Тёмная Сущность. Том 1

Глава 16

— Встретил два патруля, — доложил Эквион, стряхивая с грязных волос сухие листья и мелкие ветки. — Войско этих засранных баламутов впереди. Клянусь своими потрохами, там кипела славная битва, но она ещё не окончена. Думаю, вам лучше увидеть это своими глазами.

Я переглянулся с Кайрой Весперой. Демоница задумчиво хмурилась, её изящные брови сошлись на переносице. Выглядела она неважно: плащ покрылся бурыми пятнами и местами изодрался, на лице и ладонях засохла грязь, а роскошные огненно-рыжие кудри превратились в спутанные, слипшиеся пряди непонятного цвета. В этот момент она больше походила на оборванную бродяжку, чем на блистательную благородную даму.

Впрочем, после трёх суток скитаний по лесным дебрям и покинутым крестьянами полям мы все выглядели не лучше. За всё время нам удалось более-менее нормально умыться лишь один раз в ледяной реке, посему про витавший вокруг нас смрад лучше умолчать.

Я заметил, что с каждым днём становилось всё холоднее. Кайра Веспера любезно напомнила, что на шарообразной Земле существуют сезоны, и нынче в её северном полушарии царила осень. По заверениям демоницы, скоро с деревьев опадёт вся листва, трава пожухнет, а затем выпадет снег. Законы природы на Земном Плане воистину чудны и необъяснимы.

От селений мы старались держаться подальше, так как все они оказались заняты британскими войсками. Происходящее всё сильнее походило не на заурядное вторжение с целью всласть пограбить и захватить побольше рабов, а на настоящую оккупацию. Издалека мы видели, как солдаты спешно возводили диковинные фортификации и рыли траншеи, которые Кайра назвала редутами.

Местами виднелись следы недавних боёв: поваленные деревья, обгоревшие остовы домов, разбитые механизмы, воронки от снарядов, бесформенные тела, валявшиеся, будто выброшенные на берег рыбачьи сети. Судя по всему, британцам удалось отбросить русские силы на юг. Обсудив с Кайрой наши плачевные перспективы, мы приняли решение вырваться из оккупированных территорий, разведать фронтовую обстановку, а уже потом продумывать дальнейшие действия.

В воздухе витал плотный запах пороха и гари, смешанный с прелой листвой и дымом пожарищ. Лес наполняли звуки далёкой канонады и редкие крики птиц, устремлявшихся на юг. Мы двигались осторожно, прячась в тени, по возможности избегая открытых пространств, пока не набрели на линию боевого соприкосновения. Стояло раннее прохладное утро, солнце едва позолотило верхушки деревьев. Пока Эквион ходил на разведку, мы успели немного отдохнуть и перекусить.

— А это не слишком опасно? — спросил я, указывая взглядом на наших измождённых товарищей, что грелись у костра в овраге неподалёку, доедая остатки зайца, пойманного агонистом.

— Я нашёл возвышенность, откуда можно всё рассмотреть с безопасного расстояния, — уверенно ответил Эквион, гордо подбоченившись. — Нокс, тебе ли не знать, я умею вести разведку как никто другой!

Я кивнул, невольно улыбнувшись. Пожалуй, мой старый друг единственный из нас, кто совершенно не терял бодрости духа и выглядел вполне свежим. Эквион треть жизни провёл в боевых походах, порой неделями пробираясь через дремучие леса, топкие болота и неприступные горы. Густые чащобы для элле — родная стихия, в которой они чувствовали себя как рыба в воде. Не считая некоторых избалованных особ вроде Эллисандры.

И я бы тоже чувствовал себя куда увереннее, если бы не приходилось бороться с немощью моего тучного неуклюжего сосуда. Физическая усталость, непрестанное урчание желудка и необходимость постоянно отмахиваться от назойливого гнуса доводили до белого каления и приводили в уныние. В эти минуты по-настоящему мне хотелось лишь одного — поскорее вернуть своё демоническое тело, лишённое большинства человеческих слабостей.

Однако нашим спутникам приходилось ещё тяжелее. Французская семья с ребёнком на руках едва держалась на ногах, а вымотанная до предела Эллис уже даже не жаловалась, потому как не находила на это сил. Аурелия внешне пыталась бодриться и помогала жене Пьера с уходом за маленьким Анри, но её потухшие глаза и трясущиеся руки выдавали крайнюю степень изнеможения.

— Стоит взглянуть, — наконец произнесла Кайра, подёргивая плечом. — На запад идти смысла нет, как и возвращаться назад. А если свернём на восток, неизвестно, сколько ещё придётся блуждать по этому проклятому лесу. Наши спутники долго не выдержат, а я не собираюсь тащить на руках вашу худосочную избранницу, Степан Игнатьевич.

— Хорошо, веди нас, Вилл, — кивнул я.

Я вернулся к костру и поведал нашим спутникам о планах. Затушив огонь, они устало поднялись, закутались плотнее в плащи и обречённо побрели за нами, едва передвигая покрытыми мозолями ногами. Француз поддержал свою супругу под локоть, а та взяла за руку сынишку, который вёл себя на удивление тихо и почти не капризничал. В отличие от Эллисандры.

Белокурая элле вцепилась в меня мёртвой хваткой, хромая и стеная на каждом шагу. В какой-то момент мне действительно пришлось взвалить её на спину, обхватив ноги руками. Так она хотя бы издавала меньше раздражающих звуков. К счастью, мне с каждым днём всё лучше удавалось контролировать свой сосуд, и прежние силы постепенно просыпались внутри, несмотря на общую измотанность. Аурелия молча брела следом за Кайрой, опираясь на длинную палку как на посох.

Дорога сквозь чащу заняла у нас примерно два часа. По пути нам попался патруль из четырёх британских солдат. Но следовавший впереди Эквион живо с ними разобрался — никто из них не успел даже вскрикнуть. Агонист обнаружил у них фляги с водой, а также немного солонины и галеты, что пришлось как нельзя кстати.

Наконец мы вышли из леса и вскоре добрались до небольшого возвышения. Эквион коротким жестом велел всем пригнуться, затем указал на овраг чуть ниже по склону — место, где можно было спрятаться от чужих глаз. Остальные послушно юркнули в укрытие, а мы с Кайрой осторожно, почти ползком, двинулись вверх. Сухая трава цеплялась за одежду, будто пыталась удержать нас здесь, вдали от того, что ждало внизу за возвышением. Вскоре мы достигли края холма и высунули головы из высокой поросли.

