Увидеть все

Глава 18

В родительском доме стоял необычный запах. Сладковато-гнилостный, терпкий — это был запах болезни. С тех пор, как Мак упрекнула меня в том, что я редко навещаю маму, и буквально силком выпроводила в Город, меня не покидало ощущение, что здесь меня обязательно встретят с плохими новостями. Вышедший на порог бледный отец лишь укрепил мои опасения.

— Плесневая лихорадка, — сдержанно произнес он. — Я уже поправляюсь, но ваша мать… она слишком слаба. Врач сказал, ей вряд ли удастся пережить эту болезнь. — Я попыталась обойти его, однако он твердо выставил вперед руку. — Нет, Ванда. Она спит.

— Я хочу с ней поговорить.

— Ее держат на сильных лекарствах, которые позволяют ей легче переносить лихорадку. От них она спит очень долго и очень крепко — тебе не удастся ее разбудить. — Отец поморщился и, скрывая эту гримасу боли, сгреб меня в охапку. — Скажи Мак, что она не мучается.

— Если я скажу ей, она попытается прийти, и тогда ее накажут за несоблюдение карантина.

— И что же? Обманывать ее до конца года?

— Нет, — тихо ответила я. — Попробую что-нибудь придумать. Может, в виде исключения ей позволят… нет. Нет, мама не умрет. Наверху уже строят дома, я успею вывести ее и тебя на поверхность. Там очень много места, там поют птицы и растут цветы, вам обязательно понравится…

Я продолжала бормотать, не замечая слез, покатившихся по моим щекам, и не слыша уговоров отца, плачущего вместе со мной. Он все же пропустил меня к постели матери, но ненадолго и попросив соблюдать приличную дистанцию, чтобы случайно не подхватить еще не до конца отступившую инфекцию. Завернутая в одеяло, она выглядела как обычно, только скулы на ее бескровном лице теперь выделялись еще сильнее. Дыхание ее было затрудненным и свистящим, однако спала она действительно очень глубоко, что меня несколько успокоило. Я знала, какие страдания порой доставляет больным плесневая лихорадка, и видеть, что мама не испытывает их, было намного важнее разговора с ней.

Остаток дня мы с отцом провели за неторопливой беседой на крыльце дома. Его не интересовали ни мозгоеды, ни модифицированные существа, ни наземные города — он спрашивал лишь о том, как живется на поверхности нам с Мак.

— Сколько еще вы планируете оставаться в разведке?

— Почему ты спрашиваешь? — удивилась я.

— Недавно я заходил в южный район навестить старого друга, и увидел, как много домов там опустело. — Он неожиданно строго посмотрел на меня. — Я горжусь тем, каких сильных дочерей воспитал, однако ваша главная задача состоит не в том, чтобы с саблям наперевес сражаться с монстрами.

— А в чем же она состоит?

— В том, чтобы не позволить человеческому роду исчезнуть. — Выдержав многозначительную паузу, отец с глухим покашливанием поднялся на ноги и постучал пальцем по циферблату своих стареньких наручных часов. — Во сколько тебе велели вернуться? Не опаздывай.

— Еще десять минут.

— Лучше прийти раньше, чем краснеть и оправдываться.

На обратном пути к тоннелю я увидела дом из воспоминаний Йоры — тот самый, ради которого он спускался в Город и в котором его ждала безызвестная женщина с приятным звонким голосом. Свет в нем горел, однако силуэт хозяйки никак не желал появляться в окне. Засмотревшись на него, я растратила весь тот временной запас, что получила благодаря отцу, и потому возвращалась на Бету бегом, в результате немного опоздав. К счастью, этого вполне хватило, чтобы Габронат, не поленившийся проверить мою пунктуальность, остался доволен.

Мак встретила меня в казарме, взволнованно перебирая в пальцах свисток. Рядом с ней никого не было, хотя я почему-то полагала, что после того как попасться на горяченьком, она непременно познакомит меня со своим кавалером.

— Как они?

— Они… переболели плесневой лихорадкой, — призналась я, представив на секунду, как стала бы лгать ей девять месяцев кряду, и ужаснувшись этой мысли. — Папа уже в порядке, а для мамы делают все возможное.

— Все возможное, — медленно повторила сестра. — Какие прогнозы?

— Тебе в любом случае нельзя в Город, Мак. Без разрешения — нельзя.

