Тактик.1

Глава 1 Бразильский дрифт

АННОТАЦИЯ

Друзья мои, это история простого парня — студента, геймера и просто обычного человека, который стремительным домкратом водоворотом событий оказывается в фэнтезийном мире и буквально через пару суток волею судеб (и благодаря собственному интеллекту) руководит остатками роты чтобы выбить зазнавшихся орков с горного перевала в регионе, который кишит не только золотом, но и жадными до него существами.

Так давайте же дадим ему проявить себя, дадим показать, чего он стоит.

Конечно, он не станет по щелчку пальцев руководить собственной армией, хотя (спойлер), через какое-то время станет, ещё и пойдёт (и снова спойлер) против финансирующего монарха и вообще против всех, следуя интересам себя и этой своей армии.

ГЛАВА 1

Меня зовут Ростислав Голицын. Прямо вот так вот, Голицын, фамилия как на бутылке с шампанским. Друзья меня зовут Ростик или Рос.

Я студент на грани.

Потому что вот и она, Её величество, сессия. Снова. Для нормальных людей это время зубрёжки, нервов и бессонных ночей. Для меня… ну, для меня это тоже нервы и бессонные ночи, но по другим причинам. Я геймер.

Я не тупой, даже скорее, наоборот. Порой во время учёбы я выдавал такие идеи, такие решения, что преподы хватались за головы, но совсем не от восторга. От гнева. Потому что мои идеи редко вписывались в их закостеневшие методички и годами выстроенные схемы.

А я… Да нахрена мне эти схемы, если есть способ в десять раз быстрее и эффективнее? Пусть даже и не по учебнику.

Что я имею в итоге? Незачёт с убийственной формулировкой «за неправильное понимание основ предмета».

Результат правильный, понимание неправильное. Никто не любит тех, кто умнее их, особенно преподаватели.

В целом, мне всё равно. Плевать. Моя главная отдушина, моя настоящая стихия — это игры. Стратегии и шутеры с элементами тактики. Там мой мозг работает на полную катушку. Там я никогда не был раздолбаем, в игре я собран, мобилизован, эффективен.

А сессия? Ну да, накопилось проблем. Две двойки, два незачёта, мать их.

Я сидел в тёмной комнате общаги, заваленной разорванными пачками от печенья, обёртками от протеиновых батончиков и пустыми банками из-под энергетика и смотрел в монитор. На экране — космическая стратегия, где я отбивал атаку превосходящих сил противника, одновременно выращивая за их спинами группировку контрудара.

Зазвонил мобильник. Незнакомый номер.

— Ростислав Игоревич? — спросил меня женский голос.

— Слушаю.

— Деканат. Зайдите к декану.

— Сейчас?

— Нет, блин, завтра. Конечно сейчас. У Вас есть дело важнее, чем Ваше отчисление? Через десять минут чтобы были.

«Деликатный» собеседник сбросил вызов не прощаясь.

Само собой, такие вызовы не сулят ничего хорошего. Мой внутренний геймер напрягся. Это какая-то сюрреалистичная кат-сцена перед финальным поражением.

Я натянул более-менее чистую футболку, отряхнул джинсы и резвым кабанчиком поспешил в административный корпус.

Декан срочно вызывает. Зачем? Предложит перевестись на «заочку»?

Массивная дверь деканата открылась с трудом, впуская меня в цитадель власти факультета.

Моложавая тётка за столом секретаря с широкими бровями и вертикальной причёской вскинула бровь, а потом негромко спросила:

— Вы Голицын?

— Ну да, Вы же вызывали.

Она удовлетворённо кивнула головой и указала в сторону двери в кабинет декана:

— Заходите, он ждёт.

За столом, как дракон в собственной пещере, восседал декан, Пётр Аркадьевич Иоффе. Мужчина лет пятидесяти, лысеющий, с вечно хмурым лицом и взглядом человека, который повидал всякое дерьмо на своём веку и уже ничему не удивляется. Стол его был завален бумагами.

Он пару секунд смотрел на меня, прежде чем кивнул на стул для посетителей.

— Садись, Ростислав, — не приглашение, а приказ.

Я осторожно сел на краешек стула. Поза игрока, готового в любой момент отпрыгнуть или броситься вперёд.