Перед нами раскинулась огромная равнина, искалеченная следами эпохальной битвы. Повсюду зияли глубокие воронки от разорвавшихся снарядов, вся земля в долине оказалась вспахана. В беспорядке валялись обгоревшие, изувеченные остатки техники — остовы самоходных орудий, покорёженные мехатроны, рухнувшие с неба вихролёты с разбитыми винтами и развороченными кабинами.

Долина до самого горизонта была усеяна сотнями убитых лошадей и солдат. Среди павших я различил как уже знакомых нам британцев в плащах серых оттенков, так и воинов в зелёной, синей и алой форме. Многие из них обгорели дотла, превратившись в почерневшие скелеты, чьи кости зловеще белели среди обугленной земли.

Но самое удивительное зрелище предстало перед нами в центре поля. Примерно посередине, вдоль берега небольшой речки, протянулось самое невероятное заграждение, какое мне доводилось видеть. Стена высотой не менее пяти саженей, сплетённая из сверкающих молний, переливалась всеми оттенками синего и фиолетового, издавая пронзительное трещание, разделяя пространство на две части. Она тянулась, насколько хватало глаз, с запада на восток, подобно исполинскому электрическому змею, вставшему на пути противника.

Сквозь полупрозрачную сверкающую завесу я разглядел солдат, пушки и мехатроны. Русские полки явно готовились к атаке, но стена молний, точно божественный запрет, не позволяла им форсировать рубеж.

В небольшой низине, ближе к северной опушке леса, британские солдаты спешно возводили укрепления и рыли траншеи. Их кирки и лопаты сверкали в первых лучах рассвета, словно капли утренней росы. На возвышении у самой кромки выстроился целый ряд из десятков различных пушек. Воронёные стволы мрачно поблёскивали, храня зловещее молчание. А над позициями британцев высоко в небе на стальных тросах покачивались такие же серебряные шары, какие я заметил над городом Кале.

Укрепления тянулись далеко на запад вдоль побережья реки. Очевидно, британцы готовились держать оборону. На их стороне уже находилось не меньше пяти тысяч пеших и конных воинов. А вдалеке, сквозь марево пыли и пара, виднелись новые силы, стекавшиеся к строящимся укреплениям нескончаемым потоком, словно муравьи, спешащие на защиту муравейника.

— Что это за чертовщина? — ошарашенно вопросил я, указывая на мерцающую стену молний.

— Степан Игнатьевич, помните, я рассказывала вам про пушку «Громовержец», которую русские впервые применили против французских войск в 1812 году? — хмуро оглядывая порядки британцев, спросила Кайра.

— Припоминаю, — ненадолго задумавшись, ответил я, завороженно наблюдая, как электрические разряды зловеще танцуют в воздухе.

— «Громовержец» с тех пор использовали всего два раза, оба против войск Османской Империи, — вздохнув, продолжила демоница. — А затем признали негуманным оружием, запретив международной конвенцией. Российская Империя пошла на этот шаг в виде жеста доброй воли, чтобы показать мировой общественности, что не имеет притязаний на запугивание народов и силовую интервенцию. Однако на основе «Громовержца» создали более мелкие орудия вроде тех, что нынче оснащают мехатроны. А ещё была разработана защитная система «Грозовой рубеж». Ею защищены некоторые важные крупные города Империи, вроде Санкт-Петербурга, Москвы или Парижа.

— Допустим, — кивнул я, стараясь переварить услышанное. — А что данная система делает здесь, посреди дикой местности?

— Похоже, британцы сумели её модернизировать для использования в полевых условиях, — хмуро пожала плечами Кайра. — Я лишь передавала чертежи разработок, на той стороне проект курировал лорд Байрон. Видимо, они развернули «Грозовой рубеж», чтобы выиграть время и сконцентрировать силы перед новым продвижением. Против такого заслона не пробьётся ни живая сила, ни техника, ни даже самые мощные снаряды.

— Лисица, как же нам попасть на ту сторону? — озадаченно спросил Эквион.

Кайра задумчиво вглядывалась вдаль и не спешила с ответом. Её лицо стало сосредоточенным, будто она уже просчитывала несколько вариантов прорыва.

— Заслон развёрнут на многие вёрсты, при этом сразу за ним идёт водная преграда, — пробормотала она, усмехнувшись. — Хитро придумали, поганцы. Обходить его займёт очень много времени. — она перевела взгляд на висевшие в небе шары. — Аэростаты защищают позиции от авиации и бомбардировки. Обратите внимание, господа, они словно сконцентрированы вокруг одной точки в лесу.

— И что это значит, сударыня? — спросил я, почёсывая на голове плешь.

— Вероятнее всего, там британцы укрыли генератор с энергокристаллами, — её голос стал тише, словно она боялась, что враги могут услышать.

— Чего? — не понял я, чувствуя себя полным невеждой перед лицом её знаний.

— «Грозовой рубеж» питают камни душ, — пояснила Кайра, её глаза сверкнули в отблесках молний. Она указала вниз. — Видите, от заслона между редутами и блиндажами идёт едва приметная канавка? Там наверняка проходит закопанный кабель питания. И тянется он по склону вверх в лесную чащу. Обратите внимание на клубы пара. Уверена, там стоит паровой генератор.

— Вы подразумеваете, если его уничтожить, заслон падёт? — уточнил я, наблюдая за тонкими струйками пара, вьющимися над кронами деревьев примерно в ста пятидесяти саженях от нашей наблюдательной позиции.

— Верно, — кивнула Кайра. — И если мы успеем убрать источник энергии до того, как британцы окончательно укрепятся, русские полки смогут ударить в самый удобный момент — когда враг будет уязвим.

— Клара Карловна? — проворчал я, хмуро глядя на неё. — Мы же собирались убраться как можно дальше от войны, а вы предлагаете принять в ней непосредственное участие?

— Я ничего не предлагаю, — раздражённо оборвала демоница. — А лишь рассуждаю о наших возможностях. Мы либо можем блуждать по лесам и полям ещё неделями, либо попытаться сохранить эту землю от захватчиков и помочь нашим отбросить их назад.

— «Нашим»?! — Я не сдержал саркастической усмешки. — Любезная графиня, в вас никак вселился дух князя Милославского? С каких это пор они стали «вашими»?!

