Тёмная Сущность. Том 1

Глава 17

Клинок напряжённо подрагивал в моей руке, а дыхание превращалось в облака пара, растворяющиеся в морозном воздухе. Снег хрустел под ногами, и каждый шаг оставлял глубокий след. Передо мной стоял мой противник — его тёмная фигура, окутанная лёгкой дымкой, казалась тенью, вырвавшейся из метели. Его меч сверкал в свете полуденного солнца, а глаза, холодные и расчётливые, следили за каждым моим движением. Мы кружили вокруг друг друга, словно два хищника, готовые в любой момент броситься в смертельную схватку.

Его клинок со свистом разрезал воздух, и я едва успел уклониться, чувствуя, как острое лезвие пронеслось в вершке от моего лица. В ответ я нанёс удар снизу, стремясь застать его врасплох, но он парировал с такой легкостью, что даже не шелохнулся. Блеснула сталь — и мой стремительный выпад рассыпался, как песок сквозь пальцы.

Он атаковал снова, но я успел поднять клинок, чтобы блокировать мощный выпад. Сила его удара отбросила меня назад, и я почувствовал, как ноги скользят по обледенелому снегу. Я не сдавался. Собрав всю свою волю, я со звериным рыком бросился вперёд, нанося серию быстрых ударов. Он отступил, мастерски парируя и уклоняясь от молниеносных выпадов. Я отчаянно искал брешь в его обороне, мне требовалась всего одна-единственная ошибка.

И я её нашёл. Ложный замах — чуть длиннее, чем нужно. Выпад по центру — слишком резкий. Я чётко видел, как его жилистое тело выдало намерение уклониться влево, прежде чем последовал точный укол в правое плечо. Но он вновь оказался немного хитрее и на долю секунды быстрее.

Его меч скользнул по моему клинку, точно язык пламени по льду, и в ту же секунду я почувствовал, как лезвие впивается в мою руку. Острая боль раскалёнными иглами пробежала по нервам. Кровь брызнула на белый снег, оставляя на нём алые пятна.

Я стиснул зубы, сдержав болезненный стон. Но главное, удержал оружие в руке. И вновь отчаянно бросился вперёд, используя его секундное замешательство.

Он отшатнулся, а я поднял клинок, готовый нанести решающий удар. Одно резкое, неприметное глазу движение — сталь звонко звякнула, и я почувствовал, как эфес предательски выскальзывает из моих ослабших окровавленных пальцев. Я попытался его подхватить на лету левой рукой, но едва удержался на ногах, поскользнувшись на ровном месте.

Меч из чёрного титана отлетел в сторону, вонзившись в снег, а я остался стоять с пустой окоченевшей ладонью, с которой на снег капала кровь. Всё, что мне оставалось, это разразиться нецензурной бранью, проклиная собственную неуклюжесть и очередную неудачу.

— Уже гораздо лучше, дружище, — заверил Эквион, и на его лице заиграла дерзкая ухмылка. — Атаки всё стремительнее, выпады коварней, да и одышка тебя больше не мучает. Сучьи потрошки, этак скоро за тобой будет не угнаться!

— Врать ты никогда не умел, Вилл, — горько усмехнулся я, наблюдая, как рана на моём рассечённом запястье медленно затягивается. — Я же понимаю, ты фехтуешь даже не в половину своего мастерства. Но ежедневные тренировки делают своё дело, я чувствую себя гораздо увереннее.

— Вот видишь, прогресс налицо! — заявил он, затем выдернул клинок из снега, тщательно отряхнул и протёр лезвие рукавом рубахи, после чего аккуратно вложил в ножны. — К тому же ты знатно всхуднул, а движения почти обрели былую твёрдость и грацию.

Я взглянул на свой живот, который за последние два месяца действительно сильно опал, хотя до плоского пресса оставалось ещё далеко. Однако даже на такой результат ушло немало времени, физических усилий и неимоверного напряжения силы воли.

Главное, мне всё же удалось совладать со своим безобразным и вечно голодным сосудом. Мои демонические силы вернулись почти в полной мере, я перестал ощущать себя неуклюжим и немощным стариком, да и выглядел теперь значительно моложе. Правда, для полной уверенности мне всё ещё не хватало прежней длины рук и ног. Плешь тоже не заросла шевелюрой, так что я начал брить голову наголо, а заодно отращивать усы и бородку по здешней моде, раз в неделю посещая городского цирюльника.

Подойдя к деревянной оградке, я взял с подноса на пеньке рюмку согревающей водки, выпил её одним махом и закусил малосольным огурчиком. Удовлетворённо икнув, принял из рук закутанного в тулуп садовника тёплое шерстяное пальто с меховой отделкой и элегантную чёрную шляпу.

— Лихо вы управляетесь с этими штуковинами, барин, — подобострастно улыбнулся в седые усы старый плут. — Но, чай, мы народ не одичалый, доброе ружьё будет надёжнее.

— Стрельбу потренируем позже, Матвей, — ответил я и повернулся к агонисту. — Правда, Вилл?

— Отыграться хочешь, Нокс? — прищурился тот, натягивая своё пальто. — Ты же знаешь, мне эти огненные палки не по нутру. Я и с луком-то никогда не умел толком управляться. Звон клинков, яростный взгляд противника, его тёплая кровь на моих руках — вот как можно проявить достойную доблесть! А остальное — от бесов, никакой чести!

— Как скажешь, — усмехнулся я и вновь обернулся к садовнику. — Матвей, а может, рванём на охоту?

— Знамо дело, барин, пойдём, — довольно осклабился садовник. — Хоть сейчас, коли прикажете, только Барбоса с псарни заберу.

