Станция Клондайк. Часть первая: где

Глава 38. Интервью Скай Ридере и Ядвига

Станция Клондайк. Сектор Зонгиинг

Апрель 22, 2523 г.

Здравствуй, Клондайк! Вы снова на канале #StarVoice, и меня зовут Ричард Бесекерский. Скажите, а у вас есть верные друзья, с которыми и в огонь Энфера не страшно, и в ледяную воду занырнуть? И даже в пасть флостонской акулы броситесь, без сомнения. У капитана корабля «Черная птица», такой друг однозначно есть, вернее, подруга.

Сегодня мы приветствуем сразу двух гостей: капитана Вольного флота уже упомянутой «Чёрной птицы» Скай Ридере, и его навигатор Ядвига… ээ… Хонганнаронг. Я правильно произнёс?

Ядвига:

— Кажется, да. Похоже на правду (смеется).

Ридере:

— Близко к тому, по крайней мере (смеется).

Ядвига:

— Близко к правде (тоже смеется).

На этот раз в интервью участвовали двое, они сидели рядом, плечо к плечу, чтобы помещаться в кадр. Позади них на доске висели большая карта секторов фронтира и еще какие-то изображения. Капитан был явным выходцем с Аэлла-2: светловолосый, бледная кожа с легким голубоватым отливом, низкий и худой. Можно сказать, даже щуплый. Глаза, чувствительные к яркому свету, закрыты черными очками.

Вид капитана являл хладнокровие и невозмутимость, Ядвига же, полная противоположность, была живой и подвижной. Длинные, каштановые и слегка вьющиеся волосы ниже плеч, собраны в «рожки», широкое, но миловидное лицо. И, главное, глаза — они были еще более живыми, карие под стать волосам, и блестели. Оба были одеты в стандартные рабочие комбинезоны, невзрачного вида и цвета.

Бесекерский:

— Хорошо. Тогда начнем: как вы вообще стали капитаном корабля и навигатором? Прошу ответить сначала капитана, по старшинству, так сказать.

Оба говорят:

— Мы одновременно (Ридере), вместе (Ядвига) купили корабль (Ридере) общая история (Ядвига). Наверно стоит начать с момента знакомства (Ядвига).

Бесекерский:

— Обязательно стоит!

Ядвига:

— Это были совместные учения, Сиберийской академии и Офицерской школы Ганимеда. И мы попали в очередь последними из-за моей дурацкой фамилии, которую трижды неправильно записали в документах, поэтому мы зависли на орбите на 20 часов. Вдвоём. За это время тяжело близко не познакомиться. Висели и ждали (Ридере). Висели и ждали 20 часов, так и познакомились (Ядвига).

Бесекерский:

— Конечно, бывают некоторые люди, которые могут проронить ни слова. Но, видимо, это не про вас.

Ядвига:

— Это точно не про нас (мотает головой). Угу (Ридере). К концу этих 20 часов мы знали друг про друга, если не все, то очень многое (Ядвига). Истории уже закончились почти (Ридере).

Бесекерский:

— А как вы попали в Вольный флот? Про вас, Капитан, я слышал, что раньше служили в Военном флоте, но ушли оттуда. Вы в чем-то не согласились с командованием?

Ридере:

— Все проще, списали по ранению.

Бесекерский:

— И с этим смириться вы не смогли?

Ридере:

— Что-то вроде.

Бесекерский:

— Как долго вы на вольных хлебах, в Вольном флоте?

(переглядываются, неразборчивые фразы)

Ядвига:

— 8 лет где-то. С 2516 года.

Бесекерский:

— Как вы обрели свой корабль?

Ядвига:

— Я как раз на тот момент расплатилась с долгами за имплант навигатора, и… (долгая пауза)… В общем, были деньги и было желание летать!

Ридере:

— Угу.

Бесекерский:

— Вы сами дали название «Чёрная птица», или оно уже было?

Ридере:

— Сами.

Ядвига:

— Полчаса спорили как назовём.

Бесекерский:

— Думаю, будет интересно услышать эту историю.

Ридере:

— Все очень просто. Я родом с Аэллы-2, а в греческой мифологии, аэлла — это гарпия. Обычно гарпии изображают именно чёрными на рыжем фоне, на древнегреческих кувшинах. Отсюда и появилась Чёрная птица.

Бесекерский:

— Можете рассказать про ваш самый удачный рейс?

Ридере:

— Его нельзя назвать самым удачным для нас, наверное. Но он точно был самый удачный для тех, на чей сигнал SOS мы пришли.

Ядвига:

— Ну да, было много денежных рейсов, но они не вызывают такого прям счастья в конце. Рейс, после которого хотелось праздновать, запускать в небо фейерверки и пить вёдрами алкоголь, это тот, когда мы довезли кислород студентам Альдейской сельскохозяйственной академии, которые застряли где-то в секторе Хель.

