Триста пятидесятый год – перезагрузка

Глава 28. 13 апреля 350 года от Р.Х. Земля, остров Хонсю, государство Амато, город Саки

По прибытии в Саки, оказалось, что кое-что я позабыл. А именно, рекомендательные письма. И отсутствие письменности в стране меня не оправдывает.

В самом деле, дурацкая ситуация. Смотрю на местное чудо инженерной мысли – двухстворчатые ворота. Прямо как баран из сказки. И стою на месте. Но не потому, что страшно. А банально не пускают.

Упоминание королевы Тараси и Кия вызвало отрицательную реакцию. Да, королева недавно была, но опять в отъезде. Так что проходимцам (это мне с Ницу и Чиком) посоветовали зайти ещё разок осенью, если так уж хочется попасться Черной Ведьме на зуб.

Упоминание Хаситуо вызвало меньше негатива. Да, его знают, но к уважаемому купцу – это в город Сакай. Он оттуда уже лет десять не вылезает. Ибо рабы слишком часто дохнут под паланкином, а это – расходы. Рабы в последнее время дорогие.

Наконец мне, насилуя память, удалось выдавить имя патриарха Сукнэ. Даже не особенно надеялся на какой-либо эффект. Но реакция последовала.

Сначала наальник караула пошушукался с подчинёнными. Затем куда-то послал голозадого подростка, из тех, кто крутился у ворот. А потом… ничего не случилось. Мы втроём успели перекусить, поменять у местных проходимцев (в смысле у тех, кому разрешен проход через ворота) коробку риса на пиво. Допили пиво, полюбовались на местный помойный ров. Согласились, что толщина слоя нечистот в нём – это истинная причина того, что армия Идзумо не взяла город в прошлом году. А героизм гарнизона тут не при чём.

Времени прошло много. Но не успело стемнеть, как в проёме ворот пявилась знакомая фигура. Патриарх собственной персоной.

Старичок за последний месяц окончательно облысел. А вот его одежда, наоборот, стала значительно богаче. Сине-фиолетовая ткань, которая здесь – признак достатка. На голове – шапка с пришитыми синими сапфирами. Нет, всего лишь трубочками из синего стекла – я разглядел нитки, проходящие через сердцевину.

Удивление было взаимным. Сукнэ смерил взглядом Чика, и сконцентрировался на мне. Уставился, не моргая. Как натуральная змеюка.

– А что с Ижихи? Передаю ей пожелание здоровья. – Я постарался подстроиться под ситуацию.

– Паршиво у неё со здоровьем. Могильные черви, знаешь ли, плохо влияют на цвет лица. – Отозвался патриарх.

Наверное, по моему лицу облегчение читалось на раз. Но не успел я открыть рот, как среагировал Чик.

– Слава духам, кто так вовремя прибрал их слугу. У нас… – Локоть Чика врезался мне в бок.

– С покойной были разногласия. – Продолжил я. – По поводу того, кого лечить, а кого жечь заживо.

И вернул взгляд Сукнэ. Как он это съест?

Проходите, все трое. – Решился старик. Иголь, Чик, и…

– Ницу. – Назвался охотник. – Воин Ницу.

Чик только глаза закатил. Лезет же из бывшего крестьянина стремение примазаться к военной элите, и так сильно, что никакой остоожности не хватает.

Сукнэ только хмыкнул, решительно направляясь от ворот. А я что? Зашагал следом. Если Ижихи мертва, хуже уже не будет.

По дороге я старательно крутил шеей, разглядывая местную архитектуру.

Общее впечатление – порядок и достаток. Каждый дом построен у тупика-ответвления полноводного канала. И это именно дом, а не хижина. Крыши всё ещё соломенные, но в куцых стенках вместо веток и бамбука – полноценное дерево. Тёмно-серые стенки, старые, но ещё далеко не ветхие.

Чик уловил мой интерес.

– Настоящее хиноки. Его можно резать только железом, но его древесина – от времени становится только крепче. Сейчас не хватает нормальных топоров, но в древности…

Я раздраженно сморщился. Опять отсылка на падение Ханьского Китая. Когда же аборигены научатся обеспечивать свои нужды?

Вокруг дома, к которому нас привёл Сукнэ, кипела лихорадочная активность. Четверка хмурых мужиков в спущенных до живота рубашках рыла глубокую яму, бегали подростки, суетились женщины. Пару я даже узнал в лицо – видел их ещё среди беженцев из зоны заражения радиацией.

– Как ты сбежал от Ижихи, я собрал своих, почистил грязь и переехал сюда. Пришлось погасить королевские долги, но взамен устроил люд поприличнее. – Пояснил патриарх.

Я ничего не понял, но согласно кивнул. К чему знать все местные социальные заморочки, если уже заметно, что дело идёт к полному развалу? И возможно, новому порядку.