Я широко улыбнулся, вдохнув полной грудью морозный воздух, обжигавший лёгкие, словно ледяные иглы. И огляделся вокруг. Мы с Эквионом соорудили импровизированную арену для ежедневных тренировок на заднем дворе старинной двухэтажной усадьбы, обнеся небольшой пустырь невысокой оградкой аккурат между конюшней, большим сараем и псарней.

Усадьба горделиво возвышалась среди заснеженных просторов. Её стены, сложенные из тёмного дерева, казались почти чёрными на фоне белоснежного пейзажа. Резные наличники окон, украшенные замысловатыми узорами, напоминали кружева. Колонны, поддерживающие широкое крыльцо, были покрыты инеем, который сверкал в лучах зимнего солнца, словно алмазная пыль.

Крыша, укрытая толстым слоем снега, нависала над домом, словно тяжёлая шапка. Кирпичные трубы, из которых поднимался дым, свидетельствовали о том, что внутри царит тепло и уют. Окна, узкие и высокие, с массивными рамами, были затянуты плотными шторами, скрывающими интерьеры от посторонних глаз.

Вокруг усадьбы и хозяйственных пристроек раскинулся парк, где вековые сосны, укрытые снежными шапками, стояли, словно молчаливые стражи. Берёзовая роща, расположенная чуть поодаль, шелестела голыми ветвями на ветру. За ней начинались обширные охотничьи угодья, заканчивавшиеся цепью Уральских гор с белоснежными вершинами.

Поместье располагалось обособленно от внешнего мира, словно островок цивилизации, затерянный в дикой природе. Его окружала невысокая каменная ограда, отделявшая ухоженную территорию от бескрайних просторов. Единственная дорога вела в уездный городок Затонск, раскинувшийся в трёх верстах от нашего временного пристанища.

Мы старались вести себя тихо и нечасто покидали пределы поместья, но периодически наведывались в город за припасами и в поисках развлечений. Ибо, помимо борьбы с неуклюжим сосудом и пронизывающим холодом, главным врагом в этих глухих местах для меня и Эквиона стала смертная скука.

Кайра Веспера ежедневно занималась с Аурелией, постепенно раскрывая её потенциал. Юная полубогиня погрузилась в изучение магии с таким рвением, что порой забывала о времени. Правда, нередко её чело омрачалось печалью — она тосковала по матери, чья судьба до сих пор оставалась для нас неизвестной. Но я всё чаще замечал на её лице улыбку, когда ей удавалось сплести очередное заклинание. Девушка постепенно становилась всё более уверенной в своих силах и возможностях.

Демоница не спешила, действуя с мудростью, присущей лишь тем, кто познал цену ошибкам на собственном опыте. Она решила сначала обучить Аурелию основам магии и контролю над её врождёнными силами, прежде чем рисковать проведением ритуала перемещения между Планами. Одна неосторожная оплошность могла нас всех погубить. Кайра проявляла к девушке искреннюю заботу и терпение, за что я был ей безмерно благодарен.

Эквион в эти монотонные, похожие друг на друга как две капли воды дни откровенно скучал. Его неиссякаемая энергия, обычно направленная на битвы, сомнительные авантюры и любовные интрижки, теперь находила выход лишь в тренировках со мной и на охоте. Вечерами он заливал тоску водкой, выполняя мой строгий наказ не влипать в истории, дабы не привлечь к нам нежелательного внимания. Я уже начинал опасаться, как бы он не спился.

Эллисандра по своему обыкновению капризничала. Теплолюбивая элле с трудом переносила местные морозы, а потому почти не покидала дом. По моей просьбе Кайра наняла дополнительную горничную, которая стала громоотводом для её скверного характера. Бедной девушке, с которой Эллис обращалась словно с рабыней из Штормового замка, пришлось серьёзно доплачивать, иначе она сбежала бы уже на второй день.

Пока я в тишине размышлял, стоит ли немедленно отправиться на охоту, наслаждаясь морозной свежестью уральской глубинки, наш мирный покой был внезапно нарушен. Громкий хлопок, сопровождаемый треском, разорвал тишину. Над берёзовой рощей вспыхнул огненный шар, взметнувшийся в небо и растворившийся в вышине, оставив за собой клубящееся облако серого дыма. Вслед за этим донеслись женские крики и многоголосый лай из псарни.

Эквион и я переглянулись и, словно по команде, бросились к роще. Я на ходу расстегнул пальто и инстинктивно потянулся к карману сюртука за револьвером. За нами, тяжело дыша, бежал садовник, сжимая в мозолистых руках охотничье ружьё. Пробираясь через сугробы, я выбежал на утоптанную дорожку и устремился к калитке, в которую уже успел нырнуть более проворный агонист. Через несколько саженей я достиг опушки рощи, откуда доносились надрывный кашель и громкие, испуганные причитания.

Первое, что бросилось мне в глаза, — подтаявший снег и опалённые стволы берёз. Следом показалась Кайра Веспера. Её роскошная соболиная шубка и меховая шапка обгорели и почернели. Огонь не пожалел даже огненно-рыжие волосы и аккуратные бровки демоницы. Её лицо и руки покрывали жуткие ожоги.

— Проклятье девяти глубин Бездны! — сквозь кашель рычала она, пробираясь к нам по сугробам, покачиваясь на каждом шаге. — Огонь вам не шутка, барышня! Я же велела быть предельно осторожной!

