Увидеть все

Глава 20

Своей яркостью и непоследовательностью воспоминания людей, находящихся в спящем состоянии, отдаленно напоминали воспоминания неразумных существ. Смысл в них, разумеется, был, просто уловить его, ввиду полной хаотичности движения, удавалось не всегда. Уткнувшись в плечо Йоры, я безмолвно наблюдала за принадлежащим ему океаном красок, борясь с искушением нырнуть в него с головой и раскопать мельчайшие подробности его прошлого: каким он был в детстве, чем занимался до разведки, при каких обстоятельствах познакомился с Крайтом и кем являлась для него погибшая Тисс. Все эти сведения были мне доступны, стоило лишь добавить чуть больше конкретики и настойчивости, но даже спустя час я так и не осмелилась прикоснуться к ним и в конце концов осторожно выскользнула из-под одеяла.

— Среди ночи от меня еще девушки не сбегали.

— У вас, как всегда, крайне чуткий сон, капитан. Но сейчас уже почти утро.

— Ты и правда собираешься после всего обращаться ко мне на «вы»?

По-прежнему стоя к нему спиной, я закончила возиться с ремнем, не спеша подняла с пола куртку и только потом с улыбкой обернулась.

— От этой привычки будет сложно избавиться.

Взгляд у Йоры был ясным, словно он пробудился очень давно, хотя я, всего несколько минут назад наблюдавшая насыщенность и прерывистость его воспоминаний, точно знала, что это не так.

— Почему ты так рано встала?

Улыбка медленно сошла с моего лица. Можно было придумать тысячу причин, начиная с нежелания столкнуться с кем-либо в коридоре в более активные часы и заканчивая некоторой стесненностью, ведь кровать в комнате явно предназначалась для одного человека, и все они, пусть и лишенные правды, прозвучали бы вполне здраво. Вот только от правды нельзя было скрыться надолго.

— Тебе это не нужно.

— О чем ты? — Приняв сидячее положение, Йора нахмурился.

— Ты не сможешь быть со мной, — твердо сказала я, однако под конец предложения голос мой все же дрогнул. — Ничего не получится. Я… увижу все, понимаешь? Увижу, если ты солжешь мне или просто захочешь умолчать о чем-либо, увижу каждый твой приватный разговор и каждую слабость, увижу, если ты заинтересуешься кем-то другим… тебя будет это раздражать, и очень скоро ты решишь все прекратить.

Собственные слова прожгли у меня в груди дыру: я слишком ярко представила то, о чем говорила, и мгновенно ощутила невыносимую тоску, от которой впору было упасть на пол и заплакать во весь голос. Лицо Йоры приобрело задумчивое выражение — чтобы не допустить истерики у него на глазах, я быстро прошла к двери. Застыла возле нее на долю секунды, после чего покинула комнату.

Коридор, как и ожидалось, пустовал: для офицеров и сотрудников научного отдела было еще слишком рано. Они редко поднимались до восхода солнца, однако на лестнице, едва я поравнялась с ней, слепо двигаясь по направлению к выходу, вдруг раздался звук шагов.

— Ванда? Что ты здесь делаешь?

Ничего не видевшая перед собой за пеленой слез, я повернула голову. На ступенях стоял Виреон, бледный и взъерошенный, будто его только что согнал с кровати особенно жуткий ночной кошмар. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а затем я, так ничего и не ответив, толкнула дверь на улицу.

— Почему ты плачешь? — Он без колебаний последовал за мной. — Ванда, что случилось?

— Случилось так, что мы с тобой оба прокляты.

— Интересные мысли тебя посещают в четыре часа утра. — Он неуверенно улыбнулся, явно пытаясь пошутить.

— Чего ты хочешь, Виреон? — Я резко остановилась, не желая идти с ним до самой казармы. — Что тебе нужно спустя почти три месяца?

— Есть много вещей, которые мне необходимо с тобой обсудить. Они касаются и наших способностей, и наших отношений…

— Между нами нет никаких отношений. Ты назвал меня лгуньей и выгнал, помнишь? И даже когда спустя время перебрался на Бету, продолжил избегать встречи со мной.