Бесекерский:

— Что они там забыли, интересно?

Ядвига:

— Мы летели с грузом.

Ридере:

— А они, то ли с практики, то ли на практику, мы так и не поняли.

Ядвига:

— Они… летели, в общем-то, по учебным делам. Мы поймали сигнал SOS, посмотрели по документации, что за корабль и поняли, что на корабле запаса кислорода должно было быть на 30 часов. Сигнал SOS они отправляли 57 часов, на тот момент, когда мы к ним начали двигаться. Шансов, мы предполагали, не будет. Но, когда мы запросили стыковку, нам ответил выполнять себе человеческий голос. Живой (Ридере). Живой, да (Ядвига). Выяснилось, что студенты сельхоз.академии продержались на каких-то водорослях. Которыми они дышали, ели их, их же пили (смеется).

Бесекерский:

— Какая полезная штука!

Ядвига:

— И вот, где-то к 60-му часу их там пребывания, мы довезли запас кислорода и смогли им поделиться. Все живы в итоге.

Бесекерский:

— В новостях писали, что вы, как-то раз, обнаружили контрабанду золотой пыли среди вашего груза, и сдали властям и заказчика, и груз, хотя вроде как должны были просто довести куда-то.

Ридере:

— На Ганимед мы его довезли в результате.

Бесекерский:

— А вы, скажем так, заранее знали, что он дилер?

Ядвига:

— Нет, нет, человек поднялся к нам на корабль, начал врать капитану. А если ты поднимаешься на чужой корабль и начинаешь врать капитану, то вряд ли тебя ждёт что-то хорошее, если на этом поймают.

Ридере:

— А его поймали.

Ядвига:

— Мы не очень любим, когда нас пытаются подставить. Вот прямо очень не очень.

Ридере:

— Даже про незадекларированные грузы, неплохо было бы информировать экипаж корабля, на котором ты летишь.

Бесекерский:

— Это была месть за вранье?

Ядвига:

— Что значит месть? Перевозка наркотиков — это уголовное преступление.

Бесекерский:

— Ну, некоторые на это закрывают глаза.

Ядвига:

— А мы — нет. Если мы переводим наркотики, мы совершаем уголовное преступление.

Ридере:

— Угу.

Бесекерский:

— Что у вас привело на Клондайк? Что вы здесь ищете?

Оба говорят:

— На Клондайке ничего (Ридере). На самом Клондайке ничего (Ядвига).

Бесекерский:

— А в окрестностях?

Ядвига:

— Мы всегда старались появляться в новых открытых секторах. Потому что, во-первых, это интересно (Ридере), а во-вторых, за это платят (Ядвига).

Ридере:

— Чем меньше там кто-то ходил, тем больше шанс что-то найти.

Ядвига:

— За новое открытие получают деньги, и новые открытия -– это классненько! Вот и все.

Ридере:

— В этом плане все просто.

Бесекерский:

— Понимаю, понимаю. Чем вы заполняете своё свободное время? Если оно у вас, конечно, есть.

Оба говорят:

— Оно есть (Ридере). Давай расскажу про своё смешное старое хобби? (Ядвига). О господи! (Ридере). (Ядвига смеётся).

Бесекерский:

— Ну, давайте.

Ядвига:

— У меня есть смешное старое хобби. Долгое время, в молодых годах, я развлекалась экоактивизмом. Приклеиванием себя за разные части тела к оборудованию космодрома, обливанием краской дверей корпорации. Перфомансами, в общем. Это было очень весело. Елки в зелёный не красила? (Ридере). Нет, в красный красила, это изображало кровь (Ядвига).

Бесекерский:

— Какой корпорации доставалось больше?

Ядвига:

— В основном тем, кто плохо прятал следы о несоблюдении экологического законодательства. Каких-то конкретно нелюбимых корпораций у нас не было.

Бесекерский:

— Понятно. Вас пытались арестовать?

Ядвига:

— Если честно, то на нас как правило не обращали внимание. Пришлось смириться с тем, что это малоэффективный способ.

Бесекерский:

— Одним из тезисов экоактивизма, является необходимость соблюдения первозданной экосистемы планет. То есть, вы против активного терраформирования? Всякий раз, когда условная Амальгама переделывает условный Флостон в курорт — творится зло, так?

Ядвига:

— Конкретно Флостон не обладал значительной экосистемой, там нашли лишь следы простейших организмов.

Бесекерский:

— Но вот Кандидат, Альдея или Аэлла-2 — обладают. Я хочу спросить, как вы обосновывайте данный тезис? Почему человечество должно отказаться от терраформирования и сохранять уникальные экосистемы?

Ридере:

— Вам развернуто ответить? Это будет надолго (смеется).

