Судебный дознаватель фараона

Глава 24

Топая по мощеной большими плоскими плитами улочке, усаженной тонколистными цветущими олеандрами, Гормери злился. Тамит его принудила шантажом. Опять! У девицы нет ни шата совести! Стоило ли идти у нее на поводу⁈ Ведь мог же и отказаться! Почему же не сделал этого? И так ли ему нужна ее лодка или на самом деле проведать вдову Хорит желало и его сердце, а он всего лишь подыграл дочке маджоя? Он с силой выдохнул через ноздри и мысленно ответил на вопрос: нет, ему конечно нужна лодка! Все ради лодки, ради того, чтобы доставить возлюбленной Неферет удовольствие. А для чего же еще? Не для того же, чтобы удовлетворить ненасытное любопытство непоседливой дурно воспитанной девчонки. Надо бы серьезно поговорить с ее отцом и дедом. Им следует поторопиться с ее замужеством. А то она совсем испортится, и никто не возьмет такую в жены. Кому нужна супруга — искательница приключений!

— Да не злись ты так, писец циновки! — весело крикнула она, семеня у него за спиной, — Все же ради тех бедняжек, у которых нет богатого папочки ювелира. Неужели ты не хочешь наказать их убийцу?

— Нет, — он пожал плечами, — И я не вижу связи между пропажей нескольких девиц и тем, что вдова Хорит обожгла мне губы в храме. Да и себе тоже, если тебе верить.

— Верить мне можно, в отличие от всех остальных, — тихо буркнула она.

Но Гормери решил не придавать ее словам значения. В Тамит прекрасно уживаются подозрительность к другим и сознание собственной непогрешимости. Впрочем, это скорее бурлящая в ней молодая кровь. С возрастом человек учится задавать себе вопросы, ответы на которые ставят под сомнение и то, и другое.

— Так поведай же мне… — он усмехнулся, продолжая идти вперед по длинной и жаркой улице.

Со слов писца храмовой канцелярии дом вдовы Хорит располагался в самом ее конце.

— Девушки пропали не простые, а с татуировкой знака Хонсу на руках. Значит они состояли в обществе Луны. Одну из них, дочку пекаря, нашли с жуткими рваными ранами в реке. Скорее всего, она далеко не первая жертва, которую убили таким ужасным способом и выкинули с берега. Но их тела либо сожрали крокодилы, либо течением отнесло в такие места, где никто их не нашел. А в подземном храме, где собирается общество Луны тебя поцеловал демон.

— Демонов не существует, — поправил ее Гормери.

Но по позвоночнику его сбежала волна мурашек.

— Даже если так, то на тебя напали с использованием чего-то непонятного. Просто так люди друг другу губы не сжигают! И если бы я вас не нашла, кто знает, где нашли бы тебя следующим утром. Может быть тоже в Реке, если повезло бы. Может я стала свидетелем неудавшегося покушения?

— Но почему же тогда Хорит не напала и на тебя? Зачем ей свидетель, да еще такой непоседливый?

Он остановился и обернулся к ней, ожидаемо поймав ее в объятия. Но тут же отстранил от себя и посмотрел строго сверху вниз.

Она смутилась лишь слегка, мотнула головой, сдунула со лба непослушную прядку кудрявых волос, выбившуюся из хвоста, посмотрела на него исподлобья и, дернув плечами, призналась:

— В этом и вопрос. Я бы на ее месте так и поступила. Но может у нее силы иссякли? А может она не хотела тебя убивать. Знаю, ты сейчас опять заорешь, что демонов не существует, но если ей овладел демон, и пытался тебя убить, то, возможно, у него силы кончились и он вернулся в Дуат. Им ведь тяжело в нашем мире. Демонам…

Гормери покачал головой:

— Ты слишком много знаешь о демонах для простой девицы.

— Я простая девица, которая интересовалась древними текстами. И во многих написано…

Он прервал ее жестом:

— Никому больше об этом не говори. Изучение древних текстов без особого позволения кебнета храма Атона считается тяжелым преступлением. Я сейчас сделаю вид, что ничего не слышал, но если ты с дуру признаешься в таком кому-нибудь еще, то можешь оказаться в каменоломнях Куша быстрее, чем наступит следующий разлив.

— Ой как страшно, — она фыркнула и, обогнув его, пошла впереди, — В нашем городе прекрасные и весьма посещаемые библиотеки.

Гормери только головой покачал. А потом двинулся следом. В бывшей столице царят слишком свободные нравы. Что значит открыты библиотеки? Бери и читай всякий вздор по выбору? Почему верховный жрец храма Атона не занимается своими прямыми обязанностями, не следит за тем, во что верят и что изучают горожане? Но, с другой стороны, хватит ли у него сил и средств противостоять огромному городу? Да, храмы его повержены, но дух Амона и других богов тут крепок.

