Трон галактики будет моим! Книга 6

Глава 24 Теперь ты герцог, Саша

Возвращаться домой из долгого путешествия, полного приключений, всегда очень приятно.

Ещё приятнее, когда это было совсем нелёгкое праздное турне по живописным местам Галактики. А приключения были не из разряда приятных пикантно-романтических или молодёжно-развлекательных. Ну, за редким исключением.

Жесть же какая-то была, если подумать. Оторванные конечности, сожжённые мозги, сплошное мочилово, сумрак и тёмные сущности.

Благо, теперь это всё было позади.

Дом, милый дом! Я был готов целовать родной герберский песок.

Ну, к сожалению, пока только образно.

Маленькой ложкой дёгтя в этой истории было то, что столь далёкий перенос даже небольшого нашего с Потёмкиным веса я совершал первый раз за сотню лет.

И вообще, в своей «прошлой жизни» переносил себя считанные разы. Не особо это дело я любил. Но тут прямо так захотелось!

Начались мои неприятности с того, что из-за первого моего за такой срок применения дальнего гиперброска я на пару секунд просто-напросто отрубился.

А когда очнулся…

Увидел, что подо мной далеко внизу была самая чаща южного тростникового пояса.

Он же бамбуковый, он же болотный.

Технически я падал, но острые, тонкие, но прочные побеги высотой по пять-десять метров.

Наверное, не будь на мне относительно-прочного десантного скафандра — проткнуло бы наверняка, как копьями. Хотя и так помотать может прилично.

Вообще, имперские десантные скафандры вполне приспособлены для спуска с такой высоты. Я подключился через внутренний экран к доспехам, увидел, что там успешно фиксируется спуск в атмосфере, успешно работает высотомер и датчик давления — и на пару секунд успокоился. Но только на пару секунд. Очень скоро стало понятно, что всё идёт не по плану.

Доспехи на «Кархародоне», которые я выбрал, хоть и были новее остальных — всё равно были уже достаточно старыми. И повидавшими в пиратских походах некоторое космическое дерьмецо.

В общем, сперва понял я, а спустя пару секунд и интеллектуальная подсистема экрана завопила:

«Отсутствует телеметрия от тормозных двигателей».

«Отсутствует аварийный парашют!»

«Отсутствует возможность торможения при спуске в атмосфере».

«Производится баллистическое падение на поверхность!»

О, просто отлично. Парашют я проверял, он точно был. И топливо в двигателях проверил. Но — датчики и бортовая ионика преподнесли сюрприз. В общем, впечатаюсь в родимую герберскую поверхность со всей дури, понял я. На всех ноль семи «жэ», помноженных на время моего падения

Подумалось — а там же вроде как болото? Значит, самортизирует как-нибудь? Но нет, понял я. Так ещё хуже будет. Мало того, что перед этим меня встретят копья из тростника, так ещё и моём текущем весе впечатает на такую глубину, что болотные хляби обязательно схлопнутся прямо надо мной, и выбирайся потом.

Нет, может, и выберусь, как-никак, системы жизнеобеспечения и термостатирования в скафандре более-менее работали. Только вот ну совсем не хотелось разгребрать.

В общем, надо было действовать. Только вот после применения гиперброска я был ну совсем-совсем пустым. Просто нулевым. Абсолютно.

Я сжал волю в кулак и сделал микрощит в руке. Ну, меня тут же развернуло, завертело, конечно же, пока я не смог подкопить ещё сил и создать щит в другой руке, но уже посильнее.

Почти половина расстояния — и поболее двух третей времени уже прошло.

Осталось секунд двадцать, в общем.

В нагрудном ящике заворочался, заскрёбся Потёмкин. Ну, уверен, что он-то падение точно переживёт. И не такое переживал.

Оставался километр. Затем пятьсот метров. «Ну, а со десяти метров, Сашка, ты и так прыгнешь», — подумалось мне. Ладно, мрачно подумалось мне. Гербера — не самое паршивая планета, чтобы расшибиться об неё в лепшёку.

Но тут же, конечно, отогнал эту мысль. Ободрись, Саша, ободрись. Уныние — самый страшный грех. Мы с Потёмкиным обязательно победим гравитацию…

Ну, а где-то за метров триста я попробовал призвать Энергию Большого взрыва. И она снова отозвалась! Причём хорошо так отозвалась, я выпустил щит диаметром метров пятьдесят!

Кости рук едва не хрустнули, и припечатало меня к внутренней поверхности скафанда изрядно. Но — всё равно сильно мягче толчок оказался, чем при ударе по поверхности.

