Стать тенью для зла

Глава 41

Неведомая хрень.

- Команда, во фронт! Офицеры, вперед! Сухими шагами командир идет. И слова равняются в полный рост: с якоря в восемь. Курс - ост.

- Первый, спасибо. Вы сегодня превзошли сами себя, желая сделать моей национальной составляющей приятное - грустно но трогательно улыбнулся Первый. И продолжил:

- У кого жена, брат - пишите, мы не придем назад. Зато будет знатный кегельбан. И старший в ответ: «Есть, капитан!»

- Ладно, давайте пробегаться по основным задачам. Связь с ними обговорили?

- Да. Офицерам, пока они спали, перестроили сетчатку глаз, смогут общаться с нами через планшет, туда же сбрасываем графическую и текстовую информацию. Эти засранцы с Ямагатой во главе придумали весьма здраво. Только мы замаскировали экраны не под планшеты а под обложки записных книжек, оба ходили с ними и никто не заметит каких-то изменений. Правда дронами мы их обеспечить не сможем, корректировка и разведка для них исключены. Только информация от нас, самый минимум. Васильев - на экстренный случай, ему прорастили в висках голосовой интерфейс. Сами понимаете, рисковать как японская банда мы не можем, в телах не должно быть обнаружено никаких улик, что бы не случилось. Со всеми поработали гипномашины, пока они спали, никакого случайного пробалтывания по пьянке не будет, даже между собой они обсуждать произошедшее будут крайне осторожно и по минимуму.

- Рискуем же.

- Сильно рискуем, но что делать. Как только сделают что должны, если останутся живы - эвакуация сюда, без всякого сомнения. Других вариантов такими объемами ворочать в этом времени мы не имеем.

- Их рекомендации по ведению огня мы получили?

- Сказали, отправят уже с броненосца.

- Как бы они свою игру не начали.

- Не волнуйтесь, в это время слово дворянина дорого стоит.

Матрос Васильев.

Так они и шагали по коридору. Посередине - Их Превосходительство, контр-адмирал его Величества Императорского флота, Вильгельм Карлович Витгефт. Справа - Их Благородие и все такое, в общем-то отличный человек, лейтенант Николай Михайлович Кедров. А слева он - матрос Васильев, Василий Архипыч, как ему недавно напомнили. Отца же Архипом звали. И тоже, ага. Флота, значится.

Ого. Нас еще и с оркестром провожают. Музыкантов глазами искать не стал, Васильеву уже объяснил Иваныч, что играл оркестр давно уже, а это записанный звук сейчас. Как и та актриса, которая однажды сыграла Елизавету, и теперь с каждой такой доски, если там что-то понажимать, будет играть и умирать. Столько, сколько скажут. Тоже записанная.

- Что это звучит? - осведомился Кедров у выглянувшего из какой-то двери Олега Денисовича.

- Нравится? Эта музыка через десять лет будет написана. "Прощание славянки". С ней русским еще много войн предстоит пройти - Тот пристроился к ним, идя немного позади.

- А слова есть?

- Даст Бог услышите еще. Слова позже написали, несколько вариантов.

Здорово тут у них сделано, двери сами разъезжаются перед тобой, а потом сзади сами же задраиваются. Ноги сами перешли на размашистый флотский шаг. Потому что вдоль коридора стоял строй. Пяток людей в странной, мешковатой форме серого цвета. Вот, знаки отличия у них какие-то. Погоны.

- Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! - Ба, да это же Архипыч тут командует. Тоже видать, их благородие. А с ним как простой мужик вчера сидел.

Их Превосходительство оглянулся на Олега Денисовича, но тот жестом ладони показал, мол это не ко мне.

- Вольно! - неожиданно командным голосом рявкнул Их Превосходительство. И тут-же осведомился:

- Провожаете?

- Так точно, Ваше Превосходительство.

- А это что, весь состав вашей... Станции? - припомнил странное название Витгефт. - Свободные от вахты?

- Нет, господин адмирал. Это русская часть экипажа. Пришли проводить своих соотечественников. И сказать.

Взглядом Андрей Архипович передает слово Олегу Денисовичу.

- Да, Вильгельм Карлович. Николай Михайлович и Василий Архипович. Мы хотим сказать, что и через много веков мы... Гордимся вами. И мы по прежнему гордимся что мы русские. Не будь все так запутанно с этими временными механизмами, мы бы все туда пошли. С вами.

- Говорили уже об этом, Олег Денисович. Спасибо. Не поминайте лихом, будем помнить ваше напутствие - вежливо отвечал Витгефт, проходя вдоль строя. Так-то им уже объяснили, что следует встать там где стояли и покрепче схватится. Как только дверь в небе исчезнет - все пойдет своим чередом.