А как обстоят дела в других городах страны? Не отъезжая далеко от Ахетатона, Гормери был уверен, что все люди царства с благодарностью и надеждой приняли истинного бога и искренне почитают сына его Эхнатона. Но теперь, понаблюдав за жизнью Уаджа, он в этом засомневался. А что, если во всех городах большой страны люди даже не думают подчиняться воле царя? И чем дальше они живут от столицы, тем больше среди них староверов? Ахетатон, населенный сторонниками правителя, не так уж и велик, даже по сравнению с Уаджем. А если мерить его лояльное население против жителей всего Хемита, то их всего жалкая кучка. Смогут ли они удержать власть в стране, если древние боги и их почитатели решат взбунтоваться? Он бросил тревожный взгляд на спину Тамит. За 15 лет правления Атона жители бывшей столицы вырастили целое поколение староверов. Так что дух богов предков вовсе не вымирает вместе с непокорными стариками. А это куда большая угроза нынешнему царю и его небесному отцу и защитнику Атону, нежели сборища тайных обществ с громкими названиями. И страшнее даже призыва демона, что бы это ни значило на самом деле.

По позвоночнику его опять сбежала легкая дрожь. Демон… нет этого не может быть! Это все выдумки и страшилки тех, кто не желает с надеждой смотреть в будущее, а цепляется за старые мифы. Они отвергают очевидное: жрецы храма Атона уже давно доказали, что древние путанные предания — это просто сказки. Множество богов и демонов не существует. Есть один великий Атон, который управляет всем миром, и его сын Неферхепрура Эхнатон, который управляет людьми.

— Пришли, — Тамит кивнула на узкую дверь в высоком заборе, обрамленном сине-красным орнаментом. Дверь тоже красная была слегка приоткрыта.

Гормери подошел, снял с крючка колотушку и постучал в специальную медную подвеску на стене. Та задребезжала на всю улицу. Однако из калитки никто не выглянул. Столичный дознаватель пожал плечами и толкнул дверь рукой. Если охранник настолько крепко спит, то следует его как минимум разбудить.

Однако под навесом лежанка пустовала. И в груди писца заворочилось колющее беспокойство. Одинокая обеспеченная женщина не потерпит открытую дверь в свое поместье, да еще при отсутствии охраны. Люди большую часть доходов тратят на то, чтобы обеспечить свою безопасность. Он пошел к дому, непроизвольно ускоряя шаг. Тамит молча трусила следом. Похоже его волнение передалось и ей.

Дом снаружи казался спокойным. Не огромный и не шикарный, а из тех, которые называют основательными. Каменный, с красивой террасой, увитой цветущим вьюнком и виноградом. Перед домом пестрела пышная клумба. Где-то на заднем дворе замычала корова.

Поместье не выглядело покинутым. И все же дверь в дом была приоткрыта так же, как и калитка. В такой час это тоже было странным. В самый жаркий сезон Ахет люди старались сохранить остатки ночной прохлады внутри и с восходом великого солнца Ра не открывали понапрасну ни жалюзи на окнах, ни двери на улицу.

Перед тем как войти, он снова постучал, а Тамит громко покричала, призывая выглянуть хоть кого-то из домочадцев или слуг. Однако никто не откликнулся. Поэтому они отворили дверь, шагнули в полумрак и сразу же поняли, что доме случилось нечто-то ужасное.

— Запах гари! — Тамит проскочила между ним и стеной и понеслась вперед.

— Стой! — только и успел крикнуть Гормери, но она уже скрылась в проходе за гостевой комнатой, тут же затерявшись в недрах дома.

Он ринулся следом. Да что не так с этой девчонкой! Почему она норовит всегда быть первой, в гуще событий, презрев элементарную осторожность⁈

Пробежав по коридору, он оказался в другой просторной комнате с большим открытым окном в потолке. В ее центре высилась огромная глиняная ваза на ножках, стилизованных под мощные львиные лапы. А внутри цвела и благоухала настоящая клумба. Похоже, вдова Хорит обожала живые цветы. Возле вазы замерла Тамит, в ужасе пялясь на противоположную стену. А ужаснуться было чему. Все три стены залы опалили огнем, и теперь они зияли чернотой и походили на уродливые двери в самые страшные ниши Дуата.

— Такое впечатление, что в этой комнате Апопа вырвало, — прошептала Тамит, завороженно озираясь, — Как можно так выжечь стены? Не факелом же тут в них тыкали.

Гормери подошел к правой, потрогал, уже не горячая. Значит если пожар и был, то точно не сегодня. На ладони осталась черная копоть. Странно, но диваны с подушками, стоявшие почти вплотную к обожженным стенам, даже не почернели. Хотя пламя, опалившее эту комнату, наверняка было очень коротким и мощным. Потому что несмотря на то, что мебель уцелела, краска на стене выгорела полностью. Он проверил, поскреб ногтем пепел, и увидел камень кладки.