Ещё пара секунд — и я оказался зависший в паре метров от поверхности, а затем, уже расслабившись и отпустив остатки щита — рухнул вниз.

На кочках росла разная колючая дрянь и мелкие кустарники. Встал и осмотрелся, и, конечно, открыл забрало скафандра. Вдохнул полной грудью воздух Герберы, по которому успел заскучать… И закашлялся от залетевших мошек и гнилостных миазмов.

Было прохладно и очень непривычно сыро для Герберы, градусов пятнадцать по стандартной шкале. Ноги мигом по лодыжку увязли в зеленоватой болотной жиже, а воздух гудел от всех возможных видов насекомых.

— Да, сейчас нас будут есть, — сообщил я Потёмкину.

Потёмкин тоже чихнул в своём ящике. И наверняка в шар свернулся. Вроде того — да уж, давайте, попробуйте меня съесть. Я сам вас съем. Но — потом.

А я, конечно, вырядился. Под скафандром — нет, чтобы надеть нормальный палубный комбинезон — соорудил себе парадный мундир герцога Войда — противобластерный плащ, брюки с металлическими шипами, бластер и короткий кортик.

И, конечно, после гиперброска и щитов я оказался почти полностью пуст! Не хватит у меня сил, чтобы разогнать мошкару.

А ещё и солнце очень низко над горизонтом — я вспомнил, что сейчас в этих краях полярная ночь. Того и гляди, совсем скроется за горизонт. Разумеется, мошкара всех разновидностей, всех размеров и всех степеней кровожадности тут же мигом набилась в голенища, облепила руки и лицо.

— Ах ты ж чёртова паскуда!

Сперва я отбивался от мелких мошек, от которых мгновенно зазудело лицо. Потом прилетели твари покрупнее. Кусали так, как будто кто-то ощутимо бил маленькими кулачками через одежду.

Пришлось закрыть забрало.

«Запас кислорода — полчаса», — сообщила подсистема скафандра.

Не удивлюсь, если окажется сильно меньше. Продолжая отбиваться от тварей, я выбрался на горку.

Осмотрелся и бодро зашагал на север, по компасу. Бодро — это громко сказано. Первой накрылась система термостатирования, и я начал дичайше потеть. Скафандр чем дальше, тем громче свистел, хрипел и терял свои функции экзоскелета. В итоге идти в нём становилось всё тяжелее и тяжелее.

Ну, а затем кончился кислород, и пришлось снова открыть забрало.

И меня действительно начали есть. В общем, следовало остановиться. Я вспомнил курс молодого бойца-выживальщика из Академии.

Первым делом я сделал себе минимальное укрытие.

Раскрыл ящик, потревожив броненосца. Тесаком из мултитула настрогал пару бамбуковых палок пожирнее, пару десятков покрепче и соорудил на очередной горке бамбуковый шалаш, минимально защитивший от особо крупной мошкары. Мелкая всё так же лезла, но хотя бы не настолько больно было.

Костёр разжечь тоже удалось. Набрал наиболее сухих обломков тростника, семян и прочего, расковырял один из тормозных двигателей, которые всё равно не пригодились, чиркнул туда топлива и чиркнул подходящим камнем по магнитному ботинку. Полыхнуло — дай боже. А потом начало тлеть, и мошкары стало сильно меньше.

Залез под навес, положил Потёмкина рядышком, отдышался и наконец-то залез в переписку.

Мда уж. Несколько тысяч сообщений.

Первая пара десятков, конечно, из разряда: «А ты где вообще?»

Паника, неразбериха.

В чате нашей боевой команды обсуждение, куда я мог подеваться за эти недели. Благо, Андрон быстро сообразил, что не надо пытаться меня найти на планете и нанял какое-то очень крутое и дорогущее детективное агентство с Орхидеи.

Виктория и Даша, к моему тихому ужасу, пообщались по квантовой связи и договорились напрячь все свои связи, чтобы меня найти — одна на Орхидее, вторая на Гиацинте. Поиски с привлечением лучших сыщиков результатов не дали.

Иоланта все эти недели ежедневного независимо от них включала на несколько часов свой фамильный врождённый навык Энергии Большого взрыва. Искала меня сначала по всем окрестным планетам и системам, отписываясь каждый вечер в чат:

— На Гербере — не обнаружен. На Орхидее, Гиацинте и Гефесте — тоже.

— На Хтони, на спутниках и малых планетах — тоже….

— На Ковыле и Кипрее — тоже…

Зато в конце второй недели вполне ожидаемо прошла утечка и пошёл слух о том, что я куда-то пропал. Да и в городе уже все только об этом и говорили, журналисты осаждали квартал Восток и мою резиденцию.