— Я знаю. Так какие?

— Врач считает… — я сглотнула, ощутив предательскую дрожь в голосе. — Он сказал папе… в общем, плохие, Мак.

Она коротко кивнула и обвела помещение невидящим взглядом. Затем шумно вздохнула и вновь обратила его на меня.

— Поможешь мне?

— Нет! Ты не пойдешь, нельзя!..

— Дослушай, Ванда, — сухо оборвала меня она. — Я понимаю, что не могу ничего сделать для мамы, и рисковать только ради того, чтобы порыдать над ней, не собираюсь. Помоги мне добиться от Крайта официального разрешения спуститься в Город. У тебя с ним уже установлен какой-никакой контакт, а мы с ним ни разу лично даже не разговаривали.

— Да, хорошо, — с облегчением согласилась я. — Извини, что я подумала… конечно, это мы вполне можем попробовать.

— Что еще говорил папа?

— Говорил, что надеется на внуков.

— Чего это он вдруг? — проворчала сестра, отвернувшись от меня и готовя постель ко сну.

— Да так… Мак, с кем ты была вчера?

— Это не имеет значения.

— Не имеет значения? — оторопело переспросила я. — Как же?..

— Между нами ничего нет.

— Ты оставалась ночевать там четыре раза — это ничего?

— Ну не всегда же я была с ним, — раздраженно бросила она. — Не доставай, Ванда. Я сказала, что это неважно, значит, неважно.

Во время нашего разговора на койку, прежде принадлежащую Бадису, неожиданно завалился незнакомый краснолицый разведчик. Мы с сестрой одновременно покосились на него, после чего сразу же разбрелись глазами по разным углам и замолчали. Двадцать пять человек, пропавших без вести, недолго думая заменили старшими студентами военной академии — исключение, сделанное когда-то для Мак и Грача, стало теперь обычным порядком вещей. Председатели Штаба требовали от Крайта увеличения разведывательного резерва, и их мало интересовало, каким именно способом он будет добиваться этого увеличения. Оказываемое на него давление отражалось даже на его лице, окончательно потерявшем прежние энергичный блеск и уверенность, и когда мы с Мак на следующее утро поймали его у дозорной башни, мне сразу же стало ясно, что нам придется уйти ни с чем.

— Нет. Решение о вашей изоляции не подлежит пересмотру.

— Но майор…

— У меня нет времени на то, чтобы повторяться, — сухо произнес он, поворачиваясь к нам спиной.

— Вы же отпускали в Город капитана Йору! — отчаянно воскликнула Мак. — Моя мать смертельно больна, а я не видела ее с тех пор, как впервые поднялась на поверхность!

— У капитана Йоры много обязанностей, требующих периодического посещения им Штаба. Исключение для него было сделано не ради каких-либо его личных прихотей.

— При зачислении в разведку меня заверили, что я буду уполномочена навещать родных как минимум раз в месяц. — Голос сестры превратился в лед, и я на мгновение прониклась сочувствием к Крайту, который даже не подозревал, какая сила грозила обрушиться на него.

— На тот момент нам еще не было известно о модифицированных существах. — Майор раздраженно мотнул головой, однако с места так и не сдвинулся, тем самым позволяя Мак продолжать.

— И не было бы известно по сей день, если бы не мы. Вместо того, чтобы благодарить, вы лишаете меня даже элементарной возможности попрощаться с матерью, хотя прекрасно знаете, что я не несу никакой угрозы для жителей Города.

— Знаю? Откуда я могу это знать? Последствия взаимодействия с модифицированным существом на данный момент не установлены.

— Тогда почему вы до сих пор спускаетесь под землю? Разве вы не контактировали с нами — со всеми теми, кого считаете потенциально опасными?

— Не забывайтесь, рядовой, — гаркнул Крайт, бросив на нее тяжелый взгляд. — Я не обязан перед вами отчитываться.

— Простите, майор, — попыталась вклиниться я, — если бы вы только позволили…

— Возвращайтесь к своим обязанностям, вы обе.

На сей раз это действительно была точка. Длинными шагами Крайт направился к офицерскому дому, где его уже поджидали: Ирга со своей толстой тетрадью в красной обложке, дородный мужчина в пиджаке, чуть уступающий отцу Ракши в импозантности, но наверняка относящийся к тому же ведомству, и Виреон, напряженно всматривающийся в нашу сторону. Заметив его, я ненадолго оцепенела от изумления и прослушала большую часть гневного монолога Мак.