Пётр Аркадьевич вздохнул и пару раз покачал головой, словно собирался почитать мне нотации.

— Слушай, — декан обращался со студентами уважительно, но на «ты». Старшекурсники из общежития его тоже уважали, что для них не типично. Всем преподавателям давали клички, а вот его называли «Пэ А», по инициалам. И рассказывали про него небылицы.

— Ростислав. Я тебе не барракуда, долго кружить не буду. Тут у меня на столе два приказа на выбор, оба касаются тебя.

Я чуть приподнялся, было любопытно. Конечно, его секретарь заспойлерила один из приказов, но всё же…

— Мы с тобой не в преферанс играем, не надо подсматривать, — буркнул он. — Приказ на отчисление. Закусился с доцентом Лопатиным?

— Да я… Сдам ему. Я же правильно ответил на его вопросы и задачу решил.

— Не знаю ничего, — обрубил он. — У меня четыре преподавателя, независимо друг от друга, хотят твою голову на пике. И ладно бы ты был дебил… Ты же хуже дебила.

— Это как?

— Ростислав… У меня тут, как у следователя НКВД. То есть, вопросы здесь задаю я. Ты сессию завалил, имею законное право отчислить тебя ко всем чертям. Вот тогда им и будешь правильно задачи решать. Зафиксировали мою возможность?

Поскольку это явно был не конец разговора, я кивнул.

— Интересно тебе, — спросил он, — что там у меня на столе за второй приказ?

— Конечно.

— Через пару недель в Бразилии, где как известно, в лесах живёт много-много диких обезьян, в городе Салвадор состоится конференция на базе технологического факультета SENAI. И там должен быть представитель от нашего ВУЗа, в количестве одна штука.

Я кивнул, слабо понимая, какое отношение Салвадор и обезьяны имели ко мне.

— Но вот какая петрушка кудрявая… Как в Ландон кого посылать, Парыж или там, Сан-Франциско какое, у меня очередь из желающих и телефон обрывают наши спонсоры. «Пожалуйста, Пётр Аркадьевич, отправьте нашу доченьку с губищами, она у нас умная». В чём этот ум выражается? Не отвечай! А как в слегка криминальную Бразилию, так сразу с добровольцами беда. Поэтому, раз уж ты у меня на грани отчисления, сделаю тебе, как говорил один товарищ из Италии, предложение, от которого ты не сможешь отказаться…

Он замолчал, какое-то время снова критически меня осматривая.

— Студент Голицын, поедешь кормить бразильских комаров и слушать, что они там расскажут про бразильские новые технологии? Согласен? Или мы возвращаемся к первому варианту — приказу об отчислении?

Пётр Аркадьевич улыбнулся как бразильская анаконда, которая собирается сожрать наивного туриста.

А я, насколько это было возможно быстро, думал.

Бразилия? Конференция? Жара, душные помещения, ботаники, бубнящие на непонятном языке, переваренные фаршированные перцы в столовой, низкорослые гопники. С другой стороны, поездка за счёт универа. Экзотика, все дела. Хотя меня это мало волновало. Главное — это был выход. Временный, корявый, но выход из сложившейся ситуации. Как использовать баг в игре, чтобы проскочить сложный участок.

Анализ.

Квест: Поездка в Бразилию.

Цель: Избежать отчисления.

Награда: Условный перевод на следующий курс, дополнительный шанс.

Штраф за отказ: Отчисление.

Затраты: Две недели времени, необходимость притворяться нормальным человеком на конференции.

Риски: Факторы не известны.

Вывод: Квест приносит мало пользы, но устраняет проблемы глобального характера. Лучший из доступных вариантов. Надо брать!

— Врать не буду, Пётр Аркадьевич, Вы умеете убеждать.

— Это да, поручик Голицын, приходится уметь.

Он взял массивную ручку из вороха бумаг, чиркнул приказ округлой подписью и протянул мне, чтобы я ознакомился и поставил свой каракуль под поездкой хрен знает куда.

Бразилия встретила меня серьёзной коротко стриженной бразильской тётенькой за стойкой пограничной службы аэропорта, которой долго смотрела на меня, прежде чем поставить мне штамп в заграннике.

Кто знал, что мне больше не понадобится загранпаспорт?

Трансфер не положен, я не настоящий турист, а бедный студент, так что добирался общественным транспортом.

