Увидеть все

Глава 29

Справа вдалеке возвышалась дозорная башня Беты, а слева, намного ближе, Альфы. Мы выбрали главную базу, потому что на ней был лучше оборудован госпиталь. Я стояла на небольшом травянистом пригорке в окружении приволочившихся за мной из наземного города мозгоедов и пристально смотрела на крошечные силуэты людей впереди. Их было много, огни их воспоминаний хаотично витали в воздухе, но вскоре мне удалось зацепиться за один из них. Он принадлежал руководителю Штаба, майору Гюрзе.

— Что там, Ванда? Можно открыть глаза?

Харза сидел рядом со мной, и монстры периодически облизывались в его сторону, наворачивая возле нас голодные зигзаги. Они подвывали, неистово вспахивали когтями землю, тянулись к нему своими клыкастыми ртами, однако неизменно отступали из страха передо мной. Ничего ему не ответив, я сильнее сконцентрировалась на прошлом Гюрзы, ускоряя темп просмотра.

— Ты так долго и тяжело молчишь. — Такка тронула меня за плечо. — Что ты видишь?

За два дня пути к ней успела вернуться часть ее способностей, хотя отслеживать воспоминания на большом расстоянии у нее все еще не получалось. Все еще мозгоеды считали ее добычей, а не грозным модифицированным существом, и все еще глаза ее оставались серыми, однако действие сыворотки неизбежно заканчивалось, так что теперь она могла без опаски контактировать со мной.

— Слишком долго объяснять, — хрипло ответила я. — Отправляйтесь на Бету. Я уведу мозгоедов в другую сторону.

— Разве на Альфе госпиталь не больше?

— Сейчас туда нельзя. Вставай, Харза, и возьми мою саблю, я положила ее слева от тебя. — С трудом заставив себя отвернуться от разгорающегося впереди конфликта, я прикрыла глаза и опустилась на корточки перед слабым, едва трепыхающимся огоньком, обозначающим воспоминания сестры. — Вот мы и дома, Мак. Теперь все будет хорошо.

— Поразительно, что она еще дышит, — заметила Такка. — Не иначе, за ней присматривают с небес.

— Так и есть.

— Что нам сказать на Бете?

— О себе — ничего. Помогите Харзе доставить Мак до госпиталя и уходите, не стоит долго подвергать опасности людей. Встретимся здесь же.

Они принялись отдаляться: Харза поволок по ухабам велосипед с носилками, а Такка двинулась за ним спиной вперед, чтобы в случае чего прикрыть его от мозгоедов. Те как раз выпустили наружу длинные языки и жадно зарычали, обнаружив, что потенциальная добыча выходит за радиус моей защиты, однако я тут же спрыгнула с пригорка, уверенно преграждая им дорогу и оставляя лишь одно доступное направление — к Альфе.

Диалог между разведчиками и гвардейцами продолжался. Он еще не перетек в стрельбу: Нертера из последних сил убеждала Койота опустить оружие, чуть ли не сидя перед ним на коленях, и ей мрачно поддакивал Тритон, периодически отворачивающийся от них, чтобы что-то горячо высказать Гюрзе. Вслепую двигаясь на их воспоминания, я зачерпнула полные ладони рыхлой земли и принялась размазывать ее по оголенным участкам кожи — ее светлый цвет, а также походка, наличие волос и некоторые особенности в строении тела сильнее всего выделяли меня среди мозгоедов. С последним сделать что-либо было проблематично, однако остальное вполне поддавалось корректировке. Измазавшись грязью, я спрятала волосы под темно-коричневым платком и зашагала чуть шире и пружинистей, имитируя поступь монстров.

План, который мы набрасывали вместе с Таккой в пути, строился на оценке последних воспоминаний Мак, и в текущих условиях больше не мог считаться уместным: слишком многое случилось с тех пор, как она покинула базу месяц назад. Теперь я не знала, что должна предпринять и возможно ли вообще хоть что-то изменить. Единственное, что точно было в моих силах, так это напомнить и Гюрзе, и Койоту, кто есть их настоящий враг.