Вслед за Кайрой из зарослей вынырнула Аурелия. К моему облегчению, девушка казалась абсолютно невредимой. Даже её одежда оставалась чистой и неопалимой, что лишь подтвердило мои догадки: источником огненной вспышки являлась она сама. Магическое пламя, в отличие от обычного, щадило того, кто его вызвал.

— Ваше сиятельство, простите, пожалуйста! — со слезами на глазах молила наша подопечная, её голос дрожал от искреннего раскаяния. — Я не хотела причинить вам вред! Прошу вас, постойте.

Я подбежал к Кайре и схватил её под локоть, чувствуя, как она едва держится на подкосившихся ногах. Эквион подхватил её с другой стороны. В то время как старый садовник остановился в десятке шагов и принялся испуганно креститься.

— Сударыня, вы в порядке? — с беспокойством вопросил я, оглядывая демоницу.

— Просто блеск! — злобно зыркнув на меня лишёнными ресниц очами, прохрипела она и громко чихнула. — Етиху мать!

— Что случилось? — вновь спросил я, стараясь скрыть тревогу в голосе.

— Это моя вина, — пролепетала Аурелия, подойдя к Кайре с выражением искреннего раскаяния на лице. — Простите, ваше сиятельство, я сейчас всё поправлю.

Девушка скинула варежку и коснулась обожжённого лица Кайры тонкими изящными пальцами, отчего та болезненно застонала. В тот же миг золотое сияние окутало демоницу с ног до головы. Ожоги начали исчезать без следа, а спалённые кудри вместе с бровями и ресницами отросли, словно время повернулось вспять.

— Так что же произошло? — в очередной раз спросил я, когда Кайра немного отдышалась.

— Матвей, чего вылупился? — игнорируя мой вопрос, грозно прорычала демоница, заметив садовника, который стоял в сторонке, разинув рот и теребя седую бороду. — Ступай отсель! И если кому взболтнёшь, прикажу отходить батогами!

— Слушаюсь, барыня! — ещё раз перекрестившись, бросил садовник и поспешил удалиться, тихо бурча: — Чертовщина какая, помилуй Господи…

Матвей, как и прочие слуги в усадьбе, уже не раз становился свидетелем чудес во время обучения Аурелии. Однако им было строго-настрого воспрещено покидать пределы поместья без дозволения до тех пор, пока мы не уедем. Никто из слуг особо не роптал, ибо Кайра щедро им доплачивала за причинённые неудобства. Однако они старались по возможности избегать демоницу и юную полубогиню, принимая их за ведьм, сношающихся с нечистой силой.

После чудесного исцеления Кайра направилась к усадьбе, бросив на ходу:

— На сегодня закончили!

Мы всей компанией побрели за ней. У порога нас встретила закутанная в тёплый плед взволнованная Эллисандра. В её руке блестел револьвер. Я успокоил белокурую элле, заверив, что на нас никто не нападал. Уже через пять минут мы расселись у камина за большим дубовым столом. Горничная в аккуратном переднике подала чай с печеньями, аромат которых смешивался с запахом горящих дров и благовоний.

— Что же пошло не так? — осведомился я, когда служанка удалилась.

— У меня никак не выходит плести заклинания стихий, — виновато потупив взор, ответила Аурелия. — Я сегодня едва не убила Клару Карловну.

— Полноте, голубушка, — ласково произнесла Кайра Веспера, оправившись от потрясения. — Я сама настояла на этом заклятии. Вероятно, вы просто переутомились. Следует дать вам немного отдохнуть, затем попрактиковаться на более простой магии. И в очередной раз напоминаю, называйте меня Марией Семёновной или матушкой, если вам так будет угодно. Одно неосторожное слово, брошенное при незнакомцах, может нас погубить.

— Простите, Мария Семёновна, — пролепетала девушка. — Я никак не могу к этому привыкнуть, но буду стараться.

— Зато у вас всё лучше удаются заклятия созидания, — удовлетворённо заметил я, решив подбодрить девушку, подавая ей чашу с печеньем. — Вы исцелили нашу дорогую Марию Семёновну почти без усилий, даже в лице не поменялись. Магия стихий несоизмеримо проще.

— Проблема не в том, что Аурелия не способна владеть стихиями, — вступила Кайра, нахмурившись. — Однако её невинная сущность всякий раз неосознанно противится разрушению. Разум словно ставит психологический барьер, и стихии вырываются из-под контроля.

— Простите, я не нарочно, — печально произнесла Аурелия.

— Так может, оставить магию стихий? — предложил я, стараясь смягчить ситуацию.

— Стихии необходимо держать под контролем, — резко возразила демоница. — Иначе рано или поздно случится непоправимая беда. Мы уже трижды за два месяца меняли мебель и проводили ремонт в спальне Аурелии из-за её кошмаров.

— Простите, — вновь тихо повторила девушка.

— Вам не за что извиняться, голубушка, — куда мягче произнесла Кайра. — Однако пока вы не освоите магию стихий хотя бы на базовом уровне, я не посмею учить вас ритуалу перемещения. Он основан на куда более серьёзной и опасной магии крови.

— Крови? — переспросила Аурелия, её голос дрогнул. — Звучит… жутко.

— Не пугайтесь, — улыбнулась демоница. — Это просто название. На самом деле в ритуале потребуется лишь по нескольку капель крови каждого из нас. Иначе перемещение будет осуществить невозможно.

— Если вы так говорите… — Аурелия попыталась улыбнуться, но в её глазах ещё оставалось смутное беспокойство.

— Знаете, что? — в глазах демоницы вдруг заплясали озорные огоньки. — А давайте забудем все неудачи хотя бы ненадолго и отправимся развеяться в город? Я слышала, там сейчас проходит ярмарка.

