Стать тенью для зла

Глава 11

31 марта 1904 года, броненосный крейсер «Баян».

Макаров как опытный искуситель, опять соблазнял японского адмирала заняться таким увлекательным делом, как артиллерийский бой в видимости береговых батарей. Нет, ну правда. Витгефт даже заулыбался, представив образно эту картину. Вот гардемарин с раздвоенной бородой под страстный поцелуй запустил руку в декольте японской даме, а она хоть и продолжает целоваться, но руку требовательно сбрасывает. Я не такая и все такое... Но гардемарин настойчив. Значит еще немножко поцелуев, и полезем в другую часть женского гардероба, например пониже спины. Может предложение таких ласк ей понравится больше. Опять дистанцию, чертовка разрывает? Ну значит погладим немного спинку, это почти пристойно (например кадриль же танцуем и ничего), еще немного поцелуев - и полезем ласкать еще чего такое, побуждая к более запретному. Вы сударыня, только не убегайте, пожалуйста, со мной будет увлекательно. Целоваться же вам нравится...

В реальности это выглядело так. Макаров, отвернув было к берегу и увеличив ход, проследовал около трех миль, держа курс куда-то в сторону гавани, а потом развернул отряд на семь румбов и удерживая скорость узлов десять, опять повел свой отряд в сторону Того. Прямо на пересечение курса тоже тормознувшего японского отряда. Теперь угол схождения стал более тупой. Смотри, Того, тебе только ход сбросить узлов до трех, и я прямо и стану той буквой Т, горизонтальной палочкой от которой станешь ты. Это же мечта всех флотоводцев, тебя что, англичане в Портсмуте разве не так учили? Действуй давай! А то выглядит очень некультурно, мой японский друг. Ты же сейчас на глазах всего мира (глазами иностранных корреспондентов) взапуски побежишь от неспешно идущего прямо на тебя русского медведя.

Конечно, корреспонденты, которые, наверняка сейчас в изобилии облепили Золотую Гору, не сообразят, что это опять цугцванг для японца. Сбросить ход можно быстро, а вот разогнаться потом — нет. А Макарову только принять немного влево — и наоборот, бортовые залпы русских кораблей будут приходится по не успевшим разогнаться, плохо маневрирующим японским кораблям, удобно расположенных в эллипсах рассеивания русских орудий. Ну, это конечно в идеале, в безупречности математической модели, так сказать. По примеру так любимых Евгением Ивановичем методичек, которые есть голая теория, но преимущество у нас будет. И что характерно, минное поле опять не сыграет, пройдет по правому борту.

Конечно, у Того есть варианты. Не бывает так, чтобы первый же ход в шахматах, как ни ходи, ставил противнику мат, или уничтожал бы его фигуру. Так и морской бой, все меняется очень быстро, в обе стороны. Но Витгефт уже понимал, все больше успокаиваясь — Макаров классом выше япошки, все просчитывает на пару ходов дальше и в пару раз точнее. Что японец не делай — Макаров его переиграет. Прекрасно видит море, учитывает характеристики каждого корабля, просчитывает все варианты с учетом буквально всего. Даже корабли расставил не только исходя из характеристик, но учитывая качества командиров. Высший класс. Вот про что надо писать, да не методички, а учебники.

Кстати. Витгефт прислушался. Каких только идей не высказывалось на мостике "Баяна"! Странно ведь, все офицеры принадлежали к одной военно-морской школе, фактически все они - члены одной касты, учителя, ученики и сокурсники друг друга. А поди же ты, до чего по разному трактуют и какую только хрень не предлагают! Вот мичман с жаром утверждает, что самое время чуть подождать, и совершить поворот "все вдруг" на японцев, чтобы затем обрезать хвост японской колонне броненосных крейсеров, п из-за них кааак ударить миноносцами! И ведь наверняка, барышни легкого поведения в салонах уверены, что этот человек - профессиональный моряк, подумать только! Вон, какие слова знает мудреные. Оверштаг и бакштаг, представьте себе! Ах, почему такой умный мичман еще не адмирал? Идиот в форме мичмана наверное забыл, чем окончилась прошлая попытка эскадры на маневрах сделать такой поворот. И что сделали со "Страшным" пушечки всего трех японских миноносцев.