Бразилия, экзотика… Меня экзотика не цепляла от слова совсем. Ну, пальмы. Ну, жарко. Ну, говорят на каком-то непонятном языке. А в целом, страна как страна.

Я заселился в оплаченном институтом номере (к гадалке не ходи, мне взяли самый дешёвый) отеля четыре звезды.

Администратор безошибочно определил во мне бедного студента, который не даст на чай. Поэтому учтивый гарсон не подхватил мой саквояж, чтобы донести до номера. Оставим эти фантазии для фильмов про весенний Париж. Администратор если и проводил меня — то только разочарованным взглядом.

После заселения спустился вниз, осмотреться.

Стемнело. Вечер, народу мало. В целом, я стараюсь не курить и другим не советую, но после перелёта и нервотрёпки последних дней — потянуло.

Прикинул, у кого можно было бы стрельнуть сигаретку.

Широкоплечий здоровенный амбал в свободного кроя весёленькой рубашке, которая контрастировала с его серьёзным лицом, явно немец, целенаправленно дошёл до распахнутых ворот входа на территорию отеля и дисциплинировано остановился под знаком «место для курения», около специальной урны.

Я и одновременно со мной другой гринго, направились туда же.

Немец достал пачку сигарет Gold Mill, другой иностранец — щуплый маленького роста русоволосый коротыш в светлом пиджаке, чью национальность я не смог сходу определить (но явно не бразилец) вынул из кармана старомодный портсигар.

— Гебен зи мир, битте, айн сигарет? — обратился я к немцу, тот на пару секунд отчётливо завис. Не то чтобы я знал немецкий, просто помнил некоторые слова, однако немец или не понял меня, или сама по себе просьба его озадачила.

Невысокий гринго усмехнулся и подал мне сигарету из портсигара и даже протянул массивную бензиновую зажигалку.

— Эрик! Бритиш, фром Ноттингем, — ткнул себе в грудь невысокий иностранец. Несмотря на улыбку на лице, его глаза постоянно блуждали, словно сканируя окрестности.

— Рос, русиш, фром Москоу, — отозвался я. Вообще-то я из Подмосковья, но объяснять это иностранцам было бы сложно.

— Их Мейнард, дойч… Дрезден, — в тон нам отреагировал немец.

Мы закурили, однако так уж вышло, что как следует покурить нам не дали. Не судьба.

Около ворот с визгом остановился потрёпанный автобус с тонированными стеклами. Автобус был какой-то старой модели, вроде как школьный, в Бразилии на чём только не ездят.

Я успел подумать, что местная традиция тонировать машины «вкруговую» — это, конечно, весело, помогает против яркого бразильского солнца, но как они что-то видят по ночам? Сейчас, например, темно.

Из автобуса выскочило несколько подтянутых бразильцев, которое в мгновение ока оказались вокруг нас троих. И эти бразильцы, они не были веселыми и дружелюбными, никакой румбы и карнавала. Больше того, в нас достаточно красноречиво тыкали автоматами Калашникова.

Такой универсальный инструмент общения.

Нас троих сцапали и потащили в автобус. Немец попытался возмутиться и что-то там на немецком прокричать по этому поводу, вроде про нарушения закона и то, что он подданый Кайзера. Бразильцы со всем уважением приложили его прикладом по башке, тем самым свернув дискуссию. Англичанин сверкал глазами, как пойманный с поличным кот, а я молча (автомат показался мне достаточно убедительным аргументом) шёл.

В автобусе наши руки стянули стяжкой и затолкали на заднюю площадку автобуса. Из-за того, что я не сопротивлялся, моя сигарета даже не выпала из рук.

Я прищурил глаза и попытался анализировать. Восемь бойцов, плюс один водитель. Руки связаны. Общение между членами «нашей команды» затруднены языковым барьером.

Автобус тронулся и помчался, быстро, словно участвовал в соревнованиях.

Нас раскачивало, похитители убрали автоматы за спины (спасибо и на этом), часть бразильцев следила за нами, часть расселась, а один ушёл ругаться с водителем.

Интересно, зачем нас похитили? Вряд ли им нужен бедный русский студент, скорее всего, целью был кто-то из моих приятелей. В моей руке всё ещё была сигарета, я жестом показал, что продолжу курить. Похититель с татуировками на лице, сидевший ближе всего ко мне, равнодушно пожал плечами — мол, валяй.