— Мозгоеды!

Окрик с дозорной башни добрался до меня, когда до стен Альфы оставалось около пятидесяти метров. Караульный заметил бы нас гораздо раньше, если бы не был вынужден следить за разбушевавшимися разведчиками, но сейчас его невнимательность была только кстати. Она позволила мне почти вплотную приблизиться ко второму ряду стен, окружавшему внешний квартал базы, и укрыться за ним от прицела его винтовки. Так как двигалась я вслепую, ориентируясь исключительно на огни воспоминаний, мне хорошо удавалось поддерживать некоторую неуклюжесть, присущую мозгоедам, и человека в стаде монстров он так и не рассмотрел. Вскоре в воздухе загремели первые выстрелы.

— У кого есть сабли, встаньте спереди! Эй, дозорный, прикрой нас!

Я чуть повернула подбородок в сторону взявшего на себя командование Койота. Он наверняка почувствовал, но не придал значения усилившейся головной боли: сейчас перед ним стояла проблема посерьезнее. Из наземного города за мной явилась целая орда мозгоедов. Такую орду многие разведчики не видели даже на вылазках, и Койот не был исключением. С минуту понаблюдав за его воспоминаниями, лишь мне выдававшими его страх, я вновь принялась искать через закрытые веки Гюрзу.

Руководителя Штаба задвинули за свои спины гвардейцы, откуда он, сверкая мокрым от пота лбом, делал редкие выстрелы в живую тучу прущих на него монстров. Вооружены саблями оказались немногие. Пользы от них в споре с такими же людьми было крайне мало, поэтому обе стороны конфликта, полагавшие, что станут единственными противниками друг друга, пренебрегли главным правилом: они вышли на открытую поверхность без них. Поняв это, я начала беспокоиться. Открывать внешние ворота базы было чересчур рискованно, ведь за ними прятался не до конца достроенный, но уже обитаемый квартал, и при прорыве монстров внутрь могли пострадать гражданские, а отступать было попросту некуда. Фактически они находились в тупике.

— Не дайте им зажать вас в угол, продвигайтесь туда, где больше свободного пространства! — донесся до меня звонкий голос Нертеры.

Ее воспоминания светились впереди других. Она точно была при сабле, и очень скоро ее со всех сторон облепили яркие разноцветные пятна: преодолев последние метры, мозгоеды схлестнулись с людьми. Я расслышала первый хруст, с которым разведчики обычно рубили монстрам головы, и сильнее вжалась в стену, неосознанно представляя, как это сражение выглядит наяву. Прямо сейчас оно было для меня лишь танцующими разномастными огнями в кромешной темноте, безумным калейдоскопом из красок, рычаний и надрывных криков. Медленно опустившись на корточки, я направила зажмуренные глаза в землю. Каждый шорох заставлял меня вздрагивать, каждый выстрел чудился выпущенным в мою сторону. Воспоминаний вокруг было слишком много — они ослепляли своей близостью, давили подобно удавке, отчего их все сильнее хотелось погасить. Ресницы мои взяла неконтролируемая дрожь, по лбу заструился холодный пот.

Не могу… больше не могу…

Я научу тебя, как не видеть их. Постарайся расслабиться и следи за дыханием.

Спрятав лицо в ладонях, я сосредоточилась на уверенном голосе Такки, который выудила из собственного прошлого, и несколько долгих минут представляла, будто она сидит рядом и заново объясняет мне, как именно можно отстраниться от воспоминаний мозгоедов. Из раза в раз я прокручивала в голове наши с ней разговоры и ее поучения, и лишь когда замкнулся десятый круг, почувствовала облегчение. К тому времени монстры успели разделить людей на маленькие группки, а у дозорного на башне закончились патроны, и он погнал своего сменщика на склад. Был наилучший момент, чтобы покинуть убежище и проникнуть в сердцевину отряда. Защищавшие Гюрзу гвардейцы уже давно рассыпались по периметру, сосредоточившись на собственном выживании, и он остался один. Даже не видя его, я все равно чувствовала, насколько ему тяжело: слабая физическая подготовка, испортившееся здоровье и отсутствие навыков обращения с мозгоедами давали о себе знать. Он неосознанно пятился к стене, игнорируя рекомендации Нертеры и таким образом постепенно загоняя себя в угол. Я дождалась, когда его пистолет выпустит последнюю пулю, после чего стремительно проскользнула вперед.