А японец.... Зная прикуп (да еще какой, тайком выставленное минное поле, и плевать что оно не работает, Того этого не мог разглядеть), мямлит, дергается, и не может ничего такого предложить, чтобы Степан Осипович тупо прошел по нужному квадрату. Как же ему китайцы не накидали в прошлую войну?

Если Того не сделает чего-то умного, то драка будет с начальной диспозицией в пользу Макарова. Хорошо, что демоны молчат. Наверное и правда устали, да свою барышню успокаивают. Но вообще-то то, как спокойно они обсуждали, стоит или нет ударить по «Петропавловску» полностью обнуляет весь оптимизм. Что демоны практически не промахиваются, Вильгельм Карлович уже понял. Немного успокаивало то, что даже крохотному «Страшному» под обстрелом целого миноносного отряда потребовалось аж два попадания от демонов. Хотя.... Нет, Витгефт хорошо умел анализировать, и память имел прекрасную. Вспомнилось, что демоны говорили о том, что попадания в «Цесаревич» и «Ретвизан» - тоже их рук дело. А там калибр был уже достаточно почтенный. Вообще-то, по всему выходило, и все были уверены, в том что попали торпеды. Ну а кто может подумать другое, раз была атака миноносцев и пробоины ниже ватерлиний?

Эх, память-то прекрасная, но в тот момент вместо того, чтобы внимательно запоминать весь разговор, адмирал просто искал у себя симптомы паранойи, считая голоса в своей голове следствием болезни. Вроде они говорили о попаданиях как о следствии своего участия в ночной атаке, которую злые языки уже окрестили «артурской побудкой». Ну мало-ли что они там сделали, может какое туманное облако выпустили, чтобы нашим комендорам хуже видно было... Сейчас это не поможет.

Возгласы на мостике заставили снова сосредоточится и посмотреть в море. Того отворачивал! Уже не стесняясь, прибавив ход, лег на левый борт и уверенно попер в море. Пожалуй, концевая «Сикисима» может и окажется под обстрелом, но с достаточно большой дистанции. Все зависит от того, насколько быстро разгонится японский отряд. Ну и славно. Все-таки перевес на стороне японцев значительный, что спешить, если вот-вот оба поврежденных "артурской побудкой" броненосца войдут в строй? Немного поплавают под веселые матюки Степана Осиповича, постреляют (уже под невеселые матюки, качество стрельбы практически любого корабля гарантированно портило настроение Макарову надолго и всерьез), и через месяцок можно будет ловить Хейтахиру этого уже более уверенно. А если еще Вильгельм Карлович положит на стол Степану Осиповичу эту размокшую карту, то можно ставить хорошую сумму на день и место весьма крупного морского сражения.

На минутку Витгефт даже начал не то что подумывать — просто мечтать о таком предприятии как пари. Эх... Красиво, но нельзя. Никак нельзя, поймают за руку — вылетит в отставку без содержания. Содержание ладно, но позор будет несмываемый. И старшему сыну достанется, минного офицера точно не получит. А то бы...

Грохот рубанул по ушам совершенно беспощадно. Наверное, в силу возраста, Витгефт не успел быстро среагировать, зато увидел как смешно и одновременно присели офицеры «Баяна», хватаясь кто за поручни, кто за фуражки. Резкий звук, как будто рвалась материя, отрывисто рявкнул, казалось, сразу со всех сторон. Суетливое озирание вокруг. Вроде все нормально...

- «Петропавловск!!!» - ахнул кто-то, одновременно с распространенным некультурным междометием. Будто от удара гигантской городошной битой, броненосец споро валился на правый борт. Нос корабля еще поднимался вверх, вздыбленный взрывом, но всем было понятно, что спустя несколько секунд он неумолимо пойдет вниз, навсегда зарываясь в воду. Обгоняя столб воды, огромное облако взрыва быстро взлетало вверх. Порхали какие-то обломки, кругами расходились волны. Практически сразу же, вдогон, разлетелся еще один огромный клуб, на этот раз белый. Это, скорее всего, взорвались котлы.