Ну, раз он так спокойно реагирует, значит диалог потенциально возможен.

Я расставил ноги пошире, чтобы сохранить равновесие и ухитрялся курить, распространяя дым.

Почти все бразильцы, даром что бандиты, закашляли и переместились на переднюю площадку. Рядом с нами осталось всего двое похитителей.

А мы тем временем оказались уже за городом и свернули с широкой трассы и покатились в сторону каких-то холмов.

Дорога пролегала через местные джунгли, по лобовому стеклу время от времени хлестали ветви деревьев, но водитель скорости не сбросил и трясло неимоверно.

Во время одного из таких кульбитов англичанин упал.

Татуированный бразилец хохотнул, словно от весёлой шутки и усадил его обратно на кресло.

Англичанин, который всё это время хотя и сидел в расслабленной позе, но глаза его беспрерывно бегали, словно ощупывая похитителей, салон автобуса, обстановку в окнах, негромко спросил немца о чём-то на немецком. Тот коротко кивнул.

Один из бразильцев гортанно выругался и направил в нашу сторону автомат, отчётливо намекая, чтобы мы не трепались. Одновременно с этим он встал и загородил собой проход.

Я, видевший автоматы только в качестве текстуры в играх, тем не менее отметил для себя, что с предохранителя похититель автомат не снял. В какой-то момент глаза его расширились. Проследив его взгляд, я увидел, что руки англичанина больше не спутаны стяжкой, а свободны. Заметил это и бразилец. И ровно перед тем, как он заорал об этом на всю Ивановскую, англичанин подло ударил его между ног.

В ту же секунду здоровяк-немец, чьи руки тоже оказались не спутаны, совершил несколько не очень точных, но сильных ударов и нокаутировал второго бразильца, а англичанин Эрик ловко просунул между моими запястьями крошечный, но явно бритвенно-острый нож и одним движением срезал с меня стяжку.

Похититель, стоявший в проходе, падал, потеряв сознание от боли. Я, а тут, наверное, сработал национальный менталитет, перехватил из ослабевших рук автомат.

А немец раньше, чем остальные бразильцы подняли тревогу, развернулся к задней стенке автобуса.

Там была дверь. В некоторых моделях автобусов предусмотрена задняя дверь, была она и тут, только заблокирована какой-то железкой, наподобие скобы.

Немец, сжав зубы в напряжении, отодрал железку и разблокировал дверь с явным желанием открыть её и бежать.

В отличие от своих европейских приятелей, я также понимал, что автобус мчит на всех парах, а желания играть в каскадёров и сигать на ходу не было.

Оставаться в автобусе тоже не хотелось, поэтому я решил взбодрить ситуацию, и спровоцировать водителя на остановку. Я переключил переводчик огня автомата на одиночные, вцепился в цевьё, направил ствол в середину крыши и выстрелил.

Мои спутники с ужасом наблюдали за моими манипуляциями, помешать побоялись или не успели, но, по крайней мере оказались готовы к грохоту выстрела.

А вот водитель — нет. От неожиданности он дёрнул руль и автобус вполне ожидаемо впечатался в какие-то массивные кусты.

На лобовое стекло автобуса с грохотом упала какая-то обезьяна. Надо же, декан не обманул.

В салоне все попадали (бразильцы игнорировали ПДД и ходили по салону во время движения), но «наша команда» была готова к удару и к аварии.

Мейнард напрягся, распахивая дверь и мы втроём, не сговариваясь, нырнули в душную темноту бразильского леса.

Так уж получилось, что первым бежал пронырливый англичанин. С руки его капали капельки крови, видимо он порезался, но сейчас нас это мало волновало.

Где-то позади нас раздались крики, а потом и выстрелы, я матюгнулся, прижал приклад к плечу и стрельнул в ответ, ориентируясь на звук.

Англичанин зашипел как змея, что-то пробурчал и потянул меня за рукав в самую гущу кустов. Немец пыхтел следом. Вот чёрт, а ведь в Бразилии полно ядовитых тварей, которые как-раз любят такие тёмные и непролазные места. Пауки, змеи, ящерицы…

С этими мыслями я бежал следующие пятнадцать минут и в какой-то момент даже подумал, что мы сможем убежать, дождаться утра, выйти на дорогу, поймать попутку…

В этот момент англичанин, бежавший передо мной, споткнулся о камни и растянулся на большой трудноразличимой в свете луны плите.