— Знаете что, Степан Игнатьевич? — изумрудные глаза Кайры сузились до узких щёлочек. — А не по… пробовать ли вам предложить свою блистательную идею?

Я задумался, мрачно оглядывая поле боя и трепещущую электрическую завесу. С одной стороны, я не страшился схватки и здравого риска. Хотя мне никогда прежде не доводилось выступать против целого войска без легиона Тьмы за спиной, в этот момент во мне разгорелся настоящий боевой азарт.

С другой стороны, я просто не мог допустить, чтобы Аурелия рисковала своей жизнью. И больше всего на свете мне хотелось увести её как можно дальше от опасности. Однако, глядя на неприступную завесу, я понимал, что позади и с запада стоял враг, а на востоке ждала неизвестность. Вполне вероятно, фронт растянулся на сотни вёрст.

— Хорошо, — протянул я спустя минуту напряжённых раздумий. — Ваша взяла, Клара Карловна. Оставайтесь здесь с Аурелией, мы с лордом Эквионом уничтожим этот… генератор.

— Так не пойдёт, — твёрдо возразила Кайра. — Эту задачу отправлюсь выполнять я, а лорд меня прикроет. Охранять Аурелию останетесь вы, Степан Игнатьевич. Уверена, вы справитесь.

— Что за чушь?! — возмутился я.

— Архонт, — демоница понизила голос. — Вы сами признавались, что не привыкли действовать скрытно. А ваш тучный неуклюжий сосуд приметен за версту. Мы с лордом Эквионом сумеем прокрасться в стан врага тихо. К тому же вы не знаете, как выглядит генератор и что с ним нужно сделать.

— Это такая стальная хреновина, из которой идут трубы с паром? — предположил я. — Графиня, а ежели с вами случится непоправимое, как мы без вас вернёмся на родину?

— Вы же знаете, я не умру по-настоящему, — Кайра ненадолго задумалась. — Договоримся так: если с моим сосудом случится непоправимое, постарайтесь любыми путями добраться до Парижа. Ожидайте меня в отеле «Морис». Спросите там месье Антуана де Пуатье. Он из наших и укроет вас до моего прибытия в новом сосуде.

— А вот с лордом Эквионом так ловко не выйдет, — заметил я.

— Нокс, этим поганым шаврикам меня не одолеть, — заверил агонист, хищно разглядывая чащобу. — Мне не впервой бросаться в самое пекло, тебе ли не знать.

Я с пониманием кивнул, похлопав старого друга по плечу. Он был абсолютно прав, и я сам удивился, что нынче проявлял совершенно несвойственное для меня беспокойство. Встреча с Аурелией повлияла на меня слишком резко, и мне следовало взять себя в руки. Тем не менее, повернувшись к Кайре, я, повинуясь внезапному порыву, притянул её к себе и крепко обнял.

— Будьте осторожны, сударыня, — прошептал я, чувствуя, как сердце бьётся куда чаще обычного. — Не рискуйте понапрасну.

— Вы становитесь излишне сентиментальным, Степан Игнатьевич, — зардев, пробормотала она. — Это уже начинает пугать.

— Простите великодушно, — смутившись, кивнул я. — Не знаю, что на меня нашло.

Кайра Веспера усмехнулась, загадочно поведя изумрудными очами. Затем вместе с Эквионом они скользнули в лесную чащу, пригибаясь к самой траве. Я провожал их встревоженным взглядом, с трудом сдерживая порыв броситься следом. Взяв себя в руки, я проверил заряд винтовки и занял позицию за валуном, откуда мог прикрыть их отход.

Минутой позже, когда демоница и агонист скрылись из виду, позади послышалось шуршание листвы. Обернувшись, я увидел Аурелию и Эллисандру. Их измождённые чумазые лица выражали явное беспокойство. Они ползком пробирались ко мне.

— Нокс, куда они направились? — спросила Эллис, приблизившись на расстояние вытянутой руки.

— Расчищать путь для русских войск, — ответил я, а затем строго спросил: — Вы почему покинули укрытие?

— Вы же ничего нам не рассказываете, — обиженно надула губки белокурая элле. — А мы волнуемся, что нам ещё остаётся?

— Ждать, — мрачно произнёс я. — И не высовываться, здесь слишком опасно.

— Какой ужас, — прошептала Аурелия, добравшись до вершины холма и взглянув на поле боя. — Я видела подобное во снах, но молилась, чтобы этого никогда не случилось наяву. Столько несчастных… Зачем они это делают? Почему не могут жить мирно?

— Не смотрите, Анастасия Александровна, — тихо попросил я, чувствуя, как внутри что-то сжимается. — И не думайте об этом, вы ещё слишком молоды. Возвращайтесь в укрытие и не покидайте его, пока я вас не позову.

— Степан Игнатьевич, — пробормотала девушка, встретившись со мной взглядом. — Мне страшно. Мы сможем отсюда выбраться?

— Разумеется, милая, — я выдавил из себя улыбку. — Мы сделаем всё, чтобы вытащить вас из этого ада, клянусь своей жизнью.

— Если я смогла остановить вихролёт в падении и исцелить Анри… могу ли я сделать что-нибудь, чтобы остановить этот кошмар?

— Честно? — сказал я, ненадолго задумавшись. — Думаю, когда-нибудь это будет вполне возможно. Но для этого вам нужно выжить и научиться управлять своими силами, раскрыть весь свой потенциал. А он у вас практически безграничный, Анастасия Александровна. И когда-нибудь вы сможете творить великие чудеса и даже повести за собой людей.

— Вы действительно так думаете? — Аурелия с надеждой смотрела ясными очами в мои глаза. — Или просто пытаетесь меня подбодрить?

— Я уверен, — твёрдо ответил я. — Со временем вы станете могущественнее вашей тётушки. Поверьте, я не преувеличиваю. Дабы научиться плести заклятия, у неё ушли годы практики. У вас же этот дар врождённый. Так что всё зависит только от ваших усилий и желания, сударыня.

— А если моя тётушка обладает силой, почему она не вмешается и не остановит войну?

Этот вопрос, словно удар кинжала, пронзил моё сознание, застав врасплох. Я невольно переглянулся с Эллисандрой, чьи тонкие брови взлетели вверх, а алые губы сжались в тонкую линию — она едва сдерживалась, чтобы не сболтнуть лишнего.