— Правда? — всплеснула руками Аурелия, её лицо озарилось детской радостью.

— Конечно! — кивнула Кайра, её голос звучал твёрдо и ободряюще. — Мы так долго сидим взаперти, любой зачахнет с тоски.

— На этот мороз? — скривилась Эллис, кутаясь с головой в плед. — Мне когда-то казалось, в мире нет места холоднее Тенебриса, и как же я ошибалась…

— Можете остаться дома, леди Эллисандра, — сухо произнесла Кайра. — Я не стану настаивать, уж поверьте.

Эллис бросила на меня взгляд, полный надежды на поддержку, её светло-серые глаза словно умоляли о сочувствии. Но я лишь отрицательно покачал головой, не желая поддаваться её манипуляциям. Она перевела взор на Эквиона, словно искала союзника в его лице, её тонкие брови слегка приподнялись в немом вопросе.

— Я поеду! — сразу заявил агонист с неподдельным энтузиазмом, словно он уже предвкушал новые приключения.

— Значит, я останусь здесь совсем одна совершенно без защиты? — жалобно простонала элле, её голос дрожал от преувеличенного отчаяния, а губы слегка подрагивали, будто она готовилась зарыдать.

— Кошечка, собирайся, — осклабился Эквион. — Клянусь своим чревом, будет весело! А коли замёрзнешь, Нокс всегда найдёт способ тебя согреть!

С этими словами Эквион лукаво мне подмигнул, а Эллис гадко усмехнулась. Я нахмурился и заскрежетал зубами, однако нашёл в себе силы промолчать. Лишь в очередной раз проклял тот день, когда решил взять с собой на Земной План эту взбалмошную особу, которую теперь не знал, куда деть.

Промелькнула шальная мысль: «Если выманить принцессу на прогулку в лес под каким-нибудь благовидным предлогом, она могла бы там совершенно случайно заблудиться или провалиться под лёд на озере, оставив горевать безутешного жениха».

Вне всяких сомнений, совсем недавно я бы так и поступил. Однако нынче меня что-то останавливало от столь простого и радикального решения вопроса.

По возвращении в Астральный План и завершении нашей священной миссии мне следовало незамедлительно молить о помощи у лунной богини. Она наверняка будет довольна нашими успехами и сумеет одолеть моё таинственное проклятье. А на крайний случай сотрёт память о прошлой жизни, вернув старого доброго Нокса Морграйса! Иначе мне будет сложно в дальнейшем исполнять её волю в статусе великого архонта.

* * *

Обычно тихая и малолюдная центральная площадь Затонска преобразилась, словно по мановению волшебной палочки. Она расцвела огнями, звуками, запахами, превратившись в настоящий праздник жизни. Деревянные лотки, выстроенные в несколько рядов, ломились от разнообразного товара: глиняные кувшины с узорами, пёстрые дамские платки, меха и шкурки, квас в бочонках, расписанные хрустящие пряники, петушки на палочках, сахарная вата, раскрашенные баранки, тёплая выпечка прямо из печи, душистый чай в самоварах, кожаные кошельки, железные безделушки, игрушки, трещотки-свистульки и масса всего прочего. Глаза разбегались от изобилия, а в ушах стоял звон от криков зазывал, на все лады расхваливавших свои товары.

Толпы разномастного люда всех возрастов и сословий сновали по проходам, создавая живой, пульсирующий поток. Крестьяне в валенках и грубых кафтанах выгружали на прилавки рыбу и соления, напыщенные купцы со знанием дела щупали домотканые сукна, молодые розовощёкие барышни обсуждали цены на шляпки и ленты, дородные матроны баловали внучат сладостями, а мальчишки с визгом носились между лотков, стараясь не попасть под колёса возов, что ещё не разгрузились. В воздухе витал дух горячего теста, дымка от костров, смрад конского пота и терпкий аромат еловых шишек.

Скоморохи в смешных шапочках с бубенцами раскачивали толпу, их весёлые крики и шутки разносились далеко вокруг. Среди них выделялся высокий бородач с гармонью и его напарник в красно-жёлтом кафтане, кувыркающийся через голову на пару с живым медведем так ловко, что даже Эквион одобрительно присвистнул.

Тут же, за решётчатым заборчиком, вертелась карусель — деревянные кони, покрытые лаком, с блёстками в гриве и серебряными копытцами, вращались под задорный смех катающейся ребятни. Рядом стоял окружённый детворой лоток с игрушками: матрёшки, деревянные солдатики, бумажные змеи и даже механические жучки, что двигались сами собой.

В палатке перед небольшой площадкой играл заводной фонограф — цилиндр внутри вращался, из металлического рупора доносился чуть скрипучий, но задорный напев. Под него весело отплясывали девушки и юноши.

Несмотря на морозец, на площади стояла воистину тёплая атмосфера праздника. Здесь жизнь текла своим чередом, словно и не было никакой войны, поглотившей западную часть Российской Империи.

Лица Аурелии и Эквиона светились восторгом, словно у малых детей, впервые попавших на подобное зрелище. Даже настроение Эллисандры заметно улучшилось, а её красивое лицо впервые за долгое время озаряла лучезарная улыбка. Особенно после того, как Кайра накупила им сахарной ваты, пряников, петушков на палочках и свистульки.

Пока агонист с девушками увлечённо наблюдали за представлением огнеглотателей, угощаясь лакомствами, а Кайра Веспера выбирала себе новую шубку, я подошёл к лотку, где столпились несколько прилично одетых мужчин средних лет. У прилавка наливали водку, а в качестве закуски подавали тарталетки с красной икрой. Судя по вывеске, стоило это изысканное удовольствие целых тридцать копеек.