— … только своим и можно! Гад, да в нем же ничего человеческого не осталось! Это ведь он отдал приказ казнить Грача?

Виреон пропустил Крайта вперед себя и неуверенно покосился через плечо, будто бы не в состоянии определиться, направиться за ним или же подойти к нам с сестрой. Смятение в его глазах росло — на долю секунды мне показалось, что он выберет второе, однако затем его настойчиво окликнула Ирга, и он, поколебавшись, отвернулся.

— Пойдешь за ним? — Выплеснув злость, Мак тоже посмотрела вслед удаляющемуся Виреону.

— Нет, — бесцветным голосом откликнулась я. — Раз уж у него за почти три месяца не нашлось ни минутки, чтобы поговорить со мной, я тоже не буду тратить свое время.

— Странная ты, — покачала головой сестра. — То считаешь его своей единственной надеждой, то так легко отказываешься.

— Наверное, я просто потеряла эту надежду. Мне казалось, нам будет легко вместе, потому что мы оба понимаем, как устроены наши способности, и можем не бояться друг друга, но…

— Но каково тебе будет с таким же видящим, ты не подумала?

— Да. Я привыкла спокойно относиться ко всему, что всплывает в людских головах, — знала бы ты, чего я насмотрелась на работе в Городе. Наши воспоминания хранят порой совершенно непостижимые вещи, и их, как брошенные в полубреду слова алкоголика, нельзя воспринимать всерьез. Они указывают лишь на случившийся факт, а не на чувства, которые мы к нему испытываем. — Я устало вздохнула, поднимая глаза к затянутому тучами свинцовому небу. — Виреон слишком редко пользовался своими способностями, чтобы понять это.

— Я слышала, они с Иргой тестируют на мозгоедах какую-то новую сыворотку, — задумчиво сказала Мак. — Вроде как надеются сделать их людьми.

— Рада, что он влился. Раньше ему не слишком нравилось участвовать в этом.

— Что у вас здесь произошло? — Со стороны казармы к нам незаметно подобрались Ракша и Нертера.

День у них сегодня явно начинался хорошо: держались они рядом, чуть соприкасаясь локтями, и на лица их будто светило солнце, которого на деле не было и в помине.

— Ваш спор с Крайтом наверняка было слышно даже на Альфе. — Ракша прищурился с любопытством. — Чего вы от него хотели?

— Благоразумия, — раздраженно ответила Мак. — Или хотя бы толики сострадания.

— Капитан Габронат просил двоих из нас сходить с новичками в лес, чтобы показать им, как ловить мозгоедов. Похоже, научный отдел нуждается в очередных подопытных. — Нертера вопросительно глянула на меня: — У тебя есть желание размять ноги? Ракша точно пойдет, а вот я неважно себя чувствую и лучше посижу на вышке.

— Мы и сами еще новички.

— Уже нет, Ванда, — сурово одернула меня она. — Слишком много опытных разведчиков сложили головы за эти полгода. У вас — особенно у тебя — больше нет права отлынивать от ответственности.

— Габронат хочет присвоить Нертере звание сержанта, — с гордостью заявил Ракша. — Если капитан Йора одобрит, скоро она уже будет носить такие же лычки, как Бад… — тут он запнулся, стремительно мрачнея. — Сержантские лычки, в общем.

— Это здорово, — искренне сказала я. — Поздравляю.

— Спасибо.

Пожелав Мак спокойного дежурства и пообещав, что по моему возвращении мы еще раз подумаем, как поступить с запретом спускаться в Город, я побрела за Ракшей к воротам, где нас уже поджидали трое новобранцев. Все они были полны энтузиазма: один ловко крутил в руках саблю, то ли красуясь своими недюжинными способностями передо мной, то ли перед товарищами по академии, второй с умным видом строил теории, как лучше заманивать мозгоедов в ловушку, а третий беспрестанно задавал вопросы, на которые просто невозможно было успевать отвечать. Полностью вымотавшись за какие-то десять минут, я с мольбой покосилась на Ракшу, и он тотчас перехватил все воспитательные мероприятия на себя. Первому молодому разведчику было велено спрятать оружие и не баловаться с ним, ведь затачивалось оно всегда крайне остро, чтобы легче было рубить шеи врагов, и малейшая неосторожность могла обернуться травмой для тех, кто находился рядом, а остальные получили приказ захлопнуть рты и молчать до тех пор, пока не найдутся свежие следы мозгоедов. Их мы искали очень долго. К шести часам вечера новобранцы заметно подустали и скисли, а затем на наши головы обрушился еще и проливной ливень, вконец ухудшая видимость.