- Вашбродь, Жулька же!

- Оставь братец. Животине-то, случись чего, зачем погибать?

Ай Михаил Александрович, ай хитрец. Мы-то тоже не лыком шиты, и видим, что глаза у вас не выспавшиеся. Видать, вы вчера не посрамили честь Императорского флота, с той любезной Полиной Сергеевной. И укольчик поди не потратили. Не прикидывайтесь, вы еще там глазками перестреливались. Ну да ладно, может еще увидимся. С Жулькой, Архипычем, а кто-то и с Полиной Сергеевной. А сейчас нам не до того. А до Того - скаламбурил про себя матрос Васильев.

- Вильгельм Карлович, "Микасу" мы будем накрывать в любом случае. Даже если Вы не отдадите команду, как только видимость станет ухудшаться, или дистанция расти, или какой-то из ваших кораблей линии получит критическое повреждение, мы залегендируем двойной лакишот не дожидаясь сигнала. Можете хотя бы приблизительно сообщить о планах по использованию вашего лимита боеприпасов?

- Вы так высокопарно об этих двух несчастных снарядах, что мы зубами выгрызли из господина Смита? - иронично поддел господин лейтенант.

- Первый видимо под ватерлинию "Ниссина". У вас, так понимаю, там планшет этого мичмана остался?

- Спасибо, это не проблема, если Вам нужен будет другой корабль в качестве мишени...

- Подумаю, но вряд ли.

- А второй?

- Постараюсь поберечь. Возможно, придется помочь Иессену, а то мне потом этот крейсерский рейд, если я правильно помню, тоже припоминали. "Рюрика" вытащим.

- Не логичнее ли будет...

- Вы меня, адмирала, умницу и все такое, который самого Того лучше чем Старк и Макаров, оказывается, почти уже переиграл, учить морскому делу будете? Вы же сами мне тут рассказывали, какой я весь из себя гений.

- Извините ради бога, не хотел Вас обидеть.

- А обидели.

Как-то не узнавал сейчас Васильев своего адмирала. Такой всегда невозмутимый, он и голос-то никогда не повышал.

- Обидели, любезный Олег Денисович. Решили что я, зная о скорой гибели своих соотечественников, решу и хрен с ними, зато лавры Нельсона получу? Плевать мне на лавры, понятно?

И тут же, кинул Васильеву и лейтенанту команду.

- Экипаж, вперед!

Выбежать на мостик и схватится за свой "Гочкинс" было делом минуты. Адмирал уже садился в свое кресло. Лейтенант вдруг остановился, и обернувшись к Васильеву сказал:

- А что братец, прикинь, сейчас Вильгельм Карлович даст команду стрельбу задробить всем, и ты тут такой, из своего мушкета - бабах. И "Микаса" взрывается. Вот хохма-то будет. Государь тебе дворянское звание пожалует, Владимира с мечами и имение.

Хохотнул и пошел. Экий ты выдумщик, ваше благородие. А, вот и действительно, как взрыв. Рванул ветер, послышалась канонада, мостик качнулся. Мичман Эллис отмер, и последний раз дрынькнув звонкой ступенькой трапа подбежал к вице-адмиралу.

- Иду, иду, уговорили вы меня, старика. Василий, кликни там господина лейтенанта.

Неверящий до конца в то, что ему что удалось уговорить упрямого адмирала, мичман летел вниз по трапу, желая поскорее отрапортоваться об выполнении приказа и укрыться от осколков за стенами боевой рубки, не слышал, как Витгефт бросил лейтенанту странные слова:

- Напишите им: через четыре минуты - в скулу "Фудзи", в ватерлинию. По "Микасе" я дам команду отдельно, скорее всего если не повернут - то минут через двадцать, а если Того пойдет правее - то я сообщу дополнительно. Я эту обезьянку еще долго тут гонять буду.

И совершенно внезапно, обернувшись к Васильеву, и заглянув прямо в глаза, подмигнул.

- Ну что братец, перепишем историю?

- Так точно, Вашство, перепишем - гаркнул Васильев.

- А знаешь как мы ее перепишем?

- Так точно Вашство!

Тут даже их благородие господин лейтенант Кедров заинтересованно взглянул. Поинтересовался:

- И как же мы ее перепишем, по твоему разумению?

Вот как тут именовать сейчас? Вроде бы с Их Превосходительством разговаривал, а тут Их Благородие спрашивает, пока господин адмирал тихо соловеет. Ну ладно, авось не поставят под винтовку. Ответим по человечески, как бы в разговоре.

- По-русски перепишем. В предчувствии ослепительного счастья.

КОНЕЦ.