— Не оборачивайтесь. Иначе станете одним из них.

Выбрав положение, чтобы передо мной не осталось ни одного человека, не считая Гюрзы, я открыла глаза и чуть прищурилась от яркого света. Надеявшиеся полакомиться им мозгоеды споткнулись о мой взгляд, жалобно заскулили и принялись медленно отползать назад. Сам Гюрза в изумлении застыл. Ему потребовалось пару минут, чтобы обо всем догадаться.

— Ванда? — наконец прохрипел он. — Ты… использовала сыворотку?

— Нет, ее вколола себе другая видящая. И, надо сказать, сработала она на отлично. — Я перевела глаза на его дрожащие руки. — Нелегко вам далось последнее из убийств. Однажды я тоже стреляла в человека, но после его смерти меня ни разу не посещало чувство вины. Наверное, потому что я нисколько не сомневалась, что поступила правильно.

— Я не…

— Я знаю, что вы не хотели, чтобы он погиб. К сожалению, это произошло, и теперь вы страшно мучаетесь, но, думаю, у вас еще есть шанс искупить свою вину. — Я подошла на шаг ближе, и Гюрза с мучительным стоном схватился за голову. — Угрю почти удалось выполнить ваше задание. Я уничтожила его и весь его отряд, за исключением единственного разведчика, которого знала лично. Он плохо понимал, что делает, и я пощадила его, отчасти из сострадания, отчасти для того, чтобы затем с помощью него выманить и убить вас. Как видите, мой модифицированный мозг нисколько не повернулся набекрень: мне предельно ясно, кто является моим другом, а кто — моим врагом, и даже сейчас я подобралась к вам, не навредив ни одному человеку из вашего окружения. Я контролирую свои способности и совершенно точно не являюсь угрозой для людей, если только и они не будут пытаться угрожать мне. Надеюсь, однажды вы поймете это. — Я опустила глаза на притоптанную траву, позволяя Гюрзе вздохнуть чуть свободнее. — Я собиралась отомстить вам, но теперь вижу, что это бессмысленно, даже рискованно, ведь сегодня же вечером, если вас не станет, случится одно из двух: разведчики штурмом возьмут Альфу или Йору казнят. Тритон не сможет отменить подписанный вашей рукой смертный приговор, только новый руководитель Штаба, которого точно не выберут день в день, а Койот не согласится на меньшее. Меня, как вы догадываетесь, не устраивают оба варианта. Мой отец живет во внешнем районе Альфы, и он не должен пострадать. — Сделав короткую паузу, я заговорила гораздо тише: — Полчаса назад вы сказали «нет» не разведчикам. Вам чудилось, что вас снова обвиняют в убийстве Крайта, и от одной только мысли, что вы действительно причастны к этому, вас переполняет отрицание. Каждый день, каждый час воспоминание о случившемся продолжает мучить вас, и даже мне не удается полноценно избавиться от него при погружении в ваше прошлое. — Гюрза отчетливо вздрогнул, по-прежнему стоя спиной ко мне и лицом к истекающим слюной мозгоедам. — Если вы хотите, чтобы оно, наконец, отпустило вас, поступите правильно. Сделайте, как он просил.

Я вдруг ощутила смертельную усталость. Мне стоило больших усилий отталкивать от себя вьющиеся повсюду человеческие воспоминания, которые вперемешку с бестолковыми красками монстров били по моей голове не меньше, чем я сама воздействовала на голову Гюрзы. Продлись наш разговор еще хотя бы минут десять, и мне самой пришлось бы капитулировать, однако Гюрза, к счастью, этого не знал.