Сели с комфортом, то есть ногами в костровую яму, только я с Сукнэ. Чик с Ницу остались снаружи. А очень даже милая на вид повариха с чернёными зубами и декоративной насечкой на щеках притащила два глиняных стакана. Нет, скорее даже фужера.

– Восточная керамика. – Сукнэ задумчиво прищурился, вдыхая запах напитка. – Их поделки в последнее поколение разорили всех мастеров керамики в Амато. Но скоро всё изменится.

Я тоже принюхался. Пахло алкоголем. Слегка пригубил. Не пиво, что-то сладкое и очень крепкое.

– Мастер Гуо. – Я наполовину утвердил, наполовину спросил.

– Он самый. – Подтвердил патриарх. – Мне болтали, что ты отметился в Исэ, но пока не услышал от тебя сам, не верил.

– Не только керамика. – Я поспешил выложить свой козырь. – В его печи можно плавить даже железную руду. И я принёс материал.

Эффект от заявления оказался слабеньким. Сукнэ только лысиной блеснул.

– Сырьё все знают. – Вдруг заговорила повариха. – Желтые камни и уголь белого дерева с восточных гор. Его даже продают в Идзумо. Только толка нет. Как железо ни плавили, получается хрупкое месиво, которое крошится при ковке. Нужны особые желтые камни, которые есть только в Идзумо и Кайе.

– Сиори, помолчи. – Сукнэ отмахнулся. – Слушай сколько угодно, но не лезь в серьезные дела. Голова целее будет.

– У меня в мешке – черные камни, которые улучшают ковкость. – Я заявил с апломбом. – Должны улучшать. Их лучше плавить не с рудой, а с хрупким железом.

– Уверен? – Сукне подался вперед.

– Нет. – Я ответил честно. В конце концов, о десульфуризации железа марганцем я читал мельком, и проблема может быть вовсе не с серой. Возможно, просто требуется правильно наладить обезуглероживание металла.

– Хорошо. – Сукнэ хлопнул ладонью по доске "стола". – Приставлю тебя внештатным шаманом. К команде Гуо не получится, нет у меня такой власти. Но на мне поставки синей глины из Ямасиро. Понимаешь, что это значит?

Я кивнул. Что тут понимать. Синяя глина – скорее всего каолинит. это значит, будет жаропрочная керамика, а значит, в печь можно будет поддувать больше воздуха без риска всё порушить. Большие перспективы!

– Это значит, что будешь тянуть власть себе – дедушка тебя прирежет. Как Ижихи прирезал. – Снова вмешалась повариха.

– Сиори! Плётки на тебя нет! Пошла прочь!

Рекомая Сиори только хмыкнула и демонстративно медленно удалилась.

– А самое, трудное, Иголь. – Патриарх одним махом проглотил своё спиртное. – Натаскай внучку по шаманской части. Но только по ней! Понятно?

– Так и сделаю. – Я тоже опрокинул то ли фужер, то ли кубок над ртом. – Кхе… Без вольностей!

Похоже, я начинаю понимать внутреннюю политику этой группки. Теперь главное, удержаться… от этих самых вольностей.

Утро в Саки началось рановато. Даже рассвет ещё толком не начался, а вопли людей, лай собак, и мычание скотины наполнили воздух.

Вопли? Я выпрыгнул с тюфяка на чисто волевом усилии, привычно цапнул было трезубец, но вспомнил, что оставил его в долей Тараси. Нашарил кинжал на плоском камне у ложа, чудом не порезавшись в темноте.

Я автоматически отметил, что надо будет прикупить при первой же возможности ножны. Веревочные петли на одежде – это не совсем удобно, и даже опасно, как показал инцидент с мультитулом.

Натягивать одежду не пришлось. Я спал одетым. Свесил ноги в открытый дверной проём, и оказался снаружи. Вот такой у меня дом, больше похожий по размеру на курятник. Но. На сваях! Это значит, минимальный риск нападения сороконожек или подтопления после лёгкого дождика.

Я уже начал ценить местную роскошь. И сваи с деревянным полом – это именно роскошь, которую простой работяга не получит. Чик с Ницу ведь не получили – им достался аборигенный гибрид землянки с хижиной.

– Там! Скорее! Убегают! – Надрывалась незнакомая (по голосу) тётка.

Да ладно, это же не серьёзно? Ведь убегают – это не атакуют. Но в следующий момент я вспомнил супружескую пару людоедов, и у меня по продрало холодом по позвоночнику. Только не это снова.

Минимизируя риск покалечиться и покалечить прохожих, прицепил кинжал к одежде, и двинулся прогулочным шагом в направлении эпицентра шума. Что же случилось?

Ворота оказались наполовину сдвинутыми с проёма, а сразу за ними – виднелась толпа. Так себе толпа, человек тридцать, если не считать детей.

Я осторожно приблизился, растолкал плечами зевак. И мой мозг почти что завис, пытаясь расшифровать непонятную сцену.

