Стрела Кушиэля. Битва за трон

Глава 66

Жослен быстро шагал по каменным коридорам замка Морбана, а я, морщась от боли, пыталась не отставать. Наконец он со стиснутыми зубами остановился, поджидая меня.

– Ты способна ехать верхом? – вопрос прозвучал резко.

– Справлюсь, – процедила я.

Окинув меня взглядом от макушки до пят, кассилианец покачал головой и продолжил путь чуть помедленнее.

– Никогда не пойму, – сказал он на ходу, глядя прямо перед собой, – зачем ты делаешь то, что делаешь, и почему называешь это удовольствием.

– С твоей-то вспыльчивостью? Ты бы должен меня понимать лучше многих других.

Жослен приостановился и возмущенно выпучил на меня голубые глаза.

– Ничего я не вспыльчивый! И потом, причем тут я, когда вопрос о тебе?

– Ты ужасно вспыльчивый, Жослен Веррёй. Просто прячешь свою горячность под кассилианской выдержкой. – Я покрутила рукой и потерла плечо – сустав ломило. Пыточный крест де Морбана сколачивали для более высоких жертв. – Но у тебя не слишком хорошо получается. Я же видела, Жослен, своими глазами видела, как ты вышел из себя в той схватке со скальдами. Видела, как ты сражался, будто загнанный в угол волк, без малейшего шанса на победу. Каково оно, давать себе полную волю, а? Каково изо всех сил рваться в бой, даже зная, что потерпишь поражение? Ты чувствуешь облегчение, когда твоя истинная природа берет верх?

– Да, – тихо отозвался он и отвел взгляд.

– Ну вот, – что-то щелкнуло в моем плече, и боль утихла. – А теперь представь, что это облегчение усиливается и усиливается в десятки, в сотни раз с каждым новым ударом и наконец, протащив тебя сквозь мучительную агонию, превращается в столь великое и ужасное удовольствие, что пронзает тебя, словно копьем. – Я потрясла рукой и убедилась, что владею ею в полной мере. – Представь, и тогда ты поймешь, хотя бы отчасти, каково это – служить Кушиэлю.

Помолчав, Жослен поднял на меня скорбный взор.

– С тобой так было даже среди скальдов?

– Нет, конечно. – Я тряхнула головой, прогоняя унизительные воспоминания, и продолжила: – У скальдов было совсем иначе. Там я не выбирала, не имела собственной воли. Думаю, тогда я послужила лишь оружием в руках бессмертного.

– Стрелой Кушиэля, – в этих словах прозвучали нотки, напомнившие мне Лодура Одноглазого, жреца варварского бога Одина. Жослен почему-то вздрогнул. – Ладно, идем, давно пора уезжать. Де Морбан обещал нам свободу передвижения на один день. Думаешь, он сдержит слово?

– Да, – кивнула я. – Сдержит. На один день.

– Вот, держи. – Жослен снял с шеи цепочку с кольцом Исандры. – Она доверила его тебе.

Я молча забрала перстень, и мы поспешили вперед.

Во дворе нас уже ждали Гиацинт и тсыгане, лихорадочно готовящиеся пуститься в дорогу: взрослые, дети и лошади рвались продолжить путь. Тсыгане не любят спать за каменными стенами, считая, что это к несчастью.

Шурин Неси запряг лошадей и мотнул головой в сторону ворот.

– Поехали скорее, ринкени чаво, пока морской кралис не передумал! – поторопил он Гиацинта, которого считал нашим вожаком.

Гиацинт вопросительно посмотрел на меня.

– Я в порядке, – выдавила я, запрыгивая в седло и пытаясь не кривиться от боли. – У нас в запасе всего один день. Поехали.

Люди де Морбана провожали нас взглядами, а некоторые кричали вслед и смеялись. Дружелюбные напутствия предназначались Жослену, который в ответ улыбался и кланялся.

– Похоже, ты отлично их развлек, – усмехнулась я.

Он пожал плечами.

– А что мне оставалось делать? Сходить с ума от беспокойства? Опять же, повторенье – мать уменья.

– На мой взгляд, тебе больше нравится покорять людей не оружием, а байками, – поддразнила его я. На сердце становилось все легче по мере того, как мы все дальше и дальше отъезжали от стен Морбана.

– Я бы не стал заглядывать столь далеко, – сухо сказал Жослен, но в уголках его рта притаилась улыбка.

