Трон галактики будет моим! Книга 6

Глава 14 Что будем, что будем… Завидовать будем!

Ладно, Саша, подумалось мне.

Давайте обдумаем и приготовимся к самому жуткому сценарию.

Эндемичные броненосцы, как я помнил ещё с малых лет — существа достаточно редкие, одиночки, которые терпеть не могут на своей территории чужаков. Дерутся они порой жестоко и кроваво. А учитывая простой физический перевес…

Эх, Потёмкин. Нет, прощаться я с ним не буду. Это, конечно, больше чем просто боевой зверь для меня — это друг. Единственный мой якорь с моим нынешним домом, Герберой. И я его не брошу. Пусть он после этого боя окажется истерзанным, избитым, еле живым — я из кожи вон вылезу, но спасу его, найду лучших ветеринаров, подлатаю, соберу… Как-никак, некоторое состояние в местной валюте у меня точно было.

Да и вообще — он ещё и не такое повидал.

Корабль. Допустим, я проиграю «Кархародон». Насколько я понимал ситуацию, речь шла не об обмене экипажами, а о экспроприации только самого корабля и всего каботажа на нём. Конечно, кто-то прикипел к месту, но команда, как минимум, часть из неё — меня не бросит точно.

Допустим, после ещё будет перестрелка. Ну, тут вообще всё просто отлично! Мало того, что я наверняка в бластфайте сильнее большинства из собравшихся товарищей, так ещё и плащ на мне противобластерный…

— Согласен, — кивнул я, после некоторого раздумья.

А что делать? Что я мог ответить под прицелом десятков местных камер с треснувшими объективами? Под взглядом доброй половины моего экипажа, тысячи зрителей на Цокольном Уровне и ещё, наверное, полумиллиона на всём Гуле?

— Отлично! — рявкнул в ответ Изюмов.

И Крепколобый резво побежал вперёд, переливаясь всеми оттенками чёрного, фиолетового и алого.

Букмекеры с каждой секунды удваивали объём ставок. Состояния, наворованные целыми пиратскими династиями, были поставлены на кон и грозили обанкротить бывших владельцев.

И, конечно же, когда соотношение размеров соперников стало явственно видно — ставки пошли явно не в пользу Потёмкина…

Наконец, зал замер в ожидании.

В общем, если подумать, ситуация была не такая ужасная. Вернее, возможно, и ужасная, но не прям ужасно-ужасная. Поправимая, в общем… Примерно так я себя убеждал, направляя Потёмкина по решётчатому коридору в Шароклетку.

Что будет дальше — предугадать не мог никто. Но мне очень хотелось зажмуриться, потому что я уже предполагал, что сейчас начнётся.

Потёмкин подбежал к уже сидящему в клетке из чистого золота Крепколобому.

Понюхал его. Крепколобый понюхал его в ответ. И тут же поменял цвет на золотой. Под цвет клетки. И свернулся в шар!

Народ вздохнул! Вот это да! Неужели противник моего питомца уже сразу сдался? На самом деле, я тоже на миг удивился такому удивительному везению. Но нет. Я уже знал и видел, как играет в Шароклетке мой Потёмкин, и понимал, что его сородич при встрече будет вести себя ровно также. Сначала — уход в оборону. Затем — измотать соперника. Пусть он устанет, пытаясь разгрызть. Затем — внезапное нападение, физическое подавление, или мощный кинетический удар! И всё, можно уже полакомиться растерзанным и расплющенным соперником.

И Потёмкин, поменявший цвет на ярко-синий, как будто бы поддался Крепколобому! Он заворчал, попытался раскрыть Крепколобого, затем принялся катать тяжёлый мячик по клетке — ровно также, как делал совсем недавно побеждённый им же самим медоед Затупок!

Неужели Потёмкин так быстро поглупел? Неужели он не понимает, что сейчас станет жертвой⁈ Изюмов сверлил меня своим взглядом, скалился. Похоже, понял ошибку. Ещё и Октавия сказала «Мозги», меня это окончательно добило. Прямо-таки захотелось крикнуть ему что-нибудь в клетку, вроде: «Глупец, что ты творишь! Он же тебя сейчас съест!»

Но я сдержался. Не дёрнул бровью. Ох, как тяжело было на это смотреть!

Потёмкин сопел, ворчливо катая своего противника по клетке. Ишь ты, чего задумал — сколобочиться на финальной битве! Противник постепенно менял цвет: сперва с золотого на серый, потом чёрный. Затем на обратно на золотой. Потом чёрный — и на красный! И вот когда Крепколобый стал красным, то на миг раскрылся, высунул морду и, злобно рявкнув, попытался укусить Потёмкина!

