Триста пятидесятый год – перезагрузка

Глава 36. 18 июня 350 года от Р.Х. Земля, остров Хонсю, государство Амато, осаждённый город Саки

Честно говоря, я не верил в рассказы аборигенов про летние ураганы. Зря, очень зря. Первый шторм с проливным дождём на два дня пришёл восьмого июня. Через восемь дней – второй, намного сильнее.[15] А между штормами ветер пусть и стихал, но дождь только слабел. И я собственной шкурой ощутил, почему городища в Амато строятся пусть на низких, но холмиках.

Грязь, слякоть… не тот уровень! Почва впитала в себя всё, что могла. И потекла из города куда-то в поисках лучшей доли. Остаётся только хорошо пропускающий воду песок и гравий. Лужи не стоят. Они медленно переливаются, мигрируют и собираются в пруды, заполняя все открывшиеся впадины.

Каналы и речка неподалёку страшно вздулись, вода в них – тёмно-коричневого цвета.

Сукнэ попытался организовать ещё одну вылазку. Мол у врагов луки отсырели, стражники, вперёд!

А Панкада, который номинально является командиром сборной солянки под названием "гарнизон", моментально отказался. Ибо мечи с бронёй заржавеют. А это бесполезная порча стратегического ресурса. Да и современные луки с шелковой тетивой не так чувствительны к сырости, как сухожильные луки, которые патриарх ещё успел повидать в молодости.

Впрочем, осаждающим пришлось много хуже. Сусаноо не сделал глупости с диспозицией. Главный лагерь он разместил на господствующей высотке. Но кроме лагеря есть ещё и блокирующие посты с засадами. Половина из которых оказались засажены в воду кто по колено, а кто и по пояс.

Сюрреальное зрелище – почти что рыцарь в кирасе, под зонтом и с голыми ляжками. Да, воины Идзумо тоже опасаются ржавчины больше, чем пиявок или радикулита. Отсюда и аномалии в облачении.

Я смотрел, как тяжёлые мечники мучаются, выбирая места посуше, и у меня в голове начал проявляться план. Нет, это не план "выйти ночью в самую мерзкую погоду и всех перерезать". Для такого маразма соображения хватит даже у местных вояк. А у осаждающих хватает соображения насажать секретов-засад и наложить сигнальных верёвок.

Нет, я понаблюдал со сторожевой вышки за движением воинов и поклажи. И начал серьёзно подумывать, что можно своровать.

Тлетворное влияние Чика, вкупе с моим свежим опытом в организации преступных махинаций, налицо. Вижу не врага, а ценности, которые реально присвоить. Отчасти это хорошо – я вживаюсь в этот мир. Главное, не вжиться слишком хорошо. Есть ведь преимущества и у мировоззрения будущего. Найти бы только, какие.

Итак, картинка фрагментарная, но без особых противоречий. В "армии" Идзумо нет ни обоза, ни арсенала. Каждая группка тяжелобронированных пехотинцев, представляющая собой семью или клан, тянет с собой собственный припас, и старательно охраняет его от остальных групп.

Исключение – четыре десятка конных гвардейцев Демона. Вот они уже похожи на настоящую армию. Точнее, её зародыш.

Хуже всего, даже Таро не знает, спешатся ли эти кавалеристы перед штурмом. Или как их останавливать. Вроде бы в Идзумо впервые собрался такой "кулак" из бронированной конницы. Ведь Идзумо – единственное в своём роде государство, по крайней мере в регионе. Продукт слияния культур бывших всадников Ии и сведущих в обработке железа кайцев.

Срочно припоминаю историю. Было же такое. Латники на конях со стальными мечами против пехоты бронзового века. Завоевание империи инков. Тогда один всадник примерно равнялся тысяче пехотинцев.

К счастью, здесь и сейчас такого безумного множителя сил, как у конкистадоров, не получится. У инков было зарождение бронзового века, а здесь – скорее его предсмертные конвульсии. Да и броня из кованого железа – это не толедская сталь. И лошади мелковаты. И ландшафт для кавалерии не самый лучший. Но даже если множитель сил всего десять к одному, эти кавалеристы стоят всей остальной армии Сусаноо.

Я оглянулся на Чика, с которым и сидел на вышке. Ох. Его ноздри лихорадочно трепетали, а взгляд не отрывался от мелькающих на опушке леса лошадиных крупов.

– Лёгкая добыча, если для двоих. Попугать волчьим воем, а когда они рванутся – только ловить не переловить.

– Здесь и волки водятся? – Чику удалось меня удивить.

– Вообще-то нет. Как дичи стало не хватать, всех желтых волков в округе перебили. А может сами передохли, от бескормицы. Но коням это никто ведь не донёс?