День выдался теплым и ясным, в воздухе чувствовалась влажность, по небу проплывали редкие облака. Мы тащились по извилистой прибрежной дороге, почти тропе, внизу сине-серые волны разбивались о скалы, иногда обрызгивая нас соленой морской водой. Над головой носились чайки, пронзительными криками рассекая утреннюю тишину. Я прищурилась, силясь разглядеть за лазурной зыбью твердыню Альбы, но остров слишком далеко отстоял от Кушета. Вот в Аззали, говорят, с нашего берега в хорошую погоду можно различить белые скалы по ту сторону пролива.

Где-то через час мы наконец увидели людей. Внизу, под нашими ногами, открылась узкая песчаная бухта. Один из тсыган, ехавших впереди, громко крикнул, и дети, высыпав из повозки, принялись прыгать и показывать на что-то вдали.

Королевский флот стоял в устье бухты: почти сорок кораблей ощетинившихся мачтами. Паруса были спущены, но над каждым судном морской бриз развевал штандарт Дома Курселей с серебряным лебедем. Потрясающее зрелище. На берегу расположился обширный лагерь, где сновали туда-сюда фигурки моряков. На песке их дожидались с сотню гребных шлюпок, а еще сколько-то шли по волнам к кораблям или обратно. Да, мы нашли Квинтилия Русса.

– Поехали! – крикнул Гиацинт, побуждая двигаться дальше.

Тсыганам передалось наше нетерпение, и наш отряд поспешил вниз под уклон. Люди Русса заметили нас еще на середине склона и с озадаченным видом скучились, держа руки наготове на рукоятях коротких мечей.

Круча наказала за опрометчивую спешку: разогнавшаяся на спуске повозка сошла с дороги и повисла над обрывом. Испуганные тсыганята перекричали даже чаек. Гизелла с сестрой, взволнованно вздыхая, пересчитали детишек по головам, а Неси и остальные мужчины объединили усилия, чтобы вытянуть повозку обратно на дорогу.

– Езжайте дальше, чави, – ласково предложила мне Гизелла, поправляя на голове платок и опытным взглядом следя за потугами сильного пола. – Кибитку-то и без вас вытащат. А вы не тратьте времени даром, а лучше займитесь торгом. Давайте, езжайте, добудьте имя для табора Неси, который в погоне за золотом добрался до самого моря.

Я кивнула и подозвала Гиацинта и Жослена. Мы осторожно спустились на берег. К тому времени прибыл уже сам адмирал, его крупная внушительная фигура рассекала толпу моряков так же уверенно, как корабль – волны.

– Что это у нас тут за бродяги? – проревел он, щуря яркие голубые глаза. – Яйца Элуа! Неужто Странники решили проложить свой Длинный путь прямо по морю?

В отличие от Каспара де Тревальона, грубоватого Квинтилия Русса я никогда не воспринимала как дядю, но он все же близко дружил с Делоне и я знала его с самого детства. В горле неожиданно образовался комок.

– Милорд адмирал, – наконец выдавила я, спешиваясь и с трудом приседая в реверансе, – милорд адмирал, я к вам с посланием от нашей королевы.

Я подняла на него глаза, а он посмотрел на меня сверху вниз, и на его обезображенном шрамом лице отразилось подлинное изумление.

– Клянусь десятью тысячами аккадианских дьяволов! – прогрохотал Русс, заставив моряков усмехнуться, а тех, что поближе к нему, еще и заткнуть уши. – Девчонка Делоне! – Он обнял меня так крепко, что кости затрещали, а в груди не осталось воздуха, даже чтобы охнуть от боли, которую могучие руки причиняли моей истерзанной спине. – Что во имя семи преисподних ты тут делаешь? – спросил Русс, наконец отпустив меня. – Я слышал, судейские придурки в Городе обвинили тебя в убийстве.

– Так и было, – прохрипела я. – Это… это первая из причин, почему я здесь, а не там.

Квинтилий Русс прищурился на меня, а потом на тсыганскую кибитку, застрявшую на скальной тропе.

– Помогите-ка им спуститься, – приказал он своим людям, и с десяток ворчащих моряков тут же зашагали к повозке. – А какая вторая?

Наконец-то дыхание вернулось.

– Я неплохо говорю по-круитски.

– А-а-а. – Один долгий слог, и в его хитрых глазах зажглась искорка понимания. – Идем, нам, похоже, много чего нужно обсудить. – Адмирал уставился на Гиацинта и Жослена. – Вы тоже в деле?

Оба кивнули.

– Тогда пошли. – Он потер подбородок. – Удачно, что вы привели лошадей. Они мне здесь пригодятся.

– На это мы и рассчитывали, – кивнул Гиацинт.

Королевский адмирал провел нас в свой огромный шатер, где стояло несколько сундуков, заваленных картами и книгами. Помимо сокровищ знания там было и золото с каменьями.

– Нет времени даже сложить пожитки или хотя бы обзавестись толковой женой, – проворчал Русс, сгребая с крышки одного из сундуков драгоценности, которых хватило бы на выкуп короля. – Садитесь. Давайте, выкладывайте, каким ветром вас сюда занесло. Начните с самого начала. Кто убил Анафиэля Делоне?

Мы с Жосленом принялись рассказывать, как гонец адмирала застал нас в мастерской туарье.

– Это был Элрик Лейт, он сумел вернуться, сохранив в целости свою шкуру, – перебил Русс. – Его доклад я уже слышал. А потому не сомневаюсь, что виновата не ты, девочка, и не твой кассилианец. Ну и еще потому, что ты обожала Делоне, как младенец титьку. За его домом, по словам Элрика, тогда следили. Так кто же его убил?

– Исидор д’Эгльмор, – выпалила я и, набрав в грудь побольше воздуха, быстро рассказала о событиях, случившихся после смерти наставника.

Когда я выдохлась, Жослен подхватил нить повествования. Теперь адмирал слушал, не перебивая, и его лицо постепенно темнело от ярости. Когда мы закончили, он сидел молча, словно удерживая в себе гнев. И вдруг взорвался: принялся носиться по шатру, ревя, бранясь и расшвыривая вещи. Кто-то снаружи сунул было голову в шатер и быстро убрался, когда мимо носа пролетела глиняная миска.

Отбушевав, Квинтилий Русс вздохнул.

– Может, это вы мне байки такие травите, а? – с надеждой спросил он.

Я покачала головой и, достав кольцо Исандры, предъявила его адмиралу.

– Королева вручила мне вот это. Чтобы показать вам, а потом отдать принцу круитов.

– Угу. Кольцо Роланда. – Адмирал бросил на перстень небрежный взгляд и снова тяжело вздохнул. – Ну да, конечно, я его знаю. Вижу, вы со мной не шутите. Но скажу так: я лучше поведу флот на север и поднимусь по Рейну, чтобы усилить там наших и надрать задницы скальдам – и камаэлитам, если придется, – чем отправлюсь выполнять дурацкое поручение на Альбу.

– А если это совсем не дурацкое поручение? – заспорила я.

Квинтилий Русс скривился.

– Знаешь, мы ведь уже пробовали добраться до того острова длинным путем. Вышли из нижнего Сьоваля и прошли много-много лиг, чтобы не пересекать проклятые Проливы. Достигли-таки западных берегов. И кто же нас там встретил, а? Тысяча далриад с зелеными волосами. Они что-то орали и потрясали копьями. Мы даже не стали высаживаться на землю.

– Сколько кораблей? – внезапно спросил Гиацинт.

– Пятнадцать, а что… – насторожился Русс.

– Нужен только один. – Гиацинт сглотнул, будто слова причиняли ему боль. – Вот что я видел, когда Исандра попросила меня предсказать будущее. Один-единственный корабль.

Еще один тяжелый вздох вырвался у адмирала.

– Цветок, распускающийся в ночи, тсыганский прорицатель и… кассилианец в плаще мендаканта. Вот кого прислала ко мне Исандра. Должно быть, записала меня в дураки, раз велит к вам присоединиться. – Квинтилий Русс почесал голову и встряхнул путаными рыжими космами, местами заплетенными в косицы. – А ты что скажешь, кассилианец?

Жослен поклонился.

– Милорд адмирал, я скажу, что какой бы выбор вы ни сделали, решать нужно быстро. Потому что к завтрашнему полудню сюда прибудет герцог де Морбан и начнет задавать вопросы.

– Морба-ан, – презрительно протянул Русс. – Запер меня тут, как лиса цыплят. Кстати, как вам-то удалось мимо него проскочить, а? Элрик в свое время едва прорвался, а после смерти короля де Морбан еще пуще стережется.

Гиацинт и Жослен посмотрели на меня, а я приподняла брови и потупилась:

– Нам помогла всеблагая Наамах.

– А-а-а, – ухмыльнулся адмирал. – Ученица Делоне до самого конца! Что ж, тогда я действительно должен решать, и быстро. Небось я опять понапрасну надеюсь, но все же спрошу: у королевы случайно нет плана, как миновать Старшего Брата?

Я разочарованно покачала головой.

– Но он же, кажется, согласился вас пропустить, милорд. Вы же вели с ним переговоры и получили ответ. Когда в Альбе воцарится Черный Кабан! Помните эти слова?

– Я чуть не потонул, добывая этот самый ответ. – Русс почесал подбородок. – У меня по-прежнему нет права пересекать Проливы, детка. Я ничего не получил, кроме туманных слов, – слов и разрешения сохранить свою никчемную жизнь. Теперь сообразила, почему Делоне так стремился разгадать тайну Брата Трех Сестер? И беловолосый паренек, Алкуин…

За пологом шатра, на берегу, кто-то играл на цимбалах и тамбурине, и музыка вкупе с ритмичными аплодисментами моряков рассеивала гнетущую тишину.

Гиацинт заерзал.

– Милорд, тут такое дело… Мы пообещали тсыганам хорошие деньги за их лошадей. Они всю дорогу помогали нам прятаться. Маскарад работал до самых земель Морбана.

– Почему бы и нет. – Адмирал ухватил аккадианские драгоценности. Из мощного кулака свешивались нити жемчуга и рубиновое ожерелье. – Мне-то, как утопленнику, это богатство не пригодится, и раз уж моей мошне суждено лежать на дне Проливов, почему бы капельку не потратиться. Зато тсыганам будет чем похвастаться на Длинном пути, а?

Я не ювелир, чтобы оценить драгоценности, которыми расплатился Квинтилий Русс, и не барышник, чтобы разобраться, хороших ли лошадей он получил взамен. Но думаю, щедрость его превзошла любые ожидания: тсыгане вытаращились на золото и камни и принялись благодарить адмирала в самой цветистой манере, обещая прославлять его имя на каждом перекрестке.

Потребовалось время, чтобы спустить повозку на пляж и заключить сделку, и когда Русс и Неси ударили по рукам, уже смеркалось. Тсыгане собирались переночевать на берегу и отбыть с утра пораньше. Они с обычной быстротой разбили маленький лагерь, а потом Гизелла завела бойкую торговлю специями среди ангелийских моряков, которым поднадоела пресная рыбная похлебка. Жослен напоследок развлекал детей мендакантской историей, в небе загорались первые звезды, далекие и безопасные над огромным беспокойным морем.

Гиацинт взял меня с собой, когда пошел попрощаться с Неси.

– Пусть на Длинном пути тебе сопутствует удача, тсероман табора Неси, – нараспев произнес он и церемонно поклонился. – В нашем путешествии ты показал себя прекрасным товарищем.

Неси огладил свои усы.

– И ты, – кивнул он и с ухмылкой добавил: – Ринкени чаво. – Потом посерьезнел – тсыгане настоящие мастера по части смены настроения. – Чаво, не знаю, правда ли, что ты говоришь дромонд или нет. Мне наплевать. Но если люди при мне скажут, что у Маноха нет внука, я объясню им, что это ложь. И буду произносить твое имя и вспоминать тебя. В моем таборе тебе навсегда положен почет.

– Спасибо тебе. – Гиацинт крепко пожал ему руку. – И твоей семье, твоему табору.

– Отличная сделка на самом западном берегу. – Неси посмотрел на море, на прибой. – Твои слова оказались правдой. Теперь мы богаты. – Он поклонился мне. – И тебя мы тоже будем помнить, чави. Уж ты-то родилась ни в каком не в переулке, или я слепой дурак.

– Спасибо, – я поцеловала его в щеку. – Будь добр к женщинам без лаксты, если собираешься меня помнить.

– Я вспомню тебя в мечтах. – Неси подарил нам последнюю белозубую улыбку и, махнув на прощание, вернулся к своей семье.

– Еще не слишком поздно, – сказала я Гиацинту.

Он смотрел на море, в сумеречном свете казавшееся серебристым.

– А знаешь, может, Русс и прав. Может, Длинный путь не заканчивается там, где начинается море. И если кому и суждено продолжить дорогу по волнам, то, конечно же, Принцу Странников, да?

– Да, – кивнула я, беря его под руку. Мы вместе смотрели на море, волнующееся и беспредельное, постоянно пребывающее в движении. – Если не застрянем здесь до приезда де Морбана, – добавила я, заметив приметную фигуру Квинтилия Русса на берегу. Адмирал вышагивал по песку, время от времени останавливаясь и глядя на свои корабли.

– Не застрянем, – уверенно отозвался Гиацинт. – Он решится. Другого пути нет. Один корабль, я его видел. – Тсыган помолчал и вдруг вкрадчиво спросил: – А как тебе дражайший герцог де Морбан?

– Вправду хочешь узнать? – Я попыталась разглядеть его лицо в слабом свете звезд

Гиацинт рассмеялся.

– А почему нет? Я и про других тебя спрашивал.

– Ладно, – ответила я, снова уставившись вдаль. – Герцог де Морбан был со мной очень, очень хорош.

– Я так и подумал. Ты вышла от него довольней некуда. – Гиацинт накрутил локон моих волос на палец. – Ты же знаешь, я этого не боюсь, – прошептал он. – Не боюсь того, что ты есть.

– Нет? – я коснулась бриллианта Мелисанды. – А вот я боюсь.

Мы вернулись к шатру Русса, там я оставила Гиацинта и отправилась поговорить с адмиралом, который все еще мерил шагами берег, как разозленный лев. Моряки благоразумно держались от него подальше. Уже взошла растущая луна, и на море легла мерцающая дорожка света, словно Длинный путь.

– Милорд, – обратилась я к Руссу, опускаясь на колени. Песок оказался влажным и прохладным.

Квинтилий Русс гневно развернулся ко мне.

– Не надо мне тут штучек из Двора Ночи, девочка! Я должен сделать нелегкий выбор.

– Да, милорд, – отозвалась я, не вставая с колен. – Я понимаю. Нелегко выбрать: выполнять приказ королевы или нет.

– Да не в этом дело! – вскричал он, и его рокочущий голос заглушил шум волн. Адмирал сел на корточки передо мной и заговорил тише: – Послушай, детка, Исандра де ла Курсель предана стране и из нее получится хорошая королева. Я это знаю, и Делоне это знал, и Каспар Тревальон. Именно поэтому мы ей и помогали. Союз с Альбой был бы прекрасен… будь он возможен. Но шансов практически никаких, а у нас, если вы с приятелем не лжете, на носу гражданская война и вторжение скальдов, и все это одновременно. Поэтому, видишь ли, я и выбираю, где лучше послужить короне: в этой глупой миссии, которая скорее всего закончится полным провалом, или сражаясь с мятежниками и варварами за свою страну? У меня сейчас больше сорока кораблей и тысяча отборных бойцов, способных сражаться на море и на суше. Яйца Элуа, они одолели даже аккадианцев, которые дерутся как десять тысяч дьяволов! Исандра де ла Курсель молода и неопытна, она пока мало что знает об управлении государством и еще меньше о войне. Как я лучше ей помогу? Подчинившись ее приказу или нарушив его?

Продолжая покорно стоять на коленях, как меня учили с раннего детства, я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Ничего у вас нет, – тихо сказала я. Квинтилий Русс уставился на меня, как зачарованный. – Думаете, в битве на суше ваши сорок кораблей что-то изменят? Думаете, ваши бойцы чего-то стоят? Милорд адмирал, я видела скальдов, и их больше, чем песчинок на этом пляже. Сотни тысяч… – Я набрала горстку песка и медленно высыпала сквозь пальцы. – Как вы хотите умереть, адмирал? Мы же ангелийцы. Выбирайте, как лучше принять смерть: от полчищ дикарей или следуя за мечтой?

Презрительно фыркнув, Квинтилий Русс поднялся и повернулся ко мне спиной, обратившись лицом к морю.

– Ты такая же, как твой учитель, – проворчал он, в шуме прибоя я едва улавливала его речь. – Даже еще хуже. Его слова хотя бы не срывались с губ куртизанки. – Я промолчала. Адмирал обреченно вздохнул. – Может, Старший Брат и смилостивится над нами, дураками этакими. Ладно, отчаливаем на рассвете.