Я открыл кошелёк и бросил на прилавок три монетки по десять копеек. Услужливый лоточник с широкой улыбкой под густыми усами налил мне стопку и положил на салфетку тарталетку. Незамедлительно накатив и закусив, я кинул ещё монету, и стопка вновь мгновенно наполнилась. Меж тем я прислушался к разговору двух солидных с виду мужчин, стоявших рядом со стопками в руках.

— Пётр Андреевич, — вещал один из них, размахивая тростью с набалдашником в виде головы волка. — Вы слыхали? Наши доблестные полки прогнали англичанина из Бельгийского княжества! Да и во Французском давят его без передышки. Недолго вражине теперь бесноваться осталось на нашей земле!

— Милостивый государь, — в голосе второго мужчины слышалась нескрываемая ирония. — С землицы-то, может, и вытесняют врага, а вот на воде совсем беда. Объединённый флот США и Великобритании перекрыл почти все торговые маршруты в Южную Америку и Африканский континент. Свирепствуют, что в Бискайском заливе, что в Средиземном море. Говорят, даже в акваторию Чёрного моря прорвались. А всё благодаря дредноутам англичан с новыми царь-пушками на борту. Супротив них наш флот никак сдюжить не может. Кто на море хозяйствует, тот и на земле будет, так-то!

— Позвольте с вами не согласиться, уважаемый Пётр Андреевич, — не унимался оптимистично настроенный мужчина. — Преимущество в небе нынче поглавнее будет! Недавно русская авиация пополнилась первыми образцами новейшей модели вихролётов, которых прозвали «Феникс-88МС». Очень шустрые аппараты. Одного такого хватит, чтобы разогнать десяток британских «Штормрайдеров». Как только наладят массовое производство, никакие дредноуты им не помогут, уж поверьте…

— Это только слова, господин Ермолин, — пожал плечами пессимист. — Как купец я привык опираться на факты и цифры. Вот уже на бирже подскочили до небес цены на кофей, чай, сахар, какао, маис, табак, пизанги и прочие заморские фрукты… Каучук опять же! И это только начало. Не силой оружия, так экономически задавят, право слово!

— Сколько наши предки обходились без кофея и маиса, так и мы, даст Бог, не помрём, пока ворог не подпишет капитуляцию…

— Господа, позвольте вмешаться в ваш разговор, — сказал я и, не дожидаясь ответа, обернулся к мужчине с тростью. — Вы упомянули вихролёты «Феникс-88МС»?

— Всё верно, — кивнул мужчина, слегка нахмурившись. — А в чём, собственно, дело?

— Позвольте представиться: Суворов Иван Евстафьевич, к вашим услугам, — произнёс я, слегка приподняв шляпу. — А откуда вы узнали об этих аппаратах?

— Так из утренних газет, — ответил мужчина, опорожнив стопку водки и поставив её на прилавок с лёгким стуком. Затем он достал из кармана пальто аккуратно свёрнутый лист и протянул мне. — Извольте убедиться.

— Премного благодарен, — кивнул я, разворачивая газету.

Под выведенным жирным шрифтом названием «Затонский вестник» на передовице бросалась в глаза статья с броским заголовком: «"Феникс" наносит ответный удар!». Я пробежал глазами текст, и уголки моих губ невольно поползли вверх.

Статья в красках с патриотичным настроем повествовала о том, как двадцатилетний племянник князя Привольного Тараса Петровича, героически погибшего в неравной воздушной схватке с британскими захватчиками над Кале, вступил в наследство и сразу подхватил выпавшее знамя своего дяди. Привольный Денис Алексеевич, молодой гений и страстный любитель авиации, помогавший в проектах князю, возглавил его предприятия и собрал за две недели новый военный вихролёт «Феникс-88МС». Самолично сев в кабину пилота, Денис Алексеевич продемонстрировал его императорскому величеству и генералам авиации невообразимые прежде лётные возможности новейшего летательного аппарата. И безвозмездно передал патент государству на производство «Феникса» вместе со всеми чертежами. Также он взялся лично обучать новых авиаторов, которые в скором времени отправятся на фронт бить врага с воздуха.

— Значит, князь Милославский обзавёлся-таки свежим сосудом и отыскал способ воплотить свои мечты в жизнь, — удовлетворённо пробормотал я.

— Что вы говорите, любезный Иван Евстафьевич? — спросил мужчина с тростью.

— Я знавал покойного князя Милославского, — ответил я, возвращая газету. — Совсем недолго, но он показался мне человеком чести, гениальным конструктором и настоящим патриотом. Если племянник князя обладает его качествами хотя бы вполовину, лично я за исход этой войны спокоен.

— Дай-то Бог, Иван Евстафьевич, — закивал мужчина, поднимая стопку. Его глаза блеснули решимостью. — Ну-с, господа, за Веру, Царя и Отечество!

Мы выпили, закусили тарталетками и продолжили беседу, обсуждая текущую обстановку на фронте и перспективы окончания войны, не забывая периодически поднимать стопки за будущую несомненную победу Российской Империи.

Прошло минут двадцать, меня уже слегка разморило от выпитого, когда ко мне подошла Кайра Веспера. Её стройная фигура в новой приталенной шубке выделялась на фоне пёстрой ярмарочной толпы. А рыжие кудри, выбившиеся из-под изящной шляпки с перьями, превращали хрупкую с вида девушку в само очарование.

— Иван Евстафьевич, а где Анна Ивановна? — сразу спросила она, с беспокойством оглядываясь по сторонам.