— Поворачиваем обратно? — крикнула я Ракше, идущему впереди.

— Еще немного. Стой, Харза! — Паренек с кудрявыми, растущими вверх волосами, который недавно штурмовал нас вопросами, послушно замер на одной ноге, когда Ракша яростно окликнул его. — Я кому сказал не отходить далеко?

— Там грушанка такая красивая, розовая… подруге хотел сорвать.

Беззвучно приоткрыв рот, я с ужасом уставилась на него. Ракша тоже заметно побледнел, и наши застывшие лица не на шутку перепугали молодого Харзу.

— Ч-что?

— Вернись в строй, — тихо велела ему я. — И больше никогда не пренебрегай приказами старших.

Когда мы уже были готовы смириться с поражением, удача все же повернулась к нам лицом. Мозгоед выпрыгнул прямо на Ракшу, и тот с легкостью насадил его на саблю. Новобранцы тотчас восторженно заохали, рассыпавшись по сторонам, а Харза принялся расспрашивать меня о болевом пороге мозгоедов. Слушая его и даже не пытаясь отвечать, я следила за тем, как монстр извивается на клинке Ракши, с каждым миллиметром продвигаясь все ближе к его острию…

— Он сейчас сорвется!

Словно среагировав на мой крик, мозгоед дернулся в последний раз, и Ракша, не удержавшись на ногах под его напором, поскользнулся на мокрой траве. Харза со страхом отшатнулся назад, а другие новобранцы неуверенно потянулись за оружием — слишком медленно и слишком осторожно, чтобы успеть вовремя. Выскочив вперед, я размахнулась своей саблей и с одного удара снесла монстру голову.

— Это было круто! — восхищенно воскликнул новобранец, который любил строить теории.

— Нет, не было. — Тяжело дыша, я подала Ракше руку. — Ты цел?

— Зачем ты его убила? — разочарованно пробурчал он. — Я бы справился.

— А если нет?

— Ладно, твоя правда. — Он взялся за мою ладонь.

При касании перед глазами у меня возникли очертания какого-то его воспоминания, и я попыталась поскорее отогнать его. Стресс вновь подействовал на мои способности, вновь усилил их и заставил примениться против моей воли, и хотя нервничать мне доводилось и раньше, именно в последнее время они активировались по любой ерунде, не давая покоя ни мне, ни находившимся рядом людям. Наверняка Ракша трижды подумал бы, принимать ли мою помощь, если бы знал об этом нюансе, но он не знал. И он позволил мне увидеть.

Я выпустила его руку, едва он поднялся с земли. Воспоминание растворилось в воздухе, унося с собой обнаженный женский силуэт, который был знаком мне слишком хорошо, чтобы его не узнать.

— Что случилось? — Ракша озадаченно заглянул в мои остекленевшие глаза.

— Ничего. Мы возвращаемся?

— Думаю, да. Поздно уже, темно…

— Отлично. Разрешишь мне пойти впереди?

— Пожалуйста, — оторопело кивнул он.

— За мной, детвора, — прикрикнула я на новобранцев, отворачиваясь от него. — На мертвых мозгоедов еще успеете насмотреться.

До Беты мы шли в молчании. Харза явно испытывал душевные терзания из-за того, что в самый ответственный момент струсил и оказался не готов самостоятельно сражаться с мозгоедом, как его храбрые товарищи. Ракша буравил мой затылок растерянным взглядом, с каждой секундой раздражая меня все сильнее. Я чувствовала, что не смогу молчать долго, но упрямо терпела, чтобы не разыгрывать спектакль на глазах у посторонних. Время давно перевалило за семь часов, строительные работы уже должны были завершиться, а Нертера и Мак — вернуться на базу. Я до последнего надеялась на это и едва не застонала от досады, обнаружив их обеих на одной вышке. Они все же решили дождаться нашего возвращения.