— Да. Я злился, потом очень много думал, потом опять злился, но уже на себя. — Он поморщился, глядя в постепенно светлеющее небо. — Сейчас это неважно, Ванда. Ты сама сказала, что мы оба прокляты, а значит, нам в любом случае нужно держаться вместе. Лучше послушай, что я выяснил. Ирга об этом еще не знает…

— Ни о каком «вместе» не может больше идти и речи, — твердо оборвала его я. — Хорошо, что у тебя все складывается с карьерой, но я сейчас совсем не в настроении, так что отправляйся лучше досыпать, чтобы с утра у тебя были силы делиться своими открытиями с коллегами.

— Ванда, успокойся. Нам с тобой лучше не нервничать.

Я лишь снисходительно повела плечом и вновь повернулась в сторону казармы, зная заранее, что произойдет дальше. Чтобы задержать, Виреон просто обязан был коснуться меня. Я могла бы избежать этого, вовремя убрав руку, но не стала, и вот его воспоминания проникли в мою голову, подтверждая контакт. Наполненные болью, кровью, душераздирающими криками отца, умоляющего не трогать его сына, но не способного ничего предложить кредиторам взамен, — они вспыхнули у меня перед глазами буквально на секунду и сразу исчезли. Виреон отпустил мой локоть. Не оглядываясь на него, я застыла на месте, чтобы позволить ему высказаться, если он того пожелает, однако тишина у меня за спиной оставалась незыблемой. Виреон молчал, переваривая увиденные воспоминания, — мои воспоминания, среди которых просто не мог не оказаться Йора. Больше мы друг другу ничего так и не сказали.

— Где ты была?

Кровать Мак находилась через одну от моей — пройдя половину казармы и никого не разбудив, я была уверена, что останусь незамеченной до самого конца, но сестра все же подняла голову, едва на нее упала моя бесшумная тень.

— С Виреоном разговаривала.

— Всю ночь? — шепотом уточнила она.

— Да. — Я покосилась на похрапывающего между нами Ваху, которого сейчас явно не разбудила бы и пушка, и добавила: — Не слишком приятный получился разговор.

— Он так тебя и не простил?

— Дело не в этом. Просто мы упустили момент.

— Понятно. — Она поерзала на месте, а затем тихо бросила в потолок: — Ваху сказал, вчера от плесневой лихорадки в Городе погибло рекордное количество человек.

— Я попробую еще раз отпроситься у Габроната. Он войдет в положение.

— Разве мы с сегодняшнего дня не возвращаемся под руководство капитана Йоры?

— Да, точно… Мак, я немного посплю.

С головой накрывшись одеялом, я закрыла глаза. Разумеется, ни о каком сне на самом деле речи не шло: помимо того, что я не могла выбросить из головы Йору, теперь мне еще и было жаль Виреона, с которым я обошлась если не грубо, то по меньшей мере некрасиво, а заколотила последний гвоздь в крышку бессонницы новая статистика смертности от лихорадки, озвученная сестрой. Ничего не получалось: здоровье не покупалось за деньги, взаимность не вела к счастью, а общие трудности не гарантировали понимание; я будто выигрывала и проигрывала по всем фронтам одновременно, и во многом были виноваты способности видящей, доставшиеся мне от неизвестной женщины, которую я не желала себе даже представлять, не то что называть матерью. Наверное, она тоже сидела на грибах, раз погибла столь рано и не оставила после себя ни гроша. Добыть их, как выяснилось, было проще, чем нормальную еду, — этот бич Города с каждым годом все сильнее выкашивал его бедную половину населения, о чем я раньше даже не догадывалась. Если бы только Мак сразу рассказала мне, что он коснулся и семьи Грача…

— Ванда, проснись. — С меня вдруг стянули одеяло, и я, часто моргая, поняла, что все же умудрилась задремать. — Ты стонала.

Надо мной с обеспокоенным лицом стояла Нертера. На плечах ее красовались сержантские погоны.

— Я пропустила присвоение тебе нового звания! — охнула я, вскакивая с кровати и осматривая полупустую казарму. — Где все? Сколько времени?

— Двенадцать часов. Не волнуйся, тебя никто не искал, только капитан Йора, но я сказала ему, что ты плохо спала ночью.

— Спасибо. — Вымученно улыбнувшись, я принялась заправлять сбившуюся постель. — Получается, только я до сих пор не поздравила тебя как следует.

— Вот и нет, ты поздравила меня еще неделю назад. — Она шагнула вперед и с чувством обняла меня, не замечая, как я поморщилась, изо всех сил стараясь абстрагироваться от ее воспоминаний. — Несмотря на то что нас расформировывают, мы всегда…

— Подожди, что ты сказала? Нас расформировывают?

