Стать тенью для зла

Глава 29

13 мая 1904 года, Желтое море.

- А я, признаться, Михаил Александрович, был уверен, что мы в Чифу пойдем - командир "Решительного", смирившись с тем, что до рассвета они в Порт-Артур не вернуться, как-то растерял свой запал и сейчас был вполне спокоен. - В порту с обеда шептались, мол депешу господин контр-адмирал надиктовывал. Наместнику. Мне и подумалось, что пойдем мы с этой телеграммой. Вот и Вы тут прибыли. А оказалось - банальная минная постановка.

- Да не то, чтобы банальная, но Их Превосходительство, как Вы наверное знаете, весьма педантичен в некоторых вопросах. После того случая с самоуправством Федора Николаевича...

- Но позвольте! После этого "самоуправства" у японцев два броненосца как корова языком слизнула!

- Я же Вас сейчас не свое мнение излагаю, а господина контр-адмирала...

Ну все. Матрос Васильев облегченно пристроился к кранцам, снимая нагрузку с ног. Не до него их благородиям, потому как пошла писать губерния. Ох уж этот господин лейтенант, такой тихий всегда в штабе, а сейчас соловьем заливается, да по какому скользкому вопросу-то. Ясно уже, что уговор у них с Их Превосходительством хитрый, из Вильгельма Карловича дурака сейчас лепят специально. Чтобы, значится, япошки расслабились, а мы в это время им кааак... Это ему так вкратце рассказали, господа офицеры его не во все свои замыслы посвящают, так что пусть уж там каждый своим делом занимается. У него дело сейчас важное, потому и приходится слушать весь их треп. Уже полчаса идем в открытое море, скоро господин лейтенант должен дать хитрую команду.

-Ты зема, не спи давай! - заговорчески шепнул впередсмотрящему Васильев. Впередсмотрящий, который по факту смотрел не вперед а обозревал море с правого борта, вряд ли был земляком Василия, но такое обращение, как и "братишка" устойчиво ходило по эскадре. Только маленький нюанс был - "братишкой" называли того, кого считали равным или немного выше себя, а "зема" - нечто снисходительное.

- Ой, ладно тебе, братишка - так-же заговорчески шепнул ему сигнальщик. Да, на миноносцах из-за ограниченности места и экипажа, впередсмотрящие были и сигнальщиками, так их чаше всего и кликали. Но на "Решительном" почему-то сие не прижилось, и всех сигнальщиков именовали именно впередсмотрящими. - Мы не лыком же шиты, не третий брандвахтенный, поди. Знаешь, как мы с ними рубились?

Спорить Васильеву было глупо. Все знали что "Решительный", оправдывая свое название, участвовал не в одном деле. В бой миноносец пошел уже в первые часы войны, и дальше судьба этого корабля продолжала оставаться лихой. Был со "Стерегущем" в его последнем бою, получил несколько попаданий, первого командира унесли с мостика прямиком на санитарный поезд. Торпедировал японский брандер в последней атаке и активно перестреливался с миноносцами японцев. По сути, этот впередсмотрящий должен был снисходительно обращаться к Васильеву "зема", а тот уважительно величать его братишкой. Но у баковой аристократии свои законы, и статус адмиральского любимчика позволял Васильеву фамильярничать с этим боевым матросом.

13 мая 1904 года, Порт-Артур, броненосец "Цесаревич".

- Сэндо ты сейчас над рейдом?

- Да, Уэджи-кун. Ты что-то хотела?

Ох ты же... Что там у нас такое? Неужели увидели, что "Решительный" вместо того, чтобы идти на зюйд-вест, в сторону Чифу, идет сейчас, вернее, должен идти, если Кедров сумел все правильно сделать, курсом зюйд-ост-ост? Вообще-то, по хорошему, надо было бы горошину Михаилу Александровичу отдать, но тот отказался. Лейтенант объяснил это тем, что следует учитывать риск погибнуть от неизбежных на море случайностей, и тогда у Вильгельма Карловича не останется возможности подслушивать этих демонов. Эх... Сейчас бы флаг-офицер мог, слушая разговор демонов, понимать, может демоны наводят на его корабль свои "баклажанчики", или подманивают сигнальными огнями японские корабли.