Ядвига:

— Биологическая жизнь очень хрупкая. Чтобы в этом убедиться, сделаем мысленный эксперимент. Предположим, у нас есть цивилизация уровня Земли докосмической эпохи. Там вполне могли построить и запустить корабль-ковчег к иной звезде, со скоростью 30 километров в секунду.

Бесекерский:

— Это очень медленно. До ближайшей звезды с подходящей планетой он будет лететь от 100 до 300 тысяч лет.

Ядвига:

— Именно. Мы возьмем максимум, 300 тысяч лет. Мы дадим 100 тысяч лет на развитие колонии, человечество за этот срок эволюционировало из каменного века до начала космической эпохи. После этого обе планеты отправляют еще по одному кораблю. И так далее, каждые 100 тысяч лет каждая планета отправляет один корабль, который будет лететь 300 тысяч лет. Расчет показывает, чтобы таким темпом заселить все планеты галактики, нам будет достаточно одного миллиарда лет.

Ридере:

— Кажется, что это много, но возраст вселенной более 48 миллиардов.

Ядвига:

— Мы точно знаем, что жизнь зародилась на многих планетах. Даже примитивная цивилизация должна была заполонить галактику полностью, мы бы их встретили непосредственно в нашей Солнечной системе. Но знаете, в чем проблема?

Бесекерский:

— Нет, скажите нам.

Ридере:

— Никого нет. Ни в нашей родной системе, ни рядом.

Ядвига:

— Точно! Никого. Жизнь возникла много где, даже в очень странных условиях. А вот разум — нет. Что нам это говорит?

Бесекерский:

— Что говорит?

Ридере:

— Появление разума требует особой комбинации редких условий. Настолько редких, что вполне возможно, что Земля — единственная в галактике подходящая планета.

Бесекерский:

— Что же у нас такого редкого?

Ядвига:

— Начнем с очевидного, это стабильная звезда. Развитие жизни до появления разума заняло чуть более 4-х миллиардов лет. Все это время наше Солнце светило примерно одинаково. А вот, например, Струве 2398-B, звезда Аэллы-2 является вспыхивающей, там возникла жизнь, но развиться до разума ей не суждено.

Ридере:

— Сгорит. Или, например, звезда, где мы сейчас находимся. Красный гигант, теряющий массу, возникновение жизни тут и вовсе невозможно.

Ядвига:

— Также нам нужен спутник, который приведет к появлению магнитного поля. А еще система из пары газовых гигантов, для того чтобы расчистить планетарное облако, перетянув его на себя. Один из них должен быть уникальным, вы знаете, о чем я.

Бесекерский:

— Пожалуй, все знают.

Ядвига:

— Все это большая редкость по отдельности. Юпитер — редкость. Планета с большим спутником — редкость. Газовые гиганты на окраинах системы, а не внутри — редкость. И даже стабильная одиночная звезда — тоже редкость.

Бесекерский:

— Даже звезда редкость? Удивительно.

Ридере:

— Во вселенной преобладают коричневые карлики, их больше всего. Но они нам не подходят, слишком тусклые и слишком холодные. Также нам не подойдут гиганты и сверхгиганты, срок жизни этих звезд слишком мал. Затем, мы должны вычеркнуть все двойные, тройные звезды и более экзотические конструкции, типа Ню Скорпиона, где целых семь звезд в одной системе!

Бесекерский:

— Нестабильные орбиты, сильные перепады климата?

Ридере:

— Верно. Еще нам необходимо убрать звезды, расположенные в гало галактики, и в плотных скоплениях в рукавах. Там взрывы сверхновых будут случаться слишком близко. В итоге, из 580 миллиардов звезд галактики устойчивое развитие жизни возможно только у двух с небольших миллионов.

Ядвига:

— Среди них должна быть звезда с каменной планетой в зоне Златовласки. С водой на планете. С массивным спутником. С газовыми гигантами снаружи. И один из них, должен быть уникальным как Юпитер. Шанс один на 2 миллиона!

Бесекерский:

— Ого! Получается, мы и есть тот единственный случай?

Ядвига:

— Ну почему. Могут быть и другие. Но для этого мы должны помогать жизни (Ридере). А не уничтожать ее (Ядвига). Цель экоактивизма — помочь возникнуть второму разуму.

Бесекерский:

— Некоторые сомневаются, что человечество сможет хоть кому-то помочь.

Ядвига:

— К сожалению, да. Но стоит хотя бы попытаться.

Бесекерский:

— Пока у нас есть только наш разум, и он уже очень разный. Я вспомнил одну интересную деталь, в вашем экипаже есть выходцы с планеты с противоположными климатическими условиями. Как вы уживаетесь?

Ядвига:

— Холодильник и солярий.