В итоге наши сперва попытались репортёрам сказать, что господин граф-регент Иванов-де находится в долговременной командировке. Затем — что находится на двухнедельном заслуженном отдыхе, потому что много трудился и, вообще, уже несколько раз защитил систему от Орды.

Больше всего тут отличился, конечно, Вова Крестовский. Ролик с его участием активно обсуждали в чате.

— '…Скажите, правда ли, что имперский рыцарь Александр Иванов без вести пропал после вашего дня Десантника, либо вообще умер? — спросил его кто-то из журналистов.

— Нет, конечно же! Александр Иванов, мой учитель и глава Королёвской Академии Астрономического Хозяйствования и Аристократической Войны находится в военном походе… с целью покончить раз и навсегда с угрозой Орды в Галактике!

— Хотите сказать, он отправился в логово Орды? Так ведь все его корабли находятся в системе?

— Именно так! А куда именно и на чём — является государственной тайной.'

Молодец, в общем. Подлил масла в огонь!

Надо ли говорить, что после всех этих слухов сначала на Гербере в бывшей столице, а затем и на Орхидее начались волнения и разные неприятности. Котировки акций пошли вниз, ладно хоть Иоланта вместе с Викторией уговорили инвесторов моего фонда не выводить средства. На Гербере горничные Иоланты вполне успешно все назревавшие волнения успокоили, да и она сама высказалась очень коротко.

— Если вам неизвестно, чем занимается и где находится Александр Игнатьевич — значит, вам и не должно быть это известно.

А вот на Орхидее один барончик, за спиной у которого на интервью явно маячила госпожа Джанибекова-Сикроская, заявил, что обнаружена недоступность моего аккаунта для переписки. И что княжичи, возможно, находятся в опасности, потому что тоже не выходят на связь. Следовательно, надо провести операцию по их поиску и вызволения с Герберы.

В общем, межпланетный конфликт в системе назревал! Ещё и Сироты Войны заявили, что слушать будут только меня, и в случае моей окончательной пропажи расторгнут годовой контракт и свалят на своих трёх кораблях с планеты от греха подальше.

Ну, мои ребята зря времени не теряли. Создали малую ответственную группу. Андрон агрегировал все мои записи с камер наблюдения, интервью, голосовых сообщений и прочего добра. Потом объединил свои мозги с «Песцом» и «Принцем Евгением» в супермощный производительный кластер и создал моего цифрового аватара.

И, точно также — цифровых аватаров Октавии и Потёмкина, конечно же.

А после выпустили три коротких видео. И при поддержке госпожи полномочного посла слили через малоизвестного журналиста с Помпады.

На первом я восседал в каюте явно дорогого и нового боевого корабля.

— Выхожу к вам по квантовой связи. В последние недели мне было совсем не до интервью, но тут нехорошие слухи дошли, какие-то волнения назревают. Хочу вам сказать, что нахожусь в определённом месте и с определённой целью. Если вас интересует, почему я не выходил на связь и пропал так внезапно, то могу сказать, что я здесь не в бирюльки играю, а действую во имя Империи и от имени Империи. Когда я точно вернусь — сказать сейчас не имею возможности. Мою власть на планете сейчас обеспечивают и мои распоряжения выполняют доверенные лица, а княжеский скипетр по прежнему находится в руках Иннокентия Игоревича Неронова. Поэтому, — тут «я» выразительно наклонился перед камерой, — если у какой-нибудь падали на любой из планет системы или за её пределами ещё раз раскроется рот по поводу кризиса власти в системе Сефирота или, ещё хуже, о необходимости дворцового переворота — надеюсь, вы можете представить, что я по возвращении сделаю за это с любым из сказавших такую чушь.

Местные СМИ после этого на неделю как в рот воды набрали. А вот на Помпаде и на окрестных планетах, куда новости приходят с задежкой, кое-где ещё продолжали вякать.

На втором видео, снятом по легенде с микроскопического шпионского дрона, я в компании полуобнажённых девушек разного цвета кожи, попарно повисших у меня на обоих плечах, находился в полурасстёгнутом банном халате в каком-то жутком злачном заведении с безвкусной музыкой…

— А ну-ка, ты, рыжая, иди сюда! — послышался мой голос.

Потом рука Октавии откуда-то сбоку сбивает дрон, и запись останавливается.

И, наконец, третье видео, очень короткое. Данное всё тому же репортёру, что и из первого видео. Позже, через неделю, когда пресса уже бомбила всеми возможными теориями и искала меня и интерьер бара из видео на всех небесных телах трёх ближайших Великих Княжеств… снова я, по квантовой связи.

