Стать тенью для зла

Глава 7.

31 марта 1904 года, Эскадренный миноносец «Страшный».

Васильев лежал в проходе между рубкой и трубой, и ошеломленно смотрел, как над ним порхают руки с мотком бинта. Бинт был белый-белый, а руки черными-черными. «Кочегар» - догадался Васильев. «Значит уже из машинного на подмогу зовут... Плохо дело...». Из рубки выскользнул мичман Анкифиев, который, казалось вот только-только туда забежал. «Разбегался их бродь» - недовольно подумал Васильев, готовый думать над чем угодно, лишь бы не видеть этих рук, этого красного на бинте, этих звуков новых попаданий в корабль и не чувствовать разливающейся по телу боли. Пушки по прежнему стреляло две, но судя по всему, с подносом снарядом были проблемы.

- С прохода уберите! - рявкнул Анкифиев, и двинулся было дальше. В руке он держал несколько листов. - Хотя.. А ну-ка! - и мичман рывком оказался снова подле матроса.

- Заматывай — велел он, пположив на плечо Васильева одну из бумажек. - Слышишь, братец, эту бумажку отдашь любому нашему офицеру, первому, кого увидишь. - Надень на него пояс как замотаешь, видишь же, сам не справится.

И тут же побежал дальше. Вот он остановил боцмана, деловито скалывающего горящие доски с палубы, запихнул такой-же листок ему в карман, и тот, проорав «Слушаюсь, вашбродь» (Васильев понял по губам, слышно было очень плохо) потянулся за висевшим на фальшборте спасательным кругом.

Кочегар видимо сделал что приказали, так как через некоторое время Васильев осознал себя, наполовину лежащим, а наполовину прислоненным к рубке около своего, родного орудия, обращенному в противную от врага сторону. «Неужели поживу еще?» - вяло удивился матрос. И чувствуя, как не смотря ни на что, под палубой мерно молотит машина, пушечки нет-нет да стреляют, а снаряды японцев падают со все увеличивающимся разбросом, осмелился подумать — «и мы все еще поживем».

Взгляд, обращенный в море, опять за что-то зацепился. Еле заметная искорка.. Что-то знакомое, недавно тоже было что-от такое... Опять она кружится, словно шмель над цветком, опять растет размером. А потом что-то, наверное вспыхнуло. Или грохнуло. Или ударило. Потому что Васильев моментально отключился, и в сумраке небытия не было ничего. Только кружились две искорки, норовя его укусить. Но видимо, в этом сером сумраке, и Васильев был серый, невидимый им, потому что искорки куда-то улетели.

Нет, так лежать неудобно. Ноги приподняты — это хорошо, а вот то, что тело норовит съехать на бок... Так, кажется, я же был ранен, и меня следует положить в койку, а я тут сижу вот, заваливаясь, на небо смотрю...

И действительно, с места, где лежал раненный комендор, моря больше не было видно. «Мы же на борт опрокидываемся! И на корму осели...

31 марта 1904 года, броненосный крейсер «Баян».

По волнам, все чаще бившим в правую скулу крейсера, Вильгельм Карлович понял, что «Баян» набрал уже узлов восемнадцать. Детище французских кораблестроителей явно не собиралось останавливаться на достигнутом, и летело по ткани моря вперед словно нож раскройщика, все ускоряясь и ускоряясь. Полный ход дали сразу как позволила глубина, буквально сразу за внутренним рейдом, и в этой лихости и какой-то бедовости адмирал увидел неслабый такой кураж каждого, кто находился на мостике. Некий боевой фатализм берсерков, которых их слепая ярость помноженная на опыт непременно приведет к победе. Или в Вальгаллу, как получится. Но и то и то, Витгефт не сомневался, будет проделано красиво и с шиком. В этом весь Вирен и его команда. И среди этих викингов в безупречной форме, лихо и с наслаждением отдающих и исполняющих команды, он, контр-адмирал Витгефт был совершенно чужим. Как студент семинарии среди кабака, где гуляют хмельные конокрады.

Вот офицеры начали что-то восклицать, рассматривая в бинокли появляющуюся на горизонте картину боя. И ни разу, ни одного чертового раза, никто из них не удосужился что-то пояснить стоящему рядом адмиралу. Он чужой тут. Ну и хорошо, и просто прекрасно. Уши он погреет, для штабного служащего это навык просто необходимый. Пристроив на фальшборте мостика блокнот, куда он быстро вписал курс и скорость «Баяна» (имитируем рабочий беспорядок, а как-же), адмирал жадно ловил все происходящее.

Господа офицеры на мостике были недовольны открывшейся их взорам картиной. Один из наших миноносцев видимо опять сумел потеряться, потом опять попасться японскому легкому отряду, и у него явно не получалось отбиться. Ситуация еще не была критической, но явно должна была стать такой с минуты на минуту. «Баян» не успевал. Тем более, что на горизонте еще вырастали дымы

Так-же недовольны были и голоса в голове Вильгельма Карловича. Тян (или кун, хрен этих косорылых разберешь, в зависимости от чего они это голубушку то так то сяк именуют) заискивающе оправдывалась перед Ямагато-саном. Ямагата-сан, голос которого то появлялся, то пропадал, выговаривал тян и Юсиде за то, что они «засветили» русским какой-то антитанк.

- Я воспользовался вскрытой таблицей русских шифров и отбил им сигнал пристроится к нашим, думал что они не выпустят такую удачу из рук! - голос Юсиды-сан произнес это с таким пафосом, что казалось, для этого ему пришлось пожертвовать своей левой рукой и теперь он ждет как минимум орден японского Андрея Первозванного.

-Это хороший, даже прекрасный ход, Юсида-сан. Но вот бить антитанком по мостику явно не следовало. Что подумают русские, если орудие со следом кумулятивной струи уцелеет?

Вот же блин. Интересно девки пляшут. Эти деятели не могут просто взять, похлопать по плечу СВОЕГО, японского капитана и сказать «господин Хрень-сан, гляньте-ка вот туда, это русский, мать его, миноносец. Не желаете ли его утопить?» Или, если они находятся на неком летательном аппарате, который не может совершить посадку на палубу миноносца, ведь тем же ратьером можно отбить команду, сигнал, что угодно СВОИМ. Что, чорт побери, это все означает? Вместо этого, они вводят в заблуждение НАШЕГО капитана, отбивая НАШ сигнал. Это слишком даже для восточного коварства. Скорее всего они просто не могут так поступить. И далеко не по техническим причинам.

- Опять хорошо нашему влепили! - прокомментировал общий стон на мостике кто-то из близкостоящих офицеров.

- Вот так надо, запомни это, Юсида-сан. Термобаром стрелять в борт бессмысленно, только если почти над ватерлинией. Но он хорошо вызывает детонацию боеприпасов, вот как сейчас. Уэджи-кун, тоже имей в виду. Теперь наши его добьют без труда.

Доносящийся с мостика гул теперь расшифровывать было легче. Потому что офицеры сейчас явно обсуждали то же самое, углядев сбитую на «Страшном» трубу. Вирен приказал начинать пристрелку, хотя дальномер показал 62 кабельтова.

-Этот русский корабль ведь не успеет? - снова раздался голос в голове Вильгельма Карловича.

- Не должен. Тем более, вот там еще один солидный отряд наших подходит. Там «Асама» и «Токива», плюс еще бронепалубники. «Баяну» с ними не справится.

Витгефт похолодел. Все, сказанное неведомыми голосами сейчас и ранее начало подтверждаться делом. Чертовы японские демоны обсуждают РЕАЛЬНЫЕ ВЕЩИ. Они действительно летают. Они действительно, оставаясь невидимыми, расстреливают русский миноносец, и могут не просто попасть, а попасть буквально в выбранный узел корабля. Подумайте только! Мостик... Труба... Спокойно обсуждая каждое попадание, как на светском рауте обсуждают удачно приготовленное антремэ у Легранда! Наблюдают за всем с неба, словно ангелы, и вмешиваются при необходимости...

Внезапно левое носовое орудие «Баяна» рявкнуло под мостиком (как же я команду прошляпил-то), и недалеко от кучки корабликов встал столб воды. Почти машинально Витгефт прикинул расстояние недолета (хорошо что шестью дюймами били, глаз наметанный), и на заранее открытом листочке (пригодился) вычислил поправку. Таблицы он помнил хорошо, и успел даже раньше артиллерийского офицера, своего тезки по отчеству, Виктора Карловича Деливрона.

«Вот почему бы не даль полный залп? Ведь не столько попасть, сколько пугануть хотим?» - заметил про себя Витгефт. Но Деливрон только на третьем выстреле дал команду на огонь залпами. Вирен опять орал в машинное, требуя еще поднять ход.

«И дались тебе эти пол узла?» - меланхолично заворчал Витгефт. Ну иди на двадцати, четыре узла добавь от них, и стреляй раз в 30 секунд, выбирая целик на один, все точнее будет, чем Виктор Карлович тут каждый раз перед новым залпом теорему Пифагора открывать будет». Мда, морские волки — они не чета штабным крысам, им надо чтобы крики, шум, команды...

Отступление.

О хрононавтике для чайников, издательство 2471 года. Глава 11.

Обычно действия хроноабордажников, если их планы имеют целью действительно серьезно изменить историю, (а не тихо вложится в акции Ост-Индийской компании или прикупить пару будущих алмазных приисков в голландской Африке) предполагают активную вербовку союзников в нужном им пласте времени. Захватывающая простота этого метода была широко разрекламирована еще в домашинновременные времена, да простят меня читатели за тавтологию, писателями в жанре альтернативной фантастики. Кратко опишем его суть:

У Вас ноутбук, (то есть огромная база данных и широчайший справочный материал буквально по всем нужным в прошлом темам) и у Вас машина времени. Прилетаете в прошлое, находите нужного Вам исторического деятеля на взлете, и открываете перед ним ноутбук. Все. Все ходы своих противников он знает наперед. Весь компромат на конкурентов, все технологии и всех талантливых инженеров, которым можно поручить развитие этих технологий. Все проверенные временем тренды в политике, технике, военном деле. Он Вам точно поверит, ведь Вам несложно предсказать несколько мелочей и открыть несколько железно в тот момент охраняемых секретов. Рецепт такого воздействия получил название МЕТОД ПСН — Метод Попаданца С Ноутбуком. Прекрасен тем, что если Вы будете выдавать информацию дозировано, то сможете не только советовать, но и диктовать.

Как видите, Метод Попаданца с Ноутбуком прост и дешев. Можете сравнить с методом прямого воздействия (МПВ).

Например, Вам хочется помочь Александру Македонскому захватить мир. Действуя по МПВ Вам потребуется мотострелковый батальон или вертолетная эскадрилья. Уже посчитали счет от Вашей энергетической кампании за такое количество энергии? Хорошо, можете попробовать отправить в прошлое патронный завод и пулеметную фабрику. Примерно тоже самое, верно?

А можно просто открыть перед юным Александром ноутбук. Он найдет нужную информацию, уверяю. Правда просто? Но опасно. Он может найти Вашу коллекцию манги и вообще никуда не пойти). Можно поступить еще проще.

Вам просто достаточно отправить дозу антибиотика точно в чашу, из который пил Македонский около 1 июня 323-го года до н.э, как раз за пару дней до его заболевания. И никто даже не заподозрит, что в Историю было вмешательство. И мир будет захвачен этим пассионарным греком, можете не сомневаться.

31 марта 1904 года, Эскадренный миноносец «Страшный».

Перед «Страшным» что-то здоровое резво вошло в воду, подняв столб воды на неожиданно большую высоту. Опять что-то новенькое, а что оно несет матросику, беду или спасение... будем посмотреть. Ну если не спасение, то хотя бы надежду, потому что через полминуты несколько тяжелых «чемоданов» со свистом прошли почти над мачтами миноносца и звуки всплесков донеслись по левому борту. Кто-то большой и добрый видимо подходит, авось и вывезет лиха...Ай, ссука, больно то как!

Васильев обнаружил, что чьи-то сильные руки с галунами разворачивали его, занося по ходу движения корабля и подтаскивая к орудию. Потом голос лейтенанта Малеева (а, вот кто, а то я думал всех ихбродей уже выкосило) заорал прямо в в ухо:

-Братец, смотри, если из-за кормы япошка покажется, врежь ему, не жалей! Наши подходят, нам еще бы чутка продержаться! - и топот удаляющихся ног.

Оно конечно врезать-то можно, никакой жалости. Только вот кроме того патрона что в стволе, подарить япошке нечего. Не дойду я даже до кранца. Или дойду? Попытка повести головой в сторону вроде удалась, но как только решил довернуть плечо - последовала такая вспышка боли, что буквально свет в очах померк. Ну зачем, ведь ихбродь сказал следить за кормой а не башкой крутить. Оно орлы-то на погоны не просто так дают, знает господин лейтенант что к чему. Сейчас в глазах прояснится, и буду следить. А пока, буквально на ощупь, схватиться за орудие и ждать, когда пройдут мурашки.

Ого, какой звук! Ихбродь видимо из «утятницы» дал по япошкам! Шибко он это дело любил, самолично притащил картечницу с какой-то шведской фамилией с покореженного японского брандера, разбирал-чистил. Никому стрельнуть ни разу не дал, патронов-то к ней немного. Но на последний раз хватит.

А что раз настал последний, сомнений было все меньше. Корабль содрогаясь от попаданий садился все глубже, в спокойные в этот утренний час волны Тихого океана. Красота стояла... Сопки на горизонте, подсвеченные утренним небом, отражаются в воде. Кажется, переверни картинку вверх ногами — и спутаешь небо с отражением. Хотя... Как-то странно в одном месте рябь идет. В разные стороны. Будто бы рыба-кит всплыть хочет. Но не всплывает никак. А потом, опустив взгляд еще ниже...

Васильев долго пытался объяснить себе, что такого он увидел в отраженной воде. Это пожалуй было похоже... Как если бы четыре огромных жука подхватили сундук за углы и подняли бы его в небо. А потом видимо, не смогли договорится, куда точно они хотят нести и повисли в воздухе всей своей компанией, переругиваясь и слегка его покачивая. Ну да, сундук с жуками в небе, что тут такого? Разве может матроса Его Императорского Флота такое волновать? Разумеется не может.

Васильева, который всю службу был не дурак насчет выпить, не раз выручала его привычка в трудные минуты (когда нахрюкался до собственного изумления, а через час надо быть на корабле) разговаривать с самим собой и о себе вот так, в третьем лице. Может матрос Васильев нахрюкаться? Имеет право! А на корабль явиться? Матрос Васильев на корабль явится обязан! Значит? Матрос галопом бежит умываться в холодной воде и отпаиваться чаем. Потом снова вода и снова чай. Пока не научится стоять почти не шатаясь. И вот сейчас...

Может матроса Васильева волновать сундук в небе? Нет. Матроса Васильева может волновать только вопрос — наш это сундук или японский. Может ли матроса Васильева волновать, почему сундук в воде отражается, а напрямую не виден? Нет. Для этого их благородия существуют, они что-то там про оптику знатно рассказывают на занятиях. А матросу Васильеву всего-то надо знать, как в этот сундук навестись поточнее. Потому что матрос вспомнил искорки в свой миноносец и точно знает — сундук японский. Итак.. Вот тут он видимо, вот между этими двумя облачками. И внезапно он ЕГО увидел. Бледный, будто полупрозрачный сундучок, еле заметный, если не знать куда смотреть. Сундук-самолет, чорт бы его побрал! Васильев вспомнил, как однажды попалась ему на глаза книжка со сказками какого-то то-ли немца, то-ли датчанина, и там был такой вот сундук, правда без жуков, в нем летал какой-то ихний Емеля. Если мы представим, что это как раз такого размера сундук... Да это же совсем рядом! Саженей триста от силы. И там сидит какой-то косорылый и наблюдает, крича здравницы своему императору, как их «Страшный» сейчас на дно пойдет? Ну посмотрим, пожалуй. Вот и матрос Васильев смотреть будет. На сундук, на япошку, и ближайшие секунд десять исключительно через прицел...

Приклад, мушка, целик... «Гочкинс» ведь по сути, просто большой винтарь на тумбе. Просто совместить, тут нет ни упреждения ни поправки на дальность. Прямой выстрел. Странное дело, взгляд сфокусирован на мушке, сундук вроде как еще размыть-размазать слегка должно, но наоборот, становятся видны новые подробности. Ажурные окошечки, какие-то рундучки, зачем-то натянутые тросики. Видно, что не жуки тот сундук в воздухе держат, а какие-то бочоночки из которых бешено крутятся винты. Ну хватит, полюбовались, тянем за веревочку.

«Гочкинс» дернулся под плечом, и Васильев снова нырнул в океан боли. Катаясь по палубе и глядя перед собой невидящими глазами, он пытался понять, действительно ли на этом летучем сундуке вспыхнул красный цветок разрыва гранаты, или это просто игра воображения.