— Ты поможешь нам справиться с мозгоедами?

— Если вы пообещаете оставить Йору в покое и принять свое наказание. Уверена, оно будет не слишком строгим, ведь все же именно в смерти Крайта действительно был виноват несчастный случай.

— Я согласен.

В воспоминаниях Гюрзы мгновенно воцарился покой. Я увидела в них молодого Крайта, вступающего в должность заместителя майора Акары по вопросам разведки, и их с ним теплый разговор, полный надежд на достойное будущее. Ему определенно очень хотелось, чтобы вместо последнего спора он согласился с ним, и все закончилось точно так же, как много лет назад.

— Прикажите людям на башне прекратить огонь. Я уведу оставшихся мозгоедов.

О стрельбе по эту сторону стены можно было не волноваться: участники злополучных переговоров уже истратили все патроны и теперь кучковались за спинами везунчиков с саблями. Как только Гюрза выполнил мою просьбу, и гвардейцы, которых призвал на подмогу дозорный, с недоумением опустили винтовки, я вновь закрыла глаза. Чтобы оказать угнетающее влияние на монстров и отогнать их обратно в лес, требовалось отделить их бессвязные воспоминания от воспоминаний людей. Сконцентрироваться только на них, но едва я попыталась сделать это, к горлу тотчас подскочила тошнота. Раньше мне не приходилось по собственному желанию копаться в памяти большого количества мозгоедов одновременно, и, впервые очутившись в бесконечном тоннеле из пятнистых узоров, я не справилась с наплывом отвращения и поспешила покинуть его. После чего на мгновение приоткрыла один глаз, желая удостовериться, что нахожусь на прежнем месте. Гюрза нетерпеливо переминался с ноги на ногу, со страхом наблюдая, как монстры продолжают терроризировать его подчиненных. От мысли, что мне придется сказать ему, что я не в состоянии выполнить свое общение, мне сделалось еще хуже, и я тут же преисполнилась решимости повторить попытку.

Только на десять минут. Только один раз.

Над полем разнесся надрывный многоголосый вой. Мозгоеды почувствовали вероломное вторжение в их головы и, негодующе рыча, принялись пятиться от стены базы. Один из немногих, кто еще мог держать в руках саблю, взъерошенный и истекающий кровью из прокушенного плеча Койот ошалело уставился им вслед. Проходя мимо него, я до боли вонзила ногти себе в ладони, чтобы случайно не зацепить и его воспоминания. Он, в свою очередь, почти наверняка посмотрел на меня, однако был слишком вымотан и обескуражен происходящим, чтобы размышлять, почему вдруг очередной монстр оказался так не похож на остальных.

— Эй, лейтенант, ты цел? — донесся до меня осипший голос обратившегося к нему Тритона.

Как я и надеялась, люди не стали разбираться, откуда взялись мозгоеды и зачем им вдруг резко понадобилось отступать: гораздо важнее сейчас было поскорее оказать помощь раненым товарищам. Я расслышала, как Тритон предлагает Койоту услуги врачей на Альфе и как Гюрза командует всем отходить к воротам, и побрела быстрее, надеясь поскорее избавиться от ноши в виде воспоминаний почти тридцати оставшихся в живых мозгоедов. Казалось, никто так и не заметил меня, растворившуюся в их неровном строе, однако, стоило мне на секунду ослабить маскировку и выгнуть затекшую от напряжения спину, как этот человеческий жест тут же оказался рассекречен.

— Ванда?