Ну всё, подумал я. Конец. Крепколобый пошёл в атаку. Но тут меньшая масса сыграла как преимущество — Потёмкин оказался проворнее и вовремя отпрыгнул повыше, окрасившись в оранжевый цвет.

Всё вернулось к прежнему состоянию — броненосец побольше свернулся в шар, броненосец поменьше — сидит рядом. Покрутился вокруг, присел рядом, тяжело вздохнул и начал вылизываться.

Вылизывался, вылизывался. Минут, наверное, пять. Крепколобый тем временем поменял цвет с алого на бледно-жёлтый.

— Ну! — послышались нестройные голоса. — Давай! Дави его! Жри! Вырви ему хвост!

И с другой стороны:

— Давай, Крепколобый! Замочи его, раздави, он же мельче тебя! — первым заорал Изюмов.

— Давай!

Ну, и народ постепенно начал галдеть. Орать, как на любой завалящей арене крысиных боёв.

И меня это как-то вывело из ступора. Секунду спустя я уже тоже орал что-то вдохновляющее и грозное, а вместе со мной — половина моего экипажа, похоже, готовая идти в рукопашную против фанатов Крепколобого.

Правда, тут же подумалось — может, наоборот, лучше не шуметь? Может, признают техническое поражение? Ещё немного продержаться, оставить как есть? Но — нет. Так дело не пойдёт. Потёмкин будет биться до конца! Я в этом был уверен.

Потёмкин вздохнул ещё раз. Окрасился в не то в грустный, не то в маскирующий серый цвет. Понюхал соперника. Снова покатал его пару раз по дну клетки. Затем осмотрелся и полез по золотым прутьям вверх.

Его зубы заскрежетали по витым художественным прутьям клетки. Клетка хрустнула, и верхний сегмент начал отваливаться, распадаясь, как сломанный зонтик.

— Остановите бой! — крикнул кто-то рядом. — Это же… это же священная Золотая Клетка!..

Но его быстро запинали — букмекеры вместе с их игроками. Хрен с ней, с клеткой. Тут такое творится!

Потёмкин разгрыз ровно верхнюю половину клетки, а также часть нижней, сделав вокруг лежащего Крепколобого побольше свободного пространства. После стал деловито складывать из обломков Золотой Клетки какую-то хитрую инженерную конструкцию.

— Что он строит? — спросил стоящий рядом Рыжий. — Ты знаешь? Он так делал когда-то раньше?

— Не, — честно ответил я. — Он чаще разрушает и грызёт, чем строит.

— Вероятно, оборонительное сооружение, — высказался Густаво Иванович. — Ваш малыш понимает, что этот здоровяк может его разгрызть. И поэтому делает что-то вроде блиндажа, или огневой точки, так сказать.

Я бросил взгляд на Изюмова. Он тоже находился в недоумении. Что происходит? Зачем всё это?

Что ж, тем лучше, подумалось мне. Это Потёмкин молодец. Соображает. Меняет ландшафты, чтобы противник пришёл в полную небоеготовность на незнакомой местности. Тактику применяет! К тому же, половину прутьев в процессе строительства Потёмкин, конечно же, съел. Какое-никакое, а питание для его термоядерного желудка. Допинг.

Наконец, непонятная конструкция была готова. Потёмкин залез на неё, развернулся, устроившись по-пластунски. Цвет его поменялся на зелёно-сине-красный, окрас пошёл большими цветными пятнами.

Ох, вздохнул я. Сейчас всё и решится. Сейчас и совершится финальный бой. И предчувствие меня не обмануло — мой питомец вытянулся и куснул за выступающий шип Крепколобого!

Вот дурак! Надо было под низ залезть, под кучу эту! Так хоть какая-то дополнительная броня была.

Крепколобый снова поменял цвет на красный. Снова высунул морду, клацнул зубами. Но Потёмкин вовремя отпрыгнул, вытянулся, как кошка, которая делает утренние потягушки, и странно завилял частью тела, за которую его и прозвали Крепкозадым.

Цвет Крепколобого сменился на несколько тонов. К красным пятнам добавились жёлтые.

Потёмкин повторил манёвр. Вытянулся, куснул противника! Слегка, только чтобы раззадорить! Словно в кошки-мышки играл, только вот мышка в полтора раза больше кошки…

К цвету Крепколобого прибавились белые тона. Ещё укус. Крепколобый развернулся. Припал на брюхо, готовясь к прыжку. Потёмкин отпрянул, совершая свой странный танец.