— Господа, позвольте представить, моя дражайшая супруга, Мария Семёновна, — слегка хмельным голосом произнёс я, жестом приглашая её присоединиться к нашему кругу.

— Весьма рад знакомству, сударыня, — господин Ермолин с поклоном поцеловал ей руку, улыбаясь с таким искренним восхищением, словно встретил саму императрицу. — Позвольте представиться…

— Я серьёзно, муженёк! — грубо перебила мужчину Кайра, не скрывая раздражения. — Где Аурелия?!

— Прошу простить, господа, — спохватившись, проговорил я. — Кажется, моя благоверная потеряла нашу дочь.

— Я потеряла?! — не на шутку распалившись, прорычала демоница. — Совсем ошалел, паскудник?

Не дожидаясь реакции обомлевших господ, я подхватил Кайру под локоть и повёл прочь от лавки, внимательно оглядываясь по сторонам. К несчастью, разглядеть хоть кого-то в разномастной толпе среди десятков лотков оказалось делом весьма непростым.

— Где вы видели её в последний раз? — раздражённо вопрошала Кайра, глядя на меня суровым взглядом, едва не хватая за грудки.

— Вместе с Эквионом и Эллисандрой. Они смотрели представление факиров, — пояснил я, указывая на небольшой деревянный помост, где ещё совсем недавно выступали артисты с факелами.

Я замер, глядя на ловкого жилистого артиста с белоснежными развевающимися на ветру волосами, который мастерски жонглировал двумя мечами, исполняя изящные пируэты под радостные возгласы собравшейся вокруг помоста толпы. Удивлённо подняв бровь, я признал в жонглёре Эквиона.

— Что вытворяет этот фигляр?! — опешив, изумлённо вопросила Кайра.

— Разберёмся, — пообещал я, направляясь к помосту. — Без паники.

Протиснуться сквозь толпу удалось не без усилий. То и дело приходилось расталкивать людей, будто пробиваться через плотную стену. Но мне всё же удалось добраться до помоста. Эквион как раз завершил своё блистательное выступление, убрал клинки в ножны и поклонился, срывая бурную овацию и одобрительные выкрики: «Браво!», «Ещё!», «Сказка, да и только!».

— Вилл! — позвал я, силясь перекричать толпу. — Ты чего творишь?!

— А в чём дело? — простодушно спросил агонист, поднимая со снега шапку, полную монет. — Им понравилось! Смотри, Нокс, не меньше пяти рублей накидали!

— Решил в артисты податься? — проворчал я, увлекая его за собой. — Следующим шагом на паперть? Или сразу в дом терпимости?

— Да я просто хотел детишек порадовать, — смущённо пробормотал агонист, рассовывая монеты по карманам. — Ну и, знаешь ли, несколько милых барышень так мне улыбались…

— Где Аурелия и Эллис? — перебил я, когда мы вышли из толпы и оказались перед Кайрой.

— Здесь, — оглядываясь, озадаченно ответил Эквион. — Клянусь своими потрохами, они только что были прямо тут, перед сценой! Видать, сдриснули куда-то, проказницы.

— Ты должен их защищать, а не представления давать! — рявкнул я, чувствуя, как внутри начинает просыпаться нечто похожее на панику.

— А вы сами-то где были? — огрызнулся агонист, обиженно насупившись. — Чего же не следили за своей подопечной? Да не смотрите так! Может, кошечки припудрить носики отлучились, а вы сразу в истерику.

Я посмотрел на Кайру Весперу. Она замерла в напряжении, зажмурив глаза, словно пыталась что-то расслышать, хотя за гулом, свистом, музыкой и десятками голосов на переполненной площади это казалось абсолютно бесполезной затеей. Её лицо было сосредоточено, брови сведены, а губы плотно сжаты.

— Лисица, что с тобой? — приподняв бровь, спросил Эквион. — Тебе тоже срочно потребовалось припудрить носик? Это всё те пирожки с капустой, они мне сразу показались подозрительными…

— Не мешай, Вилл, — велел я, догадавшись, отчего демоница так напряглась. — Она пытается почувствовать след ауры Аурелии. Хотя в такой толпе это сделать практически невозможно.

Я на всякий случай тоже прикрыл глаза и напряг шестое чувство. Аура полубогини была особенной — яркой, горячей, золотой, словно солнце. Но сейчас её свет терялся в мутном тумане множества других аур, смешавшихся в беспорядочный поток разноцветных человеческих эмоций и страстей.

— За мной, господа! — спустя минуту резко скомандовала Кайра, направляясь прочь от площади, ловко проскальзывая между лотками и зеваками.

— Вы сумели её почувствовать, сударыня? — удивлённо спросил я, едва за ней поспевая.

— Возможно, — на ходу ответила демоница, её голос звучал раздражённо. — А что же вы, великий архонт?

— Вы же знаете, ограничения сосуда всё ещё не дают мне до конца использовать все возможности, — смущённо ответил я. — Но кое-какой прогресс имеется.

Кайра ничего больше не сказала, а лишь фыркнула и ускорила шаг. В этот момент она походила на ищейку, которая взяла след.

Мы покинули ярмарочную площадь и очутились на главной улице уютного и тихого провинциального городка. На первый взгляд всё выглядело спокойно, каких-либо подозрительных активностей не наблюдалось. Вдоль заснеженной дороги выстроились десятки деревянных зданий двух-трёх этажей. Почти над каждым крыльцом висела покрытая инеем вывеска какого-либо заведения, а из труб поднимались густые клубы дыма. Люди неспешно прогуливались, наслаждаясь приятным днём, а по мостовой вереницей ползли запряжённые лошадьми сани, гружёные телеги и пролётки с пассажирами.