— Точно, тебя же не было на построении. — Нертера печально кивнула. — Капитан сказал, что мне уже сегодня дадут отряд, в который переведут и Ракшу, а вы с сестрой останетесь под руководством капитана Габроната. Только с Ваху еще не решили, как поступить…

— Прощаетесь?

Звонкий голос, донесшийся со стороны входа в казарму, принадлежал Ракше. Он был единственным, кто находился в приподнятом расположении духа: и Мак, и Ваху, ввалившиеся с улицы вслед за ним, выглядели куда мрачнее и напоминали тучи, уже несколько дней как прочно обосновавшиеся над Городом.

— И вовсе этого не нужно, — радостно добавил он. — У нас всего две базы, не потеряемся.

— Зачем Йора так сделал? — пробурчал Ваху, растерянно глядя перед собой. — Он ведь знает, что я никому другому подчиняться не смогу.

— Мне кажется, он посчитал, что мы в нем больше не нуждаемся, — напыщенно предположил Ракша. — Учитывая потерю лейтенанта Летрина и капитана Гарны, у него наверняка сильно прибавилось обязанностей. Может, майор Крайт даже попросил его взять на себя новобранцев.

— Новобранцев? — недоверчиво покосился на него Ваху. — Да Йора скорее к мозгоедам жить уйдет, чем согласится.

— Спросим у него о причинах при случае, чего зря гадать? — беспечно отмахнулся Ракша и притянул к себе Нертеру. — Тем более меня мой будущий руководитель полностью устраивает.

— Я тебе поблажек не дам, так и знай, — ласково улыбнулась она.

— Больно приторно, нужно запить, — фыркнул Ваху, падая на мою кровать, которая оказалась к нему чуть ближе, чем его собственная.

Ракша показал ему язык, а Мак резко повернулась ко мне. Лицо ее было непроницаемо.

— Нам лучше пойти к Габронату.

— Да, — рассеянно согласилась я, после чего окинула взглядом всех остальных. — Мы же увидимся вечером?

— Конечно, — живо откликнулся Ракша. — Нам еще с группой знакомиться — до завтра никуда не денемся. Я уже представляю, как мы их вымуштруем! После нас им даже капитан Йора покажется плюшевым!

— Ты бы не заглядывал слишком далеко, — негромко сказала ему Мак через плечо. — Долгосрочные планы — не твой конек.

В глазах Нертеры промелькнуло изумление, а Ракша, мгновенно стушевавшись, поспешил изобразить улыбку, делая вид, что принял это за шутку. После того как мы с ним поговорили, сидя под дождем у склада, я ни разу не просматривала его воспоминания: поведение Мак было лучшим доказательством, что он держал свое слово. Однако с недавних пор это поведение так и стремилось обнаружить себя перед всеми остальными.

— Мне казалось, вы уладили проблему.

— Уладили? Ты запретила ему даже подходить ко мне.

— Ничего подобного. Я просто попросила его определиться.

— Мне не хочется это обсуждать, Ванда, — встряхнула головой Мак. — Ты надавила на его совесть, и только поэтому он остался с ней, а ведь она никогда его по-настоящему не любила. Чего смотришь так удивленно? Она игнорировала его почти три года, пока не появилась я. Ракша начал общаться со мной, и в ней попросту взыграла собственница.

— Тебе виднее.

Из моих уст эта фраза прозвучала издевательски, хотя я вовсе не пыталась сделать ее таковой. Мак собрала волосы в хвост и задумчиво покосилась на меня краем глаза.

— Мы никогда не были с тобой подругами, да?

— Для нас это необязательно. Мы же сестры.

После такого моего ответа ее взгляд, зачастую состоящий из сплошного льда, внезапно оттаял. Она утвердительно кивнула и вновь зашагала вперед.

— Сегодня перед построением видела Виреона — он ждал Иргу, чтобы вместе с ней вернуться на Альфу. Уж не знаю, что вы обсуждали ночью, но выглядел он отвратительно: весь бледный, как когда еще в Городе жил, угрюмый, дерганный какой-то… парой слов с ним перекинулась и ушла, даже голова разболелась.