Я не мог открыть Аурелии горькую правду: Девора Асура Анимас сама посеяла семена этой войны, а теперь собирала жатву из тёмных душ. Ложь всегда легко слетала с моих уст, но сейчас, глядя в чистые бирюзовые глаза полубогини, я физически ощутил, как тяжело мне даётся хранить от неё секреты. Все мои демонические уловки и вероломство меркли перед необходимостью солгать ей. Прежде нечто подобное со мной происходило лишь в присутствии лунной богини.

С усилием я откупорил флягу и сделал глубокий глоток, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.

— Ваша тётушка давным-давно условилась с вашим отцом, — хрипло проговорил я, тщательно подбирая слова. — Они поклялись не использовать магические силы на простых людей, дабы не поддаться соблазну нарушить священную свободу выбора. Они верят, что каждый человек должен сам определять судьбу своими поступками.

— Возможно, это мудро, — неуверенно произнесла девушка, задумчиво склонив голову набок. — Но тогда зачем вообще нужны эти силы, если нельзя ими воспользоваться во благо людей?

— Морально-этическую сторону вопроса использования магии вам лучше обсудить с вашей тётушкой, — пожал я плечами и постарался поскорее сменить тему. — Анастасия Александровна, расскажите подробнее о ваших снах, если вы не против?

— Чаще всего они кошмарны и малопонятны, — вздохнула она, но внезапно её лицо озарила едва заметная улыбка. — Однако порой я вижу удивительные земли: бескрайние девственные леса, покрытые зеленью заливные луга, розовые цветочные поля, величественные горы со снежными шапками, старинные замки с причудливыми башенками и мирные деревушки, окутанные волшебным голубым сиянием. Там есть дивное море, где плавают звёзды, а на поверхности кружатся вихри, будто сотканные из самого яркого света и самой чёрной тьмы. Усеянное мириадами светил небо над бушующими водами переливается изумрудным, алым, янтарным и пурпурным цветами. Удивительно, но солнце и луна восходят лишь над центральной частью этого мира. А на севере и юге расположены два огромных острова. Один из них вечно озарён золотым светом, другой утопает в полумраке серебряной луны. Это словно страна грёз, где должны обитать драконы и прочие сказочные существа.

Моё изумлённое выражение лица, видимо, вызвало смутные догадки у Аурелии, ибо она вдруг посмотрела на меня столь пронзительно, будто заглянула в душу:

— Вам о чём-то говорит мой рассказ, Степан Игнатьевич?

— Возможно, — пробормотал я, вновь обменявшись тревожным взглядом с Эллис. — А вы видели, кто населяет эти земли, сударыня?

— Нет, — печально покачала она головой. — Я всегда смотрю на эти земли издалека, словно птица, парящая в небесах. Мне ни разу не удалось спуститься и разглядеть их поближе. Но я чувствую — там живут удивительные народы. Как бы я хотела встретить их хотя бы во сне!

В её словах звучала такая искренняя мечтательность, что на мгновение мне захотелось открыть ей всю правду. Но долг перед богиней Тьмы и необходимость пока сохранять тайну Астрального Плана на сей раз победили опасный порыв. Я лишь молча кивнул, пытаясь скрыть свои истинные мысли за непроницаемой маской.

— Анастасия Александровна, — произнёс я. — Мы ещё обсудим ваш сон позже, в более спокойной обстановке. А сейчас прошу вас вернуться в овраг и оставаться там как можно тише. То же касается и вас, леди Эллисандра. В укрытии вас не заметят, а я буду наблюдать за окрестностями. Если появится враг, я сумею его отвлечь.

* * *

Прошло около сорока мучительно долгих минут. Я беспрестанно оборачивался, то проверяя, не подобрался ли враг к укрытию моих спутников, то наблюдая за кипучей работой по возведению укреплений в долине, то вглядываясь в лесную чащу в поисках Кайры и Эквиона. Но никаких признаков моих соратников не наблюдалось. Пар над деревьями продолжал мирно струиться вверх, а стена молний всё так же яростно сверкала и трещала, ограждая британские войска от русских полков.

Несмотря на все усилия, я нервничал так, как никогда за все двести лет своей демонической жизни. Вновь пробудившиеся человеческие чувства терзали меня, выматывая душу. Возможно, следовало научиться их контролировать и заглушать, но пока у меня это получалось из рук вон плохо. Я совершенно отвык испытывать столь яркие эмоции и терялся от непонимания, как с ними совладать.

Лишь мысль о том, что я не могу оставить без защиты Аурелию, удерживала меня от того, чтобы броситься в чащу вслед за демоницей и агонистом. Я напряжённо вслушивался, пытаясь уловить хоть какие-то звуки, но гул «Грозового рубежа», пение птиц и отдалённые крики солдат внизу всё заглушали. Понять, что в эти минуты происходило глубоко в лесу оказалось попросту невозможно.

Я уже совершенно отчаялся и прочитывал варианты своих действий на случай провала текущего плана, как вдруг сплошная стена молний ярко вспыхнула и исчезла, словно её смели невидимой гигантской метлой.

На южном берегу речушки из клубов белого пара выползли десятки мехатронов. Их стальные корпуса, покрытые копотью, скрипели под тяжестью пушек. За ними, как красные и зелёные пятна на грязном холсте, замерцали мундиры сотен кавалеристов. А на возвышении замерли самоходные орудия с жерлами, дышащими серным чадом.

Русские, казалось, только и ждали этого момента. Едва «Грозовой рубеж» рухнул, воздух разорвал рёв артиллерии. Земля содрогнулась и вздыбилась, выплёвывая вверх фонтаны почвы. Снаряды, оставляя за собой огненные хвосты, впивались в британские позиции. Молнии, выпущенные русскими пушками, сплетались с взрывами в паутину смерти. Захватчики ответили редкими залпами — жалкими искрами на фоне обрушившегося на них инфернального возмездия.

Всё смешалось в кровавом калейдоскопе: обугленные блиндажи, разорванные тела, взвившиеся к небу конские туши. Мехатроны и пушки британцев разрывались от метких попаданий снарядов, заливая позиции расплавленным металлом, заволакивая окрестности серым дымом. Вой людей тонул в грохоте и скрежете — будто сама земля стонала от боли.

Не успели смолкнуть первые залпы, как русские мехатроны ринулись через реку. Их стальные паучьи лапы грохотали по шатким понтонам, а пулемёты выплёвывали свинцовый дождь, прикрывая стремительную атаку. В британском стане начался настоящий хаос. Солдаты, ещё минуту назад копавшие длинные траншеи вдоль реки, в панике метались, натыкаясь на груды искорёженного металла. Лишь немногие успели нырнуть в блиндажи — остальных настигали молнии из электрических пушек.