- Да как-же так, бляха-муха! - стон пронесся по мостику «Баяна». Витгефт тоже поддался этому общему возгласу, это секундной молитве объединенных одной идеей мужиков: «Господи! Сделай так чтобы это только показалось! Господи, этого не должно быть, это неправильно. Боже, ТАК нельзя!» Действительно глаза отказывались верить а разум - осознавать. Еще секунду, другую, сознание боролось, силясь прогнать этот факт, но снизу уже подкатывало холодное «увы».

Пиздец всему, если коротко. Минус броненосец. Минус единственный адмирал (это без вариантов, так рвануло, что вряд ли там в радиусе сотни метров от взрыва хоть кого-то не контузило, а Макаров сто процентов стоял на мостике), который мог переломить эту войну.

А потом пришло еще одно понимание.

Сучьи демоны. Это не мина, совершенно точно. До «Петропавловска» кабельтовых десять, если столб воды начал подниматься в момент взрыва, то до «Баяна» звуку лететь секунды три-четыре. За это время офицеры всяко увидели бы что происходит с «Петропавловском». А тут мы сначала услышали грохот, огляделись, и только потом... Это какая-то здоровая и мощная штука прямо над нами оглушительно пролетела к броненосцу. Поэтому и звук сверху воспринялся нами как со всех сторон. Поэтому молодые организмы и ПРИСЕЛИ, а не дернулись в сторону от взрыва. Сучьи же демоны....

Через каких-то пол минуты флагман лежал на боку, стремительно погружаясь. Вирен молодец, надо отдать должное. На матерном лае в машинное, «Баян», кажется, приподнялся над волнами и понесся вперед. Огибая эскадру по дуге, стараясь встать между гибнущим (да что там, уже ВСЁ)... Между местом гибели корабля и японской эскадрой.

«А ведь Того сейчас нас придавит» - меланхолично подумал адмирал. Сейчас только выполнит курсом траекторию выползающей из корзины гадюки, обратно и вправо, и начнет крыть по оставшимся трем броненосцам. Нет, если наши быстро сопли подберут, и побегут к Порт-Артуру, то обойдется. Но вот Вирен будет стоять тут до последнего. Не стоять конечно, маневрировать и стрелять, но соотношение сторон такое, что «Варягу» можно будет позавидовать. Если не до последнего, до до того момента, когда последний выживший, если там хоть кто-то остался, будет поднят на борт спущенных «Аскольдом» и «Гайдамаком» шлюпок.

Черт, а «Победа» тоже словила! Да что за день такой? Столб воды, поднявшийся над быстроходным броненосцем, выкатившимся из строя вправо, был меньше и без дыма. Детонации, видимо не произошло. Это офицеры на мостике сообразили быстро. И Витгефт сообразил. Это уже действительно японские мины. Скорее всего одна мина. И судя по всему, не смертельная. Уже начали взметываться флаги на мачтах, каждый что-то хотел сообщить, спросить, приказать. Но главное для себя Витгефт уловил сразу - «Победа» на ходу, затопления под контролем. Вильгельм Карлович хмуро кивнул своим догадкам. Здесь все прошло как по учебнику физики. Увидели фонтан воды от взрыва (заметили сразу, хотя смотрели на место гибели «Петропавловска», спустя пару секунд донесся ГЛУХОЙ звук, сглаженный расстоянием. Высокие звуки затухают быстрее, вот он и глухой. Хотя «Победа» подорвалась ближе. Интересно, что напишут в отчетах господа офицеры. Обратят ли внимание, или не придадут значения?

Кто там принял командование? Ухтомский? Вот опять с «Пересвета» летит вверх новая порция флагов. Ага, от Вирена требуют встать в строй, пугают минами. Откуда им знать что «Победа» зацепила ЛЕВЫЙ край поля, и по курсу «Баяна», как и по курсу отступающего отряда кораблей, мин нет. Разумеется, барон приказ проигнорировал, крейсер рвался вперед.