Я против воли замедлилась, ощущая, как в окружающий меня узорчатый тоннель проникают расплывчатые образы из прошлого Нертеры. Она все же разглядела знакомую фигуру в куче монстров и теперь с удивлением таращилась на меня, даже не догадываясь, какой опасности себя подвергает. Стоило мне только переключить внимание, как искусственно сконцентрированная сила модифицированного существа вмиг уничтожила бы ее; короткий взгляд в сторону, безрассудная попытка ответить ей — и она в мгновение ока превратилась бы в мозгоеда. Ее воспоминания на фоне ядовитых красок горели ярким, но успокаивающим светом, в них мелькали знакомые лица, звучали знакомые голоса, и с каждой минутой мне все сильнее хотелось хотя бы краем глаза взглянуть на них. От онемевших ладоней уже не было никакого толка, так что я до крови прикусила губу, приготовившись предупреждающе закричать, если не останется другого выбора, но Нертера неожиданно остановилась сама. То ли ее отвлек кто-то из разведчиков, то ли она решила, что обозналась, то ли ей все же пришла на ум мысль, что головная боль усиливается неспроста, — в любом случае преследовать меня дальше она не стала.

С трудом добравшись до лесной опушки, я упала лицом вниз. Мозгоеды, тут же почувствовавшие неимоверное облегчение, рассыпались по ближайшим окрестностям. Один из них даже попытался воспользоваться ситуацией и осторожно потянулся клыками к моему затылку, но, едва преодолев отметку в полметра, не выдержал и сдал назад. Я все еще находилась в сознании, и ему пришлось уйти ни с чем. Впрочем, едва ли это состояние можно было назвать сознанием. Я по-прежнему блуждала в пустом тоннеле — его бесконечное цветастое полотно практически стало для меня привычным. Он не имел начала и не имел конца, его изгибы и повороты ровно ничего не значили, и казалось, что дорога ведет меня по нему уже много дней, если не месяцев. Единственным осмысленным, что изредка проникало в него, были человеческие воспоминания. Для мозгоедов люди точно так же являлись главным ориентиром во тьме — они не видели, как я, но они слышали и чувствовали, и двигались на эти слепые звуки и запахи, потому что ничего иного для них не существовало. И теперь меня тоже накрыла пустота. Как только Нертера осталась далеко позади, тоннель стал моей единственной реальностью. Каждый новый шаг по нему давался мне все легче, каждый всплеск красок все меньше раздражал глаз. Я уже не замечала, что на самом деле лишь беспомощно лежу на земле, — отныне это происходило не в моей жизни, а в чьей-то чужой. Чужой, тяжелой и пугающей, в то время как тоннель чудился мне упорядоченным и гармоничным. Все посторонние шорохи и образы таяли на его просторах, в нем не было ни мыслей, ни боли, ни сомнений.

В нем вполне можно было остаться навсегда.

— … ну же, Ванда, возвращайся. Вот так, хорошо….

Я не почувствовала, как Такка ввела иглу мне в вену, — просто в один момент перед глазами вдруг стало очень темно. Цветастое полотно исчезло, и мое тело сразу окутал пронизывающий холод. Я словно провалилась в сырой глубокий овраг, в котором не оказалось ни единого огонька, что поначалу привело меня в ужас. Где они? Где хоть что-нибудь? Вокруг было слишком тихо, слишком мрачно и… бессмысленно. Да, теперь мне чудилось, что только краски и имели значение, что без них попросту невозможна жизнь.

Дрожа всем телом, я неуклюже перевернулась на бок и с трудом разлепила глаза. Где-то наверху монотонно шелестели деревья. Закатывалось за холмы красное солнце, легкий вечерний ветер обдувал лицо — вовсю сгущались сумерки. Такка сидела рядом со мной в своей излюбленной позе для медитации. Ее ресницы были опущены.

— Надо же тебе было сотворить такую глупость. Ты хоть узнаешь меня?

Приподнявшись на локтях, я долгое время рассеянно всматривалась в ее лицо, после чего слабо, но утвердительно кивнула.

— Да. Да, мы были вместе, а потом… нет, подождите… сколько сейчас времени? Где мы? Что… что со мной?

— Успокойся, Ванда, все в порядке. Ты не видишь мои воспоминания, потому что я вколола тебе сыворотку. Сейчас ты просто человек.

— Сыворотку? — эхом прошелестела я, пытаясь принять сидячее положение. — Откуда у вас взялась еще одна сыворотка?