Вывод напрашивался один. Что бы здесь ни произошло, объяснимым это не назовешь. Тут даже умудрённый опытом составитель наставлений для молодого дознавателя писец Нежмет-Атон растерялся бы. Как он там утверждал: «Очевидное, как правило, всегда и есть настоящее»? Что бы он на это сказал? Ведь самое очевидное тут…

— Это определенно демон, — выдохнула Тамит.

Гормери почувствовал во рту кислый привкус. Не досады, конечно, а гари. Надо было отсюда уходить.

Они обошли весь дом, так и не встретив ни одного человека.

— Их всех демон пожрал, — не уставала повторять Тамит.

И в десятой комнате, служивший спальней для кого-то из прислуги, терпение Гормери иссякло как источник в слишком жаркий месяц Джахути.

Джахути (Тот) первый месяц сезона Ахет (разлив) длился с 19 июля по 17 августа.

— Демонов не существует! — прорычал он.

Впрочем, он и не рассчитывал, что его грозный тон ее хоть немного усмирит. Как же!

— Тогда, если мы будем использовать только разрешенные данные, то не иначе как сам бог Атон зачем-то поджег стены в доме несчастной вдовы. Чего он взъелся на одинокую женщину, скажи мне? Может это он заставил вас целоваться?

— Хватит, пожалуйста, — Гормери зажмурился и помотал головой, — Я не знаю, ясно? Понятия не имею, что тут произошло!

— Потому что признавать не хочешь, это же проделки настоящего де…

— Нет! — крикнул он, чтобы перебить ее, — Нет никаких демонов! В моем расследовании так уж точно! И демону плевать на диваны, он бы их точно испоганил. Нет, все что мы видим дело рук человека. Скорее хозяина, который желал убрать со стены нежелательные рисунки, но при этом не спалить весь дом. Видела, окно в потолке заботливо открыто, чтобы запах гари выветрился и не успел пропитать подушки? Если признать, что Хорит обладает какой-то невероятной возможностью извлекать огонь, то выжженные стены ее рук дело. Она зачем-то спалила на них то, что могло бы навести меня на догадку, которую ей не хотелось мне открывать.

— Ага, — согласно кивнула Тамит, — Наверняка на стенах были написаны слова заклинания призыва демона.

Гормери мотнул головой, борясь с сильным щекочущем чувством в позвоночнике. Как будто в него переселился муравейник.

— Нет, — упрямо заявил он, — Это милая гостиная. С вазой в центре. Не похоже на то, чтобы тут призывали… да и вообще делали то-то связанное с храмовыми таинствами. Тут, знаешь ли, даже собрание общества Луны выглядело бы светским приемом. А заговорщики и староверы любят все мрачное и темное.

— Ночью тут вполне темно, — она пожала плечами.

Ну да, в логике ей не откажешь. При свете дня все выглядит куда понятнее и жизнерадостнее, чем ночью. Ночью любой неосвещенный тупик можно принять за обитель зла.

— Ладно, — он сдался, — Допустим, Хорит выжгла со стен какие-то сакральные тексты. А потом сбежала. Если она сделала это не сегодня, а вчера или даже позапрошлой ночью, едва вернулась из подземелья, значит она совершенно точно сбежала от меня. Она отлично понимала, что я приду за ответами.

— И ошиблась, дурочка, — усмехнулась Тамит, — Ты ведь уже готов был ее забыть вместе с ее загадками и обожженными губами. Так что зря она дом свой испоганила.

— И все-таки я здесь. Значит не зря. Но куда она могла пойти?

Они огляделись. Ничего в этом доме не указывало на маршрут беглянки. Тем более в комнатке слуги. Хотя…

Он подошел к тюфяку, набитому соломой и покрытому несвежей простыней. У изголовья у стены на серой плитке пола едва различались два более светлых круга.

— Здесь стояли масляные лампы.

Он еще раз оглядел комнату, но больше светильников не нашел.

— А я что говорю! — горячо подхватила Тамит, — Слуга исчез вместе со всеми лампами. О чем это говорит⁈

Гормери понимал, к чему она клонит, но все же не желал признавать ее правоту. Малюсенькая часть его сердца надеялась найти другой ответ.

— О том, что человек вышел из дома ночью.

— С двумя лампами и не вернулся! Пф…

Смотреть Тамит умела очень красноречиво. И это была, пожалуй, самая дурная ее черта. Если она когда-нибудь вот так посмотрит на мужа, то он от нее немедленно уйдет в ближайший дом наслаждений. Поднимать самооценку. Да и Гормери был уже на грани. И все же почему-то не ушел? Она была права, все походило на то, что слуга прихватил сразу два масляных светильника, чтобы сопроводить госпожу в какое-то темное место. А что может быть темнее, чем подземелье?