Оставшиеся целыми после первого залпа артиллерии стальные гиганты британцев попытались им противостоять, вступив в рукопашную дуэль, орудуя огнемётами, клинками и клещами. И хотя они были куда больше в размерах, в боевом строю вражеских мехатронов осталось всего несколько штук. Русские «пауки» нещадно давили британских чудовищ на гусеницах числом, окружая, опрокидывая и запуская в них нескончаемые разряды молний.

Металл скрежетал, ружья гремели залпами, раненые истошно вопили, пламя полыхало, унося вместе с дымом души убитых воинов прямиком в Астральный План. Воздух наполнил треск ломающихся валов, гул глухих ударов, вой перегретого пара, отчаянные крики — долина превратилась в гигантский тигель, где в хаосе ожесточённой битвы смешивались сталь и плоть.

Вслед за мехатронами в атаку понеслась конница. Громогласное «Ур-р-ра!» прокатилось над долиной, заглушая звуки битвы. Кавалеристы, словно ураган, врезались в ряды врага. Пули из револьверов и ружей сбивали захватчиков с лошадей и ног, сабли сверкали, высекая искры из британских штыков. Тех, кто оказывал сопротивление, безжалостно уничтожали, втаптывая тела в грязь копытами. Тех, кто бросал оружие и сдавался, вязали на месте. Вдоль всей долины, до самого горизонта, красные, синие и зелёные мундиры смешались с серыми плащами.

Колонна британских подкреплений у кромки леса дрогнула. Солдаты, ещё недавно маршировавшие ровным красивым строем, спешно разворачивались и в панике отступали в чащобы. За ними устремилась погоня. Захватчики не успели закрепиться, их оборона рухнула в течение всего нескольких страшных минут.

Глядя на лихих казаков и русских солдат, моё сердце вдруг наполнилось искренней радостью за их победу. На меня нахлынули воспоминания о собственных подвигах, когда я мчался на горячем жеребце, вздымая пыль, и сверкал саблей в строю таких же отчаянных рубак. С тех пор минуло много лет, для меня прошла целая жизнь в ином мире и сущности, но я невольно вновь проникся этим воинственным духом.

— Зелёно-красные человечки победили, верно? — раздался за моей спиной напряжённый голос Эллисандры. — Это хорошо?

— Хорошо, — с улыбкой кивнул я, оборачиваясь.

Грохот битвы выманил из укрытия Эллис, Аурелию и семью французов. Они подползли ближе, затаив дыхание. Месье Пьер Мартен, не в силах сдержать восторг при виде того, как русские полки гоняют по полю и вяжут остатки британцев, издал победный клич и подбросил в воздух свою истрёпанную кепку. Я кинул на него предостерегающий взгляд — к счастью, сражение разворачивалось достаточно далеко, и нас никто не заметил.

На лице Аурелии отражалась смесь глубокой печали и радости. Она окинула взглядом разбитые порядки захватчиков, окутанные дымом и языками пламени, затем отвернулась и начала тихо молиться. Её примеру последовала супруга француза, прижимая к груди своего сына.

Едва пушки и залпы винтовок отгремели, а радостные крики победы стихли, как я вновь обратил тревожный взгляд на чащобу. В этот момент между деревьями друг за другом мелькнули две едва приметные тени. Эквион и Кайра показались из зарослей. Они выглядели измотанными, со следами крови на одежде и лицах, но в их глазах горел победный огонь.

— Отлично! — воскликнула демоница, оценивая результаты боя. — Не зря старались.

— Как всё прошло? — спросил я, пытаясь скрыть волнение в голосе.

— Не без труда, но мы справились, — в привычной манере усмехнулась Кайра. — Лорд Эквион спас меня от пули, но в остальном всё прошло гладко.

— Лисица, ты знаешь, как меня всегда можно отблагодарить! — нахально заявил агонист.

— Я вам премного благодарна, лорд. Но не настолько, уж простите.

— Что, даже на поцелуй не рассчитывать? — скривился Эквион.

— По возвращении на родину я отсыплю вам серебра, — с усмешкой пообещала Кайра. — В накладе не останетесь.

— О времена, о нравы! — пробурчал агонист с искренним возмущением. — Сучьи потрошки, куда катится этот мир, если прекрасная дева уже отказывается вознаградить своего спасителя даже невинным поцелуем?!

Эллисандра бросила на него странный взгляд, словно хотела что-то сказать. Наши глаза встретились, и она, поджав губы, отвернулась. Я нахмурился, но промолчал — сейчас у нас имелись заботы поважнее, чем разбираться в мыслях вздорной элле.

— Лорд Эквион, — произнесла Кайра, напряжённо вглядываясь в долину, где ещё клубился дым от недавнего сражения. — Уверена, наши приключения здесь войдут в легенду, которая впечатлит не одну даму, а Степан Игнатьевич всё подтвердит, как и я. Однако сейчас нам лучше отойти в лес и прикинуться обыкновенными беженцами. Господа, избавьтесь от плащей и оружия британцев, они могут вызвать лишние подозрения.

Мы послушно покинули наблюдательный пост и устало направились в чащу. Но не успели сделать и нескольких шагов, как нам навстречу вышли солдаты в зелёных мундирах. Они с удивлением осмотрели наш потрёпанный отряд и направили на нас винтовки.

— Не стреляйте! — поднимая руки над головой, воскликнула Кайра. — Мы подданные Российской Империи!

* * *

— Удивительная история, — пробормотал полковник Листьев, суровый мужчина с густыми седыми бакенбардами и блестящей от лысины головой. — Значит, вы, господа, бежали из захваченного противником Кале, трое суток блуждали по лесам, пытаясь вырваться из окружения, после чего провели диверсионную операцию с уничтожением генератора «Грозового рубежа»?

— Всё верно, ваше высокоблагородие, — ответила Кайра с самой милой и безобидной улыбкой на лице.

Полковник сурово сдвинул брови и недоверчиво покачал головой, разглядывая разложенное на столе оружие, изъятое у нас при обыске: две винтовки «Мартини-Генри», шесть револьверов — четыре системы «Смит и Вессон» и пара британских «Веблей», тонкий изящный кинжал демоницы и один более грубой формы, добытый мною у вражеских солдат, а также мечи из чёрного титана агониста. И несколько подсумков с патронами.