Замешкавшись на несколько мгновений, Кайра повернула на восток.

— Что там находится? — спросил я, оглядывая улицу.

— Много всего, — направляясь дальше, бросила Кайра и принялась перечислять: — Банк, аптека, почта, полицейский участок, гостиница, трактир, богадельня, а в конце улицы железнодорожный вокзал. Поспешим!

— Я бы прежде всего проверил трактир! — тоном знатока посоветовал Эквион. — Куда ещё направиться молодым скучающим дамам?

— Не путай их с собой, Вилл, — пробурчал я.

Кайра почти перешла на бег. Я и Эквион старались не отставать, едва не сбивая с ног прохожих на узком тротуаре. Я напряжённо выглядывал среди людей белое пальто Аурелии и синий тулуп Эллисандры — всё тщетно. Тревога росла во мне с каждой минутой. Я по уже сложившейся привычке нащупал в кармане рукоятку револьвера. Холодный металл успокаивал, но лишь отчасти.

— Вот они! — спустя пару минут обрадованно воскликнула Кайра и рванула вперёд ещё быстрее. Её голос прозвучал резко, как выстрел, и заставил меня вздрогнуть.

Только теперь я разглядел за её спиной группу из пяти людей в тёмных простецких тулупах, подпоясанных пеньковой бечёвкой. Они что-то увлечённо вещали Аурелии и Эллис недалеко от почтового отделения. Незнакомцы выглядели весьма причудливо. Трое мужчин казались сморщенными стариками, но на их лицах не было ни намёка на бороду или усы. Головы двух женщин покрывали грубые серые платки, скрывавшие лица до самых глаз. Их фигуры, сгорбленные и угловатые, напоминали силуэты ворон, присевших на заснеженные ветви.

Подбежав к ним, Кайра грубо отпихнула старика, который стоял ближе всех к Аурелии. В руке демоницы показался револьвер, его холодный металл сверкнул в тусклом зимнем свете.

— А ну пошли прочь, ублюдки! — грозно прорычала демоница, заслонив собой полубогиню. — Ещё раз увижу рядом с этими девушками, пристрелю всех как собак! Убирайтесь!

— Ваше сиятельство, — обескураженно пробормотала Аурелия, её голос дрожал от неожиданности. — Что вы делаете? Мы просто беседовали.

Я остановился от них в нескольких шагах, напряжённо наблюдая за развернувшимся действом, сжимая в кармане револьвер, готовый в любую секунду его достать и открыть огонь. Эквион по своему обыкновению беззвучно растворился в тени, ускользнув в сторону, чтобы занять выгодную позицию для внезапной атаки.

Странные люди переглянулись, но возражать не посмели. Лишь бросили короткие взгляды на ствол револьвера в руке демоницы и медленно попятились. Их глаза — тусклые, лишенные всякой жизни, не выражали ни страха, ни злобы.

— Пойдёмте, братья и сёстры, нам здесь не рады, — наконец хрипло пробормотал один из них, и они медленно побрели прочь.

В конце улицы я заметил полицейского урядника в серой шинели, с причудливой петлёй на шее, тянущейся к кобуре, и неизменной саблей на боку. Он пристально следил за нашими действиями, положив правую руку на кобуру. Но как только странные люди начали отходить, заметно расслабился, провожая их подозрительным взглядом. Его лицо, обветренное и суровое, выражало явное недовольство, но вмешиваться он не стал.

— Голубушка, — обернувшись к Аурелии, строго произнесла Кайра. Её голос звучал как сталь, холодный и неумолимый. — Зачем вы от нас убежали?

— Мы решили немного прогуляться, — переглянувшись с Эллис, с виноватым видом пробормотала девушка. — Простите… Мария Семёновна, мы всего лишь хотели осмотреть город. Мы видели его лишь мельком, когда прибыли. Я так устала сидеть безвылазно в усадьбе и не удержалась. К тому же со мной была леди Эллисандра…

— Никогда так больше не делайте! — властно потребовала демоница. На моей памяти прежде она не позволяла себе разговаривать с Аурелией таким суровым тоном. — Здесь может быть для вас слишком опасно!

— Чего здесь опасаться? — нахмурилась полубогиня, её голос звучал с лёгким вызовом. — Вы же сами говорили, днём вампиры не нападают.

— Во-первых, не нужно упоминать их во всеуслышание посреди улицы, — назидательно проговорила Кайра. — Во-вторых, они вполне могут нанять каких-нибудь разбойников, чтобы похитить вас даже среди бела дня. В-третьих, здесь и кроме упырей хватает скверных личностей, которые могут причинить юным наивным барышням вред.

С этими словами Кайра с презрением поглядела в спины удалявшихся незнакомцев. В её взгляде читались ненависть и подозрения, словно она видела в них нечто большее, чем просто чудаковатых прохожих.

— Лисица, мне за ними проследить? — спросил выглянувший из переулка Эквион.

— Не нужно, — уверенно отрезала демоница. — Думаю, они усвоили урок и нас больше не побеспокоят.

— Как скажешь. Ну, коль скоро всё благополучно разрешилось, может, нагрянем всей компанией в трактир? Я угощаю!

— Почему бы и нет, — ответил я, но, встретившись с суровым взглядом Кайры, покачал головой. — Видимо, всё же не стоит, Вилл. Давай в другой раз. Мы с тобой вернёмся сюда завтра.

— Проклятье, — разочарованно проворчал агонист. — Ни драки, ни выпивки. Тоска!