— Мне дала ее Софора на Бете. Не без вопросов, но нас с Харзой все-таки пустили туда. — Такка чуть повернула голову в мою сторону. — Я собиралась уйти сразу, как врачи осмотрят твою сестру, но встретила старого знакомого и задержалась. Хорошо, что ненадолго, иначе было бы слишком поздно. Поздно для тебя.

— Какого знакомого?

— Кажется, сейчас он носит звание капитана, но я знала его еще мальчишкой: мы дружили в подростковые годы. Его имя Габронат. — Я ошеломленно моргнула, а Такка спокойно продолжила: — Увидев меня рядом с Харзой, он очень удивился, потому что думал, что меня давно нет в живых. Мы прошли в его кабинет, и там я рассказала ему всю правду.

— Не побоялись, что он прикажет разведчикам убить вас?

— Когда в пятнадцать лет мои способности только начали пробуждаться, я частенько испытывала их на нем, после чего с устрашающим видом заявляла, что умею читать мысли. — Такка громко усмехнулась. — Думаю, он уже тогда догадывался, кем я являюсь. Глупо было бы пытаться врать теперь, спустя столько лет.

В темноте отчетливо выделялись силуэты мозгоедов — они продолжали бродить вокруг нас, но, как и раньше, держались на внушительном расстоянии. Раз сейчас на меня действовала сыворотка, причиной тому была определенно не я.

— Ваши способности уже восстановились?

— Как только я вновь начала видеть чужие воспоминания, я сразу покинула базу. — Такка коротко кивнула. — Лучше и тебе лишний раз не касаться меня, Ванда. Неизвестно, можем ли мы превращать в монстров друг друга, и мне не слишком хотелось бы это проверять.

Я нерешительно подняла руку и кончиками пальцев обвела по кругу собственные глаза, будто теперь, когда я вновь стала обычным человеком, они должны были как-то измениться на ощупь. Затем покосилась в сторону выступающей на фоне вечернего неба дозорной башни Альфы.

— Что с Мак?

— Как мы и предполагали, в результате кровопотери она впала в кому. Ей сделали переливание, но предупредили, что шансов прийти в себя у нее крайне мало.

Такке было несвойственно юлить, и в очередной раз она просто сказала правду. Я устало отвернулась от базы, вновь погружая взгляд в кромешный мрак леса.

— Спасибо, что помогли мне доставить ее сюда.

— Если бы я знала, что сразу после этого ты попытаешься пожертвовать собственным разумом, не стала бы рисковать, — неожиданно резко произнесла она. — Зачем тебе понадобилось брать на контроль такое количество мозгоедов? Ты хоть представляешь, что могло случиться, не отыщи я тебя вовремя?

— Я стала бы одной из них?

— Не внешне. Не полностью, но едва ли твой рассудок смог бы называться человеческим.

— Я не планировала. — От одной мысли о состоящем из ядовитых красок тоннеле меня передернуло с ног до головы. — Просто если бы я не вмешалась, они все бы пострадали. Это ведь я натравила на них монстров, не рассчитала, думала, они справятся.

Такка завозилась на земле и нахмурилась, явно пересматривая мои последние воспоминания.

— Значит, вот как ты решила. Ты отпустила его. Думаешь, он сдержит свое слово?

— Не знаю, но собираюсь проверить это прямо сейчас.

Обеими руками ухватившись за ближайшее дерево, я предприняла попытку подняться на ноги. Ладони тут же обожгло болью: шероховатая кора врезалась в следы от ногтей, которые остались после отступления с Альфы. Такка, не открывая глаз, бросила мне большую алюминиевую флягу.

— Умойся для начала. В таком виде тебя никуда не пропустят: примут за мозгоеда. — Я послушно сползла обратно на землю и принялась за водные процедуры, а она, выдержав паузу, тихо добавила: — По крайней мере, одна хорошая новость для тебя есть. Я столкнулась с ним у ворот, когда покидала Бету. Не видела его лица, потому что Габронат попросил меня передвигаться по базе с повязкой на глазах, но почти уверена, что это был он. Ваши воспоминания друг о друге идентичны.