— Вот так пассаж, — выдержав паузу, пробормотал он. — Я бы ни за что в это не поверил, но подпоручик Звягерев клянётся, будто видел, как вы спешно покидали укрытие противника сразу после того, как кабель питания был повреждён. При этом там остались тела не меньше двух десятков британских солдат и офицеров. Кто же вы такие, господа?

— Моё имя Суворова Мария Семёновна, — уверенным тоном соврала демоница. — Это мой супруг, купец первой гильдии Суворов Иван Евстафьевич, торгует сукном, сигарами и кофей. И наша дочь Анна Ивановна. Мы проживаем в Москве. Прибыли в Кале по торговым делам и развеяться на несколько дней в сопровождении двух господ из Бразилии, Эквиона и Эллисандры. Они почти не говорят по-русски. В день нашего приезда город оккупировали британцы. Подлые захватчики насильно загоняли в порт мирных жителей, а тех, кто оказывал сопротивление, убивали на месте. Мы решились бежать под покровом ночи и едва вырвались живыми.

— А французы? — угрюмо спросил полковник, поглядев на меня. — Господин Суворов?

— Мы спрятались в подвале от бомбардировки, — пояснил я, переглянувшись с Кайрой. — Там уже засела семья французов. Когда мы бежали, решили взять их с собой. Иначе они могли бы погибнуть или попасть в полон.

— Очень благородно с вашей стороны, — задумчиво произнёс полковник, с интересом оглядывая богато украшенные серебром и драгоценными каменьями ножны мечей агониста. — Месье Мартен уверяет, будто вы убили ворвавшихся в погреб британцев, а затем спасли его сына, добыв медикаменты. Соблаговолите объясниться, откуда у супружеской четы купцов из Москвы подобные боевые навыки?

— Это всё заслуги господина Эквиона! — с безупречно разыгранным восхищением воскликнула Кайра. — Он известный воин одного из полудиких племён, обитающих в джунглях, ветеран многих битв. Эти мечи подарены ему вождём за особые заслуги, он с ними не расстаётся. Два месяца назад мы посещали Бразилию, где заключали договор с новым поставщиком кофейных зёрен. Там познакомились с этими удивительными людьми, сдружились и пригласили посетить Российскую Империю.

Полковник лишь хмуро кивал и вдруг перевёл любопытный взгляд на револьверы.

— А мы с супругом любим посещать тир и неплохо стреляем, — осторожно добавила демоница. — В путешествии всякое может приключиться, знаете ли.

— Поразительно, — задумчиво пробормотал полковник. — Чего только не встретишь на нашей святой земле, даже представителей диких бразильских племён и даму, посещающую с мужем тир.ы

Я вздохнул, оглядывая просторную палатку полевого штаба русских войск, куда нас доставили под конвоем. К счастью, в кандалы нас не заковали. Напротив, перед тем как отвести на допрос, нам позволили умыться и привести себя в порядок, накормили хлебом с мясной похлёбкой, а затем дали немного отдохнуть. Кайра Веспера на ходу придумала нам новые легенды с именами и разъяснила, как себя вести при допросе. Белокурым элле она велела притвориться, будто русского они не понимают, и ссылаться на нас. Однако заурядными и безобидными беженцами нам прикинуться не удалось.

Перед допросом нас разделили. Французов под конвоем увели в одну сторону, Эквиона и Эллис в другую, а нас примерно через полчаса доставили в палатку к полковнику Листьеву.

— Однако документов, подтверждающих ваши личности, у вас с собой нет? — уточнил полковник, приподняв густую бровь.

— Наши паспорта остались в гостинице, ваше высокоблагородие, — ответила Кайра. — В неё попала бомба. Мы убегали в спешке, не успев забрать багаж и сумку с документами. Едва спаслись, а здание сложилось, как карточный домик. Британцы наступали, разбирать завалы и искать пропажу было решительно некогда.

Полковник взял в руки богато украшенный револьвер Кайры и внимательно его осмотрел, не забыв проверить наличие патронов в барабане. Затем он внезапно повернулся к Аурелии, которая сидела на стуле между мной и Кайрой, скромно потупив взор.

— Ну а вы что скажете, барышня? — спросил он.

Я невольно закусил губу, так как опасался именно этого момента. Кайра напомнила Аурелии, что нам ни в коем случае нельзя называть свои «настоящие» имена, так как из-за фальсификации вампиров мы объявлены в розыск. Демоница подробно разъяснила, что говорить в случае, если её начнут допрашивать. Полубогиня с пониманием кивала, однако я всерьёз сомневался в её способности лгать.

Но, к моему глубочайшему удивлению, Аурелия вдруг подняла на сурового полковника невинные бирюзовые глаза и преисполненным уверенности тоном произнесла:

— Маменька и папенька — люди добрые, законопослушные и богобоязненные. Много отдают на благотворительность, а я собираюсь отучиться на сестру милосердия. Господин Эквион — настоящий герой, который всех нас спас и помог победить нашей славной армии жестоких захватчиков. Если бы он не уничтожил генератор, кто знает, как бы всё обернулось?

Я невольно кинул на девушку озадаченный взгляд. Пусть и ради благого дела, но она солгала без запинки. Это значило лишь одно. Её душа, несмотря на божественную кровь, носила печать человечности. А в душе каждого смертного изначально заключены оба начала — светлое и тёмное. В ней, словно в саду, два ростка борются за жизнь: один тянется к солнцу, другой предпочитает тень. И который из них вырастет более крепким, во многом зависит от того, какой поливают чаще.

— Ну, мы тоже не лаптем щи хлебаем, сударыня, — изрёк полковник, при этом суровые морщинки на его лбу разгладились, а на лице расцвела улыбка. — Подпоручик Звягерев со своим отрядом уже подбирался к генератору, однако вы его опередили. И мы вам за это всецело благодарны. Ваш подвиг не будет забыт.

— Нам бы попасть домой в Москву, ваше высокоблагородие, — скромно произнесла Кайра, нежно обнимая нашу подопечную. — Другой благодарности нам не нужно, лишь бы дочка была в безопасности.

— Да-да, я вас прекрасно понимаю, госпожа Суворова, — с доброй улыбкой глядя на Аурелию, произнёс полковник. — Ваша дочь настоящий ангел, ей не место среди всего этого ужаса.