Я вздохнул, глядя в честные-пречестные глаза. И не скажешь ведь изобретателю конокрадства, насколько низкая будет у конокрадов репутация через тысячу лет. Потому что сползать в откровенное бесчестие и криминал – самый реальный наш шанс выжить при штурме. Или вообще выжить. В мире, где нет оружия с прицельной дальностью больше ста метров, скорость – это всё.

Час отчаяния. Ветер, абсолютная, беззвёздная тьма тьма, чуть тёплый дождь. Примерно раз в минуту где-то за облачным пологом бьют молнии, но почти не освещают землю.

На этот раз вылазка только на двоих. Ницу пришлось оставить в "курятнике", оправляться от ушибов и возможно внутренних повреждений. К тому же, чем больше народа – тем меньше шансов незаметно проскочить через засады и ловушки.

Тут следует объяснить, каким образом мы собирались ориентироваться в кромешной тьме. Я задумал использовать в качестве ориентиров тройку приметных костров в лагере Сусаноо. Задачка на тригонометрию "в уме" и измерение углов "на глазок". То есть на палец, как это было с Полярной, которая оказалась не на полюсе.

Благо рельеф местности такой примитивной навигации очень способствует. Формально, город Саки расположен к югу от перевала между Амато и Ямасиро. Но на практике, перевал едва обозначен. Потому что равнина Ямасиро находится на сотню метров ниже равнины Амато. Вместо горной гряды – получился холмик метров десять от силы. Именно его и облюбовал Демон для лагеря. А к северу от него – обрывы, осколки плоскогорья и глубокие долины, близко к которым ни один вменяемый командир своих солдат не погонит. Шансы нарваться на стрелка из зарослей очень высокие, а возможностей навязать ближний бой без детального знания местности – никаких. По крайней мере, так уверял Ницу.

Впрочем, если следовать логике Ницу до конца, то я как раз являюсь невменяемым командиром. Но это – секрет.

Я не буду описывать, сколько раз я был на грани медвежьей болезни, пока подбирался к лошадиному полу-загону на опушке. Представьте сами. Ночь, враги кругом, в лесу от ветра и дождя постоянно что-то трескает, стучит и шлёпается. Иногда мне на голову.

Уверен, в такой обстановке через час даже до самого отмороженного флегматика дойдёт глубина мудрости предков. Которые не стали заморачиваться изобретением штанов, пока не дожили до благословенных Средних веков.

Но вот наконец и цель. Я разглядел смутные тени лошадиных туш в неверном свете коптящего костра под перекрученными ветвями чего-то из семейства дубовых. Выход Чика!

Имитацию волчьего воя я не услышал. Наверное, ветер не в ту сторону дул. Но эффект был налицо.

Испуганное ржание нарастало с каждой минутой, лошади стали носиться по прогалине, высоко подкидывая зад.

А затем один рыжий конь вырвался прямо на костёр охраны, и… рухнул. Явно зарезаный перепуганным охранником. Вот Чик даёт! Великолепный эффект!

А затем табунок начал разбегаться. А я рванул к условленной промоине.

Расчёт оказался верным. Один конь, выискивая лёгкий путь, пошёл сначала по лощинке, а затем и по промоине. Прямо на меня и Чика. С верёвками и факелами, поставлеными под обрывом. Факелы я едва успел зажечь, но ведь успел же. Лазерная зажигалка рулит!

Вот тогда я и обосрался.

Слишком уж неожиданно появилась в круге света лошадиная голова. Если бы только появилась…она скрежетала зубами! Честно, до этой ночи не знал, что лошади ЭТО умеют. Ну и прочие милые мелочи. Падающая из пасти пена. Шатающаяся походка. Задние ноги, бьющие в стиле берсерка по окровавленному брюху. И мутные, совершенно бешеные глаза.[16]

Я даже не успел подумать, что заразное бешенство не случается так внезапно и массово. Просто взвизгнул, и за миг оказался на верху двухметрового обрыва. В прыжке, которому позавидовал бы даже здоровый самец павиана. Чик тоже не отстал. Вот так мы и рванули. Со звуковыми эффектами и пахучими дорожками за спиной. Бешеная лошадь – это не просто страшно, а безумно страшно.

Пару раз едва не выбив себе глаз, и растянув лодыжку, оступившись на трухлявом стебле бамбука, я наконец остановился. Прислушался, и не обнаружил никаких признаков апокалиптического животного. Вытер со лба холодный пот пополам с дождём, передёрнулся и стал дожидаться Чика. Тот прихромал почти сразу.

– Чик. – Я через силу выдавил смешок. – Похоже, с воем ты перестрался.

– Я не выл. – Опроверг мои инсинуации Чик. – Не успел. Эти кошмары всё не подходили на рабочую дистанцию.

– Тогда что случилось?

– Не знаю. Божественное вмешательство? – Должно быть, Чик пожал плечами. Но в темноте не рассмотреть.

Божественное вмешательство… а ведь не исключено. Очень уж ненатуральный инцидент.