Отложив флягу, я сдвинула для кивка чугунную голову и снова распласталась на земле. Теперь с проверкой можно было не спешить. Раз Гюрза отпустил Йору, он почти наверняка выполнил и все остальное.

— Почему Софора не дала вам две сыворотки, чтобы не вынуждать вас ходить по базе с закрытыми глазами?

— Я сама отказалась. — Брови Такки съехались к переносице, а голос прозвучал на удивление вызывающе: — Зачем она мне? Я не собираюсь задерживаться здесь надолго.

— Неужели вы хотите вернуться в наземный город?

— Почему бы и нет? — Она поднялась на ноги и принялась отряхиваться. — Какая вообще разница? Мозгоеды боятся нас, люди боятся нас — где бы мы ни находились и как бы себя ни вели, нас всегда будут стараться уничтожить. Лучше держаться подальше ото всех.

— Вы ведь не считаете так. Иначе я не увидела бы улыбки на вашем лице, когда вы говорили о встрече с другом детства.

— Давай-ка поднимайся, раз уж полностью оправилась, — скомандовала она, сделав вид, что пропустила мои слова мимо ушей. — Пора избавиться от монстров, которых мы сюда притащили.

— Пожалуйста, Такка, останьтесь, — я смело протянула руку и ухватила ее за щиколотку. — Мы построим дом где-нибудь на окраине леса и будем жить в нем вместе, как раньше. Вы продолжите обучать меня медитации и всяким наукам, я продолжу помогать вам, и вместе мы…

— Это еще что за выходки! — рассердилась она, отскакивая от меня. — Снова захотелось побывать в шкуре мозгоеда?!

— Не думаю, что это возможно. Помните, я рассказывала вам о первом модифицированном существе? О женщине, которая жила в норе? Ее способности, уничтожившие целый наземный город, не подействовали на ее дочь, хотя девочке было мало лет, и она еще не являлась полноценной видящей. Ни ее плохо развитый дар, ни блокирование моего дара препаратами не в состоянии изменить структуру наших генов. Мы с вами одинаковые.

— Ишь, умная какая, — проворчала Такка, после чего серьезно задумалась. — Впрочем, раз у тебя не болит голова, да и у меня, когда я была под действием сыворотки, не болела в твоем присутствии…

Поколебавшись, она все же открыла глаза. Они были полностью черные, как раньше, но с редкими тусклыми проблесками, делающими их похожими на ночное небо.

— Так вы останетесь?

— Зачем тебе это, Ванда? Разве ты не собираешься вернуться на базу?

— Никто не позволит мне находиться там на постоянной основе. Возможно, однажды, когда Софора усовершенствует свою сыворотку настолько, что после ее введения наши способности не будут представлять угрозу на протяжении года и больше, но точно не сейчас. Я сама понимаю, что так будет правильно. Главное, меня обеспечат лекарством, и я смогу хотя бы иногда навещать свою семью и друзей.

— Что ж, вижу, теперь у тебя есть четкий план. Желаю удачи осуществить его.

Такка отвернулась, недвусмысленно объявляя наш разговор закрытым и намереваясь отправиться на охоту за мозгоедами. Я же, разгадав, наконец, причину ее необычной нервозности, торопливо поймала ее за руку.

— Вас я тоже считаю частью своей семьи. Вам не кажется, что нам лучше держаться не подальше ото всех, а вместе, чтобы в случае чего защитить друг друга? Так мы жили в наземном городе и вполне сможем жить и здесь. Знаю, вы не слишком доверяете людям, но вы очень нужны мне. Пожалуйста, скажите, что останетесь.

Неуклюже высвободившись, Такка смущенно пожала плечами. Даже не заглядывая ей в лицо, можно было заметить, как сильно ее растрогали мои слова.

— Спасибо, Ванда. Я буду рядом, пока ты этого хочешь.