В этот момент в палатку вошёл мужчина в офицерском мундире с пышными эполетами на плечах. На его груди, как и у полковника, при ходьбе позвякивали медали. Щёлкнув каблуками, он отчеканил с заметным акцентом:

— Ваше превосходительство, срочная депеша из генерального штаба!

С этими словами офицер протянул полковнику небольшой листок бумаги.

— Благодарю, ротмистр Морель, — ответил полковник, пробежав глазами написанное. Затем он повернулся к нам. — Мой адъютант выпишет вам проходное свидетельство. Сейчас все беженцы из прибрежных городов стекаются в Париж. Оттуда вы сможете убыть в Москву на монорельсе.

— Вы их отпускаете, ваше превосходительство? — удивлённо спросил офицер. — Они выглядят весьма подозрительно, вдруг лазутчики?

— Ошибаетесь, ротмистр, — уверенно возразил полковник, подмигнув Аурелии. — Публика, конечно, прелюбопытнейшая, однако где вы видели лазутчиков без исправных документов? Да вы и сами слышали показания ваших земляков, всё сходится. Более задерживать этих господ причин не вижу. Тем паче у нас приказ наступать, а с мирными возиться некогда.

* * *

Следующие четыре дня прошли относительно спокойно, хотя обстоятельства оставляли желать лучшего. Русские воины отпустили нас, вернув оружие, снабдив временными документами и выдав в дорогу съестные припасы. Добравшись до ближайшего селения, мы наняли повозку и, следуя совету полковника Листьева, направились в Париж, слившись с нескончаемым потоком беженцев.

Сотни телег и экипажей, запряжённых усталыми лошадьми, десятки тысяч измученных, обездоленных и раненых людей растянулись на многие вёрсты, превратив просёлочные дороги в живые реки отчаяния. Они ехали, брели, тащили плачущих детей, мешки, поклажу и свои сломанные жизни. Их всех вынудила покинуть домашний очаг война.

Беженцы тянулись на юг, в то время как колонны солдат с грохочущей военной техникой двигались на север. Русские полки выиграли бой у Кале и приблизились к городу, но до победы в войне оставалось ещё очень далеко. Слухи разносили неутешительные вести о том, что силы Альянса атаковали побережье Европы со всех сторон. Кровопролитные баталии кипели как на море, так и на суше — полномасштабная война грозила затянуться на долгие годы. Именно этого добивались посланники Деворы Асура Анимас на Земле, включая Кайру Весперу.

Демоница, воочию наблюдая за плодами своих неустанных трудов, с каждым днём становилась всё мрачнее и задумчивее. Она уже почти не походила на ту насмешливую, дерзкую воительницу, которую я знал прежде. Я отлично понимал её состояние, ибо сам испытывал нечто подобное. Однако она упрямо избегала откровенных разговоров, предпочитая уйти в себя. Я не настаивал, терпеливо ожидая, когда она будет готова открыться. К тому же в пути у нас не имелось возможности побыть наедине и обсудить всё в интимной обстановке.

Аурелия погрузилась в глубокую печаль. Когда она узнала, что враги атаковали Португальское княжество, где её матушка находилась с гуманитарной миссией, беспокойство девушки переросло в отчаяние. Она почти ничего не ела, её сон стал прерывистым и тревожным. По слухам, Альянсу пока не удалось взять столицу княжества Лиссабон, но там непрестанно шли ожесточённые бои. Кайра пообещала полубогине, что по прибытии в Париж мы отправим телеграммы.

Эллисандра тоже пребывала в дурном расположении духа, однако у неё хватало выдержки и мудрости держать себя в руках. Возможно, это стало следствием глубокой усталости. Я пытался подбодрить её, в красках расписывая наше радужное будущее, но с каждым днём этот приём работал всё менее эффективно, словно она уже не верила в благоприятный исход нашего предприятия. По крайней мере, мне так казалось.

Лишь Эквион, неунывающий и полный энергии, воспринимал наши беды как очередное захватывающее приключение. В пути он с воодушевлением рассказывал, как по возвращении домой наймёт летописца и менестрелей, чтобы те воспели его великие деяния на чужбине. Я и Кайра должны были засвидетельствовать его слова перед высшим светом Тенебриса. Цель всей жизни агониста — создать себе имя, которое затмит славу его именитых предков, отца и братьев. И с этой задачей он, безусловно, успешно справлялся.

Что до меня — я изо всех сил старался не унывать, хотя мне приходилось подавлять свои человеческие чувства и ежеминутно бороться с немощью бочкообразного, вечно голодного сосуда. Раздражение и злость, вызванные этой борьбой и сыплющимися на нас неудачами, тлели внутри меня, грозясь в какой-то момент разгореться в смертоносное пламя. Мне удавалось унять рвавшиеся наружу эмоции лишь благодаря Аурелии. Потребность оберегать её и защищать оказалась сильнее любых противоречивых чувств, что, словно штормовые волны, охватывали меня после нашей первой встречи.

На третий день пути мы достигли столицы Французского княжества. Однако насладиться прогулкой по древним улочкам с колоритной архитектурой нам не удалось. Город окутала тревога: улицы заполонили толпы беженцев и солдат, а воздух пропитался смрадом грязных людей, мусорных куч, дымом и страхом. Народные волнения набирали силу, беспорядки царили повсюду, а кое-где уже слышались выстрелы и крики, словно предвестники грядущей бури.

На въезде в Париж мы тепло распрощались с семьёй Мартенов. Они направились в пригород к родне, надеясь найти там убежище. Затем мы благополучно добрались до фешенебельного отеля «Морис», где нас радушно встретил управляющий — месье Антуан де Пуатье, чью истинную сущность, как и нашу, скрывала маска человеческого облика.

Впервые за неделю лишений и ночёвок под открытым небом мы смогли наконец согреться, смыть с себя пыль дорог, переодеться в чистую одежду и выспаться на мягких перинах в просторных номерах. Ужин в ресторации отеля стал настоящим праздником, поднявшим наше настроение и боевой дух: бокалы шампанского, кубки вина и стопки водки создавали иллюзию, будто все наши заботы остались где-то далеко позади, словно тени прошлого. Даже Эллисандра заметно оживилась, а её светло-серые глаза засветились искренней радостью в первый раз с тех пор, как мы попали на Земной План.