- Скажи, Сэндо, как ты думаешь, что случилось с Исороку?

А это кто такой? Может она этого Уэсибу по фамилии назвала? У японцев многое не как у правильных людей, например фамилия идет перед именем, и сам контр-адмирал часто затруднялся сказать, где у кого имя а где фамилия. Интересно. Значит, этот Уэсиба Такано к ним так и не вернулся, что полностью укладывается в теорию Михаила Александровича о крупье в казино. Его куда-то вышвырнули так, что тот до сих пор не появился. Суровые крупье, видать. Ну да, мы все-таки тут не в бирюльки играем, у нас тут война. Вашего Ито Родион зарубил, Юсиду Васильев из "Гочикнса" прикончил, а Уэсиба словил в грудь картечь от лейтенанта Кедрова, после чего был уличен в шулерской игре и вышвырнут из казино. Шли бы вы, отроки, подобру-поздорову...

- Идиоты артиллеристы не поняли сигнала, и расстреляли его баркас, когда он плыл от Того. Мы это все внимательно проверяли с Ямагато.

- Это я знаю. А не может быть что это такая-же игра с огнями, как мы сыграли со "Страшным"?

Значит котлеты отдельно, а мухи отдельно. Уэсиба - это Уэсиба, а какие-то артиллеристы еще и какого-то Исороку. расстреляли. И артиллеристы те явно японские. Были бы русские, наверное Сэндо сказал бы что-то вроде "сволочи", "гады", "проклятые". Но назвать русских артиллеристов идиотами за то что они расстреляли какого-то важного японца, который плыл от японского адмирала - просто не умно. Значит этот их расстрелянный Исороку плыл от Того. Плохо. Просто чертовски плохо.

Если эти дети сакуры все-таки решили прямо сотрудничать с командующим японским флотом, то бороться уже смысла особого и нет. Витгефт представил, как он бы развернулся, если бы у него в помощниках была бы такая компания на летающих сундучках, с меткими "баклажанчиками", да еще у них портсигары с крылышками отлично болтиками стреляют и корректируют огонь артиллерии. Да и что-то плавающее под водой имеется, это тоже было понятно. Ох, он бы, наверное, имея такое, и флоту Метрополии смог бы вызов бросить. Показал бы как солнце заходит над их империей.

- Нет, ты что. Наблюдатели бы увидели не две а четыре ракеты, а мы точно проверили - ракет было две. Такое бывает, когда красящий состав отсыреет. К сожалению, нам придется искать еще кого-то. Одним трудно.

Хм... А ведь видимо прав господин лейтенант в своём предположении. У нас действительно, похоже, в казино объявился честный крупье, который вышвыривает шахер-махеров, как говорят в его родной Одессе, на улицу. Как бы ему дать понять, что есть еще целая компашка первостатейных шулеров?

- Знаешь... Этот Исороку был такой... Настоящий какой-то, искренний.

- И дикий - хохотнул Сэндо.

- Ну да, больше трехсот лет разницы...

Да что за бред? Что за старец был этот Исороку, если наша кун говорит о такой разнице в возрасте? Он что, буддийский монах, самые просветленные из которых, якобы, действительно живут сотни лет? Или она не о возрасте? Хотя может это веселый Сэндо так пошутил? Зря он, видно же что кун в печали. Обидел бедную девочку почем зря, ирод узкоглазый.

- Я буду скучать по нему. Мне его будет не хватать.

Ну все, начались письма Татьяны Онегину. Дочка Вильгельма Карловича в возрасте этой кун была тоже весьма сентиментальной тян, и как сообщала Витгефту супруга, регулярно строчила что-то такое-же про каждого юнкера, пригласившего ее на мазурку в своем девичьем альбомчике. Не хватать ей будет этого Исороку. Неделю или две, видимо.

Неведомая хрень.

Исороку Такано не думал увидеть этот храм так скоро. Нет, он конечно мечтал что когда-то, превратившись в бесплотного ками, его дух влетит в ворота Ясукуни-дзиндзя, чтобы увидеть свое имя, начертанное на одной из стен. Но сейчас, когда он еще почти ничего не совершил для своей страны... Что ему там делать?