Кровь с его руки, которая в почти полной темноте казалась не красной, а чёрной, брызнула по камням и…

Почему-то меня за сегодняшний день не удивила бразильская таможня, очереди на регистрацию, общественный транспорт, отель, похищение, автомат, татуировки на лице одного из низкорослых бандитов… А вот то, что камни под нами осветились сложным овальным рисунком, удивило.

Мы с немцем стали поднимать англичанина, тот шипел как змей.

Где-то вдали, но, к сожалению, не очень далеко, перекрикивались наши преследователи.

В моём создании пронесся голос — мужской и требовательный. Он говорил на незнакомом каркающем языке, но смысл я почему-то мог понять.

— Жертва принята. Выберите место назначения.

— Get the hell out of here! — недовольно прорычал англичанин.

Мир вокруг меня померк.

Свет бил нам в лицо. Не фонарь, не автомобильные фары, а дневное яркое солнце.

Мы лежали на мягкой зелёной травке, на влажной сырой земле.

Мы — потому что перед моим лицом был ботинок англичанина.

— Убери, блин, копыто своё, морда английская, — проворчал я, садясь.

— Сам ты морда, — ответил мне писклявый голос англичанина и он с удивлением, привстав, уставился на меня.

— Я тебя понимаю, русский.

— А я тебя, — не стал спорить с очевидным наблюдением я.

— Что вы орёте? Где мы⁈ — Мейнард, который раскинулся тут же, рядом, попробовал встать, но со стоном улёгся обратно.

— Очевидно, — Эрик всё же встал на ноги и покрутил головой, — мы в горах, а не джунглях.

Действительно, мы находились в какой-то громадной горной долине. На полянке, среди леса, но со всех сторон высились далёкие, покрытые шапками снега, горные вершины.

— Меня одного удивляет, что мы понимаем друг друга? — настаивал я. — При этом говорим не по-русски?

— А почему именно по-русски? — не понял Мейнард.

— Потому что у нас самый богатый язык. Пушкина, Достоевского и матерщинника Шнурова.

— Парни, — Эрик присел около меня на корточки, помог встать, потом мы вместе подняли на ноги здоровяка Мейнарда. — Давайте соберём вместе факты, окей? Про язык потом. Итак, мы жили в отеле «Золотая лилия»?

— Да, — кивнул я.

— Нас только что похитили и была ночь. Мы бежали, причём по джунглям, а потом что-то случилось и хоп, мы среди гор. Причем это определённо не Гвианское нагорье, а скорее что-то вроде итальянских Альп. Сейчас день. Значит, прошло какое-то время. Что-то произошло.

— Что-то точно произошло, только я с трудом верю в доброго волшебника на голубом вертолёте? — ответил я. — Обрати внимание на свою руку, Эрик. Рана затянулась?

— Да, — он удивился, но не сильно. — Прошло пару дней.

— А ещё у меня из рук пропал автомат Калашникова, — поделился своей бедой я.

— А у меня часы, хотя ножик остался, — Эрик полез в карман пиджака и продемонстрировал что его бумажник остался, как и портсигар. — А ещё мобильник исчез.

— И у меня, — пробасил Мейнард.

— Что же с нами произошло? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Я вам скажу, что произошло, — раздался неприятный громкий голос.

Голос звучал из-за деревьев и сейчас же показался его носитель, здоровенный бородатый воин, одетый в средневековую кольчугу и с мечом на поясе. Вместе с ним вышло ещё пять головорезов, облачённым и вооружённых примерно так же, — копья, топоры, парочка арбалетов.

— А произошло то, — оскалился здоровяк, — что вы — долбаные дезертиры и попались старине Хниггу Гнилозубому. И это вам ещё повезло, что вы люди.

«Что, твою мать?» — пронеслось у меня в голове.

— А что, могли бы быть не люди? — осторожно спросил Эрик, косясь на оружие чужаков.

— Ну да, эльфийские морды, краснолюды или орочье отродье, — отмахнулся Хнигг.