Не на шутку встревожившись, я собиралась расспросить ее подробнее об этой встрече, но не успела: со склада к нам навстречу вышли Габронат и Йора. Первый что-то добродушно лепетал себе под мясистый веснушчатый нос — он вообще все делал добродушно, даже сердился, из-за чего многие разведчики искренне любили его. Были у него, разумеется, и некоторые заскоки, вроде маниакальной страсти к чистоте и порядку, но мириться с ними труда не составляло. Издалека заприметив его, Мак застегнула верхнюю пуговицу на своей куртке, как того требовали правила, и подмигнула мне, призывая последовать ее примеру.

— Явились, — проворчал Габронат. — Ванда, не видел тебя на построении.

— Это моя вина, капитан. — Йора обошел нас с сестрой по кругу и остановился за моей спиной. — Не возражаете, если я придержу ее еще на несколько минут?

— Хоть на несколько часов, — отмахнулся тот. — Все равно караульных уже выставил. А ты иди со мной, тебе я работенку найду.

Мак притворно громко вздохнула, но Габронат пропустил эту подначку мимо ушей. Пропустил в прямом смысле: я была уверена, что он ее попросту не расслышал. Старому капитану было уже за пятьдесят, и хотя в целом на здоровье он не жаловался, слух всегда был его слабым местом. Когда они оба удалились на приличное расстояние, я повернулась к Йоре лицом.

— Завтра Крайта снимут с должности и выберут нового руководителя Штаба из числа его заместителей. Таковыми являемся я, Ирга и Гюрза. Над моей кандидатурой, разумеется, даже не задумаются, да и Ирга со своим специфическим родом деятельности в любом случае проиграет главнокомандующему гвардией. Гюрза займет этот пост, и тогда все изменится. Каждое подразделение подвергнется реформам, полетят погоны, появится новое начальство — я разделил вас именно для того, чтобы заранее начать избавлять от привычного режима. — Йора выдержал паузу, пропуская шайку молодых разведчиков, плетущихся с невеселыми лицами к складу. После чего тихо закончил: — И чтобы показать лично тебе, что конец есть у всего. Неужели ты настолько боишься его, что предпочитаешь даже не пробовать?

— Так и есть, — через силу согласилась я. — Пусть это будет проявлением крайней степени трусости с моей стороны, но я не хочу видеть, как ты постепенно начнешь меня ненавидеть.

— Ванда, я куда быстрее не вернусь с очередной вылазки, чем опущусь до ненависти к тебе.

— Не говори так.

Йору страх в моем голосе почему-то развеселил. Он широко развел руками, разыгрывая трагичность.

— Это было твое решение — смотреть на все с точки зрения конца.

— Мама учила нас не думать о смерти. Много лет назад, когда мы с Мак были маленькими, случился обвал шахты, где работал отец. Было неясно, остался ли он в живых, и мы с ней очень переживали. Тогда мама сказала нам, что, размышляя о плохом, мы лишь приближаем плохое. Сказала, что смерть спит в соседней от Города пещере и не появляется, если ее не позвать. — Поежившись, я приподняла воротник куртки в попытке укрыться от ветра, а затем бросила на Йору испытующий взгляд. — Тебя действительно не волнует, что я буду в курсе каждого мгновения твоей жизни? Что буду видеть всю правду о тебе?

— Ты и так всегда ее видела.

— Капитан Йора!

Из-за угла с глазами по пять копеек выскочил Харза — кудрявый новобранец, с которым мы вместе ходили в лес ловить мозгоедов. Вид у него был совершенно очумелый: он явно бежал по чьему-то срочному приказу и наверняка не до конца понимал, в чем именно заключается его срочность, отчего волновался еще сильнее.

— Меня попросили передать… дозорный сказал… сейчас. — Остановившись перед нами, он наморщил лоб, пытаясь отдышаться. — Со сторожевой башни заметили капитана Гарну, сержанта Бадиса и… еще двух человек.

Все имена Харза так и не вспомнил: для него они ничего не значили, ведь он выпустился из академии уже после того, как отряд из двадцати пяти разведчиков отправился на поиски второго модифицированного существа. Прикрыв рот ладонью, я посмотрела на Йору. Прозрачные глаза его широко распахнулись.

— Заметили… живых? — с заминкой уточнил он у Харзы.

— Наверное, а как иначе? — растерялся тот. — Разрешите идти? Мне еще капитану Габронату нужно доложить.

— Иди.