По настоянию Кайры Весперы мы поймали пролётку и направились прямиком в имение. Девушки втиснулись на узком сиденье, а я и Эквион остались стоять на ступеньках экипажа по бокам. Холодный ветер бил в лицо, но я едва его замечал, погружённый в свои мысли. Как только демоница назвала извозчику адрес и велела трогать, я решил удовлетворить своё любопытство и осторожно спросил:

— Мария Семёновна, а кто всё-таки были эти убогие?

— Белые голуби, — с нескрываемым отвращением процедила Кайра. — Сектанты, завлекающие в свои сети глупых юнцов, которых затем подвергают оскоплению. Так же, как и себя. Они называют это убелением или печатями, веруя, что только лишив человека способности совершить первородный грех, можно стать чистым и достичь райских врат.

— Да, я, кажется, про такое слышала, — пробормотала побледневшая Аурелия. — Это так ужасно и бессмысленно.

— Ох уж этот варварский несуразный мир, — скривилась Эллисандра. — Чего тут только не встретишь. Видать, от холода людишки с ума сходят, не иначе. Как же я тоскую по нашему замку…

— То есть? — озадаченно проговорил Эквион. — В смысле, эти коломесы сами себе… — он задумчиво поглядел на свой пах и встрепенулся. — Прям подчистую?

— По-разному бывает, — усмехнулась Кайра. — Вроде как существует четыре печати, но я не знаток. Можете догнать их и поинтересоваться сами, лорд. Но я бы вам не советовала, они умеют стращать и увещевать наивных простаков. Как бы и вам чего не отчекрыжили.

— Лисица, ты совсем рехнулась?! — громогласно возмутился агонист. — Я бы ни за что!… Да на кой ляд тогда вообще жить-то?! Уж лучше голову с плеч, клянусь своими потрохами! Нокс, скажи же, братец?

— Верно, Вилл, — кивнул я, резко помрачнев.

Я старался об этом не думать, но мой таинственный и позорный недуг никак не желал меня покидать. Пару недель назад после долгих колебаний я решился обратиться в аптеку, справедливо рассудив, что местная медицина ушла далеко вперёд по сравнению с Астральным Планом.

В Тенебрисе обращаться к врачевателям считалось делом постыдным, признаком недостойной слабости. Организм сам должен справиться с недугом или погибнуть, если так угодно Провидению. Впрочем, демоны, как правило, вообще не ведали немочи, а элле болели крайне редко. Несмертельные раны созданий лунной богини затягивались почти мгновенно, а у древнего народа из Нейтриса этот процесс занимал всего несколько часов, в худшем случае — пару-тройку дней.

В общем, в аптеке мне продали сироп со стрихнином, однако, к моему глубокому сожалению, никакого результата это не принесло. И не то чтобы я уже смирился с таким печальным положением вещей, но решил пока не впадать в отчаяние и отложить данный вопрос до лучших времён. На крайний случай я всегда мог обратиться за помощью к Деворе Асура Анимас — её возможности практически не имели границ. Если только наберусь мужества обратиться к ней с подобной просьбой, не сгорев от стыда.

Я посмотрел на руки Аурелии. Дочь Люминара обладала величайшим даром исцеления. Однако, если бы я страдал от физического недуга, моя демоническая сущность уже давно бы его поборола. Куда больше я склонялся к мощному и доселе неведомому проклятию, которому меня могла подвергнуть некая особо обидчивая дама, что я соблазнил и бросил после первой ночи. Или её обманутый супруг, не решившийся вызвать меня на честную дуэль. В конце концов, рано или поздно за всё приходится платить соразмерную деяниям цену.

— Ты чего приуныл, Нокс? — голос Эквиона вывел меня из раздумий. — Гляди, что у меня есть!

Агонист извлёк из кармана небольшую фигурку искусно раскрашенного солдатика. На его шее висел крошечный барабан, а в руках он сжимал миниатюрные палочки. Винтовка игрушечного вояки покоилась за спиной, из которой торчал медный ключик.

— Где ты это раздобыл? — я невольно улыбнулся, рассматривая безделушку.

— Нашёл в шапке меж монет, — усмехнулся агонист. — Дамы, у меня есть лишь один, так что решайте сами, кому достанется.

— Мне! — сразу воскликнула Эллисандра, выхватывая солдатика из его руки. — Ох, какая прелесть! А вот ты уже давно ничего мне не дарил, Нокс! — Она внимательно разглядывала игрушку со всех сторон и уже через миг недоумённо спросила: — А зачем здесь ключик?

— Леди Эллисандра, позволите взглянуть? — мягко попросила Аурелия.

— Держи, — нехотя согласилась белокурая Элле, передавая ей фигурку. — Только не сломай!

Аурелия с уверенностью повернула ключик несколько раз, и когда отпустила его, солдатик щёлкнул и принялся выбивать такт на своём крошечном барабане, чем привёл Эллис и Эквиона в неописуемый восторг. Настроение само собой поднялось, и даже суровая Кайра Веспера не удержалась от смеха, присоединившись к общему веселью.

Мы благополучно вернулись в поместье, где нас уже ждало тепло камина, ужин на столе и горячий чай в фарфоровых чашках. Праздные разговоры, смех, запахи хвойного дерева и корицы наполнили дом уютом.

Наше возвращение в Астральный План вновь откладывалось на неопределённый срок. Впрочем, я старался не унывать и даже потихоньку начинал находить удовольствие в тихих спокойных вечерах в кругу тех, кто с каждым днём становился мне всё ближе, словно члены семьи. Такой, которой у меня никогда не было за все двести лет моего демонического существования.