Все говорило в пользу этой версии. Если Хорит хотела спрятаться, то лучшего укрытия, чем старый храм ей не найти. Да и слугам ее тоже. Наверняка вдова подозревала, что, не застав ее дома, столичный дознаватель примется ее искать. И слуг ее тоже. Вот она и решила все свои проблемы одним махом. Сбежала сама и увела из дома всех, кто мог ее выдать.

Они не поленились и тщательно осмотрели дом до самой последней кладовой. И обнаружили пропажу абсолютно всех переносных светильников.

На заднем дворе две коровы и пятеро коз страдали надоенными. В глазах животных застыла мольба к первым людям, которых они увидели с тех пор, как, казалось бы, заботливые хозяева, бросили их на произвол судьбы.

— Надо же быть такими извергами! — Тамит нашла медное ведро, и пошла к первой корове, привязанной в стойле грубой веревкой, уже раскровившей шею животного.

Гормери переминался с ноги на ногу, не зная, что он тут делает, и как быть дальше. Он понятия не имел, как следует поступить в подобной ситуации. Тамит села на низкий стульчик и с осторожностью притронулась к набухшему вымени.

— Бедная девочка, — прошептала она с нежностью, — Потерпи, малышка, я тебе помогу.

С ловкостью скотовода она ухватилась за соски вымени, и вскоре в подставленное ведро потекло чуть желтоватое, перезрелое молоко. Столичному дознавателю осталось лишь удивляться сноровке своей помощницы.

Корова не сопротивлялась. Стояла смирно, понимая, что эта незнакомая девчонка спасает ее от мучений. Две ее товарки тоже присмирели. Ждали, когда она и им поможет.

— Дай животным корм, — голос Тамит стал ласковым как мед. Но обольщаться Гормери не стал. Это она ради коров старается, чтобы не напугать их. С ним бы она общалась совсем другим тоном.

Столичный писец огляделся. Он понятия не имел, что едят коровы. Вообще никогда этим не интересовался.

— Амон чудотворец! — вздохнула девчонка, теряя терпение, — Наверху точно есть сено. И воды им не забудь натаскать из бочки. Вон она стоит у входа!

— Я, дознаватель храмового кебнета, а не скотник, — с достоинством заявил Гормери.

— А я внучка одного из самых влиятельных купцов нашего города, и дочь маджоя. И это не мешает мне сострадать простой корове. Научись и ты!

Он не стал спорить. В основном, потому что не хотел получить еще один тот самый неприятный взгляд. Он наполнил кормушки и поилки несчастных животных и дождался пока Тамит подоит каждую корову и козу. Как у нее только сил на все хватило. Поистине, вдова Хорит была либо слишком напугана, либо слишком жестокосердна, оставив зависимых от нее животных так страдать. И женщина, хозяйка, которая позволила такую жестокость по отношению к безответным коровам и козам, больше не выглядела в его глазах привлекательной. Скорее наоборот. Безразличие к тому, кто зависит от тебя, совсем не красит человека.

Когда же Тамит погладила меж рогов последнюю спасенную козу, она перевела взгляд на дознавателя.

— Надо идти в старых храм.

Но он отрицательно мотнул головой:

— Я выполнил твое условие, сходил к вдове Хорит. Ты должна мне лодку.

Девчонка вздохнула с плечами:

— Тебе не интересно, почему сбежала огнедышащая тетка? А если это важно? Если завтра она спрячется там, где ты ее уже не найдешь?

Но он был непреклонен. В конце концов, мужчина он или нет?

— Ладно, — она потрясла покрасневшими от работы кистями, — Схожу без тебя.

— Нет! Не смей! А вдруг там… опасно…

— Тебе-то какое дело? У тебя же свидание с самой прекрасной девушкой на земле. Вот и топай. Лодку тебе подгонят к третьему причалу. Я по пути забегу к дяде.

— Тамит! — он шагнул к ней, но она отступила на шаг и отрицательно мотнула головой.

— Я тебе приказываю, ясно⁈ Пообещай, что не сунешь свой любопытный нос в подземелье. Я же твой начальник.

— Ты отказался от расследования, сам сказал. Так что теперь я снова сама по себе. Удачи тебе, писец циновки и счастья в личной жизни!

С этим она развернулась и быстро пошла прочь. Гормери смотрел ей вслед, с каждым ее шагом, все крепче сжимая кулаки. На далекой башне храма в барабан ударили два раза. Начался третий час дня.

— Да что б тебя! — выругался столичный дознаватель и ринулся следом за непокорной помощницей.