— Вы что-то без улова, — беспечно улыбнулась Нертера. — Я говорила, надо было идти в другую сторону. В лесу мозгоедов почти не осталось.

— Одного мы нашли, но… — Ракша смущенно покосился на меня. — Получилось так, что…

— Он сорвался с крючка, и его пришлось убить, — спокойно закончила я. — Нам нужно зайти на отчет к Габронату. Встретимся в казарме, хорошо?

Взяв Ракшу за локоть, я настойчиво потянула его за собой к воротам и тотчас наткнулась на настороженный взгляд Мак. Разумеется, ей мой жест пришелся не по душе, ведь она была в курсе того самого рокового нюанса, который мог открыть и открыл мне их маленький секрет.

— Я пойду с вами. Устала на одном месте сидеть.

— Нет, — резко произнесла я, холодно глядя на сестру. — Мы быстро.

Ракша послушно поплелся вместе со мной до склада, где обычно властвовал Габронат. Было неясно, догадался ли он о причинах моего странного поведения или просто устал, но вид у него сделался совсем несчастный. Ко всему прочему его наверняка угнетала ошибка, допущенная в битве с мозгоедом, и в любой другой день я обязательно поддержала бы его, сказав, что подобное могло случиться с каждым. В любой, но только не сегодня. Завернув за угол, я остановилась.

— Когда мы вернемся, ты отзовешь Нертеру и порвешь с ней.

— Что?

От изумления он даже улыбнулся — фальшиво, растерянно, но улыбнулся, явно не поверив в то, что я говорю серьезно.

— Ты сделаешь это, или я расскажу ей правду.

— Ванда, я не понимаю…

— Ты изменяешь ей с моей сестрой, — четко, практически по слогам произнесла я. — Она этого не заслужила, и я не позволю тебе так поступать с ней и дальше. Чего смотришь? Да, я влезла в твою голову, когда помогала тебе подняться с земли. Влезла не специально, хотя это уже не имеет значения.

— Ванда, ты… ты только послушай, ладно? Все не так… — Ракша в отчаянном жесте закинул обе руки за голову и оглянулся, проверяя, что нас никто не слышит. — У нас был сложный период…

— И ты решил его себе немного скрасить.

— Нет! Когда мы с Мак впервые… я на самом деле искал тебя!

— Меня? — едва не поперхнулась воздухом я. — Это еще зачем?

— Да нет, ты не поняла. Нери всегда доверяла тебе, и я просто хотел спросить твоего совета! Ты тогда каждый день ночевала за стеной, а мы как раз снова поссорились из-за какой-то ерунды, и я решил не возвращаться в казарму, чтобы нам не пришлось в очередной раз напряженно молчать, лежа на соседних кроватях… я пошел в твой домик, но там почему-то оказалась Мак.

— И эта история должна тебя оправдать?

— Нет, но… прошу тебя, Ванда, не говори ей. Я все исправлю, клянусь.

— Исправишь? — невесело усмехнулась я. — Как?

— Не знаю. — Он прислонился спиной к торцу склада и медленно сполз на землю, откинув голову назад. Поколебавшись, я присела рядом с ним. — Нери всегда была… сложной. Не уверен, как это правильно объяснить, но с ней мне каждый день приходилось разгадывать новые загадки и преодолевать новые препятствия, и именно поэтому я полюбил ее, но спустя месяц… не знаю, Ванда, все вдруг пошло прахом.

— Потому что непредсказуемость для тебя закончилась? — тихо спросила я. — Ты покинул гвардию, когда тебе стало там слишком скучно, затем напросился к капитану Йоре, пожелав участвовать в самых сложных операциях, — выходит, ты просто жить не можешь без свежих впечатлений и трудностей?

— Не говори ей, — хрипло повторил Ракша. — Я больше никогда не поступлю так. Буду каждый день пускать тебя в свою голову, чтобы ты могла в этом убедиться. Дай мне шанс, Ванда.

Темнота над базой стояла непроницаемая. Мы оба слегка дрожали от холода, промокшие до нитки и до сих пор не переодевшиеся в сухое, но упрямо продолжали сидеть на месте без движения. Над просьбой, прозвучавшей из его уст, я неожиданно задумалась очень надолго, а поднявшись, сказала только:

— Сам Габронату доложишь о том, как мы провалили задание.