А что он умер и стал ками, было совершенно понятно. Его руки, казалось, не отбрасывают тени, и стоял он, практически не чувствуя земли. Вокруг все было... Живые так не видят, это совершенно точно. Чистые цвета без малейшей грязи, отсутствие мелких деталей, так забивающих взор. Только красота истинной сути вещей проникала сейчас в глаза... А что, у духов ками есть глаза? Он совершенно точно видит сейчас глазами. Вот он закрыл один глаз, и картинка окружающего мира стала плоской. Вот открыл... Видимо, у него сильны представления о живом мире, живы представления о том, что видеть следует глазами и ничем больше. Что-же, если верить учителям, то со временем, которого у него теперь целая вечность, разум постепенно забудет об этой иллюзии, и Исороку будет смотреть своей сутью на суть окружающего мира чтобы слиться с ним в одно целое. А пока - он хочет увидеть. Души самураев, погибших в бою попадают сюда в первые мгновения после смерти чтобы убедится, что их имена внесены на стену храма воинов.

Грусть обручем сдавила ту часть души ками, которая, по еще человеческим представлениям, являлась сердцем. Он так и не познал любви, он всего один раз был в бою. Ни разу не дрался на дуэли, не принес своему отцу маленького внука. Он даже не успел написать предсмертное хоку, дзисей! Может, имеет смысл написать послесмертное? Но "дзисей" означает "прощание с миром", а сейчас что писать?

- Пойдем, я провожу тебя к храму, воин. - Такано обернулся. Обернулся так как оборачиваются во сне, не чувствуя своих мышц, но продолжая ощущать целостность своего тела. Обернулся, уже зная, кого он сейчас увидит. Перед ним стояла Уэджи. Уэджи?! Она выглядела...

Над рыженькой короткой шевелюрой торчали пушистые рыжие же ушки с белыми ушными раковинами. Уэджи - кицунэ? Как он сразу не догадался! Не может обычная девушка быть такой обольстительной, такой... Исороку понял что опять не может сам себе описать эту девушку. Необычная? Да про каждую девушку какой-нибудь парень скажет, что она необычная. Искренняя? Непосредственная? Обольстительная? Он как всегда запутался в своих чувствах. Она была не такой как все, но так сказать - это жалкое подобие тех слов, которые действительно заслуживала Уэджи. Словно на уроках рисования, Такано вновь почувствовал то бессилие, которое охватывало его каждый раз, когда он, взяв в руку непослушную кисть, пытался изобразить ветку бамбука на ветру в стиле Сидзё. Она из другого мира - так будет точнее всего.

- Идем-же - и она прошла несколько шагов вперед. Так и есть! Лиса-оборотень Кицунэ! Из под короткой юбочки торчал... лисий хвост! Он был живой, игриво взмахивающий то вправо то влево, подразнивающе описывающий замысловатые фигуры, подчеркивая поступь шагов своей хозяйки. Интересно, он не будет мешаться, когда Уэджи... Ну, когда она...

А вот если у него есть иллюзия глаз, которыми он видит, есть иллюзия сердца, которое сейчас бьется, то может, сработает и иллюзия, которая отвечает за...? Он так хотел при жизни предложить Уэджи сделать это! Но не решался. Может решиться сейчас? Надо только обогнать ее, и загородить своей спиной этот храм. Следует спешить, вот и двери уже близко. Страшно? Очнись, Исороку, ты уже умер! Все твои страхи позади, просто сделай сейчас то, на что ты не решился при жизни!

Давай-же, Исороку! И ноги понесли его вперед. Он обогнал ее так близко, что его иллюзия кожи почувствовала иллюзию тепла от иллюзорного тела Уэджи. Вот, осталось повернуться... Какие-же глубокие у нее глаза! Как они смотрят. Облизнем иллюзией языка иллюзию губ, наберем побольше воздуха. Это все равно иллюзия, и даже иллюзия отказа будет просто иллюзией.

- Уэджи... Послушай. Ты мне очень... - ее глаза, казалось, все уже понимали, и на их дне, Исороку готов был поклясться, виделось согласие, но тут...