Ридере:

— Несколько разных помещений с разной температурой. И дорогое техобслуживание (ехидно).

Ядвига:

— Да, чуть-чуть больше энергии на это тратится, вот и все.

Бесекерский:

— Но вместе, получается, не часто приходится стыковаться?

Ридере:

— Почему? Во время полета все на мостике, как-то справляемся.

Ядвига:

— А ещё пиво в холодильник не влезает!

Ридере:

— Все прекрасно влезает. Чё началось-то?

Бесекерский:

— Скажите, текущая политическая ситуация в Федерации справедлива?

Ядвига:

— В справедливых ситуациях не случается Дверга!

Бесекерский:

— А что бы вы изменили в Федерации, будь на то ваша воля?

Ридере:

— А вот это вот не нашего полёта задача, мы не политики.

Бесекерский:

— Некоторые, тем не менее, какие-то мнения имеют.

Ридере:

— Если бы перед нами поставили эту задачу, мы бы сначала полгодика разбирались с уже существующей ситуацией, а потом подумали, как и куда её двигать. Да, все сносить и строить заново — точно не вариант.

Бесекерский:

— На ваш взгляд, идей с размахом мыслей не существует?

Ядвига:

— Есть одна — проект Элизиум. Ваш канал много про нее писал хвалебного. Это то, что категорически допускать нельзя.

Бесекерский:

— Мы объективны, поэтому можете смело высказать, чем же вам не нравится этот проект.

Ридере:

— Последователи Турбо-Христа говорят так: благими намерениями выстлана дорога в ад.

Ядвига:

— У меня два серьезных вопроса к авторам проекта. Первый: вы обещаете рай для избранных. Вы понимаете, что этими избранными станет правящая бюрократия на Марсе?

Бесекерский:

— Насколько я помню, предусмотрено тестирование, отбор лучших.

Ядвига:

— Правда? (смеется). Кто будет организовывать и проводить тестирование? Бюрократы с Марса. Кто будет принимать решения, если есть несколько близких вариантов? Бюрократы с Марса.

Ридере:

— Что будет дальше, вы прекрасно понимаете. Я помог продвинуть родственника своего коллеги, он помог мне.

Ядвига:

— Важная часть проекта в независимом развитии нового общества. Даже если будет отбор, нам просто не позволят проверить, кто действительно попал в Элизиум. Но самое ужасное не это.

Бесекерский:

— А что?

Ядвига:

— Подумайте. Стагнация развития человечества очевидна многим…, а что, если Элизиум уже существует?

Бесекерский:

— О как!

Ридере:

— Только нам про это не сказали.

Бесекерский:

— Мы бы поняли бы по косвенным признакам. На эту планету должно летать много кораблей, и никого на нее не пускать. Такое нельзя скрыть.

Ядвига:

— У нас как раз есть такая планета, куда много летают и никого не пускают… Аэлла-1!!!

Бесекерский:

— Там рядом Аэлла-2, где живет полтора миллиарда…

Ридере:

— Это заблуждение.

Бесекерский:

— Что? Прости.

Ридере:

— Заблуждение, что эти планеты рядом. Система Струве-2398 — это двойная звезда. Расстояние между ними 42 астрономические единицы. Это как от Солнца до Плутона в афелии[1]. Звезда А (та, где Аэлла-1), является тусклым красным карликом, она греет в 5,8 раз слабее Солнца. Я родом с Аэллы-2, напомню. У нас любой ребенок пытался разглядеть эту загадочную планету, но не мог разглядеть даже звезду.

Ядвига:

— Никаких серьезных телескопов там нет.

Ридере:

— Элизиум может быть дальше, а Аэлла-1 — это только пересадочная станция. Таможенный пункт.

Бесекерский:

— Это было первое, а что второе?

Ядвига:

— Да, первое — это рай для избранных, а в избранные обязательно попадет правящая бюрократия. Второе, а что для всех остальных?

Бесекерский:

— Что?

Ридере:

— Ад.

Ядвига:

— Человечеству уготована учесть рабов. По крайней мере, основным планетам Федерации. Именно поэтому мы здесь. Чем больше мы раздвинем границы фронтира, тем больше людей сможет вырваться и жить независимо.

Бесекерский:

— Хорошо, я вас понял. Цель, несомненно, благая. В завершение, есть какое-то напутствие для экипажей, сотрудников и гостей станции Клондайк?

Ридере:

— Давайте все постараемся избежать сигнала SOS. Возвращайтесь сами. И не оставляйте других в беде.

Бесекерский:

— С нами был экипаж «Чёрной птицы» в лице Капитана Скай Ридере и его навигатора Ядвиги Хонганнаронг. А также я, Ричард Бесекерский. Всего вам звездного!

_____

[1] Афелий — наиболее удаленная точка орбиты.