Лишь Аурелия оставалась полна тревог и меланхолии. Ни изысканные угощения, ни звуки музыки, ни уют роскошных номеров не могли развеять её мрачное настроение. Я и Кайра всеми силами пытались её утешить, но она смогла немного успокоиться только после того, как мы отправили письмо её матери с посыльным отеля. Следующим утром, простояв несколько часов в огромной очереди разномастного люда на вокзале, мы отправили две телеграммы: одну в Санкт-Петербург, по месту жительства Светловой Екатерины Сергеевны, и вторую в Лиссабон, на адрес её временной регистрации.

Затем Кайра приобрела нам билеты на монорельс под новыми именами, указанными в проходных свидетельствах, выданных военными. Мы оказались далеко не единственными среди толпы, стремившейся уехать подальше от фронта без документов, положенных для подданных Российской Империи.

К вечеру мы уже мчались обратно на восток внутри гигантской стальной змеи, оставлявшей за собой шлейфы пара. Благодаря деньгам демоницы нам досталось купе в вагоне первого класса, где пахло деревом, кожей и чем-то сладковатым, что напоминало домашний очаг. Мы сидели на мягких диванах, пили ароматный чай с тёплыми булочками, вели неспешные беседы, а под нами проносились города, леса, поля и реки. Ужасы войны вместе с лишениями остались далеко позади.

— Как же мы разведаем судьбу моей матушки, ваше сиятельство? — вновь вопросила Аурелия, устремив печальный взор в окно. — Ведь она не знает, куда направить ответ.

— Голубушка, я непременно что-нибудь придумаю, — вновь пообещала Кайра, слегка наклонив голову. — Но ныне мы не можем сидеть сложа руки и ждать ответа. Поймите, вампиры не дремлют и, без сомнения, ищут вас, задействовав все свои связи. Война не заставит их отказаться от своих планов. Эти жестокие упыри бессмертны и умеют выжидать подходящий момент, дабы нанести коварный удар исподтишка. Любая наша оплошность может обернуться для нас роковой ошибкой.

Демоница выдержала паузу, взяла ладонь Аурелии в свою и, стараясь говорить как можно увереннее, добавила:

— Судя по всем источникам, американцы не смогли взять Лиссабон одной стремительной атакой, как это удалось британцам в Кале и Дюнкерке. Значит, мирным жителям не пришлось спасаться из оккупации. Екатерина Сергеевна, без сомнения, покинула линию фронта и уже направляется в Петербург. Я в этом убеждена.

— А я нет, — упрямо покачала головой девушка. — Маменька никогда не бросит людей в беде. Она скорее останется помогать раненым и…

— Ангел мой, — понизив голос, произнесла Кайра. — Коли так, то её судьба в руках Господа. А он не допустит, чтобы такая светлая душа погибла. Если мы отправимся за вашей матушкой, то лишь навлечём на неё беду. Вы же не хотите, чтобы она подверглась лишней опасности из-за угрозы вампиров? Да и она вряд ли обрадуется, увидев вас недалеко от места боевых действий.

— Наверное, вы правы, Клара Карловна, — печально пробормотала девушка. — Но от этого на душе не легче.

— Всё непременно образуется, голубушка. И прошу вас, не называйте меня пока этим именем или титулом графини. Дабы нас не выследили, нам временно следует именоваться иначе. Для всех посторонних я Суворова Мария Семёновна, супруга купца первой гильдии Суворова Ивана Евстафьевича, — Кайра указала на меня, затем на Аурелию. — А вы наша дочь Суворова Анна Ивановна. Попрошу запомнить эти имена и, пока мы не окажемся в безопасности, пользоваться только ими. Это касается всех.

Демоница обвела нас строгим взглядом. Я с пониманием кивнул, дожёвывая сладкую булочку, Эллисандра скривила губы, Эквион ухмыльнулся и заговорщицки подмигнул, а Аурелия устало прикрыла глаза и тяжко вздохнула. Ей это явно приходилось не по душе, но она не нашла аргумента, чтобы возразить.

— Дражайшая супруга, — решив сменить тему и разрядить обстановку, произнёс я с улыбкой, глядя Кайре в изумрудные глаза. — Позвольте полюбопытствовать, а куда мы нынче направляемся, столь резко сменив курс?

— А вы разве не знаете, милый супруг? — усмехнулась демоница.

Эллисандра заскрипела зубами и легонько пихнула меня в бок, но я сделал вид, будто этого не заметил, и ответил с той же улыбкой, неодобрительно качая головой:

— Боюсь, вы вновь забыли поведать мне о наших планах.

— Что ж, мы держим путь в уездный городишко на Урале под названием Затонск. Я была там однажды пару лет назад и приобрела небольшое загородное поместье. Оно оформлено на имя Суворовой Марии Семёновны. Об этом месте никто не знает.

— О, так значит, имя и место вы выбрали неспроста? — удивлённо проговорил я. — Вам вновь удалось меня поразить… Мария Семёновна.

— Благодарю, Иван Евстафьевич, — учтиво склонила голову Кайра.

— Однако означает ли это, что вы согласны попробовать воплотить в жизнь то, о чём мы беседовали ещё несколько дней назад? — с подозрением спросил я.

— Я решила попробовать, — выдержав паузу, чтобы испить из чашки чаю, кивнула демоница. — На западе теперь слишком опасно, а путешествие через восточные страны отнимет много времени и сил. Возможно, вы были правы, Иван Евстафьевич.

— Клара… — начала Аурелия, но запнулась. — Мария Семёновна, Иван Евстафьевич, о чём вы ведёте речь?

Кайра посмотрела девушке в глаза и твёрдо произнесла:

— Голубушка, вы уже не раз имели возможность убедиться в том, какая сила в вас дремлет. И коль скоро мы не можем добраться безопасно до вашей тётушки обычным путём, Иван Евстафьевич предложил попробовать альтернативный вариант. Я постараюсь обучить вас, как использовать магию для перемещения в пространстве.

— Но разве такое возможно? — вскинув брови, пробормотала девушка.

— Если подумать, это не сложнее, чем остановить падающий с неба вихролёт. Но знание это тайное, подобным ритуалом владеют очень немногие колдуны. Поймите, насколько я вам доверяю. Однако, если вы откажетесь, мы можем потратить месяцы на трудный и опасный путь через восток. Боюсь, тогда вы ещё нескоро сможете увидеть вашу маменьку.

Аурелия поджала губы, нахмурила бровки и глубоко задумалась. Затем вдруг улыбнулась и тихо произнесла:

— Хорошо, я постараюсь.