Оставшись наедине, мы некоторое время молчали, переваривая услышанное. Затем я встряхнулась и произнесла:

— Я позову ребят. — Йора никак не отреагировал на мои слова, провожая спину новобранца, уже превратившуюся в точку, стеклянным взглядом. Тогда я вытянула руку, вложила ее в его ладонь и крепко сжала изнутри. — Очнитесь, капитан. Бадиса не было слишком долго, чтобы заставлять его ждать.

Нертера, Ракша и Ваху по-прежнему находились в казарме, причем последний так и лежал с кислой миной на моей кровати, словно не собирался покидать ее до наступления следующего дня. Не в силах скрывать улыбку, я остановилась возле него.

— Чего светишься? Габронат расщедрился на выходной? — полюбопытствовал Ракша.

— Вы должны срочно пойти со мной к воротам.

— Тебе тоже, что ли, сержантские лычки дали? — проворчал Ваху, переворачиваясь на бок. — Развелось начальников… никуда я не пойду, пока Йора не скажет, к чему он задумал все эти перестановки.

— С дозорной башни заметили выживших из отряда Гарны.

Договорив, я торжествующе умолкла и приготовилась наслаждаться всеобщей радостью, однако почти сразу стало ясно, что новость эту мне нужно было продекламировать несколько иначе. Ваху безразлично фыркнул, даже не пошевелившись.

— Долго они добирались. Я же говорил вам, что всегда найдется парочка трусов, готовых бросить товарищей ради спасения собственной шкуры.

— Интересно, кто именно… — задумчиво протянула Нертера.

Поочередно посмотрев в их отсутствующие лица, я поняла, что ни один из них не верит в то, что среди спасшихся мог оказаться Бадис. Даже Ракша, постоянно убеждавший всех не терять надежду, — слишком долго они обдумывали мысль, что его больше нет, чтобы сейчас просто отказаться от нее.

— Плохой из меня получился гонец. — Я толкнула Ваху в спину. — Поднимайся. Это нужно видеть.

Выживших, как и докладывал Харза, было четверо: капитан Гарна, весь обросший густой бородой, вьющейся и полностью рыжей, несмотря на темный цвет волос на макушке; рядовой Угорь, обладавший среди разведчиков репутацией ярого ненавистника мозгоедов, готового ходить на вылазки хотя бы просто ради того, чтобы убивать их; Софора, тонкая, словно лист одноименного дерева, и Бадис. Они вышли не со стороны дороги, откуда обычно возвращались после посещения наземного города, а из леса, и потому оказались ближе к Бете, предоставляя возможность ее обитателям встретить их первыми. Когда я миновала строительную площадку и очутилась на открытом пространстве за забором, возле них уже стояли Габронат, Йора и еще один молодой лейтенант, которого, как и Нертеру, произвели в таковые на сегодняшнем построении. Мак, вымолившая у офицеров разрешения пойти с ними, тоже была здесь — она поила из фляги изможденную помощницу Ирги и прислушивалась краем уха к бурному разговору старших.

— Я знал, что этот мерзавец скорее всем мозгоедам в округе глотки перегрызет, чем помрет раньше меня, — взволнованно прохрипел Ваху, следующий шаг в шаг за мной.

Услышав его, Бадис обернулся. Его грязная куртка была порвана на левом плече, а клочковатая растительность на лице была неоднородной и короткой, словно он пытался срезать ее ножом. Я думала, он с радостью бросится навстречу старым друзьям или хотя бы улыбнется, однако глаза у него остались серьезными и настороженными, даже еще более настороженными, чем какую-то минуту назад. И смотрели они прямо на меня.

— Это видящая?! — Угорь, тоже покосившийся в нашу сторону, внезапно вытащил из ножен саблю. — Ее нужно убить прямо сейчас!

Не успела я опомниться, как он очутился рядом и с силой толкнул меня на землю. Над головой блеснуло смертоносное гладкое лезвие, противостоять которому мне в последний раз приходилось более полугода назад, на тренировках с Нертерой, но наперерез ему тут же с протестующим визгом бросилась Мак. Не ожидавший нападения Угорь позволил ей выбить из своей руки оружие, после чего, злобно выругавшись, размашисто ударил в ответ, тем самым отправляя ее на сырую траву следом за мной.

— Немедленно прекратить! Гарна, убери пистолет! — разнесся над поляной громоподобный голос Габроната.