— Да, мне прислали это видео, — «я» усмехнулся, и весьма правдоподобно. — Ну, думаю, все прекрасно понимают, что это подделка. Там, где я сейчас нахожусь, подобные развлечения попросту невозможны. Спасибо, что повеселили. До встречи, и не отвлекайте больше по пустякам.

После дала большое интервью госпожа посол, Оль Сергевна Ледовская-Жувак, где назвала меня хорошим стратегом и сказала, что точно уверена в том, что второе видео поддельное, а два остальных — подлинные. Ну, и наконец-то выступил княжич. Достаточно чётко высказался, и почти без запинок.

— Господин Иванов действительно находится в военном походе. О его деталях мне косвенно известно, но… из соображений военной тайны я раскрыть их не могу.

Грамотно партию разыграли. И, главное, практически угадали детали моего приключения. Молодцы.

Примерно тогда же нашлись улики, доказывающие, что я окончательно делся куда-то именно после Дня Десантника, и делся — с цвайхангерами с «Кархародона», припаркованного на окраине системы. И Андрон нанял лучшее на Орхидее сыскное бюро…

А потом, всего три дня тому назад, пришло запоздалое письмо от консорциума, в котором работала Снегирина, с моей распиской и требованием уплаты неустойки за экспроприацию терраформных яиц.

И в тот же день Иоланта-таки своим навыком обнаружила, что я нахожусь в Войде. Я тогда как раз пересёк две трети расстояния от Упыря до границы. Ну, и мои ребята, недолго думая, начали готовить флот для того, чтобы меня оттуда вытащить!

Приготовили «Песца», «Инженера Кобылкина», «Скотинку» и яхту эрцгерцогини. В строжайшей секретности. И вылетать планировали уже завтра! Вот же вовремя я появился.

Личные письма я тоже посмотрел. И даже ответил на парочку, в основном — строителям из подрядной компании.

Письмо от Консорциума ещё не пришло. Стройка мегазавода продвигалась. Отчёты об этапах строительства сыпались на почту, бюджеты расходовались — и мне уже не терпелось узнать, насколько эффективно.

Но мимо одного аудио-письма, совсем недавнего, я пока что прошёл мимо, не зная с ходу, что ответить.

— Саша… Сашенька, если ты действительно умер. Знай, что хоть у нас так ничего и не случилось… в этой жизни я по-настоящему любила только тебя одного.

Вот так вот бывает.

Ещё сильнее захотелось выбраться из этой болотной чащи. Тем временем, пока я читал, окончательно стемнело, а костёр почти затух, и меня снова начали кусать.

Укусы — ещё не самое страшное. В болотной жиже обитают бактерии, которые гарантированно вызовут через сутки смертельную лихорадку. А ещё паразиты, которые наверняка отложат личинки мне под кожу… бр-р.

Я нашёл контакт Ильи и позвонил.

— Не спишь? Ну, хорошо. Ага, это я. Ну всё, я вернулся. Ну… не совсем один. Потёмкин со мной. А Октавия чуть позже. Хватай «Солнышко» и лети по координатам. Только тихо! Скажи Иоланте, она умеет держать язык за зубами. Пусть отменяет вылет флота и готовит торжественную встречу. А для остальных пусть всё будет сюрпризом.

Я вылез из укрытия, оторвав подол рубахи и замотав вокруг лиц. Собрал палок и разжёг костёр, отсиделся ещё с полчаса, перекусил напару с Потёмкиным обнаруженным в нагрудном ящике просроченным десантным сухпайком. Ему досталось самое вкусное — упаковка.

Ответил ещё на парочку сообщений.

И тут возникла небольшая проблема. Илья вышел на связь и сказал, что по тем координатам, что я ему скинул, приземлиться «Солнышко» не сможет. Мол, низкая облачность, осадки и прочее, зачем рисковать транспортом.

Я его в ответ спросил, чем ему старая добрая верёвочная лестница из открытой румпы не угодила. На что он ответил, что летит один, никому, кроме Иоланты, не сообщил, следовательно, подать лестницу будет просто некому. Да и сложновато это будет в зарослях бамбука.

Зато, сказал Илья, для суборбитального баллистического приземления годилась небольшая заимка в полутора километрах к северу. Пройдись, говорит, там и площадка для приземления есть.

Ну, я так и поступил — зачем лишний раз напрягать человека.

А когда вылез повторно, затоптал костровище и уже намеревался пойти — из ночной тьмы на меня прямо сверху спикировала тварь размером с малый атмосферный истребитель.