В центре глубокой ямы, из земли торчал черный купол почти в тридцать сантиметров диаметром. Нет, черный с прозеленью. Медь или бронза. Но почему?

Собравшиеся люди перешептывались, до меня доходили слова наподобие "подонки", "проклятие", "порча". Но постепенно всё громче звучал один и тот же вопрос в десятке вариантов.

– Где шаман? Где этого грёбанного шамана духи носят? Какого демона ещё нет шамана?

Темнота между тем рассеивалась, и на мне начали скрещиваться взгляды. Затем вокруг образовалось пустое пространство, а мой седалищный нерв с большим запозданием ощутил, что я вляпался.

Все эти люди чего-то от меня ждут. Ждут единственно правильной реакции. И растерзают без промедления, стоит мне ошибиться.

Выплеск адреналина ударил по сердцу, рассветные сумерки перед глазами чуть рассеялись. Я разглядел символические морские волны, отлитые на поверхности купола. И понял во внезапном озарении. Эта форма – верхушка колокола. Увеличенная версия того, что таскала на себе шаманка Ади из Ками-Хасегавы.

Медлить с речью становилось просто опасно для жизни, и я заговорил.

– Это место осквернено. Этот… реликт больше не свят, и его необходимо очистить.

Ропот взметнулся и тут же угас. А из второго ряда послышался командный голос Сукнэ.

– Что за задержка? Быстро, тащи мотыги! Ты, ящики для земли! И шесты для колокола! В переплавку, верно? – Это уже ко мне.

– Да, в переплавку. – У меня отлегло от сердца. Если я и накосячил, то не смертельно.

Что хорошо в местных "курятниках" – это зачатки приватности. Пусть дверной проём, служащий заодно и окном, никак не закрывается, плотные деревянные стены и пол глушат звуки, а места хватает как раз присесть вдвоём.

– Смотри, Иголь. Это секретный рисунок. Магический. – С этими словами Сукнэ прицепил верхний валик к крюку, раскрутил свиток, и придавил нижний валик плоским голышом.

Я с интересом уставился на карту, показывающую западную часть Японии. И почему-то Корею. Весьма схематически показывающую. Искаженные пропорции, неверные углы, а главное неудобство – юг сверху. По всему видно, что карту собирали по множеству описаний, а описывающие хоть и имели представление о сторонах света, но компаса в руках не держали.

Но больше схематично прорисованной береговой линии и гор, меня заинтересовали значки, разбросанные там и тут. Иероглифы. В первый раз после переноса вижу письменность.

– Где мы? – Я задал очевидный вопрос.

Сукнэ посмотрел на меня с видимым уважением. Видимо, вопрос оказался не настолько тривиальным.

– Здесь. – Палец с неровно обломанным ногтем ткнул в южную равнину. – Эта равнина и есть Амато. Северная равнина называется Ямасиро, но там мало кто хочет жить. Демоны свирепствуют.

– А поточнее? Что за демоны? – Я сделал стойку. Беда с местным мистическим мышлением.

– Озёрные демоны. Вот здесь. – Палец Сукнэ ткнул в озеро чуть ниже Амато[9], но не доходя до большого озера Оми.

– Как они выглядят? – Только каких-нибудь эндемичных крокодилов мне и не хватало для ощущения полной папуасии.

Сукнэ посмотрел на меня очень странно. Пожал плечами.

– Странно, что шаман такое спрашивает. В Овари что, озёр нет?

Я припомнил Исэ. Всякое видел. Горы, лес, реку. А вот озёр не было.

– Крупных нет. – Ответил я совершенно правдиво. – А что, такие опасные демоны?

– Куда хуже. – Сукнэ явно загрустил. – Почти все работники, кого посылают за синей глиной, умирают. Бывает, что и в первый сезон мрут, если моча застоится. Если выживут – ноги и яйца так распухают, что не могут ходить. А потом кожа лопается, и конец.

Меня передёрнуло. Какая-то разновидность заразной слоновой болезни. Мерзость, которую выкорчуют только в двадцать первом веке. А начинать процесс, похоже, мне.

Я усиленно начал припоминать школьный учебник биологии. Вроде бы было несколько патогенов со сходными симптомами. Который из них? Переносящийся комарами или напрямую через воду? Да какая разница?

– Значит, так. – Я стукнул ребром ладони о пол и едва не взвыл, моментально получив занозу под кожу. – Глину собирать только в ясные, и желательно ветренные дни. Не пить местую воду. Не заходить в озеро.

Сукнэ одобрительно закивал. Похоже, я соответствую образу шамана. Главное – говорить уверенно и без запинок. Кстати, а что там сегодня утром было? Надо задать вопрос поосторожнее.

– Сукнэ. А с какого времени там за околицей зарыли колокол?

Тот сразу ожил. Не каждый день появляется возможность поучить шамана.

– Мотай на ус, Иголь. Два, а может, и три цикла[10] назад…