Приподнявшись на локтях, я обнаружила стоящих в полной растерянности Нертеру и Ваху с одной стороны, мрачного Бадиса и Софору — с другой, сцепившихся посередине Ракшу и Угря и направленное на меня черное дуло, выглядывающее из-за их спин. Вряд ли на Гарну произвели должное впечатление слова заведующего складом — он до сих пор не выстрелил лишь потому, что в горло ему упирался клинок Йоры.

— Мы нашли модифицированное существо. Потеряли перед этим половину отряда, а всех остальных, не считая нас четверых, оно превратило в мозгоедов. — Тяжело дыша, Угорь отпихнул Ракшу и принялся утирать сочащуюся из разбитой губы кровь. — Капитан Гарна всадил четыре пули ему в спину, когда оно отвернулось, и знаете, что мы обнаружили?

— Опусти оружие, если не хочешь, чтобы я снес тебе голову.

— Спокойно, Йора, — усмехнулся Гарна, однако все же направил пистолет в землю. — Ты еще не дослушал.

— Это был Скат, — тихо сказала Софора. — Наш предыдущий видящий стал модифицированным существом.

Длинная растрепанная челка, впалые щеки, приподнятый раздвоенный подбородок — смутно знакомое лицо. Я решила, что оно принадлежит кому-то из согласившихся на укол добровольцев, и потому даже не подумала соотнести его с бывшим однокашником Мак, покинувшим Город больше шести лет назад. Он не отличался дружелюбием, до выхода на поверхность сидел по большей части дома, был замкнутым и желчным, и все же я должна была узнать его! Должна была сопоставить очевидное!

— Именно из-за него на Бете три года назад все стали мозгоедами. — Я пересеклась с глазами Софоры и обнаружила в них отражение собственного ужаса. — Ванда… опасна.

— Поэтому нужно поскорее обезвредить ее, чтобы никто больше не пострадал, — спокойно подытожил Гарна, после чего с притворной вежливостью обратился к Йоре: — Может, все-таки уберешь саблю от моей шеи? Она колется.

— Отдай мне пистолет.

— С какой стати?

— Это приказ. Если ты не забыл, я являюсь заместителем Крайта по всем вопросам нашего подразделения и имею право требовать от тебя подчинения.

— Капитан… — неуверенно произнес Бадис. — Они правильно говорят…

— Ты спятил! — накинулся на него Ваху. — Ванда — одна из нас!

— Это ты скажешь, когда она своими способностями выжжет тебе мозг и превратит в прожорливого монстра.

— Решать в любом случае будет Штаб, — рявкнул на них Габронат. — Сейчас мы в состоянии лишь принять меры предосторожности и попросить Ванду побыть за пределами базы до тех пор, пока что-нибудь не прояснится. Я уже послал за Крайтом. Вам четверым точно незачем здесь торчать — Мак, проводи их в госпиталь.

— Я останусь с сестрой, — отрезала она, стряхивая со штанов липкие комья земли.

Габронат смерил ее хмурым взглядом.

— С ней ничего не случится.

— Это вы так говорите.

— Йора! — не слушая их, воскликнула я. — Нам срочно нужно на Альфу!

— Давно Виреон отбыл туда? — с полуслова понял меня он.

— Несколько часов назад, перед утренним построением. — Холодея с каждой секундой, я повернулась к сестре. — Ты ведь так сказала, да? И еще ты сказала, что у тебя разболелась голова после разговора с ним?

— Виреона нужно изолировать от людей в первую очередь, — сдавленно простонала Софора. — По всем показателям он значительно превосходил Ванду, и если предположить, что видящие превращаются в модифицированных существ на пике своих способностей, то…

— Мы выступаем немедленно. — Получив в пользование пистолет Гарны, который тот отдал с большим недовольством, Йора спрятал в ножны свою саблю. — Капитан Габронат останется на Бете и проследит за тем, чтобы новые вводные, касающиеся видящих, не распространились раньше, чем майор Крайт сделает официальное заявление. Слышали, Угорь, Бадис? Вам запрещается говорить о произошедшем с другими разведчиками.

— Я пойду на Альфу с вами, капитан! — тут же вскинулся Бадис.

— Я тоже, — недобро блеснув глазами, добавил Гарна.

— Как угодно. — Йора отвернулся от них, приблизился ко мне и тихо произнес: — Держись рядом. Для тебя наступают не самые простые времена.