривала со мной именно тогда, когда я особенно нуждалась в этом. Порой она журила меня, порой подстегивала, порой просто слушала и улыбалась — она казалась по-настоящему живой, но теперь, спустя пять лет, эти видения уже не могли обмануть меня. Я знала, что они — лишь плод моего умелого обращения с воспоминаниями. И что развеять их очень просто.

Крепко зажмурившись, я досчитала до трех, и Мак исчезла. Я осталась в кухне одна. Слезы еще теснились в моих глазах, но с каждым тостом, которые поднимали через стену друзья, с каждым радостным визгом Чижа они продолжали медленно высыхать. Через несколько минут хлопнула входная дверь — пришел Йора. Понимая, что он очень скоро хватится меня, я поспешно встала и принялась приводить себя в порядок. К моменту, когда он заглянул в кухню, на лице моем не осталось и следа от недавних переживаний.

— Извини, что задержался. Столкнулся с Койотом у ворот, пришлось расплачиваться за то, что почти два дня отлынивал от работы. — Йора обвел меня внимательным взглядом. — Мне сказали, ты уже давно здесь. Все в порядке?

— Да. Все отлично.

— Тогда пойдем к остальным?

Я с готовностью взялась за протянутую им руку, но не сдвинулась с места.

— Пойдем через минуту. Сначала мне нужно тебе кое-что сказать.