-Зачем ты привела его сюда? - резкий голос с хорошо отдающимся эхом внезапно раздался из-за спины. Ушки у Уэджи от этого голоса испугано прижались к голове.

13 мая 1904 года, Желтое море.

- Я вам еще более забавный случай сейчас расскажу, Михаил Сергеевич - усмехнулся на мостике лейтенант Кедров. Матрос Васильев, уже вдоволь наслушавшийся господских баек про тот как их благородия чудят в свободное от несения службы время в салонах, вздохнул. Ей богу, как дети малые, занять себя нечем кроме как сущей ерундой. Ну хочется тебе отдыха - ну возьми ты штоф водки и... Ой... Это же был условный сигнал. Их благородие так и сказал - если упомянет про Забавный Случай - значит пора опять кое что в темноте углядеть.

- Наблюдаю световые вспышки направлением Порт-Артур! - рявкнул он слова обговоренного заранее доклада, что, по мнению Васильева, было полной ерундой. Если вы ночью видите вспышки - то понятно что они световые. Какие еще могут быть вспышки? Но их благородие лейтенант Кедров велел сказать именно так, а спорить с командиром матрос не стал.

- Стрельба никак? - хорошо видящий в темноте Васильев увидел довольное лицо Кедрова, наклонившегося к нему с мостика.

- Никак нет, вашбродь. Красная, потом две зеленых и желтая. Да и услышали бы уже.

- Не ошибся?

- Никак нет. Вот и он видел - Васильев толкнул в бок разинувшего рот сигнальщика. Тот не понимал, что от него хотят, но на всякий случай "такточнул" ихбродию. Ну его, от лукавого. Спорить с этим адмиральским фаворитом в первом сроке, со щегольски заглаженной бескозыркой с ленточкой, на которой нанесено имя погибшего корабля - себе дороже. Японский крейсер углядел этот глазастый? Углядел, это и в судовой журнал внесли. Значит и вспышки углядел. Были вспышки, вашбродь, не сумневайтесь!

Флаг-офицер тут-же зашуршал каким-то новым пакетом.

- Таак-с. Раз с Артура нам сигналят, значит Голубиная Бухта откладывается. Смотрите сюда, Михаил Сергеевич. Командующий на сегодняшнюю постановку приготовил вот такие коды... Ага, вот. Красная, две зеленых и желтая. Третья схема. Извольте.

- Послушайте, Михаил Александрович, а повторения сигнала не будет? Принято же дублировать сигнал такой важности.

- Осмелюсь доложить, вашбродь - скромно влез в разговор Васильев - это и был дубль. Далековато мы отошли, видно плохо. Я грешным делом когда в первый раз их увидел - подумал, может показалось. И тут второй раз...

- Что же ты, Васильев, ты же самый глазастый на эскадре у нас - разочарованно протянул Кедров .

- Осмелюсь доложить, вашбродь, это наверное от того, что нам в сторону на зюйд-вест сигналят, наши же думают что мы там. Вот до нас только отблеск и долетел.

- А почему такой цирк? - возмутился Рощаковский. - Что за отмены-перемены такие?

- Ах, Михаил Сергеевич, а то вы не знаете. Отмены-перемены теперь всегда будут такие. С нашим-то флагманом...

Офицеры скорбно помолчали несколько секунд, затем командир начал отдавать необходимые команды. "Решительный" начал движение в сторону Саншантау. По траектории, максимально удаленной от берега.

- В принципе, я могу предположить, что наблюдатели заметили на зюйд-весте крупный японский отряд, и нас решили поберечь - миролюбиво предложил лейтенант Кедров лейтенанту Рощаковскому, доставая портсигар - а мест, где мы должны расставить мины для этой войны, у Вильгельма Карловича в планах превеликое множество. Вы же знаете, наверное, что у него в "Морском Сборнике" выходило много статей про минное дело. "Положение мины в морской войне", опять же, достаточно скрупулезный разбор минных постановок в японском деле с Китаем.

- Скрупулезный... Вильгельм Карлович у нас весь, целиком и полностью такой вот ... Скрупулезный - ворчал Рощаковский. - Где бы нам не такого скрупулезного найти. Попроще. Можно прям вот вообще простого. Как Степан Осипович, например, Царство ему небесное.