Танец… Хм… что-то мне это напоминает, подумалось мне.

Финальный укус — за край морды. Крепколобый не ответил, лишь поменял цвет на фиолетово-розовый, полосатый. Потёмкин — бело-зелёным, в горошек, как те самые знаменитые трусы-семейники из Пантеона.

А затем наш соперник принял симметричную позу и принялся точно также вилять задней частью туловища.

В зале слышался хохот. Изюмов покраснел от злости, сжал кулаки. Как будто бы понял что-то, чего я ещё не догнал.

Нет, конечно, кого я обманываю — не будь дураком, подобная догадка промелькнула у меня где-то на периферии сознания ещё в самом начале поединка. Я тогда оставил её, как ложную надежду.

Но уже спустя секунду всё стало понятно и очевидно. Потому что противник у Потёмкина был вовсе не тем, чем казался изначально.

Видите ли, из-за особенностей анатомии и сурового нрава броненосцев кое-что проверить весьма сложно. Вот и Изюмов не проверил — да и продавщица, наверное, тоже.

Никакой это не Крепколобый.

А Крепколобая.

А всё происходящее в клетке было ни чем иным, как традиционным для реликтового эндемичного герберского броненосца-хамелеона… ритуалом брачного ухаживания!

— Самка! Так она же самочка! — воскликнул офигевший распорядитель боёв.

Бастионы госпожи Крепколобой уже давно были взяты настойчивым броненосцем Потёмкиным. Она уже была побеждена ещё двадцать минут назад, когда он впервые понюхал её, и между ними пробежала искра. Несчастная, увезённая далеко от дома. Просидевшая в клетке, в лавке у безумной старухи Свинцовой, не знавшая ни ласки, ни любви, сгрызшая с тоски с полтонны бластерных батарей, она, конечно же, была сходу покорена обаянием, галантностью, красотой и крепкостью брони моего питомца.

«Мадемуазель, — словно сказал он. — Пройдёмте-с в нумера».

Она взошла на его гнездо — а что ещё он строил всё это время? — и полностью раскрылась перед ним. Я не силён в описании романтических событий, тем более романтики брачующихся броненосцев, но в этот миг, впервые за много лет Цокольный Уровень планеты Гуль стал полон не смерти — он стал полон любви…

Хотя, надо сказать, начавшаяся страсть выглядела достаточно жёстко, грубо и даже жутковато. Я даже не знал, что броненосцы могут издавать такие громкие звуки. Особенно если учесть хаотичную смену расцветок — сладкая парочка устроила нам настоящее цветомузыкальное шоу. Ещё и скрежет обломков свящённой Золотой Клетки.

— Ну, и что мы будем делать? — спросил Рыжий распорядителя боёв. — Технически он сверху, поэтому…

— Что будем, что будем, — хмыкнул распорядитель. — Завидовать будем!

Половина зала ликовала. Половина — орала, наблюдая, что в прямом и переносном смысле они совершили со своими финансовыми накоплениями. Затем, смирившись с утратой, начала уходить.

Объявление результата финального поединка затягивалось, и мою победу огласили, когда в зале остались лишь самые терпеливые. Уже потом я прочитал, что спаривание реликтовых герберских броненосцев-хамелеонов длится по меньшей мере полтора часа.

В итоге, наконец, строчка переместилась на первое место. Мы сорвали гигантское состояние. Я даже на радостях едва не обнял тупенькую Октавию, но она лишь сказала в ответ «Мозги» и попыталась мне руку сломать.

— Эй! Капитан Изюмов! Питомца заберите… — объявил, наконец, утомившийся распорядитель боёв. — И запишите меня в очередь за приплодом, надеюсь крепкие детки появятся….

А капитан всё никак не возвращался. Наконец, когда пара любовничков улеглись в клетке, свернувшись вместе с счастливый розово-синий клубочек, распорядители подошли ко мне и спросили:

— Изюмов что-то ушёл куда-то. Видать, заливать свою утрату Чёрным Пойлом. Вы не заберёте его питомца?

Вот так вот, Потёмкин. Раньше меня семейными узами обзавёлся! Пример мне, непутёвому, подаёт.

Конечно, заберу. И домой отвезу, в Королёв.

— И как же нам звать тебя, такую нежную и хрупкую, — задумался я. — А! Назову-ка я тебя Дюймовочкой!

Да. Точно, решил я, осторожно подсаживая сонных зверьков на плечо — Потёмкина на правое, её на левое.

Ко мне подошла капитанша Великорнова.

— Браво! Это ты отлично заткнул за пояс Изюмова. «Навуходоносор» уже твой?

А, и точно. «Навуходоносор»! Я же ещё и корабль выиграл.

— Ну, я пока ещё не получил ключи, — усмехнулся я.

— Чего⁈ Ключи? — засмеялась Великорнова. — Я бы на твоём месте уже собирала бы абордажную команду!

— А чего так? — прищурился я. — Все так плохо?

— Ключей ты точно не дождешься, — Великорнова, кажется была этим довольна. — Старик Изюмов в жизни не отдаст тебе корабль добровольно.

Ну, привет, приплыли. Хотя и сам мог бы догадаться.

— Утырок! Ублюдок! — немедленно бросил я боевой клич. — Собирайте парней! Похоже нас лишают главного приза!

Парни собрались по первому же сигналу. Добыча и выигрыш в крысиные бои, две святыни, два столпа психологического климата на Вольном Флоте, и защищать их слетелась вся команда.

— Не допустим! — прорычала взбудораженная толпа и без приказа выдвинулась к месту швартовки «Навуходоносора».

Но мы опоздали. Безнадежно опоздали. «Навуходоносора» уже даже тепловой след остыл, причал был пуст. Похоже, старик Изюмов не стал дожидаться необратимого, и смылся с Гуля значительно раньше, чем стало окончательно ясно, кого объявят победителем в Золотой Шароклетке. Чутье у старой сволочи феноменальное.

Команда взвыла от отчаяния.

— Спокойно, парни! — прокричал я. — Они от нас не уйдут! Мы ещё поймаем их за вымя!

— «Навуходоносор» — не корова! — крикнул кто-то из команды.

Надо же, какие в Вольном Флоте начитанные. Знают, что такое «вымя»…

— Ну, значит поймаем их за этот их длинный доносор, — усмехнулся я. — Чем бы оно ни было. Никто в мире не сможет угнать мой корабль и спать спокойно. Мы их найдем и затравим!

— Капитан сказал! — крикнул кто-то из толпы. — Значит — так и будет.

— Утырок, Ублюдок, — снова призвал я парочку неформальных лидеров Дна. — Нужно выяснить, куда сбежал Изюмов. Пошастайте по окрестным кабакам, загляните к погрузчикам, напоите их, харчевня дедули Хо тут недалеко. Они могут знать, куда смылся «Навахудоносор». Мы его вернем.

Я этот корабль выиграл, он мой. Я для него уже и место придумал в моем общем флотском ордере. И, конечно, я никому не позволю носится на нем по Войду без моего на то разрешения. Я намеревался лично участвовать в поиске, искать зацепки, вытрясать признания, но раньше меня нашел его Рыжий.

— Кома! — выкрикнул он еще издали. Ну наконец-то! Тебя прям не поймаешь! То ты здесь, то уже там!

— А чего меня искать? — удивился я. — Я тут совершенно доступен для каждого жаждущего. Чего хотел-то?

— Тебя зовут на капитанский совет! — сообщил мне Рыжий.

И точно. Чуть не забыл о таком.

— Как интересно, — прищурился я. — Только меня?

— Всех командиров кораблей находящихся сейчас на Гуле, — ответил Рыжий.

— Наконец-то, — пробурчал я. — А они не торопились…

Ну, что ж, значит, взглянем на это представительное сборище поближе.

— Веди, Сусанин-герой, — буркнул я.

— Кто-кто? — удивился Рыжий.

— Один весьма находчивый предприниматель, — вздохнул я. — Очень любил клиентам голову морочить. Прям как ты.

— Да ничего я не морочу! — немного возмутился Рыжий. — Просто тут реально ни шагу по-простому не сделать.

— Ладно, веди, — махнул я рукой.

Рыжий, тем не менее, быстро провел меня через десяток кораблей к месту встречи. Круглые огромные ворота для грузового шлюза вели в высоченный шарообразный зал с кольцевыми рядами амфитеатра мест на триста, поднимавшимися вдоль стен внутри.

И первое, что я увидел, войдя в зал совета капитанов Вольного Флота — это два десятка бластерных стволов, нацеленных прямо на меня.

Нормально так меня тут встречают!

Небольшой подарок всем нашим читателям — большое видео с портретами персонажей:

https://author.today/post/738882