Погибнуть? А почему бы и нет — меланхолично рассуждал Витгефт. С такими козырями, когда невидимые японские демоны летают над морем, поражая на выбор кого хотят и когда хотят, ничего нам не светит. Лучше сейчас, на мостике, чем тихо угасать в сумасшедшем доме, под сочувственные взгляды окружающих. Надо-же, голоса демонов он слышит... Подумать только, про мины ему рассказали.... Ваша палата, сударь — палата номер шесть, и не лезьте пожалуйста к серьезным людям - Стесселю, Алексееву и прочим. У них дело государственной важности. Войну просрать надоть. Как мы умеем — бездарно и с треском...

Нет, видимо еще поживу. Японский отряд, нисколько не вдохновившись подрывами кораблей... следовал прочь. «Да что же такое?! Тебе, японский ты бог, победу на блюдечке подносят. Три броненосца, один из которых подранок, а ты, самурай чертов, почему-то улепетываешь?» Здорово, конечно, но что за лютая дичь происходит? Вот это никак не укладывалось в понятную ситуацию. Японцы собрались воевать годами? А как-же их фанатичная готовность вступать в битву при любых условиях? Или сейчас им кажется, что такая победа не принесет славы?

Голоса в голове молчали, ни о каком саде японской вишни тетка не рассказывала. Далеко наверное. Почему-же Того не рискнул навалится на нас? 27-го января утром пожаловал, и с достаточно большой напористостью полез вперед, не особо смущаясь тем, что рядом береговые батареи. Витгефт наблюдал бой с Золотой Горы, и к утверждению газет, что батарея Электрического Утеса и мортиры с Тигрового добились восьми попаданий в японские корабли... Знал как относится. Восемь - это если считать с попаданиями нашей эскадры, и то, пара из них выглядела как-то странно, возможно, пробитие навылет. Японцы без поддержки батарей умудрялись попадать чуть ли не вдвое чаще, хорошо что часть снарядов не разорвалась. Особенно повезло "Новику", если бы у них на уровне ватерлинии рванул бы тот восьмидюймовый снаряд, то, скорее всего, потеряли бы и крейсер. Эскадра Того тогда спокойно продефилировала курсом на вест около пяти миль, и упершись в Ляотеньшань меланхолично ушла в море, нехотя отмахнувшись от наскакивающих на них "Новика" и "Баяна".

И это при том, что торпедированные "Цесаревич" и "Ретвизан", тоже стреляли! А сейчас эти корабли в доках, минус "Петропавловск" и "Победа" в подранках. Да еще "Севастополь" только выходит на внешний рейд, причем между этим "Севастополем" и тем, который был у нас 27 января - большая разница. Поврежденный винт теперь не дает ему возможности разгоняться свыше 13 узлов. Почему же японцам сейчас не атаковать? Вряд ли они смогут нас застать в еще больший расплох с еще меньшими силами, Того просто обязан был сейчас рискнуть! Но нет, вот уже на горизонте остались пара крейсеров.

Так-так... Как это у нас называется в учебниках? Нет, про то, что действовать надо всегда решительно, а добившись хоть небольшого успеха - сразу его развивать, знает каждый гардемарин. А то, что сейчас делает японский адмирал, называется по другому. Это называется осторожное использование неотъемлемого преимущества. Неотъемлемого, понятно? Того знает о существовании неких благодетелей, которые ему помогают, и уверен, что они будут помогать и дальше. Так зачем-же рисковать?

Вильгельм Карлович задушенный черными мыслями уставился в море. Крейсер уже фактически заполз на внешний рейд, и на палубе началась торопливая возня, подготавливающая корабль к постановке на якорь. Скоро начнется суета у шлюпок, Вирен явно собирается лететь на всех парах в штаб на совещание. Кстати, а где это у нас теперь? Прошлый штаб эскадры находился на "Петропавловске", и погиб вместе с броненосцем. Вроде бы теперь старший по эскадре - Ухтомский, тот держит флаг на "Пересвете", но команды прибыть к нему на мачтах новоиспеченного флагмана не было. Или Витгефту бежать в свой штаб, готовится к приему гостей? Наверное, следует отбить телеграмму Алексееву, пусть приводит